Собор взамен музея — обзор краевых СМИ

Один из лучших музеев Сибири – так быть или не быть?

В который раз общественность втянута в конфликтную ситуацию под названием «Быть или не быть музею декабристов?»

Интернет наполнен самыми разными сообщениями о том, что «Митрополит Читинский и Петровск-Забайкальский Владимир, выступая 10 декабря перед депутатами Заксобрания края, выразил надежду на поддержку депутатов в содействии передачи музея декабристов в Чите русской православной церкви»...

И даже издал указ о создании православного казачьего прихода храма Святого Архангела Михаила. Возникает вопрос: кто же всё-таки хозяин в городе и крае? Прибыв в Читу полтора года назад, митрополит сам себя уполномочил распоряжаться чужим имуществом?

«Берегись, Ильковский!»

Ещё из Интернета: «Атаман Забайкальского казачьего войска, вице-премьер правительства Геннадий Чупин направил письмо губернатору края Константину Ильковскому с просьбой передать музей декабристов в Чите русской православной церкви...». Подхватил эту «здоровую нормальную идею», как он сам выразился, депутат Законодательного собрания Роман Щербаков со словами: «Читинский музей декабристов может жить и в другом месте».

А с противоположного конца страны мало кому известный (разве что казакам) А. Полуполтинных направляет заявления в краевую прокуратуру с требованием вмешаться. Даже указывает, что должен сделать упомянутый орган. Призывает казаков «брать за грудки министра культуры Колосова», угрожает губернатору: «Берегись, Ильковский!». И уж совсем презрев правила приличия, восклицает: «Чем декабристки лучше «Пуси райт»?». Неужели трудно понять, что очерняя ни в чём не повинных жён декабристов, он оскорбляет чувства тысяч забайкальцев. Кстати, на городском портале «Анапа.инфо», как пишет сам Полуполтинных, закрыли его блог за то, что он «переходит планку», и советуют «умерить пыл».

Наконец, вступил в полемику председатель правления Забайкальского крайпотребсоюза Сергей Гальченко, предложив разместить музей декабристов в здании Забайкальского института предпринимательства, поскольку «первый потребительский кооператив был создан декабристами»... Надо сказать, ни один из них не задаётся пониманием того, что не только Забайкалье, но вся Россия утратит уникальный объект, связанный с одним из ярчайших событий в истории России, независимо от того, кем и как воспринимается и расценивается это событие.

История не учит

1991 год. По истечении шести лет после открытия музея настоятель Воскресенского храма Владимир Прокопенко (не путать с нынешним митрополитом Владимиром) обратился в Ингодинский райисполком с просьбой о передаче РПЦ здания Михайло-Архангельской церкви. Даже было вынесено решение городской Думой о передаче храма. Нигде не оговаривалось, куда переселять экспозиции. Но мощное выступление общественности спасло ситуацию. Именно тогда ради сохранения музея родилась идея строительства в Чите большого храма.

Забайкальцы собирали добровольные пожертвования, покупали билеты на благотворительные вечера, сбор направлялся на его сооружение. Помогли Забайкальская железная дорога, городская и областная администрации. В итоге выстроили храм, и не простой, а образец высочайшего зодчества. Компромисс, казалось, найден.

Большинство из нас – православные. Мы часто бываем в Казанском храме. Но человек так устроен: ему нужен и музей декабристов – место, где взрослые и дети узнают о нашем прошлом, учатся беречь память об этом прошлом. Без прошлого нет будущего. Мы отдаём дань уважения декабристам даже не за то, что они подняли мятеж, (восстания, забастовки случаются нередко в разные времена и в разных странах), а за то, что они сделали для развития нашего края. Не будь на забайкальской земле декабристов, неизвестно, как долго шла бы сюда цивилизация. В России есть города, которым по тысяче с лишним лет, а Чите в разы меньше. Но уровень культуры, литературы, искусства, образования у нас не ниже, чем там. И забывать об этом мы не имеем права.

Но даже при появлении нового вместительного храма в 2007, 2010 годах Михайло-Архангельская церковь снова становилась предметом распрей. И опять общественность активно защищала её.

С самого начала претендентам на старинную церковь не раз сообщалось о том, что есть акт экспертизы о техническом состоянии здания. А оно таково, что, несмотря на реставрацию, перекрытия слабые. Нет запасного выхода, окна небольших размеров, зарешёчены. Учитывая всё это, посещаемость музея следует ограничивать: принимать не более 20 на втором этаже, а всего в музее – не более 40 посетителей одновременно.

Музейные работники строго соблюдают эти предписания. А как можно регулировать число прихожан, например, в церковные праздники? Протянуть поперёк двери ленточку или отсчитать 40 человек и закрыть дверь? Кроме того, от открытого пламени свечей возможны искры на пересохшие брёвна стен, покрытые масляной краской. Почему-то и это никого не вразумляет.

Как начинался музей

До открытия музея в 1985 году бывшая церковь никому не была нужна. Православная община отказалась от неё ещё в 19 веке «за ветхостью». Полуразрушенная, обветшалая, пугающая провалами разбитых окон, постройка не привлекала ни священников, ни кого бы то ни было. Общежитие, пельменная, склад пищеторга... Чего здесь только не было. Наконец, нашли ей достойное применение. В конце 70-х прошлого века сюда пришли строители. Сколько сил, средств, нервов было затрачено на восстановление заброшенной развалюхи! Чего стоили поиски брёвен нужного диаметра для замены сгнивших нижних венцов старинного храма! Обследовали запасы древесины во многих лесхозах, наконец, нашли подходящие только в Дровяной.

