Ревякин, Корчевников, Ильясов - череда портретов в обзоре краевых СМИ

Раньше это был город ме­таллургов. Петровск-Забайкальский металлургический завод насчитывал порядка 20 цехов. Здесь трудилось более трёх тысяч человек. Кроме того, в городе функционировали стекольный, молоч­ный, мебельный заводы, пивзавод, леспромхоз.

Сегодня население го­рода чуть больше 19 тысяч. Завод закрыт. Разбитые цеха, заброшенные дома, плохие дороги. Кажется, петровчане привыкли к тому, что их окру­жает. На поддержку властей не рассчитывают. Выживают своими силами. У кого есть возможность, торопятся уехать из города.

Первой в «Народную приём­ную» обратилась Ольга Лерих.

- Я с 2006 года на пенсии, но выплату ко Дню пожилого человека за всё это время полу­чала лишь один раз, в прошлом году, - вздыхает Ольга Николаевна. - Обращалась по месту работы, трудилась тридцать лет в отделении электросвязи, а мне говорят: то запрос забыли отправить, то среди бумаг заявление затерялось.

Петровчанку Тамару Родио­нову беспокоит состояние до­рог в городе.

- Я не водитель, и автомоби­ля у меня нет, но больно смо­треть, как машины заносит на поворотах, - делится Тамара Валерьевна. - Как выпал снег, так от гололёда их из стороны в сторону кидает. Только недавно посыпали дороги камешками, которые, кстати, отлетают от колёс, и - в стекло. О пешеходах в нашем городе вообще не думают, аллеи и дорож­ки никогда не посыпают. Еще одной большой пробле­мой является отсутствие осве­щения.

- Зимой на работу и в школу люди добираются кто как мо­жет, - жалуется Николай Афа­насьев.

Стройте сами!

О том, что мост через р. Мыкырт убрали, а взамен не построили новый, в «Народной приёмной» рассказал Алексей Рыбаков.

- Теперь жителям улицы Металлургов приходится обхо­дить за несколько километров, чтобы попасть в район так на­зываемого между петровчанами Соцгорода, - возмущается Алексей. - Раньше как хорошо было: по мостику и из одного района города попадаешь через 10 минут в другой, где и школа, и магазины, и больница.

Власти Петровска-Забайкальского снесли мост по при­чине его ветхости. Обещали построить новый, но вот уже несколько лет дальше слов де­ло не идёт.

Алексей Рыбаков обозначил ещё одну проблему.

- По улице Металлургов сто­ят дома, так называемые засыпнушки, их построили ещё японские военопленные, а живут в них старики, - рассказывает Алексей. - Дома разрушаются прямо на глазах. Властям дела нет, говорят: «Стройте себе но­вые». Но как такое возможно, если старикам по 75-80 лет? Они проработали на заводе по нескольку десятков лет, а дожи­вают свой век в нечеловеческих условиях.

На некачественные ле­карства пожаловался Андрей Калашников. Он недавно вер­нулся из краевого центра, где проходил лечение сердечно­сосудистого заболевания. Док­тора Читы посоветовали про­должить курс лечения дома и назначили такие же лекарства, которые давали в больнице.

- Купил их, даже цена такая же, а эффекта — ноль. Может, подделка? - недоумевает Андрей Нефёдович.

Запросы отправлены

Конечно, это только не­большая часть тех проблем, которые испытывают жители Петровска-Забайкальского. Во­просов от жителей маленького городка могло бы быть больше, но складывается впечатление, что люди уже привыкли к тому, что их окружает: разрушенные цеха металлургического завода, шлаковые отвалы даже вблизи школы для слепых и слабовидя­щих детей, незалитые хоккейные коробки, нефункционирующий уже много лет бассейн, дороги, напоминающие своими неров­ностями стиральные доски.

По некоторым обращениям петровчан уже отправлены запросы в Министерство экологии и в администрацию Петровска-Забайкальского.

Уважаемые читатели, следите за проектом «Народная приёмная» на страницах «АиФ-Забайкалье». Звоните по телефону 8(3022)36-40-11, и, возможно, в следующий раз журналисты нашей редакции будут вести приём именно у вас. К работе мы будем подключать юристов, адвокатов, сотрудников аппарата уполномоченного по правам человека в Забайкальском крае, депутатов и предста­вителей различных ведомств и министерств, региона.

Напомним, по версии следствия, 11 октября 2011 года около 22-20 при проезде перекрестка бывший сотруд­ник ОВО при УМВД по Чите Антон Ильясов, двигаясь на «Тойоте-Чайзер», нарушил правила дорожного движения. В результате он допустил столкновение с автомобилем «Тойота-Ноах», который двигался по ул. Николая Островского и совершал по­ворот на ул. Чкалова и никакой опас­ности для участников дорожного дви­жения не создавал.

Две пассажирки минивэна получи­ли телесные повреждения легкой и средней степени тяжести, а водитель — Екатерина Соловьёва — 22 октября 2011 года от полученных травм скончалась в первой городской больнице.

ДТП сразу же получило широкий общественный резонанс. Возможно, причиной этого стало поведение Ильясова и его родственников. Напомним, отец Антона Вагиф Ильясов — заместитель начальника милиции общественной безопасности УМВД по Забайкальскому краю. Сразу после столкновения на месте ДТП собралась толпа людей. Это были друзья и родственники Ильясова. По словам очевидцев, не то отец Антона, не то он сам находились в этой толпе и сокрушались по поводу того, что их машину за 700 тысяч рублей «ушатали». В обсуждении ДТП возникали различные версии. Находились люди, которые приводили аргументы в пользу того, что на красный на большой скорости проехал минивэн.

Дядя Антона Роман Ильясов вскоре дал интервью газете «Экстра», в котором утверждал, что семья Ильясовых сокрушается по поводу гибели Екатерины, а больше всего шокирован сам Антон. Однако ни на следствии, ни на суде Ильясов-младший вину пока не признал.

Процесс

Антон пришёл в суд 31 октября в сопровождении адвоката и несколь­ких мужчин. Дать пояснения нашему журналисту по поводу рассматривае­мого уголовного дела он отказался, сославшись на то, что ему уже и так задали очень много вопросов. При­глашённый в суд свидетель в этот день не явился, поэтому заседание пришлось в очередной раз перенести.

Как рассказал «Экстре» юрист За­байкальского правозащитного центра Роман Сукачёв, представляющий в суде интересы отца погибшей, Ильясов свою вину не признаёт. Показания свидетелей с его стороны противоречат материалам, подтверждающим вину подсудимого. В частно­сти, водитель автомобиля «Тойота-Марк-II», который ехал в тот вечер за машиной Антона, утверждает, что не знал Ильясова и просто ехал по своим делам со скоростью 60 км/ч. В то же время в деле есть заключение экспертизы, в соответствии с которым Ильясов и водитель «Марка» неслись со скоростью 125 км/ч.

