Чита на улицах Санкт-Петербурга

Я не раз слышала от коренных читинцев о том, как их родной город похож на Петербург. Не верила, конечно, – где Чита, а где культурная столица России. В конце октября я отправилась в отпуск в Питер и убедилась, что была не права.

Чита похожа на Санкт-Петербург удобной планировкой улиц – сплошь прямые линии, в которых невозможно заблудиться, – и общим настроением, атмосферой. Питер живёт в плавном ритме маленьких городов, его жители не торопятся, не бегут и думают о работе явно меньше, чем москвичи. Иначе с чего им быть такими улыбчивыми по вечерам?

Конечно, есть и отличия. Только в Петербурге вы можете идти по узкой улочке, пропахшей канализацией, а за поворотом обнаружить Исаакиевский собор и памятник Николаю I. Город удивляет соседством обыденного с величественным, современности с прошлым. Кажется, сколько здесь ни живи, всё равно найдёшь неизученные места, а вместе с ними – повод для изумления и восторга. Скажем, когда узнаешь, что в здании современного торгового центра «Стокманн» 110 лет назад родилась американский философ и писатель Айн Рэнд.

Санкт-Петербург – город, дружелюбный к туристам. На каждом углу висят указатели с названиями улиц, так что потеряться практически невозможно. Даже если сел на метро, наугад проехал несколько станций и вышел в безумно далёком от хостела районе – найдёшься. Главное запомнить, где станция и запастись мобильными картами.

О Чите такого не скажешь: ориентироваться здесь сложно, названия улиц и номера домов приходится подолгу выискивать на табличках, а до некоторых достопримечательностей и вовсе добираешься переулками да «козьими тропами». Ничего удивительного, что, прожив здесь без малого пять лет, я так и не побывала в Музее Декабристов. Надо бы наверстать упущенное.

В Питере, конечно, тоже немало путаницы. Даже зная точный адрес и следуя указателям, порой не удаётся сразу найти памятное и интересное место – особенно из малоизвестных. Меж тем, туризм живёт не Эрмитажем единым. Ценителям современного искусства прописано побывать в «Эрарте», где на пяти этажах чего только не найдёшь: картины, читающие стихи Бродского, или скульптуры, учащие контролировать разум и чувства. До сих пор безумно жалею, что у меня не вышло туда заглянуть.

Зато я отыскала Музей политической истории России, приютившийся недалеко от Петропавловской крепости и санкт-петербургской соборной мечети. Найти его было непросто – не одну улицу пришлось пройти пешком от станции метро «Горьковская», прежде чем я оказалась на нужном мне Кронверкском проспекте и увидела простенькую конструкцию-указатель. Но я не пожалела ни одной минуты, потраченной на поиски — оно того стоило.

Выставки музея проходят в двух старинных особняках. Один из них принадлежал домовладельцу и предпринимателю Василию Бранту и был построен в 1909–1910 годах. Второй строили дольше – с 1904 по 1906 год – для прима-балерины Мариинского театра Матильды Кшесинской. Это здание я и обследовала вдоль и поперёк.

Стоит войти в первый зал, и замираешь от восторга. Из полумрака на тебя смотрят подвешенные к потолку золотящиеся рамы, в которых спрятались портреты, информация о центральных участниках отечественной истории XIX – начала XX века. Каждая выставка интерактивна. Большинство экспонатов можно трогать, крутить, переворачивать – они настоящие, а потому задевают за живое куда сильнее учебников или фильмов. Здесь ты прикасаешься к истории: листаешь дела, слышишь старые радиопередачи и смотришь. На большевистские плакаты, камеи и перстни, просьбу австрийца о помиловании, вещи заключённых – просвещённых людей, попавших под машину репрессий. Вот платочки, которые заключённая вышила для своих сыновей, вот мемуары на папиросной бумаге, опасная бритва, кулон. Обычные, житейские мелочи страшнее красочных спецэффектов.

Идёшь по музею, будто шагаешь по огромной истории страны. От революций и конституции – к коммунизму с его нарочито светлым будущим, и дальше – к портретам Ельцина и молодого совсем ещё Путина. А под конец, то ли на третьем, то ли уже на четвёртом этаже особняка примы-балерины находишь плакат. Бедствующий крестьянин, вскинув руки к невидимому небу, безмолвно спрашивает: «Белые пришли – грабят. Красные пришли – грабят. Полосатые – вору-у-уют. Куда бедному крестьянину податься?!».

Петербург задаёт немало вопросов, а туристу только и остаётся искать ответы. Разглядывать таблички с именем Ленина на домах далеко не рабочего класса, переходить от украшенных лепниной домов к современным зданиям или заводам, переквалифицировавшимся в креативные пространства. А ведь есть ещё Петергоф, Стрельна, Пушкин, до которых рукой подать. Санкт-Петербург будто распространил своё благое влияние на соседние города, взрастив и в них трепетное отношение к культуре и быту прошлого. Перенесись оно на Читу, и наш город стал бы ещё больше похож на вторую, неофициальную столицу сочетанием прошлого и настоящего на прямых улицах и уважением к старине.

Гуляя по Санкт-Петербургу я открыла для себя правило идеального отпуска. Настоящий отдых для меня – это бесцельные блуждания по улицам незнакомого города, когда случайно налетаешь на достопримечательности, заглядываешь в них, читаешь таблички и афиши на домах. Позволяешь Петербургу стать чем-то большим, чем Эрмитаж и Дворцовая площадь, и запоминаешь его навсегда.