Немецкая писательница: Политика рвёт культурные связи

Немецкая писательница и актриса с русскими корнями Катерина Поладян приехала в Читу, чтобы презентовать автобиографическую книгу «In einer Nacht, woanders» («Однажды ночью где-то»). Однако было интереснее поговорить с ней не столько о литературе, сколько о политике. О том, почему на Берлинале стало меньше русских, как к ним относятся в Германии и почему у немцев не в почёте открытый патриотизм.

- Интересно в первую очередь узнать про ваши русские корни.

- Я родилась в России. Мы жили под Москвой в месте под названием Быково. В 1979 году мы уехали, сначала полгода провели в Риме, потом пожили в Вене. Родители хотели перебираться в Новую Зеландию, но моему папе-художнику предложили работу по реставрации церкви в Берлине. Так мы оказались в Германии. Сначала мы почти два года жили в лагере для переселенцев. Это было самое сложное для меня время, потому что пришлось идти в школу без знания языка.

- Вас правильно называть русской или немкой?

- Это сложный вопрос... В моей книге героиня чувствует себя русской в Германии и немкой — в России. Такая же внутренняя борьба есть у меня. Но для меня родина — это не место, это что-то внутреннее. Там, где живут мои любимые, там я могу жить - в Италии, в Германии, в России или где-то ещё.

Сейчас я понимаю, что русский мой родной язык, но по-немецки я говорю намного лучше. Я уехала, когда мне было 7 лет, а сейчас мне 43.

- Вы забрались туда, куда редко попадают иностранцы. Сильно видна разница между Дальним Востоком и европейской частью России?

- Сложно сказать, потому что я была только в Москве. Но различие, конечно, видно. Сложно увидеть разницу между Берлином и Москвой — почти всё одинаково выглядит и есть ощущение, что в Москве много денег. Но стоит выехать из столицы и начинаются плохие дороги.

Есть разница между Владивостоком и Хабаровском или Благовещенском. Дальневосточный федеральный университет нельзя сравнить с вузами Хабаровска или Читы — видно, что в него вкладывали очень много денег. Это мне непонятно — почему во Владивосток много, а в другой город — поменьше.

Чита мне очень понравилась. И природа, и архитектура, и широкие улицы. Ощущение такое, что можно дышать. Хоть я не была в Петербурге, но по моим ощущениям, Чита на него похожа.

У меня хорошие впечатления о людях. Мы много общаемся и со студентами, и пожилыми и в университетах, и в деревнях. Узнаём о проблемах и мечтах россиян. Люди здесь очень открытые, любопытные. Хотим поговорить с бурятами. Нам интересно, что и в Забайкалье и на Дальнем Востоке многие национальности очень дружно живут.

Мы путешествуем с мужем-писателем и хотим написать книгу в формате путевого дневника. Дня жителей Германии. Там есть люди, которые думают, что Россия — это только Москва или только Сибирь. Мы говорили, что едем в Хабаровск и некоторые сразу спрашивали — где это. Людей можно понять — Россия огромная страна. Европейцам очень трудно понять это. Когда я сажусь в самолёт в Берлине, то через девять часов полёта я оказываюсь в Индии. Здесь за это же время мы попадаем из одного российского города в другой.

- А как вы можете оценить культурное взаимодействие между странами?

- Оно очень развито. В Германии есть Гёте-институт (Немецкий культурный центр имени Гёте - неправительственная организация, задачей которой является популяризация немецкого языка в мире – ред.). Германия организовала и оплатила мою поездку, так как стране важен культурный обмен. И так было всегда.

- Заметно ли охлаждение отношений из-за последних политических событий?

- Конечно. Ситуация напряжённая и влияет на культуру. На кинофестивале Берлинале было мало фильмов из России. Я знаю директора этого фестиваля и не думаю, что Германия не хотела приглашать россиян. Меня спрашивают — какое современное кино в России. А я не знаю — либо его нет? либо почему-то не показывают. Мне очень жаль — я люблю кино и на любом фестивале я смотрю прежде всего русские фильмы. В этом году на Берлинале было только три ленты — две я посмотрела.

Для меня эта ситуация — катастрофа и я надеюсь, что всё скоро изменится.

- Некоторые люди в России под влиянием СМИ стали значительно хуже относиться к западным странам. Есть ли такая тенденция в Европе?

- Может быть есть люди, которые думают так же. Я могу сказать только о тех, кого я знаю. Мои друзья, друзья моих друзей не хуже думают о русских чем, допустим, пять лет назад. В Германии не знаю никого, кто плохо говорит о россиянах. Есть конечно те, кому не нравится политика страны, но всё равно есть разграничение между политикой и всем прочим. Когда люди включают свою голову, то начинают видеть разницу между сообщениями СМИ, пропагандой и правдой. У каждого своя правда, но на самом деле она где-то посередине.

Я думаю, что в России хуже мнение об Америке и Европе, чем наоборот. Кто-то считает, что начинается что-то вроде холодной войны, возвращается железный занавес. И Европа, и Америка этого боится и не хочет.

Я знаю творческих людей художников и писателей, которые уехали из России год-два-три назад. Они любят свою страну, но не чувствуют себя свободными. Если мне скажут — так тебе можно писать, а так нельзя, то я перестану писать вообще, я так не могу. Не знаю, так ли на самом деле в России, но некоторые россияне не могут свободно работать в искусстве. А искусство, я считаю, это самое главное. Оно заставляет людей включать голову, задавать вопросы.

Для меня трагедия то, что сейчас происходит в политике. Было такое ощущение, что всё открылось, налаживаются контакты. А сейчас снова все боятся, появляются стереотипы, которых не было давно.

- У нас в стране в последнее время стали особенно трепетно относиться к теме Великой Отечественной войны. Какое отношение к ней в Европе, в Германии в частности?

- Для Германии Вторая мировая - это самая главная болячка. Прошло 70 лет и, слава богу, что страна сумела построить на этом уроке свою историю. После окончания войны страна сказала — мы пацифисты — и сейчас очень боится поставлять куда-либо оружие. В Германии никто не может открыто сказать — я горжусь быть немцем. Это тоже меняется, но долгое время такие слова входили едва ли не в категорию фашистских. Такого открытого патриотизма, как в России у нас нет. Иногда патриотизм может быть опасным — не всегда, но в некоторых моментах.

Наш президент Йоахим Гаук 9 мая пойдёт к памятнику советским солдатам. Ангела Меркель не приедет 9 мая в Москву из-за политической ситуации. Я понимаю почему она не приедет, но правильно это или нет — я ещё подумаю. При этом, Меркель посетит Россию 10-го мая. Было бы неправильно, если она не приехала вовсе.

Интервью было подготовлено в середине марта. Поздняя публикация вызвана задержкой со сверкой текста и не связана с действиями редакции.