- Следствие сделало детализацию звонков, - сообщил правозащитник Роман Сукачев. - По ним видно, что второй участник гонок, водитель автомашины «Тойота-Марк-II», звонил матери Ильясова как до аварии, так и после неё, из чего можно сделать вы­вод, что он знал не только самого Ильясова, но и его родственников. Мать Ильясова по этому поводу ниче­го пояснить следствию не смогла.

По словам свидетелей, допрошенных ранее, по ул. Чкалова на скоро­сти более 100 км/ч «пролетели» две иномарки, при этом чёрный «Чайзер» без госномеров мчался первым. Затем в отдалении послышались звуки ава­рии. Водитель «Чайзера» проигнорировал красный сигнал светофора и совершил ДТП с микроавтобусом, ко­торый следовал на зелёный свет. Для машины Ильясова уже после ДТП загорелся жёлтый, затем зелёный свет.

Жизнь продолжается

Отец погибшей Эдуард Соловьёв пояснил суду, что пока ход процесса его устраивает, несмотря на то, что длится он долго.

Катя была единственным ребёнком в семье и единственным смыслом жизни для родителей. После её гибе­ли Эдуард и его супруга нашли в себе силы жить дальше. Более того, менее месяца назад, 5 октября, на свет поя­вился их сын Артём. Теперь смыслом для них стал он.

- Это был открытый чемпионат России и Восточной Европы, в ко­тором, кроме россиян, участво­вали спортсмены из Казахстана и Белоруссии. Россия была пред­ставлена практически вся — от Ка­лининграда до Сахалина. Ирина по итогам чемпионата стала пер­вым мастером спорта Забайкаль­ского края по бодифитнесу.

- А вы за всю жизнь сколько соревнований прошли?

- Очень сложно сказать точное количество. Учитывая, что я за­нимаюсь спортом с 3 класса, затрудняюсь вспомнить. Единствен­ное, что точно знаю о себе, - что я восьмикратный чемпион Забай­кальского края.

- Назовите главные качества спортсмена-бодибилдера.

- Талант — одно из главных усло­вий. Без него двигаться куда-то далеко очень сложно. Обязательно - невероятная трудоспо­собность, терпение, понимание своих действий, тренировок. Не тренер за тебя должен думать, а ты должен сам осмысливать, что ты делаешь. В любом виде спорта именно думающий спортсмен до­бивается великолепных резуль­татов.

- Сколько минимум часов в день нужно посвящать спорту и физкультуре, если хочешь до­биться успеха?

- Физкультура и большой спорт — это две большие разницы. Физ­культура приносит здоровье. Ею можно заниматься каждый день, но понемногу. Небольшая доля двигательной активности долж­на присутствовать ежедневно. Это абсолютная норма. Мышцы составляют около 40% веса тела, и, как любой другой орган, они должны получать определенную нагрузку. Неработающие мышцы атрофируются, из-за этого начинаются проблемы со здоровьем. Что же касается большого спор­та, он связан с работой на потол­ке своих физиологических воз­можностей и выше, что само по себе отнимает физические и ду­шевные силы, время, нервы, здо­ровье. Большой спорт — это боль­шая работа, огромные пережива­ния перед каждыми соревнова­ниями. Но, с другой стороны, это радость победы, удовлетворение от выполненной задачи.

- Бодибилдинг год от года становится всё популярнее. По­чему его не включают в Олим­пиаду?

- Прежде всего, бодибилдинг как вид спорта включает в себя так называемые подвиды: бодифитнес, фитнес, фитнес-бикини и т.д. А что касается Олимпиады, то с ней довольно странная си­туация. Казалось бы, многие популярные виды спорта долж­ны быть включены в програм­му Олимпийских игр, но этого не происходит. Думаю, это вопрос скорее политический, чем связанный с особенностями спорта. В Забайкалье бодибилдинг очень популярен — мы стараемся организовать соревнования так, что­бы они были интересными. Как вид спорта для повседневной жизни, для поддержания здоро­вья бодибилдинг занимает одно из ведущих мест в мире.

- Игорь, если бы вы стали президентом страны, что бы сделали в первую очередь для популяризации спорта?

- Я бы начал с детского спорта. Его необходимо развивать, открывать как можно больше спортивных школ. Обя­зательно нужно поднять зарплату тренерам, пре­подавателям. И вкла­дывать деньги не в помпезные мероприятия, а в базу, в под­растающую спортив­ную смену.

Главное — чувство меры

- Я всегда придерживаюсь та­кого жизненного принципа: знай чувство меры. В свое время Ари­стотель сказал: «Человека уби­вают крайности». Должно быть чувство меры, предел, которого стоит придерживаться. Не стоит перегибать палку, необходимо найти середину, от которой дви­гаться. Пример из спорта: мне не очень импонирует женский бо­дибилдинг. Сложно понять деву­шек, выглядящих очень «мышечно», мужеподобно. Так же, как, например, мужское синхронное плавание. Когда из воды показы­вается волосатая нога с гигантской стопой 47 размера, это неэ­стетично и некрасиво.

- А как относитесь к жен­скому боксу, хоккею, футболу, борьбе и т.д.?

- Видимо, сейчас без этого ни­как. Если девушки хотят зани­маться подобными видами спор­та, самореализоваться таким об­разом — как их можно заставить этого не делать? Нравится — значит делай. Только придержи­вайся чувства меры. Например, трехкратная чемпионка мира по боксу Наталья Рогозина — очень красивая девушка. Чувство меры ей не изменило.

- А идеальная женщина в ва­шем понимании?

- Для меня идеальная женщина — моя жена. Главным жен­ским качеством я считаю прежде всего женственность. Девушка должна быть всё-таки женствен­ной, это обязательно. Плюс до­брота, терпимость, красота, самоуважение, стремление к само­реализации.

Гармония духа и тела

- Я читаю лекции студентам и постоянно им повторяю такую фразу: «Господь нам подарил за­мечательное тело и замечатель­ную душу». Думать о духовном, но не следить за своим телом — это негармонично и неправиль­но. Тело должно быть подтянутым. Если вы, например, придете к врачу-диетологу или тренеру, который сам выглядит не ахти, - чем он сможет вам помочь? Или к батюшке, который грешит, - чему он вас научит? Мне очень нра­вятся знаменитые слова Чехова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Лаконично и точно сказано. Нужно уделять время не только духовному состоянию, но и здоровью, телу. Любить свое тело, следить за собой. Не обяза­тельно заниматься бодибилдин­гом. Бодибилдинг — это понятие растяжимое. Есть соревновательный бодибилдинг, а есть фитнес. К примеру, бег по утрам или зарядка — это фитнес. Когда человек за­нимается спортом, у него в орга­низме происходят невероятные эндокринные изменения, причём положительные. Вообще, все за­висит от целей и задач. Если ты собрался покорять спортивные вершины, ты должен заплатить за это определенную цену. Но под­держивать свое тело подтянутым и бодрым - это вполне реально.. Занятия физкультурой должны быть нормой. Надо больше дви­гаться. Что касается детей, сейчас многие родители стоят перед вы­бором - куда ребёнка отдать за­ниматься. Но физическая нагруз­ка должна присутствовать обязательно. Детский организм должен развиваться, а мышцы - получать нагрузку. В человеке должна быть гармония.

