Загоревшийся пациент, фантазии Ильковского, Ленин без головы — обзор недели

Лидер фракции КПРФ в законодательном собрании Забайкальского края Николай Мерзликин в пятницу, комментируя отчёт губернатора Константина Ильковского о работе правительства в 2013 году, назвал кабинет министров фабрикой фантазий. Коммунист, имеющий прямое отношение к реализации взаправдашних инвестиционных проектов, по делу, в общем-то, заметил, что фантазии вполне могут становиться амбициозными задачами, но только в том случае, если сделаны технико-экономические обоснования инвестиций и определены инвесторы. И с тем, и с другим по большинству масштабных идей у нынешнего правительства региона пока не всё слава богу.

Ильковский в ответ на отповедь Мерзликина отметил, что «не создав модель утопии, невозможно себе представить будущее»: «…невозможно себе представить результат, к которому мы должны прийти. Если будет чёткая модель утопии, тогда будет и чёткий результат».

У Ильковского пока было слишком мало времени для того, чтобы начать воплощать в жизнь масштабные проекты, но уже в 2014 году от рисования на бумаге необходимо переходить к тому, о чём говорит Мерзликин — к обоснованиям и определению инвесторов. Иначе говоря, пора объявлять конкурсы на проекты музыкальных театров и прочих лукодромов, иначе к концу года всё это превратится в такую же химеру, как троллейбусы на батарейках и авиационное такси.

Интересна терминология Ильковского. Утопия, как известно, - это жанр художественной литературы, описывающий идеальное с точки зрения автора общество. В идеальном Забайкальском крае Ильковского много федеральных денег, хороших дорог, современных спортивных и культурных комплексов, эффективные, ответственные перед населением и готовые к прямой конкуренции медицина, бизнес и ЖКХ.

Пока всё это, действительно, утопия. И в марте 2014 года совершенно не понятно, как этой утопии можно добиться.

И большой вопрос в том, собирается ли кто-то действительно превращать фантазии в реальность.

Всё началось 18 марта, когда стало известно, что в городской больнице во время плановой операции в отделении травматологии загорелся пациент. Главврач больницы так прокомментировал ситуацию: «Произошло воспламенение паров антисептика, которым обрабатывали операционное поле. Препараты для обработки используются современные. Раньше на основе этилового спирта применяли, а сейчас изопропиловый спирт. Он более тягучий. Электрокоагуляция произошла, остановка кровотечения с помощью электрокоагуляции. Применили все меры по ликвидации этого пожара. Не пожара, а воспламенения. Операцию выполнили. Больного перевели в ожоговое отделение на лечение». Как будто рядовой случай, как будто никто не виновен.

Через два дня, 20 марта, коллективу городской клинической больницы №2 объявили о том, что учреждение закрывается. Вернее перепрофилируется в поликлинику Читинского района. До сих пор врачи, медсёстры, санитарки не знают, будет им предложено другое место работы или они все попадут под сокращение. История с закрытием больницы началась ещё год назад. Объявили о закрытии учреждения, о его малой загруженности, неэффективности, но потом, столкнувшись с сопротивлением коллектива и пациентов, всё отыграли назад. Казалось, что больницу оставили в покое. Не надолго. Причём, краевое министерство здравоохранения до сих пор не прокомментировало ситуацию с больницей №2. Не до этого. Какая мелочь.

Кульминацией в недельном медицинском беспределе стало заявление губернатора Забайкальского края Константина Ильковского о том, что у нас нет бесплатной медицины: «Здравоохранение за последние годы накопило массу проблем, которые консервировались. Надеялись, что они сами собой рассосутся, но не вышло. Сейчас будут применяться непопулярные меры. Мы должны понимать, что у нас нет бесплатной медицины. Вся медицина платная. Нет пациентов - нет денег. Есть невостребованные больницы. Приехал в больницу восстановительного лечения в «Горняке», а там нет пациентов. Люди сами выбирают, где им лечиться. Мы финансируем не организацию, а функцию».

