«Обухов, когда ты наведёшь порядок?»

Начальник краевого УВД генерал-майор милиции Александр Обухов рассказал ИА «Чита.Ру», какие дела лично он держит на контроле, почему был недосягаем «Осина», у кого из милиционеров теперь есть табельное оружие, и почему Борзя – самый криминальный город.

- Кем быть сложнее – министром внутренних дел Карачаево-Черкесии или начальником краевого УВД?

- Служить на Кавказе, конечно, сложнее, нежели в глубинке страны. Там другое поле работы, другие требования, другая ответственность. Здесь тоже нелегко. Работа в органах внутренних дел вообще не бывает лёгкой - я начинал работать в милиции в 1973 году в городе Городец Горьковской области, нас было во взводе 36 человек. Сегодня в живых осталось трое. А нам ведь по 55 лет всего. Кого-то привлекли к уголовной ответственности, и он не вернулся, кто-то попал в катастрофу, утонул, заболел и умер, кого-то уволили - спился на нет…

Однако служба в органах внутренних дел, это почетная обязанность защищать слабого, прийти вовремя на помощь человеку, оказавшемуся в беде. В милиции я пожелал работать, когда ещё служил срочную службу в армии, и нисколько не жалею о выбранном пути.

Работаю в пятом по счёту субъекте РФ, на различных должностях, в последнее время - на руководящих, и везде – будь-то мегаполис или маленький город – везде в течение суток может происходить множество разных событий. От потери маленького ребёночка до убийства большой группы людей. В сутки мы регистрируем около 100 происшествий.

- Какие дела вы лично держите на контроле?

- Все убийства. Все дела, где фигурирует группа лиц, причинение тяжкого вреда здоровью. Преступления, которые вызывают общественный резонанс. И абсолютно все, связанные с детьми.

- 1 апреля в районе Центрального рынка дважды стреляли в предпринимателя из посёлка Забайкальск, 24 июня в районе магазина «Маркет» была убита предприниматель Вера Никонова, 20 июля – предприниматель Вера Васильева, 27 июля – предприниматель Ван Вэй. Это охота на предпринимателей?

- Действительно, в последнее время в городе были нападения на предпринимателей. Предотвратить их, к сожалению, нам, милиционерам - не только в Забайкалье – пока не удаётся. Невозможно на 100% уберечь от беды любого гражданина, если он не взят под охрану спецслужбами. Но, что касается выстрелов в предпринимателей, сегодня по моему распоряжению для раскрытия этих преступлений задействованы лучшие сыщики Забайкалья вместе со следователями прокуратуры. Надо отметить, что в целом, число таких тяжких преступлений как убийства и причинение вреда здоровью, снижается. На 18% сократилось число погибших забайкальцев и получивших тяжкие увечья от преступных посягательств. Задержано более девяти тысяч преступников, которые привлечены к ответственности.

- Не страшно ли вам жить в городе, где стреляют в спину ректорам вузов?

- Старинная русская пословица гласит: «Чему быть – того не миновать». Когда стреляют в спину, мягко говоря, не понравится никому. Но у нас есть достаточно сил и средств, активная поддержка со стороны других силовых структур и органов прокуратуры. И тех преступников, кто это делает, мы будем задерживать и предавать суду. Я уже привык к тому, что за четыре года моей службы в Забайкалье постоянно происходят события, потрясающие всю страну: это и пропажа двух детей в Карымском, когда милиция не прекращала поиски в течение трёх месяцев, и первое столь крупное ограбление банка на территории страны, и разгул банды Гудкова, и группировка «пивзаводских» в Борзе, и небезызвестный Осинцев, который был недосягаем для многих правоохранителей Забайкалья.

- Почему недосягаем?

- С юридической точки зрения, считаю, у правоохранителей было мало доказательств, чтобы принять меры. Либо проявлялась нерешительность, не хотели связываться. Но у нас лозунг другой: «Перед законом все равны». Поэтому отвечать за свои действия должен и Осинцев, и пастух, и начальник, и милиционер в том числе.

