Сердечный приступ на вершине Кодара и снова стаи собак — обзор районных СМИ

И снова «собачий» вопрос...

- Началось всё с одной собаки, которую оставил на улице кто-то из жителей 127-го дома. Она обосновалась у 632-го дома, вскоре к ней прибились ещё несколько собак, потом ещё, и так образовалась стая из тринадцати псов. Выходишь из дома и не знаешь, с какой стороны поджидать опасность. А рядом детские площадки, на которых собаки устроили свои лежбища. Дети боятся играть, потому что собаки на них бросаются. А ещё рядом находится детский садик, в который каждое утро родители водят детей...

Недавно шла из магазина и услышала крик ребёнка. Подошла и увидела, что ребёнок прячется под балконом, а его окружили собаки. Еле отогнала их.

Весной в нашем дворе посадили саженцы, оформили клумбы, но все старания пропали даром, потому что собаки и здесь сделали свои лежанки. Некоторые жалеют собак, обвиняя людей в том, что они их приучили к лёгкой жизни, наигрались с ними, а потом выбросили на улицу. Конечно, люди виноваты, но от собачьей агрессии страдают в первую очередь дети, да и взрослые тоже.

Бродячие собаки – это очень серьёзная проблема, и её нужно решать как можно быстрее, пока не произошла трагедия, как в Чите. Жители 632 дома боятся за своих детей и за себя. Когда шла в редакцию с этим письмом, стала свидетелем, как собака кидалась на пожилого мужчину. До каких пор всё это будет продолжаться?

Много говорили о собачьем приюте, но где он? Как действует закон о бездомных животных, и кто в нашем городе должен заниматься отловом бродячих собак?

Л. Клепова

От редакции:

Наша газета уже неоднократно поднимала на своих страницах «собачий» вопрос. А вопрос всё-таки не собачий, а человеческий, и его решение упирается в несовершенство законодательной базы и отсутствие финансов. Как известно, на июньском заседании Законодательного cобрания Забайкальского края депутаты в окончательном чтении приняли закон, касающийся отлова и содержания безнадзорных животных. Этот закон предполагает передачу части полномочий по отлову и транспортировке безнадзорных животных семи структурным подразделениям государственной ветеринарной службы, которые должны быть созданы.

Однако губернатор края Константин Ильковский отправил этот законопроект на доработку из-за дефицита средств на его реализацию в бюджете региона. До тех пор, пока закон не вступит в силу, все мероприятия по отлову, транспортировке, содержанию, осмотру и обследованию безнадзорных животных ложатся на плечи станций по борьбе с болезнями животных, подведомственных Государственной ветеринарной службе Забайкальского края (постановление правительства Забайкальского края №366).

Получается, что проблема безнадзорных животных не решается, а только перекладывается с одних плеч на другие. Такое же мнение и у директора ветеринарной лаборатории Краснокаменска Галины Кирилловой:

- На нас сложили полномочия по борьбе с безнадзорными животными, но на это выделили всего 300 тысяч рублей, и неизвестно, будут ли ещё какие-то поступления. Это очень маленькая сумма, если учесть, что на содержание одной пойманной крупной собаки необходимо около пятидесяти тысяч рублей на пол года. Ведь по закону, если владелец животного не находится, мы обязаны содержать его шесть месяцев. И это при том, что ещё нужны деньги на специально оборудованный автомобиль и минимум двое подготовленных людей, которые бы занимались отловом собак, на медикаменты для лечения, вакцинации, стерилизации, чипирования и умерщвления (по показаниям) животных. К тому же, их надо где-то содержать, необходимы вольеры, которых у нас тоже нет. Исполняющая обязанности главы города Ольга Канунникова на личном приёме сказала, что если по закону будет возможно, то нам безвозмездно отдадут вольеры, находящиеся в ведении администрации города. Как будем решать остальные вопросы – пока неизвестно.

Законы, деньги... Ни первого, ни второго до сих пор толком нет. А время идёт, собак в городе становится больше, и чувствуют они себя с каждым днём все вольготнее. Чего не скажешь о людях...

