Проект «Окраина»: Блатная Промышленная

Улица Промышленная, которую ещё называют «Промыга», в детстве была для меня ярким примером блатной романтики Большого Острова. Не знаю, откуда взялись эти мысли в юном уме, ведь обитатели этого района желанием "беспределить" не отличались - женщин не грабили, парням с соседних районов почки не отбивали, не орали под окнами пьяными. Какая-то часть жителей Промышленной была погружена в особый мир, основанный на тюремных понятиях. А он, как известно, не терпит подобных фокусов.

Пыльная Промышленная незаметно сменяет улицу Ярославского, и дальше тянется тоненькой линией вдоль реки Ингоды и упирается в Титовскую сопку, где сохранился комплекс археологических памятников Сухотино. Не каждая улица может похвастаться таким началом – местом, где сегодня можно найти следы людей, хозяйничавших несколько десятков тысяч лет назад.

Со стороны города улица абсолютно типична для его окраины - гаражи соседствуют с торговыми базами и складами, относительно новые пятиэтажки подпирают деревянные, обветшалые дома. На улице есть только две "высотки" эпохи 90-х - одна в начале улицы, вторая в самом конце. Между ними промежуток в полтора километра, но он вовсе не мешает первой быть под номером 57, а второй - 56.

Двор первой девятиэтажки окружён домами и спрятан от посторонних глаз, закатан в асфальт, снабжён детской площадкой и вкопанными в землю покрышками. Такие дворы обычно и показывают в кино: детишки играют в футбол на поле, мамочки катают детские коляски, а бабушки у подъезда судачат о длине юбки пробежавшей мимо Светки, которая совсем стыд потеряла. Так было в моём детстве, так происходит и сейчас. Кажется, что в эти дома не провели интернет, поэтому детвора не прознала на себе влияния социальных сетей и онлайн игрушек, пожирающие время. А иначе почему они бегают по двору с мячом?

- Всё у нас тут хорошо, потише, чем на какой-нибудь школе №17, но пьяниц много. Как запьют, так [конец], - рассказывают пожилые бабуленьки, спрятавшиеся от весеннего полуденного солнца под большими тополями во дворе.

- А какая достопримечательность на улице есть, что посмотреть?

- Так вот, бар открыли, а больше глядеть не на что. Туда ступайте, много интересного увидите. Его же на месте аптеки открыли. Теперь заболеешь если, то сразу надо помирать. Старухи одни остались, а они бары открывают.

Говорят, что Промышленная в своё время была одним из самых блатных уголков Читы и многие криминальные авторитеты в 90-е вышли как раз из дворов этой улицы. Но именно поэтому Промышленная не славилась беспределом.

На "Промыге" не было самодеятельности "не по понятиям". Запоздавший прохожий мог не бояться, что услышит: "Уважаемый, а вы с какого района? Не соизволите отойти ради беседы?" На Промышленной была дисциплина и свои, так сказать, хозяева, которые держали район в ежовых рукавицах. Чёткая иерархия внутри коллектива не позволяла никому выходить за рамки. Здесь уважали участкового, знали, что этому серьёзному человеку лучше не попадаться на глаза.

Читинцы, которые прожили здесь несколько десятков лет, рассказывают, что район до последнего сдерживал волну наркомании и не пускал её сюда, пока был жив криминальный авторитет Боцман. С пьянством всё было сложнее.

- Кто разрешил продавать эту боярку (лечебный или косметический препарат «Боярышник» с содержанием этилового спирта - ред.)? - спрашивает меня одна из женщин у магазина. - Раньше только в аптеках, а теперь и тут втихушку продают. Видят меня в очереди, ждут, пока уйду. А я-то вижу, что они там подсовывают молодым мальчикам.

Эта первая девятиэтажка - центральная точка улицы. Здесь сконцентрирована основная социальная инфраструктура - сады, школы, все крупные магазины и почта, и, если боязно ехать дальше, то на этом месте лучше и остановиться.

Тогда ты никогда не поймёшь настроения этого района, не увидишь бабушку, которая красными от кипятка руками развешивает белоснежные простыни на верёвки, а рядом с ней соседский мальчик выбрасывает картофельные очистки на вонючую свалку. Кучу мусора не убирают уже несколько месяцев, потому что управляющая компания, скорее всего, забыла о существовании этих домов.

Во дворе через дорогу девочки с большими бантами на головах - видимо не пошли домой после школы - качаются на деревянных, терпеливо скрипящих качелях. Эти качели своими руками сколотили папы девчонок, когда были молодыми парнишками. Теперь они работают на местной СТО, много курят и частенько ругаются матом, чешут затылок и не могут смекнуть, что опять сломалось в старом УАЗике Михалыча.