- Как на оперативной обстановке в регионе сказалась ликвидация УБОПа?

- В 70-ые годы ситуация в обществе была одна, в 80-ые другая, в 90-е, всем известно, какая. Сейчас она меняется в позитивную сторону. Когда не стоит на месте общество - нужны нестандартные формы работы милиции. Нужны дополнительные профессиональные, грамотные решения с учётом требований сегодняшнего дня.

УБОПы в своё время зарекомендовали себя, заработали доброе имя. Всё-таки организованная преступность – наиболее опасная работа в милиции. Сейчас же создание центров по борьбе с экстремизмом и терроризмом не менее важно, нежели борьба с организованной преступностью. Экстремизм наносит больший урон обществу, большее отчаяние вызывает у людей, нежели просто уголовная преступность, включая организованную. Наверное, МВД обдуманно пошло на то, чтобы появились такие подразделения, время само подвело к этому. Но созданы они на основе УБОПов, где работали наиболее подготовленные офицеры, где была чётко отлажена система работы.

- Действительно ли в крае после инцидента со стрельбой в супермаркете майора Евсюкова ужесточились требования к тем, кто носит табельное оружие?

- Да. Безусловно, были соответствующие указания от министра внутренних дел. На территории края тщательным образом проводятся дополнительные профилактические мероприятия. Во-первых, обследования на морально-психологическое состояние личного состава с участием врачей-психиатров. Во-вторых, в милицию осуществляется не приём, а отбор – серьёзные проверки кандидатов на должность, вплоть до уточнений об учёбе в школе. В-третьих, мной подготовлен приказ о перезакреплении оружия на постоянное ношение. Я считаю, что не было этой необходимости у любых офицеров милиции. Понятно, когда участковый живёт в 100-200 километрах от районного центра и один обеспечивает в отдалённом населённом пункте порядок и безопасность, но зачем автомат сотруднику УБЭП, который выявляет налоговые, экономические преступления? На мой взгляд, тут был перегиб, я пересмотрел всех сотрудников ещё раз, проверили их силами инспекции по личному составу, ОСБ и уменьшили количество человек, имеющих оружие на постоянном ношении.

Мы, кстати, внедрили новую систему – встречи с жёнами сотрудников УВД. Ведь есть, к сожалению, «двуликие янусы». На работе он положительный, а дома - совершенно другой. И бытовой пьяница, и дебошир, и с детьми не занимается. Я понимаю, что у него, как и у меня, ненормированный рабочий день, но детей надо воспитывать. А супруги, когда приглашаешь на чашку чая, начинают нам рассказывать и что дома происходит, и сколько денег муж приносит. Получает, к примеру, милиционер 30 тысяч. А приносит 20. А у него двое детей. Где ещё 10? Встречаемся так по подразделениям – жёны сотрудников ГИБДД, жёны сотрудников уголовного розыска, и так далее.

Работаем и с молодыми сотрудниками. В настоящее время тех, кто служит меньше года, 300 человек. Объясняем, что какой бы преступник ни был, нельзя, чтобы вместо законов работали кулаки и отборная брань. За использование ненормативной лексики в ходе задержания, в ходе доставления, в ходе общения с гражданами сотрудники лишаются премии.

- Употребляете вы ненормативную лексику?

- Да, я русский человек. Ни один, наверное, русский мужчина… Ну или мне бы хотелось очень посмотреть на такого, кто никогда не вспоминает «английские выражения». И у меня бывает. И я работаю над собой.

- Знаете ли вы, что в «деревяшках» на Журавлёва продают спирт? И что вы об этом думаете в рамках объявленной массовой борьбы с алкоголизацией?