Справка «Эффекта»

Тополев Игорь Рудольфо­вич родился 14 декабря 1972 года в г. Острава (Чехословакия). Окончил спортивный факультет ЗабГГПУ им. Чернышевского в 1999 г. Женат, сын Илья. Председатель Фе­дерации бодибилдинга и фитнеса Забайкальского края, за­ведующий кафедрой физической культуры ЧГМА, вось­микратный абсолютный чем­пион края по бодибилдингу, бронзовый призер Кубка Си­бири по бодибилдингу.

Бывая в Первомайском, быв­шие выпускники заходят в шко­лу, как наши друзья, делятся своими планами, благодарят за знания, полученные в шко­ле, за доброе и сердечное от­ношение педагогов. Школа гор­дится своими выпускниками, которые продолжили путь в ис­кусстве.

Среди них и Дмитрий Ревякин, музыкант, певец, поэт. Он окончил музыкальную школу в Первомайском по классу баяна у преподавателя Горлова Алек­сандра Александровича — за­служенного работника культуры Читинской области, а затем — Новосибирский электротехни­ческий институт, где и появи­лись первые стихи, песни и группа «Калинов мост». По приглашению Стаса Намина оказался в Москве, где работает поныне.

При очередной встрече мы с ним долго беседовали: о жиз­ни, о становлении музыканта и поэта. Я хочу рассказать о на­шей беседе. Те мысли, кото­рые выразил Дима, на мой взгляд, очень интересны и ак­туальны. Его первое появле­ние на Подольском рок-фестивале в 1987 году было триум­фальным: группа приобрела известность, а журнал «Огонёк» напечатал портрет Дмитрия. Так его узнали в лицо. Дима создал группу единомышлен­ников, которая держится на нравственном фундаменте. Поэт и поэзия, по его мнению,- это область соединения с выс­шими принципами.

«Я хочу, чтобы во мне говорила моя кровь и моя почва, где я почувствовал себя поэтом», — говорит он. В поедин­ке между добром и злом он ощущает себя тем русским вои­ном, который стоит на Калино­вом мосту и считает, что этот бой никогда не кончится, ибо мир устроен на противостоя­нии.

Стиль музыки, в котором ра­ботает Дмитрий, критика назы­вает неофлокроком, т.е. Роком с русскими корнями. Рамки это­го стиля давно стали для него тесны. Неповторимая, истинно сибирская манера пения и об­раз «очарованного странника» с гитарой придают особый коло­рит всем работам его группы. Он считает себя носителем ка­зачьей крови и поет много ка­зачьих песен собственного со­чинения. Со своей стороны, ка­заки не обходят его своим вниманием: в Украине показывали ему Запорожскую Сечь, а в Чите Указом от 26 октября 2006 года Капитул ордена Петра Бе­кетова возвел его на кавалерское достоинство с вручением знака отличия II степени «За вы­сокий профессионализм, пре­красную вокальную культуру и сценическое обаяние».

В архиве Дмитрия 19 альбо­мов и три сборника стихов: «Гнев совы», «Кольца алые», «Знаки небес». О последней книге, презентация которой прошла особенно успешно в разных городах — Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, — он сам говорит словами А.С. Пушкина:

Два чувства с детства близки нам,

В них сердце обретает пищу:

Любовь к отеческим гробам,

Любовь к родному пепелищу.

И в этом главный смысл этой книги.

Оформление альбомов и ил­люстраций к сборникам стихов выполнил бывший ученик нашей школы, член Союза художников и дизайнеров России из Новосибирска Владимир Распутин.

В 2007 году в Санкт-Петербурге Дима получил звание «Лучшего рок-музыканта» и ему вручили статуэтку Ф.М. Досто­евского.

В 2011 году коллектив Дмит­рия Ревякина записал новый альбом «Золотое толокно».

Дима никогда не забывает свой посёлок, район, Забайкальский край. Он не изменил идеалам своей молодости и яв­ляется оплотом духовности в нашем таком неспокойном мире. Информация о Дмитрии Ревякине напечатана в энциклопедии Забайкалья как о яр­ком, самобытном певце, поэте и музыканте.

Школа желает Дмитрию Ревякину творческих успехов, широ­кой жизненной дороги, большо­го личного счастья. Школа гор­дится тобой, Дима!

Вообще-то он Алексей. Алек­сей Бывалый. Сын моего коллеги Анатолия Алексеевича Бывалого и врача-стоматолога Людмилы Ва­сильевны. Он не только сын, но и друг Олди, Бэда, Кисы...

Когда произносишь Бывалый, некоторые воспринимают как прозвище или псевдоним. Быва­лый — значит, человек бывалый. Алексею это очень хорошо под­ходит. По части жизненного опы­та хотя бы. Как-то умудрился ав­тостопом прогуляться до Москвы и обратно - и ничего... Подходит ему и другое — Диктатор, напри­мер. Хотя в данном случае сло­во приобретает иной, нетрадици­онный смысл. Диктатор - это кто? Человек, пользующийся неограниченной властью, имеющий не­ограниченное влияние. Наш Быва­лый тоже диктатор, но такой: дик­тующий свои статьи (синхронный перевод с английского) своим по­клонницам и подружкам, облада­ющим приличным почерком. А по­том они с трепетом несут текст в редакцию еженедельника в ру­брику «Мир кино и музыки».

А Диктатор тем временем от­правляется в «Литеру» («Лите­ратурное кафе») или в бар «У Пе­тровича», или, если его кто-то перехватит по дороге, осядет где-нибудь в «закомочче» - простран­ство между кинотеатром «Удо-кан» и Театральной площадью. Всё это было мне известно и из­вестно давно. Как и то, что мо­ему герою 24 года, по гороско­пу он Рак. Ну и что? Известно так­же, что у него есть младший брат Саша, о ком Биллушка (Бывалого ещё так любовно называют) весь­ма скромно сообщил: «Тоже пы­тается в барабан стучать». Вроде как намёк: вот, мол, по моим сто­пам пошёл. Ну и что?!

Известно также, что Алексей Бывалый учился, как все дети, в средней школе, как некоторые способнее дети - ещё и в музы­кальной. Что он не доучился на инязе в ЗабГПУ какие-нибудь пол­года. Что из-за чрезвычайной люб­ви к музыке (особенно к рок-н-роллу и блюзам) играл на гита­ре сначала в очень оригинальной группе «Мелкая буржуазия», а по­том перешёл на барабан в «Соучастники». Сейчас его можно уви­деть чаще всего с шейкером в группе «Новые реки». И всё из-за той же любви два с половиной года отработал на «Русском ра­дио» главным звукорежиссёром и музыкальным редактором. Ну и что?!! Вот эти вопросы задавала я себе, когда слышала восторженное: Бывалый! Сколько таких вот хайрастых парней с незакончен­ным высшим... Сколько их, знато­ков и любителей музыки... Сколько их, вышедших с читинского Ар­бата и топающих куда, зачем и с каким багажом? Вот так я дума­ла о Бывалом (Лёхе, Биллушке и Диктаторе) и никак не могла втис­нуть его в какие-то рамки. Но однажды...

