Любовь и ненависть к кино – обзор событий недели

Посреди недели Чита подверглась той же напасти, что до этого испытали другие города России – в правительство края, в городскую администрацию, на вокзал и ещё в целый ряд крупных объектов поступил звонок о заложенной бомбе.

Сотням людей пришлось экстренно покидать здания и ждать силовиков. В итоге сотрудники ФСБ ни одного взрывного устройства не нашли, а ответственность за акцию взяла на себя религиозная организация «Христианское государство». Её лидер объяснил этот шаг способом борьбы с выходом в прокат фильма «Матильда».

А началась неделя с итогов единого дня голосования, где забайкальцам предстояло выбрать глав восьми районов, а также депутатов советов в 16 районах и в Читинскую городскую думу. Самую высокую явку избирком края отметил в Тунгиро-Олёкминском районе, где она составила 69,4%, а самую низкую – в Карымском районе с показателем ниже 10%.

Во вторник Забайкальский краевой суд вынес приговор члену организованной преступной групировки «Осиновские» Виктору Дрюнину. В отличие от своего двоюродного брата, он в топ самых опасных преступников России не попадал, но и у этого участника «Осиновских» список «достижений» приличный: девять убийств, грабежи, разбои и похищения людей. За всё это Виктор Дрюнин получил 23 года строгого режима, первые 5 лет из которых проведёт в тюрьме. По словам самого бандита по прозвищу Дюдя, он раскаивается в преступлениях. Потерпевшим и их родным он даже написал от руки письма с просьбой простить его. Некоторым из них Дрюнину ещё предстоит выплатить 1,7 миллиона рублей.

Главным событием недели стал VI Забайкальский международный кинофестиваль, старт которому был дан 14 сентября в зале краевой филармонии имени Лундстрема. Частью кинофестиваля стал предпоказ фильма «Салют-7», открытие багуловой аллеи звёзд на площади Декабристов и Ночь короткого метра.

Фестивальная неделя в Чите началась не в четверг, с прибытием в город гостей ЗМКФ, а раньше – во вторник, с фестиваля СМИ «Регион-медиа», именуемого также медиа-форумом. Впервые в Чите мероприятие проходило не в формате обмена мнениями между забайкальскими журналистами и редакторами, а в новом, несравненно более полезном качестве – диалога с коллегами из столицы и регионов России. Один из сильнейших игроков медиа-рынка страны Виктор Шкулёв сумел организовать появление в Чите вице-президента ВГТРК Рифата Сабитова, замгендиректора «Российской газеты» Евгения Абова, создателя Adme.ru Ксении Лукичёвой, пусть кратковременное, но пребывание в Чите главреда «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова и многих других, чьё мнение влияет на развитие СМИ в целом.

Темой фестиваля стало старое, как сами СМИ, местами паническое переживание стремительных перемен, повального увлечения интернет-технологиями, которые стремятся вырубить телевидение, заглушить радио и разорвать газеты с журналами. Московские спикеры утверждали, что современник начинает утро не с газетного киоска, а с чтения Telegram, что радио слушается только в машине, что видео сегодня принято смотреть не с телевизора, а на YouTube, что даже настольные компьютеры и потребление информации через браузер безнадёжно устарели и скоро умрут – чего уж говорить о более традиционных каналах распространения информации. В эпоху триумфа радио точно так же хоронили газеты, а потом и само радио - когда планету начало покорять телевидение. Однако ни то, ни другое по-прежнему никуда не делось и чувствует себя прекрасно. В этом смысле ничего не меняется десятилетиями.

Московские и забайкальские коллеги единодушно констатировали чудовищный кадровый голод и недостаток молодых журналистских талантов – выпускники журфаков куда-то растворяются после учёбы, а куда – непонятно. Сами будущие журналисты в это время беззвучно сидели в зале, а потом подходили к нам в коридоре с просьбой записаться на практику. В этом смысле тоже давно ничего не меняется – есть и кадровый голод, и журфаки, которыми недовольны редакторы, и редкие молодые таланты.

Естественно, организаторы форума и региональный Союз журналистов награждали ветеранов отрасли и тех, кого посчитали нужным отметить из современников, а пока награждённые старики пытались сказать в микрофон напутственные слова молодым, жующие их преемники галдели и не могли оторваться от бокалов и фуршетных столов. И здесь всё по-прежнему, как 10 или 20 лет назад.

Однако нельзя не признать, что при нынешней феодальной раздробленности современных забайкальских СМИ, фестиваль принёс ощутимую пользу – редакторы, журналисты, ведущие, режиссёры, операторы, руководители посмотрели на себя, как на отрасль, как на массу, которую по-прежнему называют избитым словосочетанием «четвёртая власть». Отрасль, в которой всё меняется не так стремительно, как рисуется в воображении, и которая тем сильнее.