Весеннее небо широко растекается над Ингодой, которая после снежной зимы затопила прибрежные кусты. Уже совсем скоро можно будет по-летнему рыбачить и купаться. А если подиматься от реки в сопку, то наткнёшься на огромную свалку, где в прошлом году собаки загрызли школьника. И такое было. Но без таких вещей никогда не поймёшь и не прочувствуешь настоящее русское гетто - опасное и доброе. Поэтому надо шагать дальше аккуратного дворика 55-го дома.

Название улицы говорит о сконцентрированных тут предприятиях. Перспективным когда-то был мясокомбинат, а теперь большая часть цехов отдана в аренду либо разрушена. Вдоль улицы протянута железнодорожная ветка, которая проходит через все базы от мясокомбината до пивзавода – в прошлом производство не хватало только автомобилей.

Можно идти и поглядывать в окна стареньких домов, которые просели от времени, поэтому рамы оказываются ниже человеческого роста. Дома ещё молодятся - на почерневших от времени брёвнах распахиваются цветные ставни, а внутри полыхают алые герани.

На всей улице я сосчитала четыре остановки, какие-то появились стихийно. В моём детстве можно было доехать на "двойке", а сейчас ещё появился 26-й маршрут.

"Двойка, между прочим, считается самым старым и самым привилегированным маршрутом, - смеётся мой друг Андрей Черепанов, который живёт на этой улице с детства и сопровождает меня на всякий случай. - Называют его ещё мушкетёрским, потому что внутри маршрута водители с самыми жёсткими порядками".

Чем дальше, тем меньше остаётся маленьких домиков с огороженными сеткой двориками, появляются бараки - аварийные, с распухшими от сырости боками и обсыпавшейся штукатуркой. Заходить в такие подъезды страшно. Но интересно. Кислый запах чего-то протухшего мгновенно отбивает всякое желание оставаться на месте. Но кособокая лестница, которая старше меня раза в три, так и манит подняться на второй этаж.

- Да вы не стесняйтесь, проходите! - окликнула меня женщина. Поймав на себе мой испуганный взгляд, она заулыбалась и её морщинки на лбу сложились гармошкой.

- Давно вы тут живете?

- Ой, муж тут родился, а ему уже под 60. Так что давненько. Вы не удивляйтесь - наш дом-то аварийным признали ещё в 2009-м, но ничего не обещают, поэтому так и живём. Ждём. Своими силами что-то ремонтируем, белим, красим. Восемь квартир - все заняты. Да что дом, вы поглядите, какая у нас помойка! - уже хохочет женщина и показывает мне пальцем на кучи за забором. Ну, как же не пойти и не посмотреть.

Пока мы изучали "местный колорит" к моей собеседнице подошла группа поддержки. Начали рассказывать про ОДН, махали квитанциями с долгами в 42 тысячи рублей.

- По-моему, это вам должны платить за жизнь в таком домишке, - вздыхаю я и иду дальше.

- Приходите к нам почаще! - кричит вслед муж женщины и сверкает золотым зубом в улыбке.

Несколько, по всей видимости, служебных бетонок, оставшихся от молокозавода и мясокомбината, и вот она - вторая многоэтажка под номером 56. Здесь ей, конечно, намного тоскливее, чем её сестрице в начале улицы - нет ухоженного дворика, гости заходят редко, а машины предпочитают не останавливаться, а скорее ехать к пивзаводу или на речку. И мы пойдём.

Чем ближе к "Читинским ключам", тем меньше на нашем пути оказывается мусора. Ни единого фантика или бутылки. Аллеи вычесаны и даже кажется, что мы гуляем где-то в центре города. Замедляем шаг и дышим тонким запахом свежей травы. Здесь легко забыть, что пять минут назад приходилось прыгать по помойке.

Молочный комбинат и пивзавод шумят компрессорами. Ворота не успевают закрываться - на территорию то и дело заезжают грузовые машины с контейнерами, выезжают маленькие микроавтобусы, наполненные продукцией. Когда-то бетонных камней не было, и вдоль дороги стояли десятки грузовиков. Сначала КамАЗы в 80-е и 90-е, потом в нулевые появились немцы Mercedes и MAN. Мой папа работал тогда дальнобойщиком и на хладокомбинат привозил 40-тонники с фруктами из Китая. По несколько часов они с мужиками стояли и ждали очереди. Целая жизнь проходила здесь - знакомились, дружили, ругались, ели, пили, напивались и спали. Теперь такого не осталось, но запах солярки будто въелся в асфальт и кажется мне приятнее самых дорогих духов.

Дальше Промышленная заканчивается. Пробравшись через кусты, можно дойти до Сухотино - здесь установлен памятник. На прогулку хватает полутора часов, а впечатлений - на весь день. Второй такой улицы, сохранившей криминальную романтику и производство, но с обретённой разрухой и грязью, вряд ли можно найти в городе. А может, это всего лишь типичная улица типичного города.