Интернациональная новостройка Читы и борьба с прогулами - обзор краевых СМИ

Однако даже на неё государство ежегодно выделяет порядка 800 миллионов рублей. Считается, что такой суммы достаточно, чтобы простой российский патриот по первому же зову кинулся защищать свою страну.

Самый ходовой товар, рассчитанный на патриота, это, конечно же, государственный флаг. Он на прилавках встречается чаще всего. По словам читинских продавцов, которые работают там, где можно приобрести государственную символику, флаги – товар популярный и, наверное, самый разнообразный. В ассортименте триколоры от миниатюрных — которые обычно размещают под лобовым стеклом автомобиля, до полотен размером с простыню.

Пик продаж главного государственного символа приходится на большие городские праздники, а ещё в канун крупных спортивных соревнований, хоккейных и футбольных матчей с участием россиян. В День Победы и День города читинцы покупают по нескольку тысяч флагов России. Результаты на стационарных точках, таких как канцелярские, книжные и армейские магазины, значительно скромнее. Там и кусочек патриотизма стоит дешевле — за самый маленький просят от 25 рублей. На улице меньше 50 рублей флаг не стоит, но стихийный порыв любви к Родине и природное нежелание идти до магазина делают своё дело.

Пропорции российского флага составляют 2:3. Все главные государственные символы от мала до велика подчинены им. Самый большой флаг в стране, который закреплён на флагштоке и находится там круглый год, расположен на Останкинской телебашне. Его длина составляет более 4,5 метра. Такие гиганты в магазинах не продаются. Желающие обладать символом России таких размеров могут заказать пошив в ателье. Несмотря на то, что для изготовления российского флага нужно соблюсти ряд стандартов — подойдёт не каждая ткань и можно легко ошибиться с цветом, - за работу портные много не возьмут. По словам опытных швей, шить триколор не сложно, даже проще, чем постельный комплект.

Почем Путин для народа?

Человек поклоняется изображениям духовных и политических лидеров испокон веку. Даже сейчас, когда демократия превыше всего, лик президента и премьера Родины нашей, Российской Федерации, продолжает быть одним из главных атрибутов кабинетов чиновников и руководителей всех мастей. Почем ныне фотография главы самого большого в мире государства?

Существует не более пяти официальных изображений первого лица. Все они родом из картотеки агентства ИТАР-ТАСС. Владимир Путин идёт в тираж форматом А3 и А4. Стоимость портрета начинается от 200 рублей. Купить первое лицо государства можно наравне с флагом — в Роспечати, на почте, в канцелярском, книжном или армейском магазине. Цена вопроса зависит, в первую очередь, от оформления холста — те, что на бумаге, самые дешевые. Однако есть варианты в багетах, чья стоимость кратно превышает сам отпечаток.

Некоторые сверхпатриотично настроенные граждане абсолютно уверены: раз Владимир Путин — глава государства, то его портрет - ничто иное, как один из элементов госсимволики, и он должен обязательно висеть во всех госучреждениях на самом видном месте. Находятся даже те, кто думает, что существует специальный регламентирующий эту процедуру документ. Вопреки тем, кто усматривает в нынешней жизни приметы формирования нового культа личности, ни какого спецдокумента на сей счёт нет и не предвидится. Портрет Путина всё-таки не флаг, но разве остановишь народную любовь?

За портрет Путина «Именная улица в Чикаго» московский художник Никас Сафронов считает себя человеком, взобравшимся на Эверест. Из всех собратьев по цеху он первым ощутил дыхание перемен и написал лик Путина, когда Ельцин еще не объявил о своей отставке.

Теперь изображением лидера страны никого не удивишь. В сети продаются даже портреты маслом Медведева. Чаще, правда, встречаются фотографии, отпечатанные на ткани, которые тоже стоят недешево. На сайтах поп-арта представлен живописный парадный портрет Дмитрия Медведева в полный рост, посвящённый инаугурации нового президента и выполненный в традициях русской портретной школы. Цена этого «шедевра» составляет от 4500 до 7500 рублей.

Эпилог

12 июня страна отмечает День России. Как обычно для среднестатистического соотечественника – это очередной внеплановый выходной. Патриоты проводят аналогии с американским Днем независимости, консерваторы считают 12 июня днем траура — именно тогда окончательно рухнул СССР. Каждый определяет позицию сам. Правда, давая оценки, важно не забывать, что любовь к Родине, в отличие от государственной символики, на прилавках не найти.