Однажды душной летней ночью, когда виделся не первый сон, в дверь кто-то поскрёбся. На во­прос «Кто?» послышалось извиня­ющееся: «Это Алексей. У вас не найдётся четыре-пять листиков?» Понятно, это Бывалый, понятно - пишет статью. Но совершенно непонятно, как можно будить лю­дей. В общем, ушёл Билл ни с чем. А я вначале отбивалась от угрызе­ний совести: ишь ты, мирный гер­цог или - возле птички (произно­сить всё в английской транскрипции!). И лечь бы мне спать, но всё те же угрызения совести: не за со­лью ведь пришёл, а пишет чело­век... Вот это и добило. Когда восток чуть-чуть порозовел, нахожу несколько листиков, влезаю в джинсы и кроссовки и подаюсь в соседний подъезд.

За железной дверью в обычной «хрущобе» царил беспорядок, для личности творческой — фристайл. Навалом журналы, газеты, кассеты... В шкафах книги: фэнтази и Кинг. Ничего не говорящие посторонним плакаты, например: «Ложка не роскошь, а средство ги­гиены» или «Спать здесь». Послед­ний, помнится, украшал ёлку, ко­торую Биллушка со своим товари­щем подобрал на посленовогодней свалке. И было это, помнится, ближе к весне.

Что же это за парень такой — Биллушка, у которого масса дру­зей — от не очень известной Кисы до самого Димы Ревякина? Кото­рого приглашают «делать» звук многие группы, вспомнить хотя бы «Реаниматор»? Которому посвящают стихи (попросите Вову Свечникова, быть может, он и про­чтёт). А девчонки цепляются за него как за последнего героя. Да что там девчонки, когда сама Анжелика Варум во время своего доагутинского периода...

Ох, как много интересного и замечательного, но вот эти штри­хи к его портрету я никак не могу не назвать. Любит Веничку Еро­феева и, конечно, его «Москву-Петушки». А недавно обзавёл­ся книгой Виктора Пелевина и те­перь направо-налево рекоменду­ет его «Омон Ра». А совсем недавно изменил своим привычкам и теперь (хоть потоп!) каждый вос­кресный вечер дома: по ТВ его лю­бимый Сергей Доренко.

Последний штрих совсем не политического окраса - в кругу знакомых Алексей слывёт своей аполитичностью. Хотя я б в дру­гую партию его записала: между панками и хиппи. Есть такая пар­тия - митьки-митьковские. «Мить­ки» - это экспериментальное това­рищество ленинградских худож­ников. Они создают не только кар­тины, но и творят целостную си­стему культуры, где своя филосо­фия, образ жизни манеры, этиче­ские нормы и правила. Сами себя он называют «художниками пове­дения». А ещё я вычитала из кни­ги о «митьках», что их искусство может показаться этаким весен­ним анекдотом, а сами худож­ники - обычными хохмачами. Их слава - на эпатаже общественно­го мнения.

Биллушка не художник, но ино­гда эпатирует общество. Как-то, например, в «Литере» на поэти­ческом вечере уснул на глазах у всей публики. «Лёш, ты что, пере­брал?» - «Нет. Было плохо слыш­но. А когда я не слышу, мне скуч­но». А слышит и слушает Биллуш­ка очень хорошо. А потому музы­ка для него не только звуки и нот­ная грамотность. «Питер Хэммил, бывший вокалист группы «Ван Дер Графт Генератор» - самый фило­софский текстовик в рок-музыке». Ну, Хэммил далеко. А наши? «С Пе­лагеей бродил, занятная девочка. С Ильёй Лагутенко общался, с во­калистом «Лиги блюзов» Никола­ем Арутюновым... А хотелось бы с Б.Г., Константином Кинчевым. Вот поговорили бы!»

Хотя с рокерами водится, но тот ещё «митек». Как там у них? Одеваются во что попало, но лишь бы не попсово. Биллушка всему предпочитает джинсу и шузы с пряжками. А что касается попсы, то слово это не считает ругатель­ным, очень уважает Валерия Меладзе, и сам в детстве пел голо­сом всенародно любимой певи­цы Людмилы Зыкиной. Родители складывались пополам от смеха и умилялись надеждой: может, что-то и выйдет.

Рос на радость папе с мамой, был усидчивым очень: часами просиживал над детской моза­икой. Потом в школу пошел - в 49-ю, с углублённым изучением английского языка. (Вот отку­да мои познания насчёт «мир­ного герцога»). В старших клас­сах познакомился с Максимом Царегородцевым, он у них рок-уроки вёл. Ну, Макса все знают по его хулиганской группе «Чёр­ный драл». Макс тоже всех и вся эпатировал, потом как-то осте­пенился и даже на юрфак посту­пил. А Биллушка ударился в му­зыку, английский, стал забре­дать на Арбат. Теперь он уже за­служенно брюзжит иногда: мол, Арбат не тот, и дети там не те. Но дружбу со многими сохранил. С одноклассниками каждую пят­ницу играет в футбол - это свя­тое. С институтскими «тусуется» в кафе, баре и на концертах.

Биллушка... добрый. За это его и любят? «Ага. За мою тупую доброту и идиотскую безотказ­ность». Ага, три года ждёт, ког­да ему вернут приличный денеж­ный долг. И квартиру обворо­вывали... В общем, есть отчего взгрустнуть. Он добрый, но драть­ся может. Хотя не терпит насилия, не терпит нудных людей, нацио­налистов и наркоманов. Как куби­ки бульонные не любит. Лучше го­лодать, чем глотать такое. Не гур­ман, но перед тарелкой с лагманом не устоит, в чём себе не отка­зывает с гонорара.

Вот-вот, на гонорары Биллушка и живёт. Это он сейчас скромнень­кий, а раньше: магазин, машина. Деньги зарабатывал большие и в 16 лет домой приносил больше, чем вместе взятые родители. Вот поэтому папа с мамой не особен­но «грузят» насчёт личной жизни.

Не контролируют и не морализи­руют. У него на руке татуировка зловещая такая. Я сначала спро­сила: «Больно?». А потом (вот хан­жа!) поохала: «И куда ж родители-то смотрят?» - «Ну, для вида кон­сервативно посудачили и смири­лись». К ним у Леши отношение особое. Он, конечно, не паинька, но если не пришёл домой, обя­зательно звонит: «Ма, у меня всё в порядке». После этого у меня в горле запершило, в глазах защи­пало. «Дурилка ты картонная», - говорю я ему по-митьковски. И дальше то же самое - с разными интонациями. А говорили мы...

