Адмирал Комоедов: «И труба пониже, и дым пожиже»

«Вот жизнь. В этой жизни я сначала буду пять лет курсантом, потом — лейтенантом, потом - старшим лейтенантом, потом капитаном третьего ранга, потом второго ранга, потом - первого, потом - если хватит здоровья и повезёт — стану контр-адмиралом, потом вице-адмиралом, потом - если опять же хватит здоровья и повезёт — стану вообще адмиралом. И вот тогда стану такой седой, симпатичный и добрый. А пока не могу, извините».

Адмирал Владимир Комоедов - в точности по Гришковцу, седой, симпатичный и добрый — рассказал ИА «Чита.Ру», почему народ на флоте стал «прижухший», кто орудует чумичкой в Средиземном море и каково это - гореть с кораблём.

- Взять флоты и флотилии - они доживают по остаточному принципу. Уже и труба пониже, и дым пожиже. Я имею в виду, в том числе, и дефицит кадров: полтора года нет командующего Тихоокеанским флотом. Меж тем, это целый флотище - от Камчатки и Чукотки — до Находки! Одни перелёты — до пяти часов. А там - вр.и.о.

Кроме того, это Тихий океан. А на Тихом океане все против нас, да ещё против Китая. Больше не против кого.

- Но ведь ожидается повышение довольствия?

- Да, действительно, в ходе денежной реформы лейтенант будет получать 50 тысяч рублей, а с 15% за тьмутаракань — более 62 тысяч рублей, но до этого довольствие не индексировалось три года. Но величие потеряли. Народ сейчас прижухший. Им то по 240 рублей добавят, то по 1000 от президента. У меня пенсия знаете какая? 12 тысяч рублей плюс доплата за ядерное оружие, плюс эта тысяча — всего 30.

При этом в денежной реформе забыт матрос и солдат. Как будто бы побеспокоились об офицерах и отставных офицерах, обычным парням - ничего.

А ведь это они идут в призывники. Вот смотрите: я — контрактник, рекрут. У меня зарплата, у вас — просто 500 рубчиков. А в бой пойдём - хорошо, если в одной линии. Хотя случалось уже и так, что контрактники сзади. И никто, конечно, из призывников не думает — а почему бы мне не остаться служить?

Если бы я проводил реформу Вооружённых Сил, я бы её возглавил. Это — обороноспособность страны. Не меня, не Сердюкова, не вас, а всей страны.

- Остаётся ли в таких условиях профессия романтичной?

- Это всегда была и романтика, и ответственность за экипаж. Корабль ведь - частица государства, территория страны за её пределами. Только командирам кораблей дано право право применять оружие на самооборону в мирное время. В рамках боевого приказа, конечно, но принимать государственное решение.

Конечно, для флота нужна физическая выносливость. Когда попадаешь в шторм, вспоминаешь, что ел две недели назад. Неукачиваемых людей не бывает. Особенно когда пасмурно, сумерки, ты идёшь в таком... объёме. В море теряется ощущение опоры.

Я благодарен той медицине, которая была в советское время. Была диспанзеризация — нас рихтовали ежегодно. У нас ведь сейчас нездоровая нация — 12 миллионов инвалидов, множество социальных болезней, которые можно лечить только социальными лекарствами. Молодёжь сейчас не видит будущего. Какая уж тут романтика.

Раньше было понятно, что флот государству нужен. Нас — военно-морское училище имени Фрунзе - приняли на 100 человек больше нормы. Мы принимались под кораблестроительную программу. Не программа под нас - мы под программу. Так же, как под неё производился чугун, добывалась руда, выпускалось оружие в союзных республиках.

И мы сразу начали служить - я на «Буревестнике» в Средиземном море, море среди земель. Оно было и остаётся кухней политики Европы. Центр, где рождаются циклоны и штили. И чумичкой — морской поварёшкой — там орудуют две страны — Англия и США. Именно они держат там свой флот, который выполняет свою задачу. Именно они повара на этой кухне, и повара неплохие.

- Наш земляк Алдар Цыденжапов в прошлом году спас от пожара эсминец, выведя из работы энергоустановку на нём. Насколько, по-вашему, готовы мальчишки к подвигам?

- Мне доводилось гореть в море. Загорелся главный распределительный щит , а я командир. Там всё непросто: герметизируется отсек, выводятся люди. И я помню это ощущение - ощущение крайнего принятия решений. Тогда пришлось, не сбавляя хода, самостоятельно заходить в базу, успели погасить и никто не погиб.

Но вообще пожар на корабле — это очень страшно. Он распространяется в виде воронки, захватывая верхние помещения. Много горючих жидкостей, много воспламеняющихся предметов. Поэтому противопожарной системе на флоте уделяется большое внимание: это и подготовка личного состава, и специальные возгорания на учебно-тренировочных суднах. Тренировки по борьбе за живучесть корабля предусмотрены в распорядке дня.

- Про самодурство и военщину в армии множество анекдотов, про флот — практически нет. Почему?

- Анекдоты про выкрашенную на газонах траву и выбеленные зубными щётками бордюры — вина скорее приезжающих с проверкой, нежели даже командиров. Я, если нужна была истина, всегда заходил с тыла.