Борьбу за улучшение экономического положения государства, в ко­тором явственно прослеживались элементы стагнации, Андропов совершенно логично начал с ши­рокомасштабной кампании по наведению элементарного порядка и производственной дисциплины.

17 июня 1983 года в Советском Союзе издается Закон «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями». Документ перепечатывают почти все газеты страны. В Чите закон печатается на двух полосах «Забайкальского рабочего» 19 июня.

Затем последовала серия постановлений, цель которых усилить контроль и ответственность за нарушение дисциплины на предприятиях. Ключевым стало Постановление ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС «Об усилении работы по укреплению социалистической дисциплины труда».

Порядок на местах

Андропов искренне полагал, что достаточно просто навести порядок на местах, укрепить трудовую дисциплину на производстве и в органах управления, и все остальные проблемы построения коммунизма в отдельно взятой стране решатся сами собой.

На местах начальников, желающих закрутить гайки, оказалось довольно много. 1983 год в Советском Союзе — период небывалых репрессий к трудовому человеку, привыкшему приходить на работу попозже, уходить пораньше, а в перерывах устраивать часовые перекуры. На предприятиях ужесточились наказания за прогулы и опоздания: виновным грозили не только вычеты из зарплаты и перенос отпуска на зимний период, но также перевод на нижеоплачиваемую работу.

В дневное время в магазинах, кинотеатрах, парикмахерских, да и просто на улицах милиция стала устраивать рейды и облавы, проверяя, почему граждане находятся именно здесь, а не на своих рабочих местах.

Сходить в магазин

Правда, при этом режим работы в магазинах, ателье и просто в государственных учреждениях не изменился и попасть туда можно было, только уйдя с работы.

Дело в том, что после трудового дня людям надо было ещё как минимум выстоять несколько очередей в магазинах, которые закрывались довольно рано. После этого надо успеть за детьми в детские садики, которые работали до 5 часов вечера. И воспитатели были очень сильно не рады, когда родители задерживались до 18-19 часов.

Для удобства трудящихся на союзном уровне было принято решение о продлении часов работы для крупных продовольственных магазинов до 20-22 часов. Но кардинально это проблему не решило, поскольку таких торговых точек было немного. В Чите — не более десяти.

Родительский день или прогул

Очень скоро на неприятные вопросы приходилось отвечать посетителям магазинов и кинотеатров уже по всей стране. В Чите первые рейды прошли в магазине «Центральный» (в ту пору «Товары для женщин») и кинотеатре «Родина». Но только этим борьба за трудовую дисциплину не ограничивалась.

В 1983 году «Забайкальский рабочий» публикует письмо доцента Читинского мединститута, кандидата исторических наук М.Нейтмана под хрестоматийным для своего времени заголовком: «Назревшая необходимость». В нём учёный обрушивается на Родительский день, традиция отмечать который зародилась в конце 70-х.

«В Чите, например, тысячи её жителей устремились в этот день на кладбище, чтобы помянуть умерших. И хотя был обычный трудовой день, но на кладбище можно было увидеть немало тех, кто должен был в это время находиться на работе, а не сидеть здесь с рюмками в руках», - гневно обличал земляков преподаватель ЧГМИ.

Куда спешат грузовики?

За рабочим временем сограждан пристально смотрела и Госавтоинспекция, регулярно проверявшая законность нахождения за пределами предприятий ведомственного автотранспорта. За время одного только рейда ГАИ летом 83-го в ещё очень слабо автомобилизированной Чите было выявлено 8 незаконных поездок. Шофёр из «Хабаровскспецстроя» попался в рабочее время на рынке на служебном ГАЗ-69. Водителя ГПТУ-16 отловили на таком же «газике» по пути на озеро Тасей. У винно-водочного магазина попались уазики Забайкальской геофизической экспедиции, Оленгуйского ОРСа и грузовик треста «Сибхиммонтаж». Однако предъявить попавшимся водителям гаишники не смогли ничего. Все задержанные предъявили квитанции об уплате за использование государственного транспорта в личных целях и спокойно поехали дальше.

Всего за первое полугодие 1983 года незаконных поездок на территории Читы было выявлено 350. За недостатком личного транспорта на природу, на дачу или по магазинам очень удобно было ездить на служебном авто.