Все картины, витрины, экспонаты, стенды заказывались и оформлялись с учётом расположения именно в этих интерьерах. Перенос их в любые другие помещения, другие стены, как это предлагает т. Гальченко, невозможен потому, что они нигде не впишутся, не будут смотреться, восприниматься и впечатлять так, как сейчас, в своём музее. Об этом предупреждали авторы проекта реставрации архитекторы Е.А. Черников и З.В. Краснова из московского института «Спецпроектреставрация». Даже тональность колера для окраски оконных переплётов подбиралась так тщательно, что рабочим из читинского «Горремстройтреста», осуществлявшим строительные работы, приходилось перекрашивать оконные рамы по нескольку раз, добиваясь требуемого оттенка. Это как раз надо понять тем, кто с лёгкостью необычайной рассуждает о передислокации музея декабристов куда бы то ни было. Ведь речь идёт не о минералогическом музее, который можно, действительно, разместить где угодно. Но экспонаты музея декабристов – это не камни.

Мало кто знает, что чугунное ограждение территории музея и вокруг захоронения Софьи Волконской выполнялось на Читинском машзаводе по чертежам, выполненным на Ленинградском комбинате живописно-оформительского искусства с использованием декабристской символики: факелы, кисти знамён. Как с этим быть? Ограждение тоже переносить? Ведь оно неразрывно связано с декабристской тематикой и выполнялось не для церкви, а для музея. Люстру, выполненную из латуни, под старину, разве можно приспособить в помещении с иными габаритами, чтобы обеспечить ту освещённость, какая требовалась по проекту?

Перенос музея невозможен

Как ни пытаюсь, не могу себе представить музей в безликой бетонной коробке Забайкальского института предпринимательства с невыразительной архитектурой, совершенно не соответствующей внутреннему содержанию музея, не имеющей никакого отношения к декабристам. К тому, что последние были первыми артельщиками, можно с такой же уверенностью добавить, что они были первыми врачевателями, художниками, архитекторами, музыкантами, огородниками. Так может потеснить краевую клиническую больницу или ботанический сад для музейной экспозиции?

Думаю, что предложение С. Гальченко о переселении музея в абсолютно не приспособленные помещения не может рассматриваться всерьёз. Музей – это не только сама церковь, это – целый комплекс. Ведь здесь же – захоронения дочери Волконских и супруги Д.И. Завалишина, жилой дом одной из жён декабристов – Е.П. Нарышкиной, рядом – раскопки траншей с фрагментами фундаментов под казематами... По этому пятачку читинской земли декабристы ходили, разводили огороды, столярничали, слесарничали, создали музыкальный квартет. Впервые в Чите зазвучала классическая музыка, которую по другую сторону острожного забора слушали читинцы – наши предки. Здесь установлен первый верстовой столб, от которого начинался многодневный переход декабристов из Читы в Петровский завод.

Нет в России ни одного музея подобной тематики, размещённого во вновь отстроенных корпусах. Предположим, даже если придётся возводить новое здание для музея (как один из вариантов решения спора), где взять средства? Цена вопроса высока. Это при нашем-то хронически дефицитном бюджете? Ни РПЦ, ни казаки точно помогать не будут, как мы помогали при строительстве Казанского собора. Да и в чём и когда они помогают, даже когда приходит беда: горят леса, деревни, дачи? Где эти самые казаки?

Министр культуры В. Колосов, в чьём ведении находится музей, чётко дал понять: «В ближайшем будущем решение проблемы не предвидится из-за непростой экономической ситуации». Этим всё сказано.

Общественная палата Забайкальского края однозначно выразила своё отношение, обратившись к митрополиту с просьбой отказаться от притязаний на Михайло-Архангельскую церковь. Очередь – за краевым Законодательным собранием. Почему оно молчит, отделываясь цитатами из классики? Хочется надеяться, что не все его члены имеют то же мнение, что и Роман Щербаков, в противном случае они не с народом, не с избирателями. Думаю, и президент не может поддержать противостояние между многотысячным сообществом, организовавшим повсеместный сбор подписей в защиту музея, и небольшой группой казаков.

А пока напомню о том, что в своём послании участникам краевой научно-практической конференции, посвящённой 190-летию восстания декабристов и 30-летию Читинского музея декабристов, губернатор К.К. Ильковский отметил: «Очень важно, что конференция проходит в здании одного из лучших музеев Сибири, значение которого для сохранения нашей истории, культуры трудно переоценить».

Разбитая история

В Забайкалье разрушаются и уничтожаются памятники героям Второй мировой войны

Памятники советским солдатам оскверняются в Польше, и МИД России выражает протест по данным фактам, в то время как у нас в Забайкалье поджигают мемориалы и разбивают памятники.

Без памяти

В Польше произошёл очередной акт вандализма. На главной площади города Щецин неизвестные осквернили памятник благодарности Красной Армии, разбив облицовочные плиты.

Отметим, что это уже не первый случай вандализма в этом городе. В 2015 году неизвестные украли пять звёзд с могил советских воинов на кладбище, где покоятся свыше трёх тысяч солдат.

Как пишет «Коммерсантъ», российское внешнеполитическое ведомство полагает, что акции вандализма происходят при попустительстве польских властей.

– В Варшаве грубо нарушают положения основополагающего для отношений между двумя странами Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 г., в котором стороны дали чёткие обязательства по охране памятников (там используется именно этот термин), являющихся объектом уважения и памяти граждан одной из сторон,– говорится в заявлении.

МИД России потребовало от Польши найти и наказать виновных и восстановить первичный облик мемориала.

Как ранее писал «Коммерсантъ», министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский сообщал, что Варшава делает шаги для налаживания диалога с Москвой, но Россия не хочет этих жестов. Ранее Министерство обороны России сообщает об ещё одном акте вандализма в отношении советского воинского захоронения в Польше.

