Скорая приедет через полтора часа — обзор краевых СМИ

Жизнь на селе: воруй или работай

Земля не должна быть товаром

Забайкальская глубинка живет сегодня непросто, преодолевая большие трудности в финансовом и социальном плане. Здесь практически нет работы в отдалённых сёлах, а потому люди вынуждены искать её в других регионах. Некоторые жители сельских поселений стараются укорениться на земле, заводя личные или фермерские подворья.

Впрочем, и здесь селян поджидают различные проблемы, в первую очередь, связанные с финансированием и самоокупаемостью. Нередко сельские фермеры не могут реализовать свою продукцию как в собственных районах, так и в соседних. Большие надежды они возлагают на фермерский рынок, который скоро начнет работать в посёлке Антипиха.

О том, какие насущные проблемы волнуют сегодня жителей забайкальской глубинки, рассказывается в статье нашего внештатного корреспондента.

Куда тебя только не занесёт во время работы агитатором избирательной кампании. На этот раз было село... А, впрочем, чтобы не оскорбить местных жителей, воздержусь упоминать его название. И выводы после разговора с одной из учительниц местной школы я сделал просто ошеломительные и до сих пор нахожусь под впечатлением от этой беседы. Выяснилось, что Валентина Петровна Никифорова, учитель русской словесности, на работе - как на иголках...

Очень часто, возвратившись после рабочей смены домой, она обнаруживает, что в её доме кто-то побывал и, естественно, снова чего-то недосчиталась. Деньги и документы она давно уже не оставляет дома: в семье нет ни стариков, ни мужа, кто бы присматривал за подворьем. Её дети выросли и живут в Чите самостоятельно, уговаривая мать переехать к ним. А она всё-то колеблется, ведь есть хотя бы огород, за счёт которого можно прокормиться. Но, видимо, придётся переезжать, потому что уже своровали телевизор, швейную машинку, тырят продукты, того и гляди холодильник вынесут...

И оказалось, что в этом селе пока одни работают, оставляя подворья без присмотра, другие воруют...

Как-то сразу вспомнился и военный пенсионер Владимир Иванович Коновалов, который после увольнения в запас купил на станции Ингода домик, чтобы пожить в селе на старости лет. Однажды он уехал в Читу на три дня, а когда вернулся, то обнаружил, что пропала входная дверь. Тогда Владимиру Ивановичу стало не по себе. Он был просто в шоке, когда увидел на проходящем мимо него парне свои фирменные голубые джинсы. Вор, естественно, отпирался, дескать, купил их на рынке. Он еще и нагло ухмылялся при этом:

- А ты докажи...

После этого рассказа и я расстался со своей мечтой - жить в красивом селе на берегу тихого озера или речки. Не дадут ведь и заставят своими доходами делиться, хорошо, если по пьянке ещё не зарежут.

При таком раскладе уже не удивляешься, почему освобождённые от колхозной опеки, сёла хиреют и вырождаются в хутора... Закрываются школы и медпункты.

Но, к счастью, не везде. В Ононском районе, например, где наблюдается преобладание семей и кланов, как правило, не воруют, потому что все на виду и живут по законам доверия и взаимопомощи, если, конечно, это бурятское село... В той же Красной Ималке, если кто-то собрался в Читу, обойдёт улицу, примет заказы, а заодно и деньги получит на бензин. Выгодно!

Рассказали мне, как анекдот, и ещё об одном случае. Поселился здесь какой-то залётный украинец, демобилизовавшийся из армии прапорщик в отставке, и приволок с собой из части огромный бак из нержавейки. Хотел было его продать, но никто не взял. Так и стоит по сей день этот бак, видимо, посередине улицы. А на что он селянину нужен, если в каждом дворе есть колодец? Вот такой, блин, менталитет... В городе этот злополучный бак за пять минут сволокли бы во «Вторчермет»...

А вот о чем мне рассказал один из жителей села Бальзино. Анатолий посетовал на то, что земля в селе давно поделена на паи, и повзрослевшим детям, в лучшем случае, достанется наследственная земля родителей. А если детей много? Некоторые землевладельцы вообще живут чёрт знает где. Но землю не трожь! Вот то-то и оно. А мы удивляемся, почему молодёжь бежит из села. И статистика здесь такова. 90% селян зарабатывают на овощах и скотоводстве, а десять процентов воруют, за счёт того и живут. Что и говорить, статистика действительно печальная.

Андрей Васильев - фермер из села Александрова считает, что лучше бы было, как у дореволюционного казачества, чтобы земля была в коллективной собственности. Получил надел общины, построил на нём свой дом, который ты сможешь продать, а вот землю - ни-ни...