«Слава труду» №95-96, 4 сентября

Уроки преодолений и побед

Нередко бывает так, что увлечённость передаётся в роду от прадедов к последующим поколениям наследников. В семье Статных такой объединяющей поколения нитью стали лошади и заботы об этих благородных животных. Практически все Статных, проживающие в селе Верхнем Умыкэе, заядлые конники. Там и славящаяся на всё Забайкалье конюшня появилась благодаря одному из представителей этого рода.

Вова – обычный сельский мальчишка. Он подобен множеству сверстников – так же неугомонен, жизнерадостен, так же азартно познаёт окружающий мир. Немного застенчив, особенно в общении с незнакомцами. Успешно справляется со школьной программой, крепкий «хорошист». Чем же этот мальчик отличается от сотен подобных ему ребят? Увлечением, которое стало движущей силой в жизни многих его родственников – коневодством и конным спортом. Кровь ведь не водица, она своё всегда возьмёт.

В сентябре Вове Статных исполнится 12 лет. К этому возрасту он уже не единожды познал вкус побед. Например, успех сопутствовал юному жокею в августе на конноспортивных соревнованиях, посвящённых Дню города Нерчинска. Не думайте, что это оказалось легко – в соперниках были сильные конники из Читы и Агинского района. Непросто лидировать в двух подряд скачках, сначала на жеребце русской рысистой породы Прометее, потом на красотке будёновской породы Шангоре (уж очень «горячей» и своенравной, невозможно было не удивиться, как он с ней и справился). Чуть позже на любимце Серко мальчик стал третьим в числе пересёкших финишную прямую в скачке для лошадей местных пород Нерчинского района.

Сегодня Вова (впрочем, этому он посвятил и всё лето) готовится к соревнованиям, которые традиционно проводятся осенью в Чите. Уровень-то краевой, значит, и ответственность возрастает, и престижность... Впрочем, страха нет – опыт подобного рода уже имеется, и успешный, а это положительно сказывается на уверенности в своих силах.

А как давно семья позволила мальчику седлать скакунов, выращиваемых специально для участия в конноспортивных соревнованиях? Ведь одно дело оседлать и промчаться на спокойном трудяге, и совсем другое – укротить необузданную стихию, которой в любой момент может стать спортивная лошадь. Мечтать пришлось несколько лет: лишь став школьником, Вова получил возможность начать тренировки со скакунами его грёз. Было очень непросто, но мальчик не отступал. К примеру, был момент, когда с помощью занятий с гантелями старался развивать силу рук. Впрочем, он и тогда понимал, что очень важно перенимать опыт старших – то же знание о повадках, о хитростях управления животным и прочие подобные ценные сведения. И он своего добился – вошёл в состав команды верхнеумыкэйцев, вновь и вновь добивающихся побед, иными словами, элиты конников Забайкалья.

Кто может спрогнозировать, будет ли в грядущем у Вовы место для занятий конным спортом? Этого мальчик и его родные не знают, но то, что о лошадях он не забудет, можно и не сомневаться. Впрочем, не в этом суть – нынешний период его жизни хорош тем, что он получает особенные уроки, в ходе которых познаётся наука о том, как побеждать (свои слабости, силу обстоятельства и тому подобное).

Дюша Лапочкина, «Нерчинская звезда» №70, 4 сентября

Крест на пике БАМ

Двухнедельное путешествие на пик БАМ закончилось. Зализываем раны и подводим итоги.

Все события, с самого начала этого мероприятия, имели мистические оттенки. Все участники похода это чувствовали, но говорить о неопределённом и таинственном было сложно. Теперь, когда всё позади, можно делать какие-то выводы.

Сама идея водружения креста над Забайкальем принадлежит Сергею Козлову, моему давнему другу. Он побывал с нами в зимней экспедиции на Каренгу, где мы с его помощью установили на скалах три креста.

Он художник (язык не поворачивается назвать его фотограф), не крещённый, но видя благотворное влияние на всё вокруг крестов, предложил: «А на пик БАМ слабо установить крест?». Мы сгоряча ответили: «Нет!!!» Хотя, наверное, если б мы знали заранее все трудности, с которыми придётся столкнуться в походе, может, и не рискнули бы ввязываться.

Ну, начнём по порядку.