Дежурство на проходной

В Петровск-Забайкальском в июне 1983 года рейд местного комитета народного контроля по предприятиям города в целом прошёл довольно гладко. Картину общего благоденствия, как всегда, испортили «отдельные недостатки».

На городском мебельно-деревообрабатывающем комбинате около десяти человек к началу работы не успели. Оправдания у автомобилистов и мотоциклистов стандартные: «По нашим дорогам разве успеешь» и «Не рассчитали по времени». «Безлошадные» рабочие ссылались на плохую работу общественного транспорта.

За пару месяцев на комбинате прошло уже шесть проверок соблюдения трудовой дисциплины. За опоздания, ранний уход с работы и длительные перекуры дисциплинарные взыскания были наложены на 34 работников. На соседнем Петровск-Забайкальском хлебокомбинате рублём наказали 26 нарушителей трудового графика. Здесь же были выявлены «вопиющие» (цитата из официального документы) случаи пьянства на рабочем месте. За бутылкой работяги шли в обход проходной — через дырку в заборе.

Гортоп закрыт. Все ушли

Если торговля еще старалась подстроиться под нужды советских трудящихся, то сфера быта предпочитала работать по старинке.

Не стала утруждать себя сменой графика работы и столь нужная для наполовину деревянной Читы организация, как «Гортопсбыт».

Двери конторы, расположенной в районе Большого Острова, были открыты для читинцев с 8 до 23 часов, однако в субботу и воскресенье «Гортоп» привольно отдыхал. Необходимость заказывать дрова после работы, а не в выходные, владельцев частных домов не устраивала. Конфликт возмущённых потребителей и топливного монополиста едва не дошёл до обкома, однако договориться все же удалось. Дрова стали отпускать и в выходные.

Штабом — по пьянству

Нешуточное внимание к соблюдению трудовой дисциплины уделяли на предприятиях общественного транспорта. Там забивание на работу одного человека могло аукнуться срывом рабочего процесса для сотен.

В Читинском троллейбусном управлении, например, вместо положенных 56 машин на линию часто выходили 48-50. Причина банальна: привычка приходить на работу с похмелья у многих водителей была неистребима.

Боролись с этими грехами в ЧТУ в духе эпохи развитого социализма. На предприятии работал штаб по укреплению трудовой дисциплины. Ему помогали отлично себя зарекомендовавшие общественный отдел кадров и совет по профилактике. «Однако нередки случаи, когда за водителей-пьяниц прибегали заступаться их матери и жены», - писала в 1983 году газета «Забайкальский рабочий».

Послесловие

Поход за укрепление трудовой дисциплины начал выдыхаться уже через несколько месяцев. Он был расценен на местах как очередная кампания.

Постепенно выясняется, что падение производства меньше всего связано с прогулами. Исследования, проведенные Центральным статистическим управлением, показали, что прогулами было вызвано менее 2 процентов потерь рабочего времени. Снова подтвердилась давно установленная истина: экономика СССР нуждается в серьёзных структурных изменениях, ловлей лодырей дела не поправишь.

«Завтра мы уезжаем»

Улица Бабушкина оживлена даже вечером: двор через дорогу от центрального рынка полон чернявых детишек, вот с торговых рядов возвращаются их уставшие папы и мамы. Живут на съёмных квартирах рядом с работой.

Двери пока открывают только русские. Но, как показалось мне, с неохотой — паспортный режим лю­дей настораживает. Пара квартир на стук отозвались тишиной. Но вот хлопнула дверь подъезда. Навстречу нам идут две женщины, у одной ма­ленький ребёнок на руках. «Мигра­ционная служба. Документы предъ­явите, пожалуйста», - говорит спе­циалист УФМС Ольга Оганесян. Женщина, вся как-то сжавшись, протягивает паспорт. Граждан­ка РФ. «Давно проживаете в этой квартире?». - «Два месяца». - «А вы знаете, что по истечении трёх ме­сяцев по месту пребывания нужно зарегистрироваться в УФМС. По­дойти нужно с хозяином квартиры, родственником, который вас прию­тил, написать заявление на времен­ную прописку?» - «А мы завтра уезжаем домой».

В соседней квартире уроженка Киргизии — тоже гражданка России — семьёй тоже «завтра уезжает». Все как-то разом засобирались домой.