По-моему, это заявление о том, что хоть бейтесь, хоть убейтесь, пытаясь отстоять закрытие больниц, требуя улучшить их оснащение, ничего не изменится. Ильковский отчётливо, и уже не первый раз, даёт нам всем понять, что его полностью устраивает позиция и политика нового министра здравоохранения. Ну и пусть у нас горят пациенты на операциях, десятками увольняются гинекологи из женских консультаций, как перчатки меняются главные врачи и сокращаются больницы. Всё это необходимые жертвы на пути к достижению главной цели — вместиться в новый формат финансирования медицины, чтобы быть хорошими, для тех, кто там в Москве, где, если что, то можно вылечиться. Или в Израиле, или Германии.

Все отравившиеся в Красном Великане не гуляли на свадьбе, не пришли с поминок или другого большого сельского застолья. Просто бытовое пьянство передало привет тем, кто привычно купил и выпил вечером субботы.

Кажущееся сейчас комичным название Красный Великан село получило в 1929 году — это был первый в Забайкалье совхоз. В племенном совхозе овцеводческого направления в 1965 году вывели знаменитую забайкальскую тонкорунную породу овец. В 1968-69 годах совхоз был участником ВДНХ СССР, в 90-х - загнулся вместе со всеми. С этого времени количество жителей в нём сократилось в два раза.

Будущего нет, а из прошлого - чёрно-белые фотографии делегаций совхоза с всесоюзной выставки — все молодые, прославленные, смеющиеся.

В детстве я часто гостил в посёлке Первомайский Шилкинского района у прабабушки и прадедушки — ветерана Великой Отечественной войны. Гулял с мамой по улицам, дышал летним воздухом, заходил и на центральную площадь посёлка, где застывший на постаменте Ленин указывал вдаль. Последний раз в Первомайском я побывал спустя много лет — весной 2013 года. Слоняющиеся по улицам в вечернее время толпы нетрезвой молодёжи, безумные мотоциклисты и какое-то полное уныние и запустение. Но Ленин был по-прежнему там, стоял и указывал вдаль.

Но вот в ночь на 21 марта неизвестные решили покуситься на «святое». Тот самый памятник Ленину, к которому много лет назад на 9 мая приходил мой прадед-ветеран, неизвестные вандалы изуродовали и подожгли. Отломили голову, оторвали руку, указывающую вдаль, развели костёр у его ног. И, судя по всему, делали это долго и основательно. Никогда не поверю, что не было свидетелей сего бесчинства, происходящего в самом центре посёлка, но пока что подозреваемых нет.

В крайкоме КПРФ задались вопросом «Неужели у нас, в далёком от Украины Забайкалье, появились последователи майданутых бандеровцев?!» и заявили, что изуродование памятника расценивают «не только как жест против коммунистов и исторической памяти нашего народа, но и как вызов действующей власти». Может в каких-то вопросах я могу и расходиться с политикой КПРФ, но тут — абсолютно согласен. Да и сходство с бесчинствами в Украине на лицо.

Вот, например, памятник Ленину в городе Узин Киевской области:

А вот в украинском городе Ахтырке:

Но это Украина, где политическая и социальная ситуация сегодня крайне нестабильна, а Первомайский — в Забайкалье. В истории много случаев, когда при смене власти, в первую очередь, уничтожаются памятники, свидетельствующие о былом. Но ведь у нас власть не менялась. Те, кто совершил столь дерзкий акт вандализма, на мой взгляд, не имеют ничего общего с событиями, происходящими в соседнем государстве. Поэтому они не заслуживают даже прозвища «майданутые», они просто выродки, которые не ценят свою историю, не чтут своих предков, а, соответственно, не относятся к памятникам и памяти так, как подобает. Местная власть просто обязана разобраться, утерев с лица плевок, полученный в ночь на 21 марта, а те вандалы, которые к этому причастны, должны исчезнуть как пыль, сдутая ветром истории.