По информации сайта, в ночь на 24 октября на советском воинском захоронении в польском городе Любава был повален главный элемент центрального памятника. Отмечается, что российской стороне об этом стало известно только 2 декабря из поступившего в посольство России в Польше письменного сообщения жителя Любавы.

Практически одновременно – 25 октября – был совершён акт вандализма на советском воинском кладбище в польском городе Гарволин. В конце ноября в польском городе Мелец на юго-востоке страны был демонтирован памятник благодарности советским воинам, освобождавшим Польшу от фашизма.

Также «Коммерсантъ» отмечает, что Москва считает попытки Варшавы оправдать акты вандализма на российских военных кладбищах и мемориалах в Польше беспочвенными и циничными.

МИД России уже неоднократно выражало протест против разрушения советских мемориальных объектов.

В сентябре в Польше был демонтирован памятник советскому генералу в городе Пененжно, в связи с чем посла Польши в Москве вызывали в МИД России. А в июле представители российского МИД просили предотвратить снос памятника И. Д. Черняховскому.

Но тут уже все решено, и по информации сайта «Хорошие новости», демонтированный памятник Черняховскому будет установлен в Магнитогорске к 9 мая.

Конечно, о том, что историю свою надо помнить, чтить и передавать из поколения в поколение, – знают все, но соблюдать эти правила готово только взрослое поколение. Вполне возможно, что вандализм в Польше – дело рук тех, кто не знает истории и не помнит её.

Забайкалье без истории

Сейчас очень активно развивается у нас патриотизм, о котором забыли напрочь в конце 90-х и начале 2000-х. Все как-то о деньгах да о деньгах, а о том, что дети начали забывать историю, и не думает взрослое поколение. О каком патриотизме речь, если в холодильнике пустота, а родители ведут борьбу за зарплату, отдавая её потом на кредиты и ЖКХ.

Мало кто из мам, усадив пятилетнего сына на коленки, расскажет о том, как шла война и сколько человек погибли. Только мельком, перед 9 Мая, собираясь на парад, напомнят, что это – День Победы.

Все реже сейчас, в силу своего возраста, приходят в школу ветераны – свидетели и участники тех страшных лет. Всё меньше детей готовы говорить им «Спасибо» за победу.

Здесь, скорее всего, не поколение виновато, а обстоятельства, когда патриотизм на второй план отодвинулся, а материальное начало превалировать над моральным – памятники заливают краской, поджигают, убивают ветеранов из-за медалей.

В большинстве тех, кто совершает страшные поступки, – дети 90-х, постперестроечные. Да вот только и сейчас поколение растет – оторви да брось, – не все готовы Родину защищать, а кто такие ветераны, и слыхом не слыхивали, наверное.

Так в 2015 году в парке Победы Сретенска высадили саженцы сосен для того, чтобы вырос потом большой сосновый лес, уголок природы на памятном месте.

Но в ноябре двое 10-летних школьников, шагая домой, решили забавы ради саженцы эти сломать.

Об этом сообщили в газете Сретенского района «Советское Забайкалье».

По информации газеты, сейчас нарушители установлены и поставлены на профилактический учёт в подразделении по делам несовершеннолетних, а их родители предупреждены об административной ответственности.

Здесь-то все со стороны закона правильно, а вот с моральной точки зрения... Скажут ли им родители, что так делать нельзя, а самое главное – поймут ли они.

В посёлке Агинское прямо перед Днём Победы в 2015 году вандалы испортили «победные» баннеры, изготовленные и установленные коллективом спортивного центра «Тамир» на заборе учреждения.

Баннеры были восстановлены, но по факту вандализма проводилась проверка.

В июне 2015 г. неизвестные сожгли венки у подножия памятника танкисту в парке ОДОРА города Борзи. На венки предварительно плеснули что-то горючее. Значит, сделали это, скорее всего, умышленно.

В январе 2015 года неизвестные подожгли траурные венки, возложенные к стене памяти на мемориале героям-забайкальцам в Борзе. В результате пожара огнём оказалась повреждена большая часть гранитных плит, на которых были высечены фамилии борзинцев, защищавших Родину на полях Великой Отечественной войны. Ранее вандалы разрушили арки и фонари на городской площади.

Сентябрь 2014 года – в Газимуро-Заводском районе 13-летний школьник разбил на кладбище несколько надгробий, а также повредил памятники и столики.

Тогда на сайте УМВД России по Забайкальскому краю сообщалось, что в июне в полицию поступило несколько заявлений от местных жителей о факте вандализма на местном кладбище. Неизвестные разбили на могилах надгробья, повредили памятники и столики.

В ходе оперативно-розыскных мероприятий полицейские задержали учащегося местной школы. Подросток признался, что он вместе со своим знакомым совершил данное преступление.

Неизвестные в марте 2014 года в посёлке Первомайский изуродовали и подожгли памятник Владимиру Ленину. Товарищи, которые поступили так с историей, разбили памятнику голову и подожгли постамент.

Полицейские установили четверых жителей посёлка Первомайский, подозреваемых в повреждении памятника Ленину, которыми оказались студенты профессионального училища.

Вот так вот, с малых сёл и до мирового скандала – итоги того, что история наша забывается, сжигается, разбивается и заливается краской. Наверное, стоит начать прежде всего с себя, ведь если в больших городах России, таких как Санкт-Петербург и Москва, ещё более или менее держится исторический курс, то здесь, в Забайкалье, все затаптывается социальной неустроенностью жителей.

Любовь к своей Родине открывается в мелочах, и об этом надо говорить детям, и об этом надо спрашивать у взрослых.