Прошло каких-то два года с тех пор, как в Забайкальском крае отгрохотал V Забайкальский международный кинофестиваль. Все 5 лет до этого, когда я листала программу кинофестивалей, которые были ежегодными, жалела, что не умею быть в нескольких местах одновременно: настолько вкусное, разное, глубокое кино начали показывать зрителям с первого раза, с 2011 года. И стоило зайти в зрительный зал на встречу с актёром, режиссёром или на само кино, выходил ты оттуда уже другим. Взрослее. Мудрее. Глубже.

А потом год кинофестиваля не было, и вроде всё объяснимо: огромный дефицит бюджета, растущий госдолг, заблокированные из-за долгов счета бюджетных учреждений. Может, и правда не до кинофестиваля. Но только на этой неделе, когда стартовал VI Забайкальский международный, стало понятно, как же люди соскучились по кино с хорошим послевкусием и по людям с экрана, не заносчивым и открытым к общению, с которыми можно поговорить не только о безденежье, но и о душе.

Когда-то всё начиналось с Читы и села Улёты, где родился один из организаторов фестиваля медиамагнат Виктор Шкулёв. В этом году артисты, помимо выступлений там, поехали в Краснокаменск и Агинское, а фильмы из программы в дни фестиваля покажут ещё и в Нерчинске, в селе Кокуй Сретенского района, в посёлке Забайкальск и Петровске-Забайкальском, а также в Маньчжурии.

Так бывает иногда: после перерыва дело закипает ещё сильней, ещё мощнее, ещё энергичнее. А уж кто как не районы края в этой энергии и встряске нуждаются.

Космическая драма «Салют-7» впервые в стране в полномасштабном виде была показана в Чите во время VI Забайкальского международного кинофестиваля. Два российских фильма про космос в один год, к тому же сразившихся друг с другом в битве за прокат к Дню космонавтики, я подозреваю, сняты не случайно и полностью соотносятся с возвращением в школы астрономии. Мы всё забыли.

Смех смехом, а известная в интернете картинка, на которой Гагарин звонит потомкам с вопросом, летают ли они на Марс, и озадаченно переспрашивает «Кто плоская?» быстро и страшно приближается к реальности. Уже даже моё, 1985 года, поколение слабо представляет себе масштабы советской космической саги. Хотя именно про события 1985 года идёт речь в «Салюте-7».

Режиссёр «Салюта-7» Клим Шипенко, в фойе кинотеатра после премьеры немного смущённо говорящий о том, что пора снова хотеть быть космонавтами. Он в детстве хотел, но вот снял кино – такая реализация мечты. Забитый до отказа зал «Удокана», устроивший какую-то бесконечную овацию. Приём девчонок в Краснодарское военное авиационное училище, готовящее военных лётчиков. Рингтоны из «Времени первых».

Всё это, в том числе, про набивший оскомину позитивный имидж, но - на уровне государства. Недавно, кстати, научившегося с ним управляться.

Регионам остаётся гундеть.

Гала-концерт Забайкальского международного кинофестиваля, полный зал, в воздухе смешался парфюм, по фойе разлетаются звуки фортепьяно, ненавязчиво протискиваясь между разговорами гостей. Начало задерживают на 40 минут или около того, но они проходят незаметно. Гаснет свет, и все переносятся в эпоху оттепели, следят за сумасшедше красивой видеопроекцией, за ловкими движениями танцоров, рассматривают наряды стиляг, вспоминают Маяковского, Гайдая, Лиознову, Калатозова.

Выходит Елена Ксенофонтова, читает «В человеческом организме...» Вознесенского - плачу. Поют про Читу, заменяя названием столицы далёкое слово «Москва», и я улыбаюсь. Появляется Александр Филиппенко - вскидываю руки для аплодисментов. Чуть не прыгала на стуле, правда. Не сложно любить красивое, громкое, яркое. Сложно его регулярно отмечать в обычной жизни. Оттого и это чувство обделённости чем-то, наверное, иногда возникает.

Приехали артисты, московская режиссёрская группа, продюсеры, дирекция фестиваля, и как-то так сделали вместе с нашими людьми, что сразу стало всего хватать, пусть на время гала-концерта. И чуть-чуть после. До гала-концерта встретилась с актрисой Ириной Медведевой, которая сказала мне, что забайкальцам стоит быть как актёры - не откликаться на то, как в чьих-то глазах они выглядят издалека или вблизи - жителями депрессивного региона. Надо смотреть своими глазами. И я не говорю, конечно, что тут рай на земле. Но давайте будем честны - его на планете точно не сыщешь. А вот в себе, в созидании, в наблюдении, в попытке изменить - запросто.