Чебуречная на дому

Информацию о том, что необ­ходимо регистрироваться по месту временного пребывания по истече­нии трёх месяцев, не знают и рус­ские граждане. Например, этот мо­лодой человек, скорее всего студент: «А если я не хочу регистрироваться? Это квартира моей мамы». «Тогда в следующий раз вас привлекут в ад­министративной ответственно­сти», - поясняет инспектор отдела по вопросам гражданства, обеспече­ния паспортной и регистрационной работы Татьяна Писаренко. «Ну, хо­рошо я приду в УФМС. Можно, я пойду? У меня картошка сейчас сго­рит», - и молодой человек исчезает в недрах квартиры.

В следующей квартире обнару­живаем цыганку. В длинной юбке, обвешанная золотом, обрадовалась, что её фото попадёт на страницы га­зеты. Из паспорта узнаём, что она тоже гражданка Российской Феде­рации зарегистрирована на Черновских. «А почему живёте здесь?» - интересуется участковый. «Я в больницу хожу в городе. Жду ребёнка, а с Черновских ездить тяжело».

Все граждане, нами проверенные, имеют российское гражданство. Те, у кого его нет, затаились в квартирах и дверей не открывали. Зато охотно пускали к себе на порог старожилы-читинцы, которые жаловались на большое количество мигрантов, ко­торые то в подъездах мусорят, то че­буреки жарят в квартирах — в про­изводственных, так сказать, мас­штабах. Заглядываем в одну из та­ких квартир — здесь живёт киргиз­ская семья. По всему дому развеша­но бельё, а на подоконниках — подносы для готового продукта. Глава семейства держит чебуречную. Чад в соседских квартирах и в подъезде такой, что хоть нос прищепкой за­щепляй.

На том же стульчике

В новостройке в триста квартир по улице Красноармейской — тоже подлинный интернационал. Лест­ничные площадки на три кварти­ры. В первой открывает женщина. Внешность славянская. Участковый проверяет паспорт: квартира слу­жебная, регистрация в порядке. И только инспектор протягивает до­кумент жиличке, как с балкона яв­ляются перепачканные шпаклёвкой и пылью узбеки. Парни испугались, но документы предъявили. Трое братьев в России на заработках, на миграционном учёте состоят.

В следующей квартире встреча­ют граждане Армении и Узбекиста­на. Тут тоже с документами всё в по­рядке. Идём дальше и понимаем: но­востройка буквально нашпигова­на выходцами из стран СНГ. Дело понятное — ремонт черновых квар­тир. Спрос на дешёвые рабочие руки имеется, а, значит, у миграционной службы работы не убавится.

А ту самую уроженку Киргизии, которая обещала уехать «назавтра», я встретила на следующий же день около центрального рынка. Она и не думала куда-то уезжать. В руках у неё был всё тот же стульчик, на ко­тором она сидит за рыночным лот­ком.

В начале недели я позвонила по номеру, и недовольный женский голос забронировал мне место на сре­ду. Время отъезда не сообщили даже примерно, сказав, что накануне вечером водитель сам позвонит мне. Цена поездки — 1000 рублей.

Во вторник уже в десятом часу вечера я дождалась-таки звонка. Во­дитель сообщил, что подъедет на вокзал около восьми, «ну, или в те­чение часа».

- А я должна на вокзале торчать целый час в ожидании?

Водитель успокоил — максимум в 20 минут девятого будет на месте. На всякий случай приезжаю по­раньше. В половине восьмого ещё зябко. В ожидании больше часа на­матываю круги по привокзальной площади. В подъехавший только в 08.50 «Хёндай» прыгаю с такой ра­достью, что даже не замечаю, что ме­ста для пассажиров в машине очень мало. Салон загромождён сумками и коробками.

Буквально через минуту я захо­тела вновь выбежать — сидящий ря­дом парень источал такой перегар, будто в него три ведра спирта вы­лили. Тут я ощутила на себе первое неудобство «маршруток». Всё-таки в автобусах расстояние между пас­сажирами побольше, а здесь прихо­дится сидеть чуть ли не в обнимку.

Преодолевая преграды из сумок и коробки с принтером, перемещаюсь на другое место. Водитель посмеи­вается: «Хорошо, что маленькая та­кая. Была бы покрупнее, манёвры бы такие не проделала!».

Отъезжаем от вокзала и ещё поч­ти час колесим по разным уголкам города, собирая пассажиров. Сидя­щая рядом женщина поясняет, что пассажиров могут забирать прямо из дома: Удобно, конечно. Но не тем, за кем подъехали раньше.