... о любви. У него есть, как при­знался, «первая и на всю жизнь». Бедные девочки. Хотя у самых на­стырных есть шанс: ему всё так же нравятся блондинки.

...о религии. «Не принимаю пока православие. Эти традиции, обязательность ритуалов. Я работал переводчиком с бахай. Мне близки эти люди, они не отверга­ют религии».

...о смысле жизни и мечте. «Года четыре назад я почувство­вал себя таким старым, будто мне уже 70 лет! Я ж на лошади не ез­дил, с парашютом не прыгал, ав­тостопом не путешествовал. Про­дал часть библиотеки и собрался автостопом в Москву. Своим ска­зал, что в Иркутск. А у меня и был маршрут: до Иркутска на поезде, с Байкала - по трассам. Уже на вокзале отец мне и говорит: «Ты из Москвы-то позвони». Понятли­вый он у меня. За четыре месяца добрался. Почему так долго? Так у меня ж друзья везде: в Иркут­ске, Красноярске... И на Байкале подзадержался. Ночевал в подъ­ездах, на вокзалах, а то и под от­крытым небом. На лошади про­катился. В самом центре Рязани на белой лошади - девчонки из конно-спортивной школы удружи­ли. А вот с парашютом не прыгал. Пока».

- Боря, как-то ты спросил у писателя Акунина, зависит ли он от популярности. И получил ответ: хорошо, что признание пришло к нему уже на пятом десятке, когда ослепить, убедить, что «самый лучший», было уже невозможно. А ты стал популярен в семь лет — с пер­вых ролей в постановках МХАТа. Слава не ослепила?

- Именно поэтому мне так были понят­ны слова Акунина о риске нетрезвого отношения к себе, когда получаешь что-то в раннем возрасте. Я не могу назвать это славой - ну да, публичность какая-то была. Когда с g лет вёл передачи «Там­там новости», а с 15 - «Башню» на РТР, льстило, что узнавали, что ты немножеч­ко «из ряда вон». Так было. Но мне по­счастливилось — просто словоговорение в кадре закончилось, началась настоя­щая репортёрская работа. Приходящая узнаваемость становилась уже помощницей. Потому что журналисту это тоже нужно иногда - чтобы куда-то пройти, чтобы твоё лицо знали.

К счастью, я быстро понял: журнали­стика — не та профессия, куда надо прихо­дить из-за славы. Не говоря о том, что это довольно мелкая цель. Кажется, Бальзак сказал: слава - товар невыгодный, стоит дорого, а сохраняется плохо.

- О таком детстве, как у тебя, другие только мечтают. Ты провёл его за кулисами и на сцене МХАТа, где рабо­тала мама. С какого возраста начал понимать, насколько уникальны окружаю­щие тебя люди?

- Честно говоря, я начал ценить это значительно позже. Когда многие из них начали уже уходить. В конце сентября был на вечере памяти Олега Николаеви­ча Ефремова во МХАТе. Его нет уже боль­ше 12 лет. А он жил в квартире над нами. Мы у него много раз гостили, сидели в его уютной кухне — настоящей такой сто­ловой со старыми стульями большими... Я маленьким любил там бывать. И вот как-то раз он сидит, весь в клубах сига­ретного дыма под абажуром: «Ты знаешь, а у меня в ванной крокодил». Я: «Да лад­но — крокодил!» А он: «Докурю вот сейчас и пойду покажу». «Ну пойдёмте, уж лад­но», - я никак не верил. Олег Николаевич докурил, взял меня за руку. Зашли в ван­ную. «Осторожно, свет не включаю. Он не любит, когда светло». Взял мою руку за запястье и начал медленно опускать: «Ну, давай, погладь его. Только осторож­но, не спугни». И я отдёрнул руку - показа­лось, что крокодил, и правда, тут.

Другой раз он ключи от квартиры за­был, а домработница куда-то ушла. Зво­нок в дверь. Открываю - Олег Никола­евич. «Можно у тебя пока посидеть? Может, боевики посмотрим? Я бое­вики люблю». И это было моё детство. Только сейчас, когда мне уже 30, я по-настоящему понял, что за люди были ря­дом. Нет, неправильно говорю — это мне посчастливилось быть рядом с ними. В каком-то смысле это подарок судьбы.

Детство, о котором можно мечтать? Не знаю. У меня вот не было отца — мама одна воспитывала. И я об этом очень жа­лею — не хватает в характере черт, кото­рые бы папа как мужчина помог мне вы­ковать. Или я не служил в армии. Тоже об этом очень жалею. Но не потому, что не хотел служить. Не мог. Так сложились об­стоятельства.

«Центр жизни всё-таки не в голове, а в сердце!»

«Парфёнов — мэтр, но школой были новости»

- В 15 лет ты поступил разом в школу-студию МХАТ и на журфак МГУ. Впереди у тебя, сы­гравшего уже юного Есенина и сто­явшего на сцене с самим Ефремо­вым, была вполне благополучная ак­тёрская карьера. Зачем нужна стала журналистика?

- Полжизни назад это было. Ниче­го себе, как давно... В школу-студию МХАТ как-то по инерции поступил, потому что с детства на сцене был. На журфак - тоже по инерции. Но то, чем я занимался раньше, это балов­ство всё было, детская самодеятель­ность. А когда на руках было уже почти два студенческих, это была ди­лемма. Я бы пошёл на актёрский, но подумал: журфак, МГУ всё-таки се­рьёзней. Рос за кулисами, поэтому школа-студия МХАТ была для меня чем-то привычным. Казалось: ну здесь уж чего. Конечно, я ошибался. Актёрскому ремеслу надо учиться. Я понял это позже - когда снимался в «Кадетстве».

- «Актёрская профессия — та же журналистика, отвечает ровно на те же вопросы: что такое че­ловек? Что такое жизнь? Как в ней жить? Отвечает сердцем, движени­ем души». Это ты сказал. А что уже понял в поиске ответов на эти во­просы?

- Кое-что понял, кое-что — нет. Ког­да ищешь ответы на эти вопросы, меняется сама жизнь. Журналисти­ка строится на любопытстве. Чтобы быть журналистом, необязательно быть строго образованным, много знать — значительно важнее искрен­не хотеть знать, иметь способность удивляться. И когда уходит эта спо­собность удивляться — от насмотрен­ности, от возраста, надо задуматься, может, даже поменять род деятель­ности.

- Поэтому после успешной работы на НТВ ты стал актёром сериала «Кадетство»?

- В большей степени поэтому. Пять лет на НТВ - каждый день с утра до вечера. Суета репортёрская, непринадлежание себе и ощущение исчерпанности, внутренней усталости... Было желание на что-то пере­ключиться.

- Наверняка самым ценным опытом за годы работы на НТВ было общение с Леонидом Парфёно­вым?

- Работа с ним началась не сразу. И школа приходила от работы в но­востях, от набивания руки, от каж­додневных эфиров. Я сделал в «На­медни» несколько сюжетов-то все­го. За четыре года, может, сюжетов десять.