На фоне восторга привезённым на Забайкальский кинофестиваль фильмом «Салют-7» и радости встречи именитых гостей с забайкальским зрителем особенно остро колет в груди от развернувшейся вокруг «Матильды» эпопеи, докатившейся и до нашего региона. Ненависть к фильму Алексея Учителя, которая казалась чем-то далёким, вдруг очутилась совсем рядом.

Сначала в нескольких крупных социально значимых объектах появились звонки с заявлениями о заложенной бомбе, и ответственность за это взяло на себя настроенное против «Матильды» «Христианское государство». Позже организаторы Забайкальского кинофестиваля заявили, что не привезли ленту об отношениях балерины Матильды Кшесинской и цесаревича Николая Александровича, чтобы обезопасить местные кинотеатры. Понять обеспокоенность организаторов несложно - по России уже есть несколько примеров, когда угрозы принимали материальную форму. Но вы только вдумайтесь - чтобы обеспечить безопасность на кинофестивале, приходится ограничивать себя в свободах. Мы собираем митинги против подрывников, показывая своё бесстрашие перед их попытками нас запугать, и тут же даём слабину.

Для меня удивительно, почему такой же скандал на религиозной почве не разгорелся с выходом фильма «Викинг», где князь Владимир Святославович, также причисленный в православии к лику святых, под действием галлюциногенов насиловал женщину. Но даже если допустить, что «Матильда» получилась оскорбительней «Южного парка», «Догмы» и всех выступлений Джорджа Карлина вместе взятых, почему кто-то должен за нас решать, смотреть этот фильм или нет?

В читинских кинотеатрах вопрос с показом «Матильды» ещё не решён, но в «Бригантине» заявили, что пошли бы на это, обеспечь полиция высокую безопасность от разного рода сумасшедших. Может быть, привлечь сотрудников правопорядка получилось бы, если бы фильм показали в рамках кинофестиваля, но это уже не вариант.

Удивительно, как мало было сказано об этом на самом кинофестивале, который идёт параллельно. Наверное, участникам не хочется портить праздник. И вместо того, чтобы сообщить в полицию на соседей-дебоширов, мы лишь прибавляем звук в своём любимом фильме.

К истории столкновений власти, блоггеров, журналистов и возмущённой общественности с магазином «Айпара» на неделе добавился новый начальник регионального управления МВД Александр Щеглов. Газета «Вечорка» сообщила о том, что полковник полиции купил алкоголь в запрещённое для торговли спиртным время, после чего разгневался и «поднял на ноги всю городскую полицию». Издание сообщало о том, что в магазине прошёл обыск. Пресс-служба УМВД информацию не опровергала и не подтверждала, но это и не очень важно. Явление Щеглова в «Айпару» и его ярость настолько же реальны, как очередной ролик Юрия Черепанова о том, как из этого магазина после 20.00 течёт река благодарных и удовлетворённых покупателей.

Наблюдая за всеобщим возмущением, я с каждой новой новостью про «Айпару» всё больше расстраиваюсь от того, насколько сильно реальность в нашей стране отличается от официальных деклараций. Насколько сильно прививаемые десятилетиями ценности и сформированный ими реальный мир разнится с начинкой яростного протеста против нарушений правил. Насколько работа исполнительной власти не связана порой с работой правоохранительных органов — правая рука почти всегда не знает, что делает левая, и совершенно точно никогда не может повлиять на решения законодателей.

При решении проблемы «Айпары», которая лишь нарицательное имя того, что описывает огромный теневой рынок незаконной торговли алкоголем, логично исходить из того, в каком государстве мы живём. Современная Россия — вполне себе капиталистическое государство, в котором со второй половины 80-х годов продвигаются в жизнь вполне себе либеральные ценности. Мне кажется, что это не очень вяжется со сформированными столетиями образом мышления большинства населения страны, но нельзя не признать, что массовая культура, особенности законодательства и, что самое главное, реальность ставят во главу угла в нашем обществе конкретного человека с его бедами и горестями. Основной задачей большинства сильных и умелых является личное обогащение.

Власть в бесконечном сражении с «Айпарой», которое включает в том числе законотворческую работу регионального правительства и парламента, как будто бы забывает о том, в какой стране всё это происходит. Такое впечатление, что не только в региональном УМВД или там на Чайковского, 8, но и во многих редакциях региональных СМИ реально рассчитывают на то, что воспитанные в либеральном и капиталистическом обществе предприниматели вдруг начнут действовать в интересах не своего кармана, а какого-то там общества.