Трудности начали появляться с самого начала:

- назначенный день отъезда был перенесён владыкой в связи с приездом Патриаршего Экзарха всея Беларуси митрополита Минского и Заславского Павла, поэтому некоторые, уже взявшие билеты, члены команды сдали их обратно и безвозвратно. Но зато наш Крест освящали в монастыре четыре епископа.

- начали отказываться от поездки люди, что многократно увеличивало распределённый изначально на всех груз. В итоге каждому из шести оставшихся бойцов пришлось нести в гору по 45 килограммов.

Сам груз представлял из себя распиленный на четыре части крест, но его вес, по словам альпинистов и моим личным ощущениям, далеко выходил за рамки 18 кг. И каждый переход давался потом и кровью.

Первые дни воздух заволокло дымом с Якутии. Потом начались дожди, воздух очистился, но радости ходить мокрым тоже мало, тем более что после четырёхдневного горизонтального перехода предстояло само восхождение. Оптимизм постепенно угасал вместе с силами на перемещение.

С Божией помощью мы одолели на верёвках первый перевал Трёх Жандармов, на спуске которого наш Серёга свалился с курумника в озеро. Ему повезло, он чудом попал на камень и промок всего по пояс, когда справа и слева было с головой, утопил только фотоаппарат и телефон. Ночевать нам пришлось отдельно, так как половина наших не успела до темна спуститься со скал и ночевала на камнях. У самого старого участника похода Владимира Ивановича (72 года), улетел с перевала рюкзак. Рюкзак мы нашли, но всё, что там было, деформировалось до неузнаваемости.

На следующий день мы перебрались на ледник и встали малым лагерем у подножия БАМа. Всё что творилось с атмосферой вокруг нас, один из наших спутников охарактеризовал одним словом – МОРДОР!

Тучи формировались на наших глазах из причудливых завитушек пара и выливались нам на головы проливным дождём. В ожидании благоприятной погоды мы провели два дня. Камни мокрые, подъём невозможен, наверху снег, продукты заканчиваются, пришлось сократить пайку, нервное напряжение нарастает. Народ начал говорить, что нас кто-то не пускает на пик, а альпинисты – люди суеверные, переубеждать бесполезно. В третью ночь к храпу моих товарищей прибавился ещё один неприятный звук, который быстро нарастал и через секунды превратился в грохот. «Камни!!!». В горах эта знакомая всем команда заставляет человека прижиматься к скалам, а в палатке куда прижиматься? Народ рванул кто куда, мы бежали по леднику в носках в неизвестном направлении. Оглянувшись на гору, мы увидели стекавшую сверху лавину камней, которые ударяясь друг о друга сверкали, как бенгальские огоньки, превращая весь поток в огненную лаву, в первый момент мы подумали что это она – лава – и есть. Запах кремния и хруст пыли на зубах. Бррр... Никогда не забуду. Но милостью Божией камни прокатились справа и слева от лагеря. И мы, постояв на морозе с открытыми ртами, пошли в палатки. Утром нас разбудил очередной камнепад, только раза в четыре поменьше, его мы успели заснять на видео. Но, как и в первый раз, убегали, словно немцы под Москвой, в носках по снегу.

Утром, не выспавшиеся, усталые и злые, мы к удивлению обнаружили открытую вершину БАМа, и, поняв, что это наш шанс, рванули, не собравшись, в гору.

Маршрут восхождения на пик БАМ имеет категорию 3а и является не туристическим, а альпинистским. Это означает, что первый ползёт на нижней страховке, закрепляется и сбрасывает верёвку, по которой мы поднимаем груз и поднимается сами. Горы молодые и очень живые, всё шевелится под ногами и под руками, постоянное напряжение приводит к нервозности. В гору пошли всего четыре человека, остальные остались в лагере. Меньшим составом подняться было уже не реально. В процессе восхождения Виктору прилетел на голову камешек, который я потом сфотографировал рядом со своей ногой. Если б не каска убило бы наповал. Подниматься с грузом оказалось тяжелей чем мы рассчитывали, и мы не уложились в график. Пришлось заночевать на скале полтора метра на пятьдесят сантиметров – полке, которая приютила нас пристёгнутыми к страховке карабинами под полиэтиленовой накидкой. Под нами рюкзаки, в руках грелка с кипятком, вода, с ледника, вместо заварки – кусочек шоколадки, баночка спортивного протеина – мы назвали это коктейль «Высота».