Национальная идея учителя Литвинцева

Пока после распада великой державы и долгих лет «капитализации» страны везде и всюду говорили о потерянной общенациональной идее, нерчинский учитель истории Сергей Юрьевич Литвинцев просто продолжал своё дело, начатое в далёком 1985 году. Продолжал по-разному: в походах, в заброшенном и обгоревшем Бутинском дворце, военно-археологических экспедициях на Халхин-Голе и Валдае…

В разговоре с ним долго ждала главного. Услышала только через два часа общения – вот оно… В мае 2014 года Сергей Юрьевич вместе с ребятишками из отряда «Искатель» вернулся в родное Забайкалье с новгородской земли. Это была их первая Вахта Памяти – земля, нашпигованная снарядами, ржавыми минами и останками наших бойцов. А ещё были пятиметровые кусты черёмухи, несравнимые с нашими забайкальскими «скромницами» и… чистота. Дома встретила усеянная мусорными пакетами земля Кадалы… «Смотрю, поникли у моих головы, глаза потухли. «Нет, погодите, ребятки, вот пойдём в сплав по Нерче и увидите где настоящая красота», – про себя сказал он, снова заставляя сердце утвердиться в главном и выстраданном: «Чтобы дети полюбили свою родину и гордились ею – её нужно увидеть».

Он не сказал больше, наверное, избегая пафосного и наносного – защищать всеми силами не мифическую и огромную, а ту, что здесь – рядом, хранить и «трогать историю руками», хотя все последние 30 лет делал именно это вместе с детьми и для детей.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!» – под этим, знакомым всем нам, заставшим пионерское детство, девизом, родился его «Искатель», тогда, в 1985-м, просто обычный пионерский отряд. А выпускник Читинского педагогического института Сергей Литвинцев сразу же начал водить ребятишек в походы. Пока по окрестностям Нерчинска, но детская потребность подняться повыше и забраться подальше крепла с каждым днём так же, как и увеличивалось число членов отряда – к концу первой четверти он насчитывал почти 100 человек.

Нерчинская «Малая земля»

Он мерит жизнь «Искателя» поколениями, каждое из которых «живёт» в отряде семь лет. Сейчас одно из самых счастливых – пятое. А Сергей Юрьевич мысленно возвращается ко второму, к тем школьникам, которым в 1997 году было стыдно за взрослых и они вместе с учителем, как могли, начали спасать маленький кусочек своей малой родины – Бутинский дворец. Практически размороженная система отопления, горы мусора, холод, обшарпанные стены, незащищённые зеркала, бегущая кровля и последствия последнего пожара – такой была нерчинская жемчужина 18 лет назад. Администрация города выехала из здания, бросив его на произвол судьбы.

Учителю Литвинцеву было предложено возглавить центр по сохранению историко-культурного наследия и Нерчинский краеведческий музей. Возглавил. Но ему никак нельзя было бросить своих одиннадцатиклассников, порой, принимать зачёты и проводить консультации приходилось на втором этаже полуразрушенного дворца. Дети выполняли работу, где просто не хватало рук, а он искал кровельщиков, плотников, каменщиков и столяров. Свыше двух десятков человек, которых он считает лучшими в своём деле, девять лет незаметно работали во Дворце, обеспечив главное – не дали разрушиться окончательно. «Мы здесь закрепились, как на Малой Земле», – через 20 лет сказал он тем, вместе с кем девять лет боролся за дворец. А он тогда и правда напоминал Малую Землю. На кадрах видеофильма «зашитые» досками и обтянутые проволокой окна, штабеля досок возле знаменитых зеркал, дырявая кровля и груды обрушившегося кирпича. Да и работать приходилось в «военно-полевой» обстановке, провозя в музейном автобусе, «супротив всяких правил», по пять тонн кирпича и намечая планы в вагончике, стоящем на улице. Частенько не один раз за ночь руководителя центра поднимали «по тревоге» – срабатывала сигнализация. Полуаварийную систему отопления хранили как могли, три зимы практически жили во дворце, а в 2000-м сделали автономную электрокотельную.

Они своими силами выполнили кровельные работы над первой очередью дворца, заменили сгнившие потолочные балки, восстановили немало декоративных деревянных элементов, сдав под ключ первый этаж дворца. Без этой работы не было бы триумфального 2003 года, когда появились деньги для первой очереди и дворец, к его счастью, стал местом зарабатывания дивидендов в предвыборной гонке. Ну, а определяющим «ключом», направившим поток средств на восстановление, стал цикл передач на телевидении, в которых братья Литвинцевы добивались признания за Нерчинском статуса культурной столицы Забайкалья. Первая очередь дворца была открыта, а ему после этого пришлось три года обивать пороги высоких кабинетов, в попытках доказать, что центр нужен и он должен работать. Сохранить организацию не удалось, и Литвинцев первым написал заявление на увольнение только потому, что не хотел увольнять собственной рукой кадры, которые с таким трудом подбирал. Не захотел остаться на формальной «бумажной» работе без живого дела.

«Историю» можно потрогать

Как истинный историк, он никогда не мог ограничиться просто уроком. Желание дать детям возможность вживую прикоснуться к истории, было всегда. Первая археологическая экспедиция «Искателя» датируется 1987 годом, это были окрестности реки Кия в Шилкинском районе. Через год была Титовская сопка, 35 детей почти месяц занимались раскопками времён палеолита. А в 1990 году «Искатель», как один из лучших археологических отрядов области, получил возможность прикоснуться к военной археологии – это была путёвка на участие в раскопках на Бородинском поле. В составе 18 отрядов со всего Советского Союза им была поставлена конкретная задача – обнаружить оборонительные сооружения наших войск во время боёв 1941 года. Тогда нерчане вместе с отрядом из Бурятии получили диплом первой степени, а учитель Литвинцев больше 20 лет жил мечтой о возврате в военную археологию.

