Позитивная ликвидация СибВО и просроченный бизнес — обзор недели

Полпред в Сибирском федеральном округе Виктор Толоконский 2 июля во время рабочей встречи с представителями малого и среднего предпринимательства края заявил, что военная реформа, в том числе ликвидация штаба Сибирского военного округа в Чите, является стратегически позитивной для региона.

«Много проблем в регионе возникло в связи с военной реформой, это необратимый процесс и стратегически он позитивный для региона. Поверьте, когда большая концентрация военных частей, она усиливала в регионе ситуацию временности. Временно живут здесь, строят, создают инфраструктуры. Этой временности не должно быть, мы должны основательно и капитально развивать регион. Я иногда иду по городу и вижу, что здание неправильно построено. Кто строил? Минобороны. Объект делали по-быстрому. Конечно, это болезненный процесс, ведь регион потерял огромную долю подоходного налога», - уточнил Толоконский.

К словам Толоконского не придраться – ну, действительно ведь, военные это временщики. Временно понатыкали по всему региону военных гарнизонов, приучили старшеклассниц влюбляться во вчерашних выпускников военных вузов и уезжать с ними на запад, а местное население приучили работать на военных аэродромах и в воинских частях. Ориентироваться на этих временщиков, и правда, странно, надо основательно и капитально развивать регион. А то рано или поздно угрозы изменятся, и военные поедут охранять другие рубежи.

По этой логике надо бы переместить куда-нибудь Приаргунское производственное горно-химическое объединение и Жирекенский ГОК – вместе с обогатительными фабриками и разрезами. Всё равно рано или поздно уран и молибден кончатся, и все уедут. Также надо вообще выключить тему юго-востока с Быстринским и Бугдаинским ГОКом. Отодвинуть населённые пункты подальше от леса – вырубят. Оставить в Чаре железнодорожников, остальных завозить вахтой рыть горы, медь, уголь и прочие радости в которых рано или поздно кончатся.

Проблема не в том, что военные – временщики. Проблема в том, что федеральный центр относится к своим территориям как временщик – высосать все ресурсы, а потом как попало выдёргивать с территории воинские части, бросая на произвол судьбы десятилетиями обслуживавшее их население, полностью жизнеспособные населённые пункты и толком не зарытые ракетные шахты в лесу, заваленные трупами животных.

Толоконский, понятное дело, не может говорить о том, что Минобороны последние 10-15 лет вело себя в Забайкальском крае так, как ведут себя на чужой территории войска дружественного государства. Уходя – не оглядываются. Но фразы о том, что ликвидация Сибирского военного округа вместе с его штабом в Чите – это благо для региона, я бы на месте полпреда произносил с большей осторожностью. Мне это несколько странно слышать хотя бы потому, что я прожил в неправильно построенных военными квартирах 29 лет из 31 прожитого года.

Медведь напал на охотника в Красночикойском районе Забайкалья! Эта новость на уходящей неделе заставила содрогнуться многих, помогла осознать, что вот она - реальная опасность ходит по лесу и может запросто подкрасться к вам в мрачном лесу. Но меня поразило совсем не это, ведь на самом деле косолапые нападают на людей не так часто, а порой при встрече с человеком предпочитают и вовсе ретироваться. Поразило, что многие из тех, кто оставлял комментарии под новостью на нашем портале - от всей души радовались, что лесной зверь «наказал браконьера», что мол «так этому охотнику и надо», и «почему мишка второго охотника не съел?».

Я могу понять, что фраза «двое мужчин пошли на солонцы, один был с ружьём, второй без оружия, но с фонариком – на него и напал медведь», словно красная тряпка для любителей бороться за благополучие окружающей среды, защитников природы и тех, кому просто жалко зверей. Согласен, разрешения у охотников на отстрел животных, скорее всего, не было - не сезон. Но не согласен с реакцией комментаторов. Подумайте, человек пострадал, в реанимации лежит, с проломленной головой, без глаза и, по слухам, без носа. Но мы почему-то радуемся. Вот «мишка молодец». По меньшей мере такая реакция на подобные события пугает своей циничностью.

Попытаюсь в двух словах объяснить, почему охотники без лицензии пошли охотиться на солонцы, так называют яму, где дикие козы и другие звери лижут соль, которую охотники периодически туда подсыпают, чтобы некоторые из тех, кто писал негативные комментарии, хоть на толику изменили своё мнение.

Когда-то в Красночикойском районе люди занимались не только профессиональной вырубкой леса, но и профессиональным собирательством, охотой, за что получали деньги от государства. В 90-х, как водится, предприятия разваливались, и многие люди остались без работы. Мужчины, у которых в трудовой книжке в графе профессия и сегодня написано - «охотник», утратили источник заработка. Но у них остались жёны, дети, старики-родители. Сегодня на пособие по безработице и пенсию (в лучшем случае) в деревне трудно прожить, при том, что далеко не каждый имеет большой скотный двор. Но питаться и жить как-то нужно. Вот и ходят мужики тайком на солонцы, которые ещё их деды посолили. День, два, неделю ходят, подстрелят одного гурана, а потом два месяца не думают, где достать свежее мясо, чтобы дети не голодали. Поймите, иначе там жить нельзя, работы попросту нет. Тем более, местные охотники, в отличие от настоящих браконьеров, никогда не убивают для азарта и удовольствия. Поэтому не нужно радоваться, что кому-то очень и очень не повезло.