Каждый задремавший представлял свою кандидатуру на полёт со скалы без парашюта, и посему был беспощадно будим. Вниз лететь, по такому холоду, никому не хотелось.

В 4.00, с первыми лучами солнца, мы двинулись дальше, кислорода катастрофически не хватало, приходилось останавливаться чаще, чем запланировали. Последние 50 метров я откровенно полз и никто меня за это не осуждал.

На вершине я еле сдерживал слёзы и, если б не сердечный приступ у Серёги, которого откачивал наш доктор нитроглицерином, то, наверное, расплакался бы. Серёга после откачки уснул, а мы начали устанавливать крест. В скальнике это оказалось не так легко, как планировалось изначально, у нас был с собой цемент, который мы развели водой, нагретой из ледника. Мы нашли несколько более-менее подходящих щелей и стали приспосабливать нашу святыню с ориентацией на восток. Минут сорок мы расклинивали основание креста, но когда через час собрали его целиком и начали совершать молебен – небо открылось, появилось солнышко, мы согрелись и, наскоро перекусив, пошли вниз, оставив табличку с информацией о поклонном кресте.

Спуск без груза, в сухую и солнечную погоду был легче, но мне как «чайнику» в альпинизме пришлось оставить на скалах часть своей бороды, которая попадала в восьмёрку, и кучу нервов.

На последнем спуске у нас застряла верёвка, и нам пришлось спускаться без неё, так как ночевать в позе «гордого орла» уже не хотелось. Мы побросали всё и двинули вниз к курумнику по отвесной без страховок.

Зашли в лагерь мы одновременно с темнотой. Оставшиеся в лагере, ждавшие нас ещё вчера, готовы были порвать нас на сувениры от радости: они себе нарисовали самых ужасных картин нашего инвалидного будущего и, когда увидели нас живых, радости не было конца.

Показывая нам на светлое небо, Саша произнёс (у нас в, команде было три Александра) – «МОРДОР ПАЛ!!!». Всю остальную дорогу нам светило ласковое солнышко, мы прошли Балтийский перевал без верёвок, нашли потерянный мною священнический крест.

Спасатели, которые шли по нашему следу, и первыми сфотографировались у поклонного креста, принесли застрявшие верёвки и на своей машине отвезли нас домой, сократив наше затянувшееся путешествие на день.

На вокзале мы прощались как боевые товарищи. Приморцы обещали приехать к нам на Пасху.

Наверное, я в сумбурном изложении фактов что-нибудь да забыл, но суть, думаю, понятна. Задача выполнена.

Над Забайкальем стоит поклонный крест, который мы с Божьей помощью установили на самом высоком пике Забайкальского края – БАМ. В качестве трофея я везу камень с этой горы.

Спаси Вас Бог!

Протоиерей Александр Тылькевич, «Первомайские ведомости» №35, 1 сентября

«Детская деревня». Разногласие между законом и справедливостью

С 2008 года отец Александр Тылькевич стучался во все двери и искал поддержки в реализации уникальной идеи – создания «Детской деревни». Данный проект включал в себя постройку жилых домов для четырёх семей, взявших под опеку по 8-10 детей-сирот, культурно-досугового центра, детского городка, в центре которого будет находиться храм-часовня в честь иконы Божией Матери, именуемой «Воспитание», спортивных площадок с игровым комплексом. И вот, спустя 7 лет, после многочисленных прошений батюшки, ежедневных трудов всего православного прихода в Шилке стоит красивейшая часовня и двухэтажные коттеджи. Совсем недавно весь край готовился к сдаче объектов. В День защиты детей два новых дома должны были распахнуть свои двери многодетным приёмным семьям. Но, увы, ожидания не оправдались, батюшку отстраняют от участия в подборе семей, а дома передают в оперативное управление «Социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Сибиряк». Сейчас часовню от «Детской деревни» отделяет бетонная тропинка, за границы которой отцу Александру и матушке Светлане вступать запрещено, иначе им грозит иметь дело с полицией.