Законы, по-моему, иногда разрабатываются без учёта настроений того общества, на которое они призваны работать. Ильковский, ограничивая время продажи алкоголя, явно не учитывал, в каком регионе эти ограничения будут работать — я до сих пор помню, что в качестве примера нам приводились скандинавские страны. Так же всё это не учитывало законодательное собрание под руководством Натальи Ждановой, которое этот закон приняло. Так же часто это не учитывают журналисты и блоггеры, заливающие информационное пространство немного комичным даже возмущением — вот ведь, вся страна обратила уже внимание, а они, проклятые, всё-то торгуют, давайте применим к ним меры и закроем их.

Мне хочется уже, чтобы от «Айпары» отстали — пусть они нарушают закон так, как привыкли, и несут за это то наказание, которое определено для таких случаев законом. «Айпара» выгодно отличается от сотен других точек, где алкоголь в Чите можно купить в любое время суток, лучшей организацией процесса. К тому же весь информационный шум вокруг этого притона работает на выручку его хозяев, которые оплачивают сверхприбыли в том числе уголовным сроком. В Чите давно не осталось людей, которые не знают, где можно купить алкоголь круглосуточно, потому что лидера этого рынка ежедневно бесплатно рекламируют все региональные СМИ, политики и полиция. Владельцы же занимаются не очень обычным, но всё же бизнесом. Равно как и все остальные их коллеги, которые по принятым правилам набивают свои карманы.

Мне с работы до дома идти 20 минут, и по дороге кроме «Айпары» есть пять известных мне точек, где можно купить что угодно как минимум до полуночи, в одной точке из этих пяти — круглосуточно, ещё в двух - до утра. И это просто дорога с перекрёстка Балябина и Бутина до политеновского машфака. Никакой власти не хватит, чтобы закрыть эти заведения начальственным гневом, потому как в масштабах города несть им числа, и создало этот рынок правительство Ильковского при поддержке заксобрания Ждановой в либеральном капиталистическом государстве Россия, которое за 10 лет сделало всё для того, чтобы ресурсов правоохранительных органов не хватало для контроля за исполнением законов, придуманных исполнительной и принятых законодательной властью.

Попытки легальных торговцев добиться отмены закона Ильковского кажутся логичными — одни предприниматели сражаются за потребителей с другими. Но первые в качестве рычага пытаются использовать нормы закона и призывать власть к здравому смыслу. Ведь и правда налоги, Таджикистан и 120 нелегальных алкоточек — нужно просто определиться, нужны ли власти эти 300 миллионов рублей, или пусть их в своих интересах используют те, кто торгует водкой после 8 вечера. К тому же, Бажин и Салапина, по-моему, впервые во всей этой истории оперируют не только эмоциями, но и вполне конкретными числами — власть и правоохранительные органы за всё время этой безумной истории никаких данных в пользу своей точки зрения дать так и не смогли. Не менее важно, что принятие закона прекратит забивание гвоздей микроскопом, то есть попытки решения проблемы нарушения отдельно взятого закона в отдельно взятом магазине визитами и гневом целого руководителя регионального УМВД.

Рост вменённого налога для некоторых бизнесменов Чернышевского района кратно вырос — на 200-500% и более из-за принятых местными депутатами коэффициентов. После принятого решения о повышении ЕНВД более 100 предпринимателей района предпочли прекратить свою работу.

Взаимодействие власти и бизнеса в нашей стране напоминает что угодно, но не рыночные отношения, не партнёрство и взаимовыгодное сотрудничество. Одни думают, как припереть к стенке других, чтобы те прекратили скрывать реальные доходы или завышать расходы, другие судорожно прикидывают, через сколько разорятся, если выйдут из тени, и принимаются выдумывать новые способы обойти кусачее налоговое законодательство. Бесконечная игра, в которой нет дураков, чтобы поддаваться.

Сделать шаг навстречу должно государство. Но здесь, как и в любых рыночных отношениях, всё просто. Работать законно должно быть выгоднее, чем мухлюя с налогами.

У нас же, хотя о помощи бизнесу говорят уже много лет, пока работа сводится лишь к затягиванию гаек, чтобы выцарапать скрытые доходы у сопротивляющихся предпринимателей. Например, недавно введённые кассы, которые в теории должны были усложнить сокрытие доходов, но при этом упростить и удешевить работу предпринимателей, на деле только усложнили – покупка и обслуживание новых касс стали существенной статьёй расходов. Ещё один из недавних способов борьбы с укрытием налогов - Банк России приказал блокировать счета за налоги меньше 0,9% от оборотов компании.

Те же меры, которые вроде бы должны облегчить жизнь предпринимателей, сводятся к простой формулировке «мы вас пока не трогаем».