Анатолий Романов: «Это только моё решение»

Я долго думал, давать ли такое откровенное интервью или ограничиться коротким комментарием. Ведь у нас как – чем человек искреннее и открытее, тем более слабым и жалующимся на жизнь он считается. Это практически всегда вызывает шквал критики. Я же считаю по-другому: мы фактически утратили способность к откровенности, которая удел людей, способных отвечать за свои поступки и слова. Поэтому, как бы ни комментировали моё интервью, по-другому я поступить не мог.

«Решай сам»

- Тяжело ли далось решение об отставке?

- Это решение не одного дня. Я почувствовал, что мои полномочия на этой должности не в полной мере реализуются, что есть какое-то непонимание, некоторая недосказанность в отношении меня. Как любого человека, это где-то задевало. Я не понимал и до сих пор не понимаю, почему, но я просто ощутил, что начал быть помехой, неким тормозом каких-то отдельных событий. В силу, может быть, уважительного отношения со стороны многих партийцев, этого не говорили открыто. Но и тот потенциал, который существует, не в полной мере раскрывался, хотя идей по улучшению положения в крае много.

Когда ты долго живёшь с такими мыслями, неважно, какую занимая должность, ничего хорошего это не несёт. Безусловно, нахождение в такой ситуации более полугода заставило осмыслить, что сделал и что не успел… Я могу сказать прямо - и я откровенен – мне никто не говорил: «Пиши заявление». Это только моё решение.

Естественно, что губернатор не в силах закрыть никакое уголовное дело. Мы много раз говорили на эту тему. С Равилем Фаритовичем у нас всегда были чисто деловые отношения. Он постарше, помудрее в политике, многие вещи мне подсказывал… Но не по этому вопросу. По этому сказал: «Решай сам». Тем более что дело было закрыто 26 апреля, а заявление я написал 20 мая.

Партия здесь ни при чём. Работая с открытым забралом, решая какие-то вопросы – я сам где-то чего-то не предусмотрел. Это не плюс политику. Обвинить кого-то из руководства партии, руководства администрации президента, губернатора у меня даже язык не поворачивается. Может, это похоже на высокие слова, но я принял это решение в интересах общей обстановки в крае и партии.

Девять проверок, два суда

- Публикации в СМИ о делах, связанных с криминалом – это обычная реакция на отсутствие информации. Я понимаю, что нельзя молча уходить с одной из ключевых в крае должностей. Мне предъявляют - растратил, растащил партийные деньги... Во-первых, я глубоко убеждён, что делать такие выводы могут только те люди, которые никогда никому не помогали и работали на себя. Во-вторых, за год с небольшим прошло девять самых разных проверок, начиная с УВД, ФСБ и заканчивая Генпрокуратурой, которую я лично уже попросил проконтролировать ход последней проверки. Оказалось, что не выявлено даже события преступления. Кроме того, надо чётко понимать, что партийных денег – средств, которые бы направлялись партией для организации мероприятий - не существует.

- На что тогда проводятся мероприятия под эгидой партии?

- Тут надо представлять весь механизм работы. Есть, к примеру, некто Иванов, Петров, допустим – Романов. Он говорит – давайте проведём, допустим, «Спортивный двор». Кроме понятных итогов, это, безусловно, сработает на авторитет партии. Сели, составили смету – ужаснулись: чтобы поднять 20 тысяч пацанов, надо четыре с лишним миллиона. Будем пробовать? Поднимем? И где в долг, где уговорами потихоньку эти деньги набираем. И за каждую копеечку идёт отчёт. Ни на одно мероприятие ни одной копейки из Москвы, а тем более из краевого бюджета, никогда не выделялось.

- То есть это добровольные пожертвования?

- Абсолютно.

«Не могу ни пощёчины дать»

- Предприниматель, депутат облдумы последнего созыва Борис Самойлов утверждает, что чуть ли не лично вам в руки передавал полмиллиона рублей взамен на место в заксобрании.

- К сожалению, есть люди, которые думают, что за деньги можно всё. И предложив некие свои условия, он думал, что можно купить мандат, не отдавая при этом себе отчёта, насколько серьёзно и щепетильно мы к таким вопросам относились. Думаю, что будут относиться и в дальнейшем - поставив заслон и барьер тем людям, которые позорят партию и дискредитируют власть. Таким образом «наказав» меня, они поставили под сомнение или усложнили деятельность тех, кому работать сейчас. Всё у нас было в рамках закона, но теперь люди будут, обжёгшись на молоке, дуть на холодную воду постоянно, и хорошего в этом ничего нет.

Прошли два суда – в центральном районом суде и в краевом, установившие, что Борис Самойлов без какого-либо принуждения, осознанно и в здравом уме внёс средства в Фонд поддержки партии «Единая Россия» и в Фонд по борьбе с наркоманией. Самойлов до внесения денег в Фонд был принят в ряды партии, внесён в предварительные списки кандидатов в депутаты. По информации следственного управления, при рассмотрении списка члены партии не стали рассматривать кандидатуру Самойлова в заксобрание, мотивируя это тем, что имеется информация о его тесных взаимоотношениях с криминальными кругами.

Я при этом не могу ни юристов привлечь, ни пощёчину ему дать – лично меня он ни в чём не обвинял.

Нужно отдать должное профессионализму следственного управления - они исследовали все передвижения средств, начиная с 2006 года, с открытия, к примеру, спортивной школы в Кокуе. Потом мы за два года отремонтировали около 100 спортзалов, больниц, школ, домов культуры; оказали помощь десяткам предпринимателей на селе. Всё это было проверено, везде есть сметы и отчёты.

