Директор школы №49: «Я спокойно могу поговорить об этом»

В кабинете директора, на стене — диплом за подписью Министра образования России Андрея Фурсенко. «Победителю конкурса общеобразовательных учреждений, внедряющих инновационные образовательные программы». Как добывалась победа, мы тоже поговорили. Но сначала вспоминали детство. Потому что у Руслана Викторовича было, что вспомнить.

- Я вообще всегда любил иностранную культуру. А любовь к иностранной музыке появилась в 80-е. Тогда к нам пришла попса типа «Modern Talking» и подобных. И в это нельзя было не влюбиться, хотя мы тогда даже не представляли, о чём поётся в песнях. А тяжёлая музыка только начала появляться. Мы выписывали журнал «Ровесник», а он иногда не приходил, когда-то терялся, информация поступала урывками, крупицами. Мы её бережно собирали. Осмысливали. В 85-м вышла статья «Вы спрашивали о Металлике» - как сейчас помню. Был перевод их песни «Хозяин марионеток». Это произвело на нас сильное впечатление, потому что музыка тяжёлая, а текст — очень социальный, направленный против употребления наркотиков, заставляющий подумать и сделать выбор. В 87 году мой отец, троллейбусник, уехал в Монголию на строительство троллейбусных линий, как один из лучших специалистов, я отправился за ним. Тогда же удалось побывать и в Москве. Другой стиль мышления, жизнь, которая нам и не снилась. Там я начал разбираться в музыке, в качестве записи, наконец. Советские специалисты, выезжавшие заграницу могли переводить деньги в чеки, на которые в чековых магазинах можно было купить какую-то японскую аппаратуру. У нас появился двух-кассетный «Sanyo». Я вернулся достаточно компетентным в в музыкальном вопросе специалистом, со значками. Постепенно от тяжёлой музыки я стал смещаться к року, стал играть на гитаре, писать стихи какие-то, начались поиски смысла жизни, как всегда это бывает, антагонизм, нигилизм какой-то. В общем, было всё как и надо в мальчишеском байкерском юношестве — длинные волосы, куртки с заклёпками, группа, мотоцикл. Зато я спокойно могу поговорить с нашими школьниками об этом. И нам бы даже хотелось создать свою музыкальную банду. И, пожалуй, создадим. Вот, в 10 «в» пришло много девчонок, играющих на разных инструментах. Скоро мы закончим пристройку, и попробуем.

- А почему вы выбрали школу, а не вуз?

- Я работал в разных местах, старался себя найти. После института пошёл в школу, но 1,5 года нам не платили зарплату. А я уже подумывал завести семью, на это нужны были деньги, жильё, а выходило так, что, имея диплом о высшем образовании и знания языка, я не мог найти работу — в образовании тогда делать было нечего. И мне как-то предложили: пойдёшь в тюрьму — будешь получать хорошие деньги. Это был 96-97 год. И вот я уже собрался ехать на собеседование, а вечером мне позвонил однокурсник и сказал: хотим организовать курс английского, будем вести авторские программы. С тех самых пор существует «Английская школа». Да, тогда было смутное время, оно нанесло удар по системе образования в России. И я начал вести курсы, обучать так, как я считал нужным, привозил иностранные учебники, которые нам были нужны, потому как у нас они адаптированные. Тогда же в педагогическом университете меня попросила заменить моя однокурсница, она уходила в декретный. Появилась студенческая среда, а это люди с мотивацией. Однако, проработав 2 или 3 года понял, что это не моё. Да и на тот момент мне вежливо отказали. Я перешёл в педагогический колледж. Тогда мы вводили туда программу факультета иностранных языков, и выстроили её очень чётко. В 2001 году мне предложили участвовать в конкурсе Учителя года. Для многих руководителей — это возможность найти хорошие кадры. Там меня заметили и год спустя предложили возглавить школу №49. В то время я думал: матёрая школа, а я пацан — 27-28 лет, работают учителя с большой буквы, а тут я начинаю директорствовать. Я сразу понял, что мне надо многое сделать, чтобы набрать, баллов, показать, что я что-то умею. Пока вроде получается.

- Руслан Викторович, 4 октября на КВНе среди сборных команд педагогов школ, детских садов и учреждений дополнительного образования, сборная учителей пошутила, что, мол, в 49-й школе окна затыкают норковыми шубами. Обижают вас такие шутки?

- Нет, я уже привык (смеётся). Я прекрасно знаю, что о нас думают, ну, и пускай. Это неизбежно. Другое дело, что у меня на складе стоит стекло. Раньше не было пластиковых окон, а в обычных в школе стекло бьётся только так, сами понимаете. И когда просят директора других школ помочь им поменять стеклину – я не отказываю. Я никогда не отказываю, когда знаю, что смогу помочь.

- Слова «модернизация» и «инновация» в наше время применительно к образованию звучат пугающе. Но о вас говорят, что вы сумели не только слов не испугаться, но и как-то жить и развиваться в этих явлениях? Как вам это удаётся?