Когда на глазах взрослеют дети

«Это жирная грязь,

Это старые ржавые мины,

Это каждому надо,

Хотя бы разок пережить»

Это строчки из гимна «Долины», организации новгородских поисковиков, которые находят и предают земле павших в той страшной войне. Поисковиков сравнивают с фронтовыми похоронными командами. Те же поля боёв, павшие, и сотни неразорвавшихся мин и снарядов. Тяжёлый труд. Тяжёлый морально и физически. Иногда они возвращают имена и дают возможность поклониться родным. В 1988 году в стране стартовала Вахта памяти. Власти, словно услышав суворовское «война не окончена, пока не похоронен последний солдат» пошли навстречу объединениям, много лет пробивающим эту глухую стену. «Искателю» повезло, в 2013 году отряд получил предложение о вступлении в состав Межрегиональной молодёжной общественной организации «Военно-патриотический клуб «Русь», возглавляемый бывшим учеником нерчинской школы №9 Игорем Волокитиным. Их первая вахта состоялась в мае 2014 года. 10 человек из отряда, прошедшие строгий отбор, принимали участие в поднятии и захоронении останков наших бойцов, погибших в Новгородской области. В кадре валдайская земля, деревня Сухая Нива и постаревшая баба Валя Просандеева, которой в годы войны было 9 лет, рассказывает ребятишкам о том, где проходила линия обороны, и как шли те бои. Фотографии, кадры из фильма, углубления раскопок, моментально наполняющиеся ржавой водой и над всем этим глаза девчонок и мальчишек, которым выпала честь поднимать павших. Все отряды той вахты подняли 127 бойцов, и только один из них был опознан! Неизвестные и безымянные, они легли в новгородскую землю так как положено, как заслужили – под оружейный армейский салют. И везде в последнем строю вместе с ними стояли девчонки и мальчишки-поисковики. Вот последний строй в деревне Сухая Нива – 7 мая 2014 года, а вот 8 мая, деревня Язвищи и снова прощальный строй и салют им, не оставленным «прорастать лесами», защитившим Родину и долгое время забытым. «Надо видеть, как на глазах взрослеют дети», – сказал о тех днях их руководитель.

Теперь их ждут на Халхин-Голе

Лето нынешнего года позволило «Искателю» попасть в Монголию. Четверо суток они добирались до Халхин-Гола, имея возможность понять, каково приходилось нашим бойцам тогда, в 1939-м. «После такого пути мы просто не имели права не найти здесь наших», – сказал потом Сергей Юрьевич. Ребята на своём опыте убедились, что забытых и незахороненных в монгольской земле не меньше, чем на Валдае. 28 останков обнаружил сводный поисковый отряд, в составе которого работали нерчинские поисковики, из них 12 – погибшие самураи. 16 наших бойцов обнаружили и, по выражению поисков, «прикопали». Теперь их ждут, нужно везти всё, чтобы проводить павших в последний путь с почестями… А это уже материальное, то, что прячется в тени большого дела, которое взвалил на свои плечи учитель Сергей Литвинцев.

Большое и Материальное

Если о большом, то в мае 2000 года в районе деревни Кирилловщина Валдайского района Новгородской области поисковики нашли останки солдата с адресной запиской, где значилась фамилия Дмитриев. Имя солдата было установлено. Михаил Семёнович Дмитриев – уроженец города Нерчинска. Участвовал в боях в составе 171 стрелковой дивизии и похоронен в братской могиле, где покоится ещё 101 человек. В мае 2014 нерчинцы поклонились праху своего земляка, у которого до сих пор не установлены родственники, ими были ребята из «Искателя»… Где найти такие слова и как посчитать «баллы», которые измерят величину этого, боюсь произнести, «воспитательного эффекта»… А Сергей Юрьевич говорит о том, как этим летом едва не сорвались все планы, потому что Роспотребнадзор неожиданно затребовал стопроцентную вакцинацию от клещевого энцефалита, о том, как добывали эту вакцину, её в Забайкальском крае просто не было в наличии, как, не имея собственного транспорта, в обход всем препонам (что «по закону») ездит с детьми, нанимая, частный транспорт. «Патриоты нашему государству, конечно, нужны, только почему нет настоящей поддержки тем, кто на своих плечах несёт непростую ношу воспитания?» – этот вопрос он задавал себе не один раз. «Получается, что я всю свою жизнь борюсь с государством, которое должно мне помогать», – почти спокойно произносит он. А потом, помолчав, как бы спрашивает сам себя: «Может распустить их и уйти работать в привычную «классно-урочную систему» без катамаранов, монгольского зноя и болотной жижи Валдая? Не верю, потому что слышу учителя, одержимого своим делом: «Захожу в класс, вижу глазёнки ребёнка и говорю себе: вот для этого пацана я и буду работать». Этих пацанов и девчонок в отряде сегодня 90, не считая тех шестидесяти, что ещё ходят в кандидатах. Значит будет и дальше: «бороться, искать, находить и не сдаваться»…

Сельский модельер

Коллекция костюмов агинского мастера вошла в число лучших в Москве.

На прошедшем недавно III Евразийском конкурсе высокой моды национального костюма «Этно Эрато» коллекция Даримы Жалсановой была высоко оценена жюри.

Экономист, дизайнер и швея

– Дарима Батомункуевна, давно ли у вас, директора Дома культуры, появилось желание и стремление стать модельером и создавать стилизованные национальные костюмы?

– У меня мама была большой умелицей, рукодельницей, как и моя бабушка. С малых лет я видела, как они шили одежду, обувь, и я с удовольствием помогала им. Потому, наверное, имею представление, как правильно выбрать материал, какие цвета сочетаются между собой, где и как лучше расположить на полотне декоративные элементы.