Последним забираем мужчину с ребёнком лет шести. Про себя отме­чаю, что о безопасности мальчишки не думает ни отец, ни водитель. Спе­циального удерживающего устрой­ства в машине нет. И ремня безо­пасности на выдвигающемся месте мальчика — тоже. По всему видно: водителя волнует только материаль­ное благополучие, а не безопасность пассажиров.

Короткий путь

Включив весёленький тюремный репертуарчик, водила давит на пе­даль газа и мчит нас вперёд. По до­роге он, не стесняясь пассажиров, среди которых половина женщин и ребёнок, дымит сигаретой. Вот вам и сервис за 1000 рублей.

К счастью, на первом же по­сту ДПС, почти сразу за городом, нас тормозят. Однако докумен­ты водителя проверяет не сотруд­ник ГИБДД, а парень в зеленоватой форме (как выясняется позже, со­трудник управления государствен­ного автодорожного надзора). Судя по разговору, с документами у ли­хого маршрутчика не всё в порядке. Проверяющие советуют пассажирам выйти из машины, размяться, пото­му как задержимся мы тут надолго. Одного из нас просят пройти дать объяснение. Проявляю инициативу.

Пока пишу объяснение, слы­шу разговор горе-маршрутчика и сотрудников дорожного надзора. Предприниматель объясняет, что просто решил помочь людям и под­бросить их до Газ-Завода. А плата за проезд — всего лишь компенса­ция расходов на бензин. Ничего себе компенсация — 1000 рублей с каждо­го из девяти пассажиров, тогда как проезд в легальном транспорте 900 рублей. Оказывается, что ни стра­ховки, ни каких-либо других положенных перевозчикам документов и приборов у маршрутчика нет. Ре­шаю дальше не ехать. Задача по сбо­ру информации выполнена.

«Теневые» перевозки

Честно говоря, не понимаю лю­дей, которые пользуются услуга­ми «нелегалов». Ведь именно спрос рождает предложение. Почему транспорт на дальние расстояния люди выбирают по принципу «лишь бы колёса были»? И даже не задают­ся вопросом, прошёл ли медосмотр водитель, не выпил ли вчера лиш­него, здоров ли, не употребляет ли наркотики, насколько безопасна его «таратайка», на которой водила го­тов гнать за 500 и больше киломе­тров от Читы?

Жительница Читы Алёна Фимович уверяет, что больше никог­да не воспользуется услугами неле­гальных перевозчиков. Она отправилась в Газ-Завод на нелегальной маршрутке в начале мая. На пол­пути транспортное средство слома­лось, и вместо 7 часов женщина про­вела в дороге почти 12. Маршрутчик не смог отремонтировать своё авто и порекомендовал поймать попут­ку. Уплаченные за проезд деньги вернуть отказался. Ещё повезло, что аварии не случилось...

Кроме небезопасного предостав­ления услуг по перевозке людей «не­легалы» забирают немалую часть прибыли добросовестных перевоз­чиков. При такой системе убытки терпит тот, кто играет по правилам: тратится на налоги и страховки, на содержание техперсонала, прово­дит предрейсовый контроль техни­ки, медосмотры. То есть, гарантиру­ет пассажирам безопасность.

Татьяна Маресева, директор «Читаавтотранс», считает, что кон­куренция хороша тогда, когда у всех сторон одинаковые условия.

- У компании, действующей офи­циально, масса обязанностей, - до­бавляет легальный перевозчик Сер­гей Зиновьев. - Мы должны соблю­дать режим работы водителей, вы­держивать график движения ав­тобусов, придерживаться строго установленных тарифов. За любое нарушение компанию могут подвер­гнуть санкциям. А у нелегалов один водитель может вести микроавто­бус и 1000 и 2000 км. О том, что при этом он подвергает опасности не только свою жизнь, но и жизнь пас­сажиров, никто не думает. Но сто­ит ли ждать каких-то серьёзных инцидентов, чтобы понять, что такое отношение недопустимо?! Если мы стремимся построить пра­вовое государство, то не надо идти против закона.

Не согласиться с владельцем де­вяти маршрутов я не могу, ведь ни­кто не будет жалеть торговца алко­голем из-под полы только потому, что у него это единственный источ­ник доходов. Бизнес должен быть легальным.

В народе говорят, что не принято выносить сор из избы. Однако, если этого не делать, то его может нако­питься слишком много... Вот и в на­шем случае ситуация сложилась ана­логичным образом, причём и в пря­мом, и в переносном смысле.