О том, как рушатся мечты и почему проект, который должен был подарить счастливое детство многим малышам, скоро превратится в очередной детский дом, нам рассказала матушка Светлана: «Изначально нами было задумано, что это будет негосударственное поселение для семей с приёмными детьми. Идея эта пришла нашему батюшке Александру. Мы сами воспитывали приёмных детей, и нам всегда хотелось оставить после себя что- то важное, чтобы не зря прожить эту жизнь. Собрать несколько семей в одном месте и жить рядышком, помогать друг другу. После написания проекта «Детская деревня» мы обратились к местным властям, нам в аренду дали под строительство землю, территория была заброшенная, находилась в ужасном состоянии. Выхаживали участок сами. Мы проводили субботники, шилкинцы своими силами помогали нам облагораживать территорию. Начали сбор средств на строительство. Батюшка выезжал в Москву, выступал на радио, телевидении и призывал жителей всей страны к помощи. Помимо этого привлекали различные организации и частные лица. С миру по нитке, как говорится. Люди откликнулись, на собранные деньги мы закупили цемент, оплатили работу по расчистке территории, было закуплено оборудование по производству бетонных блоков, из которых построена часовня. Заказали у архитектора проект на строительство домов. Мы даже написали письмо президенту с просьбой о помощи в строительстве. Владимир Владимирович дал поручение на выделение средств из государственного бюджета.

Мы очень обрадовались, когда на выделенные деньги начали строить дома. С этого момента и началось участие правительства Забайкальского края в нашем проекте. К сожалению, мы люди юридически не подкованные и просто с радостью приняли помощь, подписав все документы, которые требовалось. По истечении срока договора аренды на землю, где уже велось строительство, начались проблемы. Нам отказали в продлении аренды участка, а дома «Детской деревни» решили передать в собственность государственному учреждению социального обслуживания «Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Сибиряк». Сегодня в один из домов социальными службами уже размещена семья. Нужно отметить, что дома ещё даже не сданы в эксплуатацию. Мы планировали, что «Детская деревня» как проект православного прихода будет ориентирована на воспитание духовно-нравственных ценностей на основе и традициях русской православной культуры. То, что родители должны были быть православного исповедования – являлось обязательным условием. Во второй дом нам разрешили заселить нашу православную семью. Мы обрадовались, позвонили им, они всё бросили и приехали в Шилку. Но представители центра «Сибиряк» поставили перед ними определённые условия – семья должна заключить с ними трудовой договор, после подписания которого Власкины (фамилия семьи – прим. авт.) будут выступать не в роли родителей – мамы и папы, а в качестве педагогов дополнительного образования».

Почему подписание такого документа являлось обязательным условием? На этот вопрос, к сожалению, найти ответ редакции не удалось, так как директор социально-реабилитационного центра «Сибиряк» Наталья Косякова отказалась давать какие-либо комментарии.

По своим личным причинам Власкины не стали подписывать договор, после чего им официально запретили заселяться в дом, и они были вынуждены уехать из Шилки. На сегодняшний день проживают в Чите. Нашей редакции удалось связаться с мамой семьи.

Ксения Власкина: «Некоторые пункты документа нас не устраивали, мы хотели быть приёмными родителями, семьёй, а не работниками центра. Наша семья отказалась подписывать трудовой договор с центром «Сибиряк». После этого, без каких-либо серьёзных объяснений, в детском доме нам не захотели отдавать девочек, на которых мы оформляли опекунство, несмотря на то, что договор о приёмной семье у нас уже был на руках. К счастью, детей нам удалось забрать, у нас ещё трое своих и скоро на свет появится ещё один малыш. Конечно, если нам разрешат заехать в дом в «Детской деревне», то мы не откажемся, оплату за коммунальные услуги потянем, сейчас пока снимаем трёхкомнатную квартиру в центре Читы».