- Да?! А такое ощущение, что ты был в каждой программе.

- Нет, в новостях, в «Профес­сии — репортёр», в «Личном вкла­де», в других проектах. А для «На­медни» делал что-то крайне редко. И этого мало, чтобы чему-то у Пар­фёнова выучиться. Понимание, что лишнее, а что нет, как точнее сфор­мулировать, важное чувство меры, вкусовые ощущения приходят от каждодневных эфиров, от реакции окружающих. Парфёнов - мэтр, да, по его правкам тоже многое пони­мал. Но всё-таки настоящей шко­лой для меня были новости, Татья­на Миткова.

«Мечтаю снять фильм о Путине»

- Есть люди, о которых я хотел бы снять фильмы. Мне, например, очень интересен Константин Эрнст. Удиви­тельная судьба профессионально­го долголетия в самом необуздан­ном телеэфире мира. Быть первым двадцать лет в условиях жесточай­шей конкуренции. Огромная лич­ность. Очень сильный человек. Глу­бокий. И ещё мне очень интересен... Путин. Вот сколько мы живём с Вла­димиром Владимировичем, я не ви­дел про него ни одного глубокого фильма-портрета.

- Да вот на НТВ был фильм к его 60-летию.

- Вадим Такменёв делал, да. Но всё равно там личности не видно. На другом всё построено - на интерес­ных вещах: вот, мол, зашли в спорт­зал. Холодильник. Перепелиные яич­ки... Это хорошо, страшно эксклю­зивно, но человека за всем этим всё равно не видно.

- И ты думаешь, удастся снять фильм-откровение про ВВП?

- На канале СТС — вряд ли. Но во­обще, я не теряю надежды.

- А если бы тебе (ну вот изобрели машину времени) предложили сделать интервью с тем, кого уже... нет?

- Я бы снял фильм о митрополи­те Антонии Сурожском. Сын русских эмигрантов, он прошёл войну участ­ником французского Сопротивле­ния. Создал и полвека возглавлял Русскую Церковь в Англии. Обраща­ясь без записок к самым разным на­шим современникам - всё же чаще западного мира - он овладел уни­кальным языком проповедника. Язы­ком живым, вливающимся в сердце каждого. И вот уже миллионы по все­му миру читают расшифровки его бе­сед и обращаются к Богу.

А ещё... Я бы не считал себя до­стойным замахиваться на интервью, будучи современником этого чело­века: очень бы хотел поговорить с царём Николаем II.

- И какой бы ты главный вопрос ему задал?

- В нашей истории нет более оболганного человека. Про него врут уже больше века: слабый царь, семьянин, ему было не до страны, поэтому случилась революция. А всё было ровно наоборот. Один из са­мых сильных царей. Глубоко веру­ющий. Чистый. Привёл страну к не­вероятному процветанию. Россия до сих пор не приблизилась по мно­гим показателям к уровню Российской Империи. Сорванный триумф России, когда она была №1 в мире по всему. Война, в которой мы побеж­дали. Клевета. Что он чувствовал? Человек, который почти 25 лет был у власти, который привёл страну к неслыханному расцвету? Который ви­дел, как эта же страна его презирала, от него отказывалась, а в конечном итоге уничтожила? Сама заплатила, конечно, с лихвой за это... Не могу представить внутренней боли этого человека. Я бы, наверно, его спро­сил, что было у него на душе, когда он в дни предательства генералами выводил в дневнике уже знаменитую «вокруг измена, трусость и обман».

«Они разглядели часы, но не разглядели время»

- Кто тебе ближе всего по духу из коллег-тележурналистов?

- Я, как и прежде, люблю Анто­шу Хрекова. Всё в нём: и то, как он во всех жанрах проявляется, и то, какой он живой, открытый, настоя­щий, внутренне подвижный человек. Каким он был блестящим ведущим «НТВшников»! Следил за сюжетами Андрея Лошака. Давно его не видел в эфире. Последний раз - на фотке в толпе митингующих в Москве. Тех самых, что в день Прощёного воскре­сенья встали под лозунгом «Не забу­дем и не простим». Огорчился.

- Политика - не зона твоего инте­реса?

- Моя позиция в следующем: ка­кой бы строй ни был — демократия, монархия, либерализм, диктатура, это всё равно только средство. А цель? Цель значительно важнее.

- Как тебе кажется, у нашего строя сейчас какая цель?

- Её нет, увы. Не понимаем, где мы. Сильно заблудились. Как тот блудный сын из притчи. Однажды вышли из дома отца и уже век блуж­даем, пути не найдём. А путь этот есть, Россия столетиями по нему шла. Стоит сказать: «У России свой путь» - поднимают на смех. Чаще всего — такие сегодняшние «западни­ки». Хотя понятно ведь, что у любой страны свой путь! Это возникает про­сто от незнания мира. Те западни­ки, из XIX века, не очень знали Запад. Они его по-настоящему узнали после революции, когда эмигрировали и разочаровались. А вот как раз славя­нофилы Запад знали блестяще — учились там, благодаря этому могли по­нять самобытность России.

- Ты был бы тогда славянофилом?

- Мне не очень нравится ярлычность. Но в том смысле, что я за самобытность самой уникальной страны в мире, с удивительной культурой, неповторимым прошлым, - совершенно точно.

У Бунина есть такое выражение: «Россия — классическая страна бу­яна. Из всех форм жизни мы более всех тяготеем к бесформенности». Я тебе больше скажу: нас самих мож­но сравнить с покаявшимся разбой­ником - тем самым евангельским ге­роем, который висел рядом с Хри­стом и первым вошёл в рай. Первым! Раньше всех праведников и святых. Потому что он покаялся. Россия уже сто лет как теряет свои националь­ные традиции, которые выросли из православного мироощущения - жертвенности, жизни для другого... Теряет и снова становится тем са­мым разбойником, бунинским «буя­ном». Мы становимся снова страной разбойников. Посмотри, почти все каналы рассказывают про бандитов с утра до вечера. И их становится от этого ещё больше. А бандитам ника­кая власть, кроме пахана, не автори­тет - это к вопросу о политике.

В результате и взаимоотноше­ния людей начинают походить на тю­ремные — но не из-за того, что кто-то из Кремля чего-то там запрещает, а как раз от обратного: слишком мно­го было разрешено - формально и сразу.

Оторвавшись от корней, мы стали таким перекати-поле. При этом мен­талитет не меняется. Россия постро­илась на трёх словах апостола Иоан­на Богослова: «Бог есть любовь». И это навсегда определило наш нацио­нальный характер: если русский что-то не любит — ему всё противно, он жить не может. Поэтому у нас такая эпидемия самоубийств сейчас.

- Какой же период истории, по-твоему, мы сейчас переживаем?