Лиха беда начало

...Дом № 6 по улице 1-ая Станкозаводская, построенный в 1954 году прошлого века, ни разу не подвергался капитальному ремонту. Печное отопление, отсутствие горячей и холодной воды, крохотные комнатки... Предназначалось это бесхитростное жильё для строителей и работников станко­завода. Рядом — колхозные поля, где жильцы выращивали урожай. Жили дружно и весело. Для молодых рабо­чих условия были вполне приличными. Но беда пришла, откуда не ждали, и поневоле жильцы стали узниками собственного дома, который из «вре­мянки» превратился в постоянное жильё. Сами бывшие строители либо разъехались, либо умерли, либо прев­ратились в потерянных для общества личностей... В доме же сейчас остались те законные жильцы, кому идти больше некуда...

Крах

Как вы понимаете, случились такие перемены после перестройки. Сам станкозавод, как и большинство предприятий нашей страны, постигла тяжкая участь...

- Мой муж тоже работал на заводе, -рассказывает «Комсомолке» Наталья Рогозинская, - дети росли, жилья не было, вот предприятие и предоставило нам комнату. Раньше строение при­надлежало станкозаводу, но, как он «развалился», дом передали муниципа­литету.

Жильцы рассказали, что руковод­ство станкозавода стремилось облаго­родить дома своих работников. Зда­ние по соседству, например, выглядит куда более привлекательно. В нём провели канализацию, водопровод... По идее, в доме № 6 планировалось сделать то же самое. Но грянула пере­стройка, и все планы рухнули, как, впрочем, и само предприятие...

Дело на миллион

Тут же, как грибы после дождя, поя­вились толпы всевозможных аферис­тов. Они спали и видели, как бы на­житься на людях, привыкших во всем полагаться на честное слово, которое уже успело обесцениться... Жильё как раз уже передали Черновскому райисполкому.

- К нам стала заходить женщина -Екатерина Б., чиновница. В ее полно­мочиях находились жилищные вопро­сы, - рассказывают жители, - стали к нам приезжать комиссии. Их члены подтвердили:«Да, дом действительно в аварийном состоянии». Екатерина Б. тоже здесь была. Она предлагала нам благоустроить жильё и сделать так, чтобы у нас были ордера, так как мы живем здесь по прописке. Обещала ре­монт сделать капитальный. Оказывается, ей удалось «выбить» деньги. Правда, как оказалось впоследствии, на личные нужды... Тогда мы решили узнать в соответствующих органах, как продвигается наше дело. Там уди­вились: «Как, вам не сделали ремонт?!» В общем, все выделенные деньги чиновница благополучно прис­воила. При этом выяснилось, что вре­менно она селила сюда своих знакомых. Одна женщина, наша соседка, невзначай проболталась: «Катя Б. - моя подруга. Она мне квартиру на КСК даёт, а вы когда квартиры полу­чаете?», нам осталось только руками разводить.

После чиновницу задержали и осу­дили: она получила реальное ограни­чение свободы.

Хождение по мукам

Не теряя надежды, люди принялись бороться за ордера.

- Пошёл я за ордерами, в архив БТИ. Оказалось, что никаких ордеров не было и в помине, - вздыхает Андрей Рогозинский.

Сейчас жильё признано аварийным. Но, несмотря даже на наличие соответствующего документа, до проблем жильцов остальным нет никакого де­ла. Они же своими силами пытались навести порядок в подъезде, хотя это капля в море.

Вдобавок удивляет и то, что некото­рые чиновники говорят: «У вас никто за квартиры не платит, а прописанных много, а значит — мы вам ничего делать не будем!».

- А прописаны то у нас «мёртвые ду­ши», - поясняют жители. - На имена тех, кто давно умерли или переехали жить в другое место, все-то приходят бумаги, где с них требуют плату за ус­луги ЖКХ! Усопших обвиняют в том, что они не платят по счетам...

При этом отопление в их комнатах не проведено, да и светом они точно не пользуются. В брошенных кварти­рах хозяйничают бомжи и наркоманы, окна выбиты, двери выломаны, на по­лу — горы мусора.

Вдобавок, стены отсырели, и по все­му дому пошли трещины...

- Мы делали в прошлом году с папой ремонт. Сняли все обои, начали щели заделывать, зимой ведь дует... Мой па­па — мужчина «в теле», крепкий такой. Так у него в щель полностью руку можно было затолкать, - жалуется моя очередная собеседница.