– Но по профессии, я знаю, вы – не швея?

– Я окончила Иркутский сельскохозяйственный институт по специальности экономист-бухгалтер. Но по специальности мало работала. Мне больше нравилось работать с тканью, творить и создавать что-то новое. Раньше работала заведующей пошивочным цехом в КБО нашего колхоза. А в 2005 стала директором в сельском Доме культуры. Готовясь к различным конкурсам и представлениям, мы создаём новые эскизы и модели костюмов. Нам с коллегами пришла идея создать коллекцию одежды из конского волоса. Разработали проект «Конский волос в этно-дизайне» и выиграли грант благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко. На полученные средства открыли оборудованную мини-мастерскую. Именно здесь и действует наше любительское объединение «Морин эрдэни», которое занимается пошивом национальных и стилизованных костюмов, созданием сувениров, проведением мастер-классов для детей и взрослых. Я – и руководитель, и модельер-дизайнер, и швея.

– У вас много помощников?

– Наша команда – это около десяти мастеров-умельцев. С некоторыми работаю более десяти лет.

– Вы создаёте стилизованные национальные костюмы из конского волоса. Почему выбрали именно этот материал ?

– Конечно, проще взять готовый материал, кожу или мех и сшить какую-либо вещь. Но намного интереснее, хотя труднее и по времени дольше, создать материал самим. Сначала надо найти его, обработать, подготовить к использованию, а затем сшить из него изделие. В деревне, где я живу, особых удобств, горячей воды, например, нет. Приходится воду носить, греть её и в тазике вымачивать материал. Хочу добавить, что конский волос – это не единственный материал, который мы используем для создания костюмов. В работе у нас также используются кожа, меха, серебро и камни.

Изучать традиции

– Вы впервые принимали участие в международном конкурсе, что прошёл в Москве, или уже есть подобный опыт?

– Опыт участия в конкурсах есть – таких, как «Этно. Подиум. Содружество», «Гуранёнок», «Алтаргана», «Разноцветный Париж» во Франции и т.д. Но мы впервые участвовали в конкурсе высокой моды такого уровня. Приятно отметить, что всегда за свою работу мы получали призовые места.

– Откуда узнали про Евразийский конкурс?

– На III Евразийский конкурс высокой моды национального костюма нас отправил ГУК «Центр развития бурятской культуры Забайкальского края», который находится в п.Агинское. На суд жюри конкурса мы представили взрослую и детскую коллекцию под общим названием «Золотая грива» из 15 костюмов (десять взрослых и пять детских).

– Расскажите немного о самом конкурсе: кто выступил организатором и много ли было участников?

– Организатором конкурса выступила Региональная общественная организация содействия сохранению этнокультурных традиций «Форум женщин Евразии». Целью стало изучение национальных традиций, формирование интереса к культуре и искусству разных народов. На суд жюри и зрителей были представлены уникальные коллекции этнических костюмов славянских, кавказских, восточных и финно-угорских народов.

В этом престижном конкурсе участвовали мастера многих субъектов России и зарубежья. Они показали созданные своими руками более ста коллекций, основанных на традиционной одежде народов, проживающих на территории их регионов.

Прошедший конкурс – это своеобразная демонстрация уникальных ценностей традиционного этнического костюма и его многообразия, сочетающаяся с тенденциями современной высокой моды.

– Вы надеялись на победу?

– Технология создания нашего материала является инновационной, отличается своей оригинальностью и уникальностью, поэтому была надежда, что нас заметят. Наша коллекция была представлена в авангардном стиле с использованием национальных элементов. Думаю, на жюри оказало большое впечатление необычная стилистика наших образов. Мы получили I место в номинации «Этнический стиль в современном костюме».

Навстречу «Дангине»

– Дарима Батомупкуевна, костюмы, которые вы шьёте, не предназначены для повседневного ношения?

– Наши образы нарядные и праздничные. Они показывают красоту и самобытность бурятского народа. Конечно, мы живём в современном мире, потому в повседневной жизни носим обычную одежду. А на праздники или другие торжественные мероприятия, думаю, очень почётно надеть именно наш костюм, в котором отражается многовековая культура бурятского народа, его эстетика, обычаи. Неслучайно наши девушки в красивых и нарядных костюмах из коллекции «Морин эрдэни» выносили призы и подарки призёрам чемпионата России по стрельбе из лука, проходившем в Чите.

– Чем вы сейчас заняты ?

– Радостным событием для нас стало получение двадцати путёвок во Всероссийский детский центр «Оксан» для ребят, которые представляли наши костюмы на конкурсе детского и юношеского творчества

«Гуранёнок-2015», где мы стали обладателями Гран-при. Сейчас готовим наших девчонок и мальчишек к выезду во Владивосток.

Также идёт подготовка к Международному бурятскому фестивалю «Алтаргана». Мы работаем над созданием костюма для представительницы нашего села для участия в районном конкурсе красавиц «Дангина».

Думаю, национальные бурятские костюмы, которые мы шьём, ещё долгие годы будут восхищать зрителей своей оригинальностью и стилистикой. А это значит, что и культура нашего самобытного народа будет сохранять и преумножать свои традиции.

Досье

Дарима Жалсанова родилась в 1961 году в с. Зуткулей (Дульдургинский район), экономист по образованию. С 2005 года возглавляет Дом культуры в родном селе. Многократная победительница различных конкурсов.