- Самый интересный — с Петра на­чиная, который церковь сделал госу­дарственным министерством. У нас снова свободная церковь. А церковь и есть общество. В ней разные люди. Процентов тридцать из них, навер­ное, - по-настоящему воцерковлённые, счастливые люди, которые де­лятся своей энергией с другими. Ещё может десятилетие-два пройти, ког­да мы, наконец, вернёмся к той кор­невой системе, на которой Россия всегда стояла. И тогда получим дру­гое общество и уже это другое об­щество - с понятными и чёткими цен­ностями - создаст себе и власть, со­ответствующую этим ценностям.

Вот говорят: «коррупция во вла­сти». Но, извините, на ТВ тоже есть коррупция! Производящая компа­ния, чтобы получить заказ, какую-то сумму от заказа оставляет опреде­лённому лицу на канале. В этой сдел­ке нет субъектов государственной власти. Такое сплошь и рядом. Дело не во власти, а в нас самих. Мне так же душно от разбойничьего угара, в котором мы живём, но сколько мож­но кормить нас сказками: «Вот была бы другая власть, всё было бы ина­че». Нынешние оппозиционеры часто не слышат в этом чисто советской рабской по-настоящему позиции.

Но я верю и вижу, как потихонь­ку образуется снова «соль земли», о которой говорил Христос: «Вы — малое стадо, вы — соль земли». И эта маленькая щепотка соли в силах осолить всю страну в будущем. По-настоящему верующие люди - это не собрание святых, это собрание в первую очередь грешников, но ко­торые стараются не грешить. Они по возможности не воруют, рожают много детей. У них есть смысл жиз­ни, энергия творить и созидать. Чем больше таких людей будет, тем ско­рее преобразится наша страна.

Моя невеста, когда была глупая шумиха о часах Патриарха, сказала очень точно: «Они разглядели часы, но не разглядели время». А время уже другое.

«Путину очень тяжело. Я бы и на минуту не хотел в его кресле оказаться»

- Но пока-то, Борис, мы живём в г этой России, в этом обществе, и у нас есть определённые фор­мальные обязанности — к примеру, ходить на выборы. Вот 4 марта ты голосовал? Скажешь, за кого?

- За Путина. Чтобы мне никто не мог сказать, что я не голосовал за Пу­тина. Когда визжали, как резаные, что все голоса будут вброшены, я хотел, чтобы мне лично никто этого не мог сказать. Я голосовал осознанно.

- Ну, наверное, потому, что хо­чешь снять про него фильм? (улыбаюсь провокационно)

- И поэтому тоже (смеётся в от­вет). А ещё потому, что все пробле­мы, которые у нас существуют, - про­блемы общества, а не власти. Ни одна власть - даже самая лучшая в мире - себя лучше бы не проявила. Только представь: огромная страна, 19 сопредельных государств, девять часовых поясов, за один XX век три революции, четыре политических ре­жима, семь войн, из них две миро­вых и две гражданских. После этого нас ещё с кем-то можно сравнивать? Кто такое пережил ещё? Под занавес века одна идеология рухнула, у лю­дей никаких нравственных ориенти­ров, при этом возможности зарабо­тать как с неба сыплются - такой вот дикий-дикий Запад.

- ... такой дикий-дикий Западо-Восток?

- Точно. Дано: страна, где рух­нула прежняя экономика, прежнее производство. Страна, внутри кото­рой воюют. А ещё геополитические войны в мире постоянные. Страна, люди которой не понимают, ради чего они живут. Где огромное число нищих. Где воруют. Вот Сталин спра­вился с такой страной в своё время - ценой репрессий и страха. Мы сно­ва стали тогда сильнейшей страной в мире. Но на страхе долго ничего не продержится - и этот проект не про­держался.

Путину очень тяжело. Я бы и на минуту не хотел в его кресле оказать­ся. Страна не развалилась — это уже много. Другое дело, что сейчас наше общество стоит уже перед новы­ми вызовами. Если раньше главным было выживание, то сейчас: кто мы, куда нам идти?

Общество переживает жесточай­ший кризис. Я оптимист, но по исто­рии знаю, что всегда в таких случаях были войны. Только они могли моби­лизовать силы народа. Мне кажется, Россию ждут потрясения. Я не знаю, что ещё нас может протрезвить.

«Церковь — это собрание призванных»

- Для меня одна из самых боль­ших загадок - как люди в Церковь приходят. Я, правда, до конца этого не понимаю. У каждого это настоль­ко свой путь, настолько свой. «Цер­ковь» с греческого - «собрание при­званных». Я всё время про это ду­маю. В Евангелие есть такая фраза Иисуса: «Не обо всех прошу Тебя, Го­споди, а только о тех, кого Ты сам из­брал». Когда я понял, что пора? Я ду­маю: Бог понял. Это Господь решает. Для меня загадка - почему с одними это происходит, а с другими — ну со­вершенно нет. Почему для одних это очевидно, они это видят, слышат, а другие к этому глухими остаются?

- Может, потому, что они кем-то другим призваны?

- Скорее всего, так и есть. Ско­рее всего. Кто-то отозвался на при­зыв Божий, кто-то - нет. Но всё-таки этот призыв в жизни любого челове­ка случается.

- Ты говорил где-то, что первое время после причащения было ощущение: как же так, Бог всег­да был так рядом, а ты его словно не замечал. И тогда понял, что должен этим откровением поделиться с дру­гими. А как? Через что?

- Вечный вопрос о смысле жизни потому и существует, что на него на­ходятся ответы. Сейчас мы живём во время, когда этот вопрос звучит как риторический, относиться к нему надо с юмором и не «париться». А уж если ты говоришь, что нашёл смысл жизни, тебя вообще могут подвер­гнуть осмеянию. А на самом деле огромное число наших современни­ков этот смысл нашли. Потому что истина одна, и в её наличии сомне­ваться не надо. И когда ты вдруг это понимаешь, тебя это настолько за­полняет, что появляется дерзнове­ние: рассказать, убедить.

Понял две вещи. Говорить об этом — надо иметь определённый дар. И вообще, часто не получается словами заразить кого-то. Если уж что-то хочешь объяснить - объяс­няй жизнью. Тот же митрополит Сурожский сказал: «То, что все в мире не стали христианами, - вина самих христиан». Потому что люди, глядя на многих христиан, разочаровыва­ются. Поэтому стараюсь на эту тему даже не говорить, а жить так, чтобы этим откровением делиться.

« Сердце растёт не от накопления, а от отдавания»

- Маменькин сынок — это тот, о котором заботится мама. А мамин сын — тот, который заботится о сво­ей маме. Надо же, как сформулиро­вал. Это я в первый раз (улыбается).

- Когда в семь лет ты заявил маме, что не хочешь «сегодня выходить на сцену и играть в спекта­кле», она объяснила, что такое ответственность. Понимание это с тех пор изменилось?

- В зоне моей ответственности — всё, где возникает не только мой интерес, но и интерес другого чело­века. И неважно, одного, двадцати одного или тысячи. В любом деле. Так что, получается, мама мне хоро­шо всё в семь лет объяснила.

