20 лет с «Лебединого озера»

Коммунист, единоросс, экономист и милиционер вспомнили для «Чита.Ру», было ли страшно 20 лет назад, где были танки и солдаты, кто сдал Советский Союз, кто за него боролся, и кто его ненавидел.

Секретарь крайкома КПРФ Дмитрий Дюков:

- Такие даты забывать нельзя. ГКЧП — это попытка сохранения Советского Союза. Эти люди пытались бескровно отстоять итоги референдума, на котором народ высказался за сохранение СССР. Недаром их всех амнистировали — не было никакой государственной измены. Измена была со стороны Горбачёва, который вопреки народной воле сдал Советский Союз.

Мне в 1991-м было 20 с небольшим. Я помню, что не было объективной информации, но было понятно, что ГКЧП - люди, за которыми стоило идти. Потому что то, что тогда делал Горбачёв... Я хорошо помню слова отца. Он сказал тогда, что человек, которого в Америке - стране, которая считалась наиболее вероятным противником, - называют человеком года - не может делать для своей страны благо.

Член краевого избиркома, единоросс Роман Амплеев:

- Несмотря на то, что мне было 15 лет, я живо интересовался всем, что происходит в стране. Я встретил эти события с надеждой, что наконец начнут наводить порядок. Что-то делать, бороться за страну.

Сейчас я понимаю, конечно, что и плана особо никакого не было. И тенденции, разрушающие единое государство, было не остановить. И национальные элиты союзных республик были настроены выйти из под опеки. Но казалось, что смогут и с преступностью покончить, и с товарооборотом навести порядок. Ведь было производство, но не было элементарного порядка. КПСС оказалась настолько централизованной структурой, что на местах не было никакой инициативы, все ждали команд из Москвы. Боюсь, что если бы в 1991 году повторились события 1941-го - без команды не начали бы сопротивление внешнему врагу.

Я хорошо помню обстановку тех лет: это была не просто апатия, но и ненависть к режиму. И во дворе, и в школе, и у взрослых, и у сверстников была ненависть к коммунизму и к стране. Это, конечно, неправильно, но это никуда не выкинешь.

Страшно 19 августа не было - в 15 лет страшно не бывает. Было интересно посмотреть - чем же всё это кончится? Сейчас я понимаю, что на защиту ведь вышло очень мало народу - около 100 тысяч на 10 миллионов населения Москвы. Получается, что вот таким количеством можно совершить революцию, продемонстрировать позицию. Ельцин это понял и использовал, и эти люди вознесли его на самый верх.

Если бы я был в Москве - пошёл бы посмотреть. Наверное бы принял сторону ГКЧП. Эти люди выступали за сохранение. Ведь на 20 августа было назначено подписание нового союзного договора, в котором было обозначено и сохранение единого гражданства, и больше инициативы на местах, и больше полномочий союзным республикам. Если бы подписали — может быть, всё это было менее болезненно.

Уполномоченный по правам человека Забайкальского края Николай Каргин:

- Я был в 1991 году заместителем начальника УВД по Читинской области. И я хорошо помню, что в отсутствие понимания происходящего, в отсутствие внятной политики, мы старались не влазить в политические распри. На митинги ходили работать, а не выступать.

Было очень неприятное ощущение - как и у всех. По телевизору «Лебединое озеро» или рябь часами. Было непонятно, что там - в Москве. На звонки не отвечали. Я думаю, что, поскольку в МВД тоже не было единодушия, они просто-напросто отключали телефоны.

Мы всё ждали, что будет понятно, что делать. Милиция - это силовая структура, которую просто так использовать, конечно, нельзя. Потом это ещё долго сказывалось. Органами внутренних дел остались недовольны и те, кто проиграл, и те, кто выиграл. Ещё лет 5-6 было очень плохое материальное снабжение структуры, финансовое обеспечение сотрудников. Были отменены все виды льгот и наград, которые были при СССР, а новых ещё долго не было - работали на совесть на энтузиазме.

Экономист Евгений Касьянов:

- 19 августа 1991 года я был в Москве: возвращался из отпуска. В 7 утра звоню отцу поздравить с днём рождения, а он говорит: «Какой день рожденья, у вас там танки!». В Чите за счёт разницы во времени уже знали. Я выглядываю в окно - никаких танков. Поехали в аэропорт - и правда: колонны! Страшно неприятное ощущение.

Рейс должен был быть днём, но его задерживали до 11 вечера. В аэропорту солдаты, оцепление. Есть-пить нечего. Мы с ребёнком. Кормят только солдат в ресторане.

С обеда начали распространяться листовки, написанные от руки, в которых рассказывалось, что происходит в Москве.

Я ещё тогда сказал: «Значит, ГКЧП уплыл». 20-го, когда прилетели в Читу, было уже понятно, что ГКЧП не смог переломить ситуацию, и что-то - огромная историческая драма - произойдёт с Россией.

Оценивать ещё рано. Почему Моисей 40 лет выводил рабов из Египта? Два поколения должно смениться. Рабы египетские за одно поколение не становятся свободными. Только дети тех кто стал свободен - станут свободными. Взвешенные оценки появятся ещё через 20 лет, думаю я.