Бюрократические «подвиги»

Квартиру одного из жильцов обсле­довали на пригодность для прожива­ния. Наведывалась специальная жи­лищная комиссия, которая вынесла свой вердикт. Так вот, по состоянию на 10 октября 2010 года, все жилые помещения дома № 6 признаны непригодными для проживания. Мэр Читы в распоряжении от 5 мая 2011 года внес дом в список аварийного жилья. С то­го самого момента прошло два года — ни ответа, ни привета.

- Когда муж поехал в администра­цию писать заявление, нам сказали: «Если вы работаете, и зарплата позво­ляет приобрести квартиру, сами покупайте себе жилье. Квартиры в та­ком случае полагаются только малои­мущим и сиротам.» Это нам сказали в администрации Черновского района. Из прокуратуры мы получили письмо примерно такого же содержания, - рассказывает Наталья Рогозинская.

И о людях

В квартире № 20 жила Зинаида Н, женщине за 60... У нее двое детей, оба,

они инвалиды с рождения. Несколько раз жильцы обращались в собес, но никакой помощи пожилой женщине так и не оказали. Зато предложили ей переехать в дом престарелых!

- Но как она поедет, если у нее бес­помощный сын? - возмущаются сосе­ди. - К тому же она ему не может оформить ни паспорт, ни пенсию. Он сейчас лежит в лечебном заведении, его скоро должны выписать, но возв­ращаться некуда. У них отрезали отопление, зимой вообще там невоз­можно было находиться. В квартире мусор, окна выломаны... Пока одна из соседок приютила женщину у себя на даче... Но ведь она не будет держать ее у себя вечно...

Жуткая реальность

За последний год дом трижды полы­хал синим пламенем. Пожарные взламывали полы, заливали все. Все и без того отсыревшие стены наклонились еще сильнее.

- Есть у нас и недобросовестные жильцы, которым лень донести мусор до свалки, они закидывают его прямо в брошенные комнаты. Приходят туда и непрошеные гости - бомжи, выпиваю­щая молодежь, наркоманы... Однаж­ды прямо в подъезде один из любите­лей уколоться отдал Богу душу. А сколько убийств произошло в этом до­ме, никто и подсчитывать не берется...

- Выходит, что живем мы на порохо­вой бочке и на свалке одновременно, -говорит одна из моих собеседниц. - За­думайтесь - одна из жильцов сделала себе марлевую повязку и попыталась хоть немного очистить площадку. Вы­тащила 4 огромных мешка мусора. При этом за чистоту отвечает мест­ный ЖКО - жилищно-коммунальный отдел.

- За что платим — неизвестно, - разво­дят руками жильцы.

При этом за такое сомнительное удовольствие всего они выкладывают в месяц примерно по 2-3 тысячи каж­дый.

- В подъезде обвалился потолок, вызывали МЧС. Убирать приходилось нам самим. Даже перила под тяжестью сломались. Сотрудники МЧС тогда сказали — если никого не убило — значит, всё нормально. Всё держится на честном слове. Вот, к примеру, трещи­на на доме. Ей уже лет 15, и с каждым годом она всё больше и больше. Дом повело в сторону, одна стенка отходит в сторону, всё отсырело... На лестнице перил нет. Был случай, к одному из жильцов пришёл мужчина в гости, спускаясь по лестнице, оступился и упал на бетон, повредил позвоночник. Через пару месяцев несчастный умер в больнице, - перебивая друг друга, взахлеб рассказывают жители. И тут же продолжают:

- Года два назад провис потолок, чтобы все это на голову не упало, Андрей с отцом поставили подпорку. Кстати, пол уже проломило, так что скоро придется снова что-то предп­ринимать. В одной из квартир прор­вало трубу, месяц лилась вода, пока нашли мужчину - хозяина комнаты и остановили течь, стены еще больше отсырели и потолки прогнулись. Трубы времен 50-х годов периоди­чески дают сбои. Огромное количе­ство воды поступает под дом, фунда­мент отошел, стены повело. Когда на втором этаже ходим, кружки звенят - идет вибрация по квартире, будто началось маленькое землетрясение...

Мария Снегова.

P.S.: Этот материал жильцы про­сят считать обращением в компе­тентные органы. Нужные докумен­ты они готовы предоставить.