20 марта на круглом столе, посвящённом проблемам мусора в регионе, в очередной раз была поднята проблема загрязнения территории посёлка Вершино-Дарасунский мышьяком и другими тяжёлыми металлами, которыми пропитаны стены вот уже 40 лет заброшенного завода. Замминистра природных ресурсов Наталья Харченко пояснила причину бездействия местных властей отсутствием средств на создание проекта утилизации завода, который необходим для выделения федеральных средств на эти цели. Правительство края попросило, конечно, «Южуралзолото» сделать этот проект, но это предложение выглядит скорее странным, чем выполнимым. С какой стати частная компания будет давать кому-то деньги на какие-то мышьяковые заводы, пусть и добывает золото недалеко от него.

Круглый стол продлился больше двух часов, но к теме мышьякового завода после выступления Харченко так никто и не вернулся. Ни депутаты, ни вице-премьер краевого правительства Алексей Шеметов, никто другой. Говорили о бытовом мусоре в Читинском районе, о бытовом мусоре в Чите, о бытовом мусоре в Агинском районе, но ни слово больше не было сказано о заводе, стены которого пропитаны мышьяком. А ведь он находится почти в центре посёлка с населением около 6 тысяч человек. Как такое может быть? Где паника среди депутатов? Чем занимались после отчёта Харченко при возможности задать ей вопрос либерал Кулиева, коммунист Сутурин, единоросс Ушаков, другие депутаты? Народные избранники, ау!

Конечно, мусор — это важная проблема, которую нужно решать, как можно скорее. Я не говорю забудьте про мусор. Я призываю обратить внимание на мышьяковый завод, найдите уже 3-4 миллиона рублей или сколько там надо на проект. Для краевого пусть и дотационного бюджета это копейки. В конце концов есть резервный фонд губернатора, попросите денег из него. Речь же идёт не о склянках раскиданных по лесу, а о тяжёлом металле, который медленно убивает население 6-тысячного посёлка.

И ещё. В конце прошлого года председатель совета регионального отделения партии «Зелёные» Олег Чирков, ныне усопший, на встрече с краевым парламентом бил тревогу, пытаясь обратить внимание депутатов на заброшенный мышьяковый завод, а также кислотное озеро недалеко от посёлка Вершино-Дарасунского. Он назвал их атомной бомбой. Его, Чиркова, уже нет, а озеро с заводом есть. Что же, видимо, время настало для кластеров и консорциумов, а мышьяковый завод уже 40 лет стоит и ничего, никому не мешает. Пусть пока постоит ещё.

Медведям, живущим возле здания управления судебного департамента Забайкальского края, вновь не дают покоя. На этот раз какой-то пьяный читинец в ночь на 19 марта оторвал медвежонку лапу.

Происшествие засняли камеры наблюдения.

Деревянные медведи уже не в первый раз становятся объектом посягательства горожан. В 2011 спустя месяц после установки скульптуры, изготовленной руками заключённых колонии №4, одного из медведей украли. Похитителя тогда так и не нашли. Через некоторое время скульптуру восстановили, и вот теперь деревянную композицию вновь постигла незавидная участь.

Всех, кто располагает информацией о вандалах, просят сообщить по адресу: улица Профсоюзная, 20 или по телефону: 32-53-06.

Говорят, школьников в волонтёры международного фестиваля «Студенческая весна стран Шанхайской организации сотрудничества» собирали по школам «в приказном порядке». На днях ребята-активисты, по своей и чужой воле, собрались в зале спортивно-концертного комплекса «Мегаполис Спорт». Стульев не хватало – так много было желающих! Больше тысячи.

Там ребятам рассказали, что за мероприятие готовится, каковы его глобальные цели и убедили, что каждый из присутствующих – участник исторического мега-события. Да, так и есть. Только вот не каждый из пришедших сможет стать волонтёром – ребята получили первое задание: «Напишите сочинение о фестивале, что он значит для Забайкалья». Работу нужно написать и прислать. А лучшие – пройдут отбор. У многих и без этого не было особого желания принимать участие в «историческом событии». А теперь и вовсе. Одни попросили написать сочинение старших сестёр и братьев, другие решили проблему ещё проще: «Ну его, это сочинение, оно мне надо?». Сколько останется желающих из «более тысячи»? Пока неизвестно. Главное, чтобы были.