«Что за рукоприкладства ментовские!» Каково дежурить с полицией по вечерней Чите

Кража, пьяный на улице, ножевое, драка — что бы ни случилось в городе, первыми на место всегда приезжают сотрудники патрульно-постовой службы. Корреспондент «Чита.Ру» субботним вечером заступил на дежурство с одним из экипажей. Рассказываем, как прошло.

Сбор полицейских перед началом смены проходит в Антипихе, там находится отдельный батальон ППС. На КПП всё строго. Не проскочит и мышь, особенно полутораметровая (это я). Уже пройдя на территорию батальона, узнала, что покататься всю 12-часовую смену с полицейскими не получится, даже если очень хочется. Договорились на три часа.

Развод запланирован на 20:00. Приехала я заранее. То и дело мимо проходили сотрудники с каменными лицами, в глазах читалось: «Это что за покемон?» Но большинство были приветливы. Потом примерно 20 человек выстроились в две шеренги. Начинается тот самый развод. Сначала проводят перекличку. Потом включается гимн России. Дальше каждый достает блокнот и записывает ориентировки на пропавших и разыскиваемых. Еще несколько наставлений от старших по званию, и по машинам.

Я поехала патрулировать Ингодинский район. С попутчиками, считаю, мне повезло. Марина раньше работала в исправительной колонии, на службе уже 27 лет. В ППС пришла, как она говорит, готовым сотрудником, поэтому к каким-то страшным вызовам и случаям привыкла. Роман — старший по экипажу. В полицию пришел по объявлению и остался. Ему три месяца до пенсии. В него даже стреляли, но, к счастью, ни разу не попали. За рулем уазика Алексей. Он пошел в полицию сразу после армии. Однажды у него на руках умер человек. Мужчине в кафе воткнули нож в спину, скорая не успела доехать. Преступника потом нашли.

Через три минуты, как тронулись, уже первый вызов. Что-то случилось в одном из дворов на Петровско-Заводской. Направляемся туда, а там никого, всё тихо, никаких признаков преступности. Проезжаем для профилактики весь двор и направляемся патрулировать улицы.

Во всех машинах ППС на зеркале заднего вида закреплены камеры, на форме самих пэпээсников тоже. Если нажать кнопку, то черная коробочка скажет: «Запись началась». Они нужны при опросе или задержании. Вообще, я по-наивному надеялась на целый боевик с драками, неповиновением и прочим экшеном, но на улицах в эту субботу всё было спокойно.

То и дело по рации называли номера экипажей, но не наш. Хотя Марина говорит, что пятница и суббота — как раз самые богатые на приключения дни. Накануне у полицейских была «веселая» ночь. Пьяная женщина в одной футболке гуляла в районе Антипихи. Сотрудникам даже пришлось применять физическую силу и наручники, чтобы доставить ее в отдел.

— А что, если мы сейчас увидим кого-то подозрительного? — спрашиваю.

— Проверим.

— А что нужно делать, чтобы стать подозрительным?

— Либо пьяный, либо какое-то поведение нервное. Их же сразу видно, особенно сотрудникам, у которых опыт есть, — отвечает Марина.

Например, если полицейские замечают неприлично пьяных в общественном месте, то устанавливают личность, проверяют по базе данных, составляют протокол об административном правонарушении, могут забрать в КАЗ (камера административно задержанных). А потом по статье 20.21 либо штраф, либо в изолятор.

— О, Кропаль сидит, — замечает водитель Алексей.

— Может, его посмотрим? — говорит старший по экипажу Роман.

На остановке, скукожившись, как воробьишка, сидит мужчина лет 60, одет аккуратно, смуглый, небритый, глаза добрые и грустные. Это и есть Кропаль. Вообще, дяденьку зовут Евгений. Он, что называется, алкоголик-рецидивист, по словам полицейских, напьется и валяется на улицах, из-за чего много раз бывал в изоляторе.

— Что интересного, Женя?

— Да, ничего. Много кто помер. Вот дедом стал.

— Молодец. Поздравляю, — говорит Роман.

Евгений сегодня выпивал, он честно признался, когда мы только к нему подошли. Но поскольку вел он себя спокойно и прилично, забирать его не стали. Патрулируем дальше. ППС не только проверяет улицы и общественные места, но и дворы, особенно темные.

На часах 21:18, второй вызов — на дороге в первом микрорайоне лежит неизвестная женщина в алкогольном. Едем.

На месте всё чисто. Женщины и след простыл, а может, и не было никого. Марина говорит, что такие вызовы — частая история. Отправляемся в отдел полиции по Ингодинскому району. Нужно заполнить протоколы. Бумажной работы у ППС много. Нужно писать рапорт о проделанной работе за 12 часов, расписывать весь хронометраж по минутам, отмечать каждый вызов с временем, адресом и фабулой.

В дежурную меня не пустили. Я осталась ждать, когда попутчики разберутся с бумагами. У крыльца отдела, кстати, большой стенд с разыскиваемыми. Я удивилась, что там не только ориентировки на без вести пропавших и преступников, но и на трупы, неопознанные уже по 10 лет.

22:00. Вызов третий — на Кирова закусились пассажир и водитель. Едем на место, но ничего подобного не находим. Проезжаем близлежащие дома и улицы — чисто. Очень спокойная суббота. Патрулируем дальше. Паркуемся напротив ТЦ «Сосновый бор».

На остановке возле ТЦ сидит Вишня — местный бомж. Попутчики говорят, что часто он при виде полицейских начинает специально падать и кричать: «Заберите меня!» Идем его проверять. Вишня пьяный в зюзю, еле ворочает языком. Завидев полицейских, он начинает что-то бормотать и материться. Разговор не клеится. Патрульные решают загрузить его в уазик и везти в КАЗ.

— Руки убери, [брань]! Че за рукоприкладства мусорские, [брань]! — кричит Вишня.

Матерясь и сопротивляясь, мужчина укладывается в отсек для задержанных. Полицейские с ним даже нежны, говорят: «Убирайте ножки», попутно спрашивая Ф. И. О. и дату рождения. Теперь экипаж едет в отдел, потом — в наркологический диспансер. Туда меня уже не возьмут. Еще не взяли бы на любой потенциально опасный вызов, потому что опасно для жизни гражданского.

— Это рисковать твоей жизнью. Это для нас тюрьмой может закончиться, — говорит Марина.

— Бывает, что на вызов выезжаешь, на тебя могут с ножами налететь, — продолжает Алексей.

— Налетали и стреляли через замочную скважину. Чего только не было.

Пока жду такси, болтаю с Алексеем, узнаю, как пахнут мертвые. Алексей за годы службы видел много разных трупов. Говорит, что тела видеть не страшно, но запах — самое неприятное.

— Трупный запах очень едкий. Если один раз почувствуешь, ни с чем не спутаешь. На что похож, даже не объясню. Это как смешать квашеную капусту с протухшим мясом.