Как сообщала газета «Комсомольская правда», 11 августа в краевом министерстве социальной защиты прошёл круглый стол по вопросам сиротства и усыновления. Георгий Рева, министр социальной защиты населения Забайкальского края, начал с того, что жители домов «Детской деревни» за 400 квадратных метров должны платить за коммунальные услуги 50 тысяч рублей ежемесячно. При этом он обмолвился, что вокруг его персоны ходят слухи, якобы он хочет отобрать эти дома у отца Александра, который был инициатором строительства «Детской деревни».

Слухи или нет? Ответ на этот вопрос пока остаётся тайной, но то, что отцу Александру и матушке запрещено вступать на территорию домов «Детской деревни» – это факт.

- Мы наоборот хотим помочь, взяв деревню под опеку министерства. В одном из домов сейчас живёт семья, в которой двое своих детей и шестеро приёмных. Возможно, эта семейная пара будет брать ещё детей. Поскольку дом семье обходится в 50 тысяч рублей ежемесячно, оплачивать коммунальные услуги будет министерство, – отметил Георгий Рева.

Тем временем матушка Светлана сама расписала все те средства, которые пошли бы на ежемесячное содержание коттеджей: «Та цифра, которая заявляется в министерстве социального развития – 50 тысяч рублей, она завышена, так как они исходят из оплаты юридических лиц, а у нас была бы оплата физических лиц. То есть, это уже на порядок меньше – где-то около 30 тысяч рублей. Всем приёмным семьям многодетным субсидируется оплата коммунальных услуг – 30%, оставшиеся средства частично семья бы взяла на себя, а остальные – Забайкальское общество помощи детям, которое совместно с православным приходом осуществляла реализацию данного проекта. На имущество мы не претендуем, сейчас просто хотим заселить в оставшийся дом свою православную семью, чтобы все жили вместе мирно и дружно, помогали друг другу. Но, к сожалению, сейчас, когда уже «Детская деревня» построена, наше мнение никого не интересует».

В администрации города корреспонденту сообщили, 5 февраля 2009 года администрацией Шилкинского района земельный участок по улице Клубной, 7 (на котором расположена «Детская деревня») был предоставлен в безвозмездное срочное пользование настоятелю Свято-Петро-Павловского храма Александру Тылькевичу под общественную застройку сроком на 5 лет. Для реализации проекта не хватало денежных средств, и между местной православной религиозной организацией и застройщиком ГКУ «Забайкалстройзаказчик» было подписано соглашение, на основании которого на данном земельном участке за счёт денежных средств бюджета Забайкальского края началось строительство двух домов социального проекта «Детская деревня». В 2014 году истёк срок договора о передаче земельного участка. В итоге деньги на реализацию проекта были запущены из бюджета края, а договор безвозмездного срочного пользования участком не был продлён – это стало основной причиной сегодняшних разногласий.

Как отмечает глава города Сергей Сиволап, только с 1 марта 2015 года полномочия по земельным вопросам были переданы городскому поселению «Шилкинское».

- Я неоднократно выезжал в правительство Забайкальского края для решения вопроса в пользу Свято-Петро-Павловского храма, но, к сожалению, данная проблема до сих пор остаётся актуальной, – сообщает глава администрации города Шилки.

На обращение Забайкальского общества помощи детям к Уполномоченному при президенте Российской Федерации по правам ребёнка по вопросу реализации социального проекта «Детская деревня» министерство социальной защиты населения Забайкальского края в официальном письме сообщает следующее: «Коттеджи, построенные для приёмных семей, являются собственностью Забайкальского края и будут переданы в оперативное управление центру «Сибиряк». Между приёмной семьёй и центром «Сибиряк» будет заключаться договор специализированного найма жилого помещения. Поскольку коттеджи являются собственностью Забайкальского края, в настоящее время прорабатывается вопрос по оформлению земельного участка, на котором расположены данные коттеджи».

Сохранится ли идея «Детской деревни» как проект православного прихода или же «Детская деревня» станет новым отделением социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних – загадка. Тем временем матушка Светлана и отец Александр в борьбе за свою «Детскую деревню» сдаваться не собираются и верят, что справедливость окажется выше закона.

P.S.: А пока прихожане храма подготовили коллективное письмо президенту России с просьбой передать «Детскую деревню» Шилкинской церкви.

К. Димова, «Шилкинская правда» №71, 4 сентября