В плановом порядке нас постоянно проверяла налоговая инспекция, финансовые документы – раз в квартал контрольные органы и органы регистрации. Особенно жёстко - избирательный фонд. Если бы там нашли хоть одно нарушение – выборы были бы признаны несостоявшимися.

- Самойлов утверждает, что деньги перечислялись через Фонд по борьбе с наркоманией, который закрылся после его обращения с заявлением.

- Создание второго фонда было рекомендовано Центральным исполнительным комитетом. Это общая практика – кроме фонда поддержки партии создаётся второй фонд, для удобства ведения финансовых операций. В законном порядке. Он был закрыт официально, когда сменилось руководство регионального отделения.

- Ваши оппоненты ссылаются на закон о политических партиях, по которому размер добровольного пожертвования не может составлять более 10 минимальных размеров оплаты труда.

- Да. Но закон о политических партиях не имеет к Фонду по борьбе с наркоманией никакого отношения.

- И его тоже проверяли?

- Всё проверяли. Абсолютно. Я разрешил даже досмотреть квартиру. Поехали, сказал, посмотрим, какие вопросы. Ничего не нашли.

«Я у самого себя должен украсть?

- Меня нельзя считать святым, белым, пушистым, молочной спелости овечкой. Безусловно, я совершал какие-то ошибки. Где-то в силу своей бескомпромиссности. Где-то – не поняв, что кто-то может работать иначе, может быть, нанёс какие-то оскорбления. Со многими неплохими людьми меня перессорил подход «Если ты пришёл работать, то работай, а не кажись»… Но обвинить меня в том, что я присваивал какие-то деньги… Я считаю это очень оскорбительным. Главное всегда было – принимать решения и делать дела. К большому сожалению, их сейчас очень мало, больших дел.

Три-четыре года назад мы проводили массу мероприятий. Не только, как сейчас модно говорить, ушли от песен и спорта. Каждый район получал порядка 100-150 тысяч ежегодно, и всё это работало на авторитет партии.

Надо, например, в Мензу или в школу села Конкино купить машину. Где я беру эти деньги? Я иду на поклон к членам партии, к московским друзьям-предпринимателям. Сам, помощников у меня нет. Они перечисляют деньги - перед ними отчитываются. Или застава Октябрьская, на которой было невозможно жить офицерам. К кому я пошёл? К члену партии, депутату Владимиру Андреевичу Корытцеву. Привёз его туда: «Ну посмотри, Володя». Он перечислил деньги, закупили материалы, новый дом построили офицерам. Так же садики, спортзалы в сёлах. Я приезжаю в село, мне говорят: «Вот, у нас так». Я приезжаю сюда и начинаю напрягать своих товарищей. Не касаясь даже этих средств. Кто мешает другим поступать так? Как можно наворовать тут? Я у самого себя должен украсть?

«Ничего не брошу»

- Можно, несмотря на отставку, говорить о продолжении антиалкогольной кампании в регионе?

- Да, конечно. Правда, это будет зависеть уже от того, кто возглавит это дело. Я, конечно, очень активно буду работать в церковно-общественном совете, одним из создателей которого являюсь. И в совете, если останусь, при губернаторе. Полномочий, конечно, будет немного меньше, нежели тогда было – я уже не председатель заксобрания. Но работать я буду продолжать. Я ничего не брошу. И работа попечительского совета не прекратится – мероприятия, которые мы запланировали по Году учителя, мы обязательно выполним.

- И в партии продолжите работать?

- Да. Я являюсь членом президиума, у меня есть партийные поручения. Я со всей своей активностью, безусловно, буду заниматься обеспечением выборов в районах края, назначенных на октябрь. Я думаю, что эта линия на совмещение должностей председателей заксобраний и секретарей в стране - правильная, потому что грядут очень серьёзные перемены. Я, когда был секретарем, пытался именно такие схемы выставить у нас в крае, чтобы председатель совета возглавлял партийную организацию в районе. В силу того, что уже два года не возглавляю региональное отделение, работа не была доведена до конца.

И та же самая схема – вот мы получили через попечительский совет какую-то сумму денег. Достраиваем спортзал в Бурсомоне, мемориал в Чикое восстанавливаем. А скольким простым людям помогли в решении самых разных проблем. Взять квартиру шестилетнему мальчишке в Баляге, который записал видеообращение к Медведеву: «Дядя Дима, помогите мне». Смышлёный такой пацан, с компьютером на ты… Церебральный паралич. Я приехал сюда, насобирал 150 тысяч, главе администрации сказал: «Добавляй ещё 100, купим квартиру». Звоню золотарям, предпринимателям… Я не прошу бешеных денег – по пять тысяч, по десять. И всем им идёт потом отчёт, на что они потрачены…

Бюджетных денег я не распределяю, аукционы не провожу, тендеры тоже. Ни одного министра в крае нет, к которому я бы пришёл, и сказал бы: «Слушай, помоги вот той конторе». Ни одного. Бизнеса своего у меня нет.

- Будет?

- Конечно. Я буду искать работу. Не попросил бы в заявлении перевести на должность заместителя председателя комитета по бюджетной и налоговой политике - остался бы просто безработным. Я благодарен коллегам-депутатам, которые с пониманием отнеслись к моей проблеме и перевели меня на нижеоплачиваемую работу. Должность мне уступил Степан Михайлович Жиряков, занимавший её на общественных началах. По работе в комитете у меня очень много мыслей. Тогда руки не доходили. А сейчас - буду работать.