- Я знаю о продажах спирта не только в «деревяшках», но и в других злачных местах края. Широкомасштабные мероприятия сейчас разворачиваются по всей стране. И, по моему мнению, надо, наверное, было лет на пять раньше заняться этой нужной профилактической деятельностью. Хорошо, что заработал закон Забайкальского края об административных правонарушениях - мы каждый день составляем до 200 протоколов.

Что касается отдельных точек - отслеживаем ситуацию, привлекаем к различным видам наказания. Но тут сложно – вот, к примеру, мы знаем, что на Костюшко-Григоровича и на других улицах продаёт нелегально спирт, бодяжную водку женщина. Она в возрасте, у неё двое-трое детей. Как правило, суд принимает это во внимание и назначает минимальную меру, не лишая свободы. А с другой стороны - страдают люди.

Мы выявляем, наказываем. Спустя два-три дня, две-три недели опять продают. Бывает, до пяти раз одно и то же лицо за одно и то же деяние привлекается к каким-то штрафным санкциям, что в корне противоречит всем нормам и правилам. А оснований прийти и закрыть частный двор, дом или квартиру - у нас никаких нет. В законе, которым мы руководствуемся, не сказано, что после выявления факта реализации можно какими-то способами это сделать. Я бы предлагал определять максимальную меру наказания и принимать дополнительные меры по ликвидации таких точек, но их необходимо продумывать законодательно.

Но меры принимаем. Изъяли большое количество спирта из Беслана, из Ленинградской области, задерживали не фляги, не грузовики, а целые вагоны - до 200 тонн.

- В прошлом году начальник ГИБДД Ничик утверждал, что ему для нормальной работы необходимо ещё половину гаишников от имеющихся в крае. А сколько, вообще, не хватает милиционеров?

- Есть указ президента РФ №209, которым определена нормативная штатная численность местной милиции, которая содержится за счёт средств краевого, городского и муниципальных бюджетов. На сегодняшний день сотрудники дорожно-патрульной службы от норм положенности работают 46-ю процентами. Патрульно-постовая служба - 55. Участковые уполномоченные – 60. Но мы не сидим сложа руки, и несмотря на дотационный бюджет региона и депутаты, и краевые власти оказывают нам поддержку, благодаря чему за год дополнительно введены штаты на 180 милиционеров. Согласно действующим программам правоохранительной направленности этот вопрос мы будем решать и далее.

Но что позитивно и очень похвально, Забайкалье - единственный регион, где сотрудников по делам несовершеннолетних 160%.

- Хватает?

- Если хорошо работать - хватает. У меня даже возникают мысли, не сократить ли процентов 20 и не сделать ли из них участковых уполномоченных, которых ох как не хватает, особенно на селе.

- Как в Чите реализуется программа «Безопасный город»?

- Пока с пробуксовкой. Финансирование в бюджете заложено не в том объёме, как мне бы хотелось, как милиционеру, о чём я докладывал и депутатам, и губернатору. Меня ведь тоже спрашивают (и правильно спрашивают): «Обухов, когда ты наведёшь порядок?» И таких Обуховых по стране… Я сделал расчёты: нам не хватает 1100 милиционеров, техники. В Чите 330 тысяч населения, а программа «Безопасный город» реализована только на 20%. Чтобы полностью внедрить её, нужно порядка 80 миллионов рублей, а мне в этом году выделили четыре. Дай мне 80 миллионов, я блокирую все улицы, буду контролировать площади… Вот сейчас на базе УВД города создан пульт управления нарядами, руководитель центра управления видит все экипажи, и разводит их. И раскрывать преступления стали оперативнее: на прошлой неделе из восьми грабежей раскрыто шесть. А если бы был охвачен весь город!

- А когда будет?

- Когда будет 80 миллионов (смеётся). До 2011 года внедряется программа. Но уже на будущий год губернатор обещает не 4, а 24 миллиона.

- Часто ли вы ездите ли вы в командировки по краю?