Подкидыш в пакете

Или чудесное спасение в Оловянной

Утро девятого января в одном из домов по улице Клубная, что в Оловянной, началось как обычно. Наира проснулась и собиралась было пойти в ванную, но в это время в дверь кто-то требовательно постучал. Девушка открыла её, на улице никого не было, лишь на пороге стоял пакет-маечка. Взяв его за ручки, Наира внесла пакет в дом. Заглянула внутрь и опешила – внутри был маленький ребёнок, весь в крови, с тянущейся от живота пуповиной, соединённой с плацентой. В это время малыш заплакал...

Поцелуй от Бога

Наира, не помня себя, начала будить остальных домочадцев. Часы показывали 7:28 утра...

На место происшествия, а по-другому это никак не назовёшь, тут же выехали полиция и медики.

Ольга Михайловна Говор, врач-неонатолог, осмотрела найдёныша, им оказалась новорождённая девочка, доношенная и здоровенькая, вот только переохлаждённая, всё-таки температура воздуха в то утро на улице перевалила за минус двадцать и температура тела малышки приблизилась всего к 34 градусам. Крохе отсекли пуповину и, завернув её в одеяло, доставили в Ясногорск, в больницу, где поместили её в «инкубатор», как в народе называют приспособление для выхаживания деток.

– Вы знаете, – вспоминает Ольга Михайловна, – мы когда её закутали, она глазки свои открыла, а в них столько жизни... Это просто словами не передать! И улыбнулась... Так теперь и улыбается, не поверите, практически постоянно... Такой жизнерадостный ребёнок...

И правда, когда мы оказались в палате родильного отделения, крошечная, всего два дня от роду малышка, сквозь сон то и дело улыбалась... Улыбалась, проснувшись от вспышки фотоаппарата, улыбалась от того, что её взяли на руки, улыбалась на умилённое щебетание медперсонала, а те, в свою очередь, то и дело то поправляли на ней пелёнки, то гладили по смуглой щёчке, то приглаживали чёрный пух волос на голове...

– Она настоящей красавицей вырастет! – с уверенностью говорил наш проводник, показывая дорогу до дома, куда подкинули девочку. – Женихов будет пруд пруди, вот увидите!

В поисках мамы

К сожалению, оперативно-розыскные мероприятия на сегодняшний день не дали никаких результатов, даже использование служебной собаки не помогло – пёс так и не смог взять след того, кто принёс ребёнка. Уголовное дело не возбуждено, потому что мать «не оставила ребёнка в опасности, а позаботилась о том, чтобы его обнаружили». При этом у полиции возникает вопрос – а действительно ли мать ребёнка подкинула своё чадо, может, это был кто-то другой? Что случилось, что женщина отказалась от своего дитя? Тем более ребёнок здоровенький, что редко бывает у неблагополучных мамаш. Возникает и другой вопрос – почему именно в этот дом? На улице их ведь не один и не два... По селу уже поползли слухи, почему именно на этот дом пал выбор подкинувшего ребёнка. Но это все домыслы и до правды пусть дознаются полицейские. Пока же женщина словно испарилась в воздухе.

В больнице же Ясногорска и в органе опеки и попечительства, не смолкая, звонят телефоны – множество людей со всего Забайкальского края говорят о своём желании удочерить девочку.

Малышка же, у которой ещё даже имени нет, потому что работники больницы упорно не желают ей его давать – вот придут за ней родители они и назовут – пока смотрит на мир мутными глазёнками и счастливо улыбается, ещё толком не понимая какое чудо, что в то утро девятого января её всё-таки нашли и открыли дверь сразу, а не спустя какое-то время...

Пожелаем крохе поскорее обрести семью и пусть её жизнь сложится так же удачно, как и то январское утро, когда её жизнь держалась буквально на волоске.

Благополучие под снос? Ради очередного магазина власти края готовы снести в Чите востребованную автостоянку

В читинском посёлке ГРЭС назревает конфликт по поводу строительства очередной крупной торговой точки на месте успешно работающей и востребованной тёплой автостоянки. В то время, как власти уже все решили, как это водится в наше время, абсолютно не поинтересовались мнением местных жителей, те, в свою очередь, хотели бы иметь стоянку, а не очередной, совершенно не оправданный с социально-экономической точки зрения, магазин.

– В посёлке ГРЭС на сегодняшний день работает 22 магазина, – рассказал журналисту «Забайкальского рабочего» житель посёлка, клиент автостоянки пенсионер Валерий Самойлов. – Они с лихвой обеспечивают потребности каждого покупателя в продуктах и товарах первой необходимости. В чём, действительно, есть потребность, так это в стояночных местах для личных автомобилей. И сносить стоянку на сто машин – это просто недальновидное решение.

По словам владельца автостоянки, руководителя ООО «Велес-Плюс» Сергея Назарова, его предприятие существует уже 18 лет. Пришёл он на это место, когда на нём была свалка и котлован заброшенной стройки Дома культуры. Собственными силами он ликвидировал завалы, сравнял землю и начал работать. Сначала это была просто огороженная и охраняемая территория.

– Времена были тяжёлые, – вспоминает Сергей Альбертович. – Сколько пришлось пережить визитов кандидатов на «крышевание»! Сколько палок в колёса вставляли!

Но предприниматель смотрел в будущее и видел запросы своих клиентов. Его бизнес постепенно развивался. Взяв кредит в банке, он построил на территории ангар, в котором круглогодично сохраняется плюсовая температура. Таким образом, тем, у кого по какой-то причине нет своего гаража, содержать автомобиль стало гораздо комфортнее.

Все это время Назаров исправно вносил арендную плату за землю. Несколько раз обращался в земельный комитет за продлением договора аренды земли. Дело в том, что продлевать данный документ необходимо раз в три года.

В 2013 году, когда подошёл очередной срок продления договора, он обратился к чиновникам с очередным заявлением, которое было принято. Но через месяц, когда должна быть закончена процедура согласования заявительных документов, он пришёл в земельный комитет и неожиданно получил отказ в продлении аренды.