- В одном интервью ты сказал, что надо всю жизнь находиться в состоянии накопления. Что ты имел в виду? Копить что ради чего?

- Я тогда говорил об актёрах. За каждым должна стоять индивидуаль­ность, которую хочется считывать. Мы всегда смотрим не на то, как ак­тёр играет, а на человека, который под этой маской. Всё время хочется в это содержание попасть. Это дол­жен быть интересный человек, в нём должна быть глубина, в которой хо­чется разобраться. Поэтому мне ка­залось: надо себя углублять, знания накапливать. Но позже я начал пони­мать: это не самое главное. Вот чело­век стареет, и ум его, и память слабе­ют, и прочитанное-узнанное уходит. Ум - качество физиологическое, за­висит от кровообращения, от других особенностей организма. А в сердце уже некий «чип вечности», который остаётся неизменным. Интересный процесс: всё, что связано с умом, связано с накоплением, и ум растёт от накопления. А сердце растёт от... отдавания. По-моему, Иоанн Злато­уст говорил: «По-настоящему моё — только то, что я отдал». Гениальная формула, да?

Я замечал во многих людях: всю свою жизнь вот так знания копили, были очень умными, а постарели и стали... неинтересными. Ну, прав­да. Способность умственная сла­беет, а сердце, если ты всю жизнь себя отдавал, и в старости живое. И ты вместе с ним живёшь, остаёшься глубинно-умным. Центр жизни всё-таки не в голове, а здесь, в груди!

«Ничего серьёзного я ещё не сделал»

- Очень люблю китайскую поговорку: хочешь быть молодым в старости — становись стариком в мо­лодости. Нет, я не боюсь состарить­ся. Я боюсь не подготовиться. Вот говорят: надо проживать каждый день как последний. А у меня нет этого чувства. Мне ещё наивно кажется: всё ещё впереди. Хотя это не так. Я ещё очень многое откладываю.

- А чего ты не успел главного в жизни?

- Создать семью. 30 — это уже всё-таки много. Сложный возраст. Пора. Я не успел родить детей. Я не успел усыновить детей. Мне бы очень хотелось это сделать. Страш­но сказать, но в каких-то главных жизненных достижениях я ничего не успел. Да и в профессиональном смысле. Вот ты говоришь: состоялся. А мне кажется, что ничего ещё по-настоящему серьёзного, основательного я не сделал. Всё ещё толь­ко подготовка к чему-то следующему, большему.

- А что это - «следующее»?

- У меня есть несколько идей. Я бы не хотел сейчас подробно о них говорить. Надеюсь, в будущем году запущу в производство документальные сериалы. Кроме того, очень бы хотелось сделать програм­му ежедневного интервью. Я уже придумал, как бы это могло быть.

- И кто будет гостем №1?

- Константин Эрнст (смеётся). Или Владимир Владимирович.

«Хотел бы, чтобы Бог чаще улыбался»

- Меня там нет. Недавно зашёл из интереса в одну из социальных сетей — человек за меня так подробно пи­шет, отвечает на вопросы, вывеши­вает какие-то фотографии с меро­приятий, в которых я принимал уча­стие накануне. Я не могу понять это­го времяпрепровождения. Больше того, я не очень принимаю для себя этот образ жизни — времяпрепро­вождение в сети. Даже когда ты под своим именем. А уж тем более, ког­да ты аноним или под чужим именем тратишь на это время. Ради чего?

- Поэтому у тебя нет блога?

- Именно поэтому. В нашей жизни — тем более в телевизионной — и так «наружу живёшь». Без того остаётся крайне мало своего. А лю­бого человеку это нужно. Блоги, соцсети, где всё вываливается... Меня пугает эта открытость. Кроме того, Интернет очень неоднороден, на­столько неинтересно агрессивен. Ин­тересно, когда ты лицом к лицу с че­ловеком споришь, конфликтуешь. А когда это делают два анонима трус­ливых, высказывая своё мнение, то это мнение яйца выеденного не сто­ит. Мы сейчас подготовили проект «История российского юмора» - с 22 ноября на СТС стартует. Так вот, За­дорнов в нём сказал: если они на ули­цу выйдут и скажут то, что они гово­рят в Интернете, то не успеют даже смайлик поставить. Хорошо!

В Интернете все страшно смелые. Я уж не говорю о том, что это сильно девальвирует общение, делает его поверхностным.

- Ты всё равно следишь за кем-то, читаешь блоги известных журналистов?

- Если я и захожу в «Фейсбук (запрещённая в России экстремистская организация)» - читаю страничку Патриарха Кирилла, где новости о нём. Захожу на стра­нички своих друзей — просто посмо­треть фотографии, порадоваться. И всё-таки стараюсь себя от Интернета беречь. Потому что в тебя такой по­ток грязи может политься, бессмыс­ленных, бестолковых, невероятных по своей поверхностности сужде­ний...

- А что ты читаешь?

- Бунина, «Деревню» прочитал только что. Не читал никогда. «Холодную осень» из его «Тёмных аллей» советую. По-моему, эти две с половиной страницы - лучшее, что есть в мировой литературе.

- Боря, что для тебя счастье?

- В самом слове есть подсказка: счастье - это часть некоторого вечного блаженства, к которому при­зван человек. Стремление к счастью - внутренне вложенное в нас движе­ние к этому блаженству.

- Я слышал, как про тебя сказали: когда Бог улыбается, он посылает на землю именно таких лю­дей. Тебе, наверное, трудно самому с этим согласиться?

- Бог улыбается... Что бы это зна­чило?.. (долгая пауза) Мне бы очень хотелось, чтобы Бог чаще улыбал­ся. Потому что сейчас, глядя на нас, в том числе и на меня, на то, что происходит в мире, Он, наверное, чаще плачет.

Родился в Москве 20 июля 1982 г.

С семи лет принимал участие в спектаклях МХАТ им. А.П. Чехова и театра-студии под руководством О.П. Табакова.

С 1993 года - ведущий и репортёр в программе для детей «Там-там ново­сти» (канал РТР), с 1998 г. - ведущий и репортёр в программе для мо­лодёжи «Башня» (РТР).

С 2001 года работал внештатным, а с 2002-го - штатным корреспонден­том службы информации НТВ. Готовил репортажи для программ «Се­годня», «Профессия - репортёр», «Личный вклад», «Главный герой», «Намедни».

В 2003 году окончил журфак МГУ.

В 2004 году был признан лауреатом премии Союза журналистов «Новое имя в журналистике».

С 2009 года - ведущий программы «Хочу верить!» (канал СТС).

С 2010 года - один из ведущих программы «История российского шоу-бизнеса» (канал СТС). За проект получил премию «ТЭФИ».

Член Академии Российского телевидения с 2010 года.

Как актёр снялся в фильмах «Матросская тишина» 0997). «Марш Турец­кого» (2002), «Другая жизнь» (2003), «Кадетство» (3 сезона - 2006-2007), «Десантный батя» (2008), «Тариф новогодний» (2008) и др.