В ясный июльский день школьники идут с учительницей на пикник. Щебечут, бегают, играют, пьют чай и наслаждаются каникулами. Идиллия, которая резко обрывается в тот момент, когда все понимают, что 9-летняя Яна отошла в сторонку и теперь её нигде нет. Никакие «Ау-ау-у-у! Яна-а-а!» не помогают, а леса вокруг столько, что жутко за судьбу ребёнка.

И всё закончилось хорошо.

Сколько их появляется, этих сообщений о пропавших детях, когда родители или учителя хватились через час или через сутки. Когда после новости на поиски отправляются сотрудники полиции и поисковики. Когда все, у кого не зачерствело сердце, желают, чтобы дети нашлись, и нашлись живыми, что получается не всегда. На этот раз девочка действительно заблудилась, ушла от родного села Берёзово на 15 километров, но вышла на федеральную трассу, где проезжавшая семья из Бурятии подобрала девчонку и отвезла домой. Вздохи облегчения, аплодисменты, занавес.

Это событие важно потому, что слишком много вокруг стало трагедий, связанных с пропажей детей и с обезумевшими от суррогатного алкоголя и наркотиков убийцами. После ряда страшных историй, такая, с хорошим концом, очень нужна.

На уходящей неделе во время отчёта о работе заксобрания Забайкальского края спикер Степан Жиряков заявил о том, что, за время деятельности первого созыва «развитие края шло не так быстро, как хотелось бы, но и не так медленно, как если бы депутаты работали спустя рукава». К руководителю регионального отделения «Единой России» вопросов особых нет, работа у заксобрания непростая, хоть и не все могут её оценить.

Но я всё жду, когда кто-нибудь покается. Сразу после отставки Равиля Гениатулина в крае появились сотни людей, которые заявляют о том, как плохо было при прежней власти, и как мы с чистого листа начнём строить новое будущее. Другие сотни людей рассказывают о том, что вот они-то предпринимали все усилия для развития региона, но не удалось то-то и то-то.

Ужасно не хватает тех, кто скажет: да, мы совершили такие-то ошибки, это привело к таким-то последствиям, для их устранения необходимо совершить такие-то действия. Но все идут по пути Владимира Путина, заявляя о том, что мы всё всегда делали правильно. Самые смелые оговариваются – не всё удалось. Остальные о прошлом предпочитают не думать, потому что некогда, надо двигаться вперёд, забыв об ушедшем.

Это так удобно, когда есть человек, на которого можно всё списать.

На этой неделе, координатор Забайкальского регионального отделения Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Валерия Максимчугова 2 июля во время встречи полпреда президента в Сибирском федеральном округе с предпринимателями края попросила Виктора Толоконского снизить штрафы за продажу просроченных товаров.

Полпред в Читу приезжает нечасто, с предпринимателями встречается впервые. На встречу выделяется чуть больше часа. Половину из этого времени Толоконский говорит о том, что уже сто раз сказано, пересказано: вот Забайкалье, важный регион, Китай близко, надо совершенствовать логистику, тут у вас Транссибирская магистраль, а ещё же есть программа по развитию Дальнего Востока и Забайкалья. Скучно. Очевидно, что только живые, человеческие вопросы забайкальских бизнесменов могу разбавить эту совещаловку. Руки тянут половина из присутствующих предпринимателей. Успевают задать вопрос человек десять.

Представитель «Опоры России», попав в десятку счастливчиков, просит снизить штрафы за просроченные продукты. По меньшей мере — странно. Причём, видно, что вопрос подготовленный, заученный: ««Одна из проблем розничной торговли — размер штрафов в Роспотребнадзоре. За нарушение в сфере розничной торговли штраф от 300 тысяч рублей. Это несоразмерный и разорительный штраф для розницы. За просроченный товар на сумму 10 рублей назначается штраф на юридическое лицо от 300 тысяч рублей, что ведёт к закрытию многих предприятий малого бизнеса. Мы считаем, что штрафы должны быть от 30 тысяч рублей».

Со стороны это предложение-вопрос не только кажется неумным, но и является откровенно наглым. Мол, мы торгуем просроченным детским питанием, после кормления которым дети месяцами лежат в инфекционной больнице, продаём прокисшие йогурты и червивые яблоки, а нас почему-то штрафуют аж на 300 тысяч рублей; это ведь губительно для нашего розничного бизнеса. Такой бизнес и не должен существовать.

Толоконский, комментируя этот вопрос, заявил, что система штрафов существует не для того, чтобы их брать, а для того, чтобы не нарушать, и зачем-то добавил: «Я не хочу быть судьёй в данном вопросе и поручу разобраться с этим экспертам».