- Да. У нас и президент, и председатель правительства, и министр внутренних дел не сидят на месте. Рашиду Гумаровичу ничего не стоит снять трубку и попросить доложить ситуацию. Вдруг. Такое случалось, когда в шилкинскую школу ворвался парень с ружьём. Так и докладывал – что это не террорист, местный житель, однако, да, вооружён. По этой ситуации были приняты меры вплоть до увольнения и сторожа, и директора школы... Начальнику управления, если он не знает, каково положение в Харагуне, Могзоне, Петровск-Забайкальском, других населённых пунктах, грош цена.

- Какой район края, по-вашему, самый криминальный?

- Город Борзя. Там годами складывалась ситуация, в которой правоохранители многое отдали на откуп армии. В Борзе всегда дислоцировалась большая группировка войск, и считалось, что где войска – там благополучие. Но к определённому времени стало понятно, что всё совершенно по-другому. В этой обстановке, видя, что никто никого не контролирует, росла там молодёжь. Для меня было шоком, когда в военном городке Борзя-2 жулики грабили офицеров. Мы тогда рассматривали вопрос на совете при командующем СибВО, был замминистра обороны РФ Николай Панков. Меня поражало, что в закрытый военный городок, где живут семьи офицеров, какая-то шпана борзинская приходит и диктует свои условия! У меня в голове не укладывалось! И это ведь вошло в систему, офицеры стали обращаться в милицию, и мы там открыли пункт, ввели должность участкового уполномоченного, поселили жить на территории. В итоге, приходится задерживать по 17 человек «пивзаводских».

И почему-то в Борзинский район не хотят ехать начальники милиции… Почему, пока не могу понять. Видимо, тяжело работать. Местные там не совсем позитивно относится к милиционерам, половина личного состава – приезжие. Работают в Борзе, а живут в соседних районах. С удовольствием в Забайкальском районе, с удовольствием – в Приаргунском. Милиционеров из Борзи в Борзе мало, хотя сейчас приезжие из других районов обосновались там. Но на днях мы провели в Борзе выездное координационное совещание, где были заслушаны руководители прокуратуры, служащие Борзинского гарнизона, и поставлены задачи, и милиционерам, и военным, и прокурорским работникам. Кроме этого, присутствующим работникам администрации указано на должное наведение порядка. Ситуация в этом городе находится на контроле и у меня, и руководства прокуратуры края.

- Не пытается ли руководство УВД выстроить какие-либо отношения с Забайкальским правозащитным центром, достаточно часто выступающим с критикой правоохранительных органов?

- Сотрудничество с ЗПЦ налажено, мы взаимодействуем, проводя совместные проверки работы дежурных частей, патрульно-постовой службы, участковых. Совсем недавно провели правовые тренинги с милиционерами, где присутствовали представители правозащитных центров из других регионов России. Мы делаем всё для того, чтобы сегодняшний милиционер был настоящим милиционером, соответствовал требованиям сегодняшнего дня. Хочется, чтобы о нём говорили как в былые времена о том дяде Стёпе из детского стихотворения, как об участковом Анискине. Но сразу не всё получается, поэтому общество нам подсказывает. В целом, деятельность правозащитников я воспринимаю позитивно. Мне нравятся их хлёсткие выступления, правда, иногда они перебарщивают, не разобравшись. Они же юристы, тем более, некоторые из них бывшие сотрудники органов внутренних дел. А если в деятельности правозащитников содержится только грубость и озлобленность, а результат работы сводится к тому, что «лучше хуже – да лучше», с такими нам не по пути. Поэтому ЗПЦ лучше шире использовать свои возможности, а не зацикливаться на теме «произвола правоохранительных органов». Если бы все были в милиции такие негодяи, общество бы не потерпело их. Это структура, без которой не обойтись. Спроси любого – хоть законопослушного гражданина, хоть судимого 10 раз: «Коль, прикинь, сейчас милиции нет вообще в стране». Подумав, каждый скажет, что в любом мире нужно жить по правилам.

Обсудить на форуме