- В настоящее время на голову директоров сваливается много всяких инноваций, многое предписывается выполнять, а механизмы для этого не работают или их попросту ещё не существует в практике. Особенно в прошедшее десятилетие пришлось через многое пройти, многое понять и принять. Или не принять. Вице-премьер правительства края Алексей Геннадьевич Кошелев и его соратники дали нам возможность проучиться в Президентской программе 2 года, когда я сел за один стол с работниками малого и среднего бизнеса. Представляете, что это такое? Я – учитель, а рядом банкир, бухгалтер, инженер, а разговариваем мы друг с другом на одном языке- языке управления. То есть мы разбирали, понимали, как работать с персоналом, вникали во все технологии, что есть в настоящее время для российского предпринимательства, управленческие процессы. Плюсом – стажировка в Финляндии. Я анализировал систему образования другой страны и понял, что нужно ездить и смотреть, и перенимать какой-то опыт. Частично, так как к российской системе образования возможно применить только что-то детальное. Изучал менеджмент, возможности привлечения инвестиций – да! в школу! за что несколько лет назад считалось невозможным и едва ли не предосудительным. На самом деле, всё возможно.

Или как, например, сделать так, чтобы у тебя, в Центральном районе работал специалист, получающий 4 тысячи рублей. Это же невозможно: Центральный район – это не спальный район. Всё чаще звучит «Я за четыре тысячи полы мыть не буду». Но в школе-то должно быть чисто. Как мне сделать так, чтобы у меня учитель остался, хороший, тот, кого хочу. Как мне правильно провести маркетинг. В этом году я неплохо справился – у меня 10 человек новых хороших специалистов. Как я это сделал?

- А как?

- Обо всём не расскажу. Но это очень тяжело. Главное, нужно помнить, что человек только тогда поймёт, что он нужен, когда о нём действительно заботятся. К сожалению, у нас этот «человеческий фактор» выпадает во многих кабинетах власти. Человек должен быть уверен, что ты ему поможешь, что ты его поддержишь в работе с классом, например, что ты его заметишь – все любят похвалу. Это элементарные же вещи. Ну и, например, я почти для 10 человек сумел найти общежитие. Немаловажно это сегодня – место, где жить – серьёзный момент. Или помочь взять ту же ссуду в банке, когда обыкновенному учителю это сделать очень сложно, или пролечить учителя: не просто его отправить куда-то, где он будет лечиться неизвестно так. А именно помочь – найти специалистов. И вот таких моментов очень много. Да, у нас не всё замечательно. Но мы стараемся. Плюс – на сегодняшний день запущено много проектов, которые возможно реализовывать совместно. Предпринимателей очень много, которые готовы за это браться. Родитель сегодня и родитель десять лет назад – это другой человек. Меньше стало обвинительных вопросов, больше – понимания. Они заинтересованы в тех переменах, которые мы проводим в школе. Следят за ними тщательно, иногда с тревогой, которую мы разрешаем на общеродительских собраниях.

Нормальные, здоровые предприниматели всегда помогают обществу. Об этом я всегда проговариваю со старшеклассниками на уроках делового английского. Спрашиваю их: в чём цель бизнеса? Заработать деньги – это не единственная и даже часто не основная цель. Доказать миру, что ты чего-то стоишь и можешь. А как предпринимателю убедиться, что он смог? Конкретными делами ради и для конкретных людей.

К тому же, я стараюсь 49-ю школу позиционировать очень разносторонне. Развивать то же языковое образование, налаживать обмен. Вот в декабре мы повезём 40 человек в Ирландию. В прошлом году возили. На будущий – в Австралию. Логично, что родителям хочется, чтобы их ребёнок учился здесь. А где ещё? Когда завершится строительство пристройки, мы установим огромный 3D-кинотеатр. То есть я приглашаю полностью эти федеральные стандарты внеурочной деятельности: привели ребёнка сюда, и больше никуда не нужно ходить. И танцы здесь. И шахматы. Центр развития, межкультурной коммуникации, межкультурное пространство. Что-то похожее на президентскую инициативу «Наша новая школа». Я этого хочу и вдохновляю людей на это.

- А что вы думаете про ЕГЭ?

- Это неплохо. Это независимый аудит знаний. Плохо, что это пока единственный способ проверки знаний. Нельзя проверить предмет литературу только тестами. Слово должно быть словом. Или язык – сейчас из ЕГЭ по английскому убрали «говорение». Это зря. Но опять же, я считаю, что учить должны одни – а проверять другие. Потому что приходит ко мне Маша, я Машу знаю, она молодец, получаешь, что тут немножко не дотянула. Или наоборот. Не сложились у Маши отношения с учителем, а предмет она знает. Мы, безусловно, стараемся быть непредвзятыми. Но. Или заходишь ты в кабинет – тебя никто не знает, чем ты занимаешься, не знает твои проколы или успехи. Ты приходишь показать знания, а не продемонстрировать субъективные отношения кого-то к кому-то. Мне кажется, мы всё пройдём и придём к нормальной системе. На это, правда, требуется время. Это человеческие жизни, ведь что закладывается сейчас – не изменишь. Из вас когда-то тоже что-то лепили. Стоит отметка качества «49»?

- Стоит.