Впрочем, это было тогда только письменное уведомление. Никаких силовых мер к нему никто не предпринимал. Вплоть до конца прошлого года Сергей Назаров продолжал работать и по-прежнему вносить арендную плату получателю.

Дамоклов меч

Звонок из министерства экономического развития раздался 31 декабря, перед самым Новым годом. Его уведомили о том, чтобы в двухнедельный срок он собственными силами освободил территорию от автостоянки. При этом никакого конкурса, никаких публичных слушаний никто не проводил. Назарова просто поставили перед фактом, в то время как законодательство даёт ему преференции в допуске к конкурсу прежде всего как добросовестному арендатору.

Угроза сноса автостоянки возмутила не только самого предпринимателя, но и тех, кто так или иначе связан с ней.

– После смерти невестки у сына на руках остались двое маленьких детей, – рассказала мать владельца стоянки 80-летняя Людмила Емельяновна. – Если стоянку снесут, чем ему заниматься? Идти просить милостыню?

Перед клиентами возник вопрос, где ставить машины? В посёлке всего два небольших гаражных кооператива, оба забиты до отказа. Есть ещё одна автостоянка на въезде в посёлок со стороны КСК, но она в два раза меньше. В отдалённом криминогенном районе Читы оставлять машины во дворе – это значит серьёзно рисковать своим имуществом и кормить аппетиты и без того дерзкой преступной среды. В общем, вопросом по-хорошему впору заинтересоваться и управлению Министерства внутренних дел по Забайкальскому краю.

– Почему свет сошёлся клином именно на нашей стоянке? – возмущается автолюбитель Виталий Захарченко. – Посмотрите, ведь вокруг много пустующего места, где хотите, там и стройтесь. И ещё, если бы стоянка образовалась только вчера, а то ведь столько лет мы ей пользуемся! Лично я приехал с Севера 15 лет назад. Так получилось, что не купил себе гараж. И с тех пор постоянно ставлю машину именно здесь. Меня все устраивает.

Следует отметить и тот факт, что автостоянка Назарова предоставляет жителям посёлка два десятка рабочих мест. А это немало.

– Я уже много лет работаю на автостоянке, прибираю территорию, кормлю сторожевых собак, – рассказывает дворник предприятия Любовь Просянникова. – Получаю за это пусть и немного, но живу не на одну лишь свою мизерную пенсию. Если закроют стоянку, куда я пойду работать? Кто меня, пенсионерку, куда возьмёт?

В чьих интересах?

Как выяснил журналист «Забайкальского рабочего», намерение на строительство очередного супермаркета «Спутник» высказала улан-удэнская торговая сеть, которая включает в себя 22 разноформатных торговых центра и магазина, расположенных в основном в столице Бурятии, в городе Гусиноозерске, селе Кабанск и т.д., а также имеет десятки магазинов в Забайкальском крае. Руководитель сети Индира Шагдарова, по данным республиканского сайта «Единой России», является членом регионального политсовета партии, политсовета улан-удэнского местного отделения «ЕР», депутатом и Уполномоченным по правам ребёнка Улан-Удэнского городского Совета депутатов. Зачем успешной бизнесвумен понадобился читинский посёлок ГРЭС, где своих торговых сетей и точек хватает с лихвой, непонятно.

Пока ничего не известно и об основаниях, которыми оперируют местные власти Забайкалья, решившие, что посёлку необходим 24-й по счету магазин.

За последние тридцать лет здесь не построено не только ни одного гаража, но даже ни одного нового жилого дома. Население посёлка не растёт, если не сказать обратного. Ничего не сделано для благоустройства.

– Вы посмотрите, у нас здесь нет ни одного парка, в котором можно было бы вечером отдохнуть с семьёй, подышать воздухом, – говорят жители.

В общем, жизнь на окраине Читы итак достаточно некомфортна, если ещё лишить людей автостоянки, то она будет ещё более неудобной. О какой продуманной социально-экономической политике может идти речь при таком положении, задаются вопросом работники и клиенты автостоянки.

В посёлке уже есть один супермаркет, который принадлежит торговой сети «Читинка». Неподалёку строится ещё один – «Привоз». Появление нового крупного магазина изменит ситуацию и в без того перенасыщенной конкурентной среде. Мелкие торговцы будут вынуждены уйти с рынка. Возрастёт безработица, упадёт покупательская способность населения. Это уже сфера стратегического планирования, и это должны понимать чиновники.

Без эпилога…

Есть и ещё один щекотливый момент, связанный с намеченным сносом автостоянки. На её территории находится оборудование связи, принадлежащее федеральным операторам «МТС» и «Мегафон». Между операторами и ООО «Велес-Плюс» заключён договор субаренды. Если на этом месте построят супермаркет, вышки будут снесены, сообщил нам Назаров. Мало того, что посёлок рискует остаться без сотовой связи, так ещё и не учитывается один важный нюанс. По закону спорное имущество, включая землю, должно быть свободным от прав третьих лиц, чего в нашей с вами ситуации нет.

Несколько лет назад, напомним, в Чите разгорелась настоящая информационная война, объявленная владельцами крупных торговых сетей мелким киосочникам. Вроде бы и аргументы были железными (качество отпускаемой продукции, качество обслуживания покупателей), но как-то все это не вяжется с декларируемым властями стремлением дать больше свободы предпринимательству и возможности малому бизнесу беспрепятственно развиваться. Вот и в нашем случае. Оказывает человек востребованные услуги, потребители довольны, и это сулит стабильность не только бизнесу, но и играет на руку ситуации в посёлке в целом. И все же, как назло, находятся те, кому такая относительная идиллия – словно бельмо на глазу.