Прибавился в семье едок ещё земли нарезали.

У Геннадьевича 130 га в аренде. Может, он и вправду задумал сделать такой проект? Статусный казачий атаман всё же...

А пока на тех гектарах у него картошка и зелёнка растут да скот пасётся. При случае можно сена накосить и продать. У настоящего хозяина земля должна работать, тогда и воровать не придётся... А вы как думаете?

Валерий Тытенко. «Эффект» №8 от 20 февраля.

Экскурсия - как хорошая книга

Она должна будить любопытство, чтобы хотелось идти дальше

21 февраля -Всемирный день экскурсовода.

Во второй половине 20-го века по всему Союзу стали создаваться туристические организации.

В 1966 году экскурсионное бюро появилось и в Чите. Первыми экскурсоводами становились учителя, краеведы, историки. В середине 70-х Читинское бюро путешествий объявило о наборе на курсы подготовки профессиональных экскурсоводов.

Из первого выпуска до сих пор на экскурсионных маршрутах работает Галина КЛЕЙНОС - один из лучших экскурсоводов Забайкальского края.

Галина Владимировна, у вас техническое образование, была престижная работа в институте «Читагражданпроект». Как попали в сферу туризма?

- Ещё учась в школе, я активно занималась в художественной самодеятельности, позже - в драмкружке городского дома пионеров на пересечении улиц Ленина и Полины Осипенко. Он был очень популярен среди школьников. Там работали с детским хором Мефодий Викторович и Зинаида Ананьевна Соломины, родители Юрия и Виталия Соломиных. Оркестр духовых инструментов возглавлял известный музыкант Савсерис. Драмкружком руководила заслуженная артистка РСФСР Ирина Александровна Волохова. Она поставила мне голос, научила правильно декламировать, двигаться.

Получив техническое образование, я начала работать в институте «Читагражданпроект», а вечерами - репетиции и спектакли в народном театре при Доме офицеров, куда меня позвала любимая наставница и педагог Ирина Александровна. Одновременно работала в качестве ведущей с народным хором в Доме офицеров, которым руководил известный композитор Василий Николаевич Волков.

Однажды прочитала объявление о наборе слушателей на вечерние курсы экскурсоводов. Стало интересно. Записалась. Готовили нас очень серьёзно. Лекции читали известные в городе люди: архитекторы, историки, художники, композиторы, писатели, артисты. К выпускному зачёту каждому из нас предложили разработать текст экскурсии на одну из десяти разнообразных тем. Успешно сдав экзамены, я стала подрабатывать в свободное время в бюро путешествий и экскурсий. Прошло немного времени, и я стала штатным сотрудником в этой организации.

Интересно, что в своей экскурсионной деятельности вам пришлось тесно соприкоснуться с космической темой...

- В том самом народном театре при Доме офицеров я встретила свою половинку, вышла замуж. Друзья моего мужа, ранее уехавшие в небольшой городок Гагарин, позвали и его. Там планировалось большое строительство. Мы перебрались на родину первого космонавта. Супруг работал в строительной организации, а я пришла в местное экскурсионное бюро и стала проводить экскурсии по городу. Представляете, рассказывать о жизни первого космонавта, гулять по тем улицам, где ходил Юрий Алексеевич... С экскурсантами мы посещали дом, где жили Гагарины, встречались с его родными. Конечно, всем хотелось увидеть маму космонавта. Простая русская женщина, она всегда была доброжелательна, приветлива. л до сих пор волнуюсь, когда вспоминаю об этих встречах. Там осталась частичка моего сердца.

И всё-таки вы вернулись в Забайкалье и посвятили жизнь экскурсионной работе.

- Никогда не предполагаешь, что может случиться с тобой завтра. По возвращении в Читу я была принята в штат Читинского бюро путешествий и экскурсий. Мой самый первый маршрут - на рейсовом автобусе Чита - курорт Дарасун. Моя задача состояла в том, чтобы дать путевую информацию пассажирам, которые ехали лечиться. Я рассказывала о революционных событиях, о Маккавеевском застенке, легенды о наших реках, растениях, строительстве железной дороги, о лечебных свойствах дарасунской воды и т.д. На обратном пути - уже для тех, кто покидал здравницу. В свободные от этих выездов дни проводила экскурсии по разной тематике: «Чита историческая», «Декабристы в Чите и Забайкалье», «Забайкалье в годы Октябрьской революции», «Забайкалье в годы войны». Большим спросом пользовались выезды на природу: Алханай, Арахлей, Кука, Молоковка. Работы хватало всем: и штатникам, и внештатникам.

Кто составлял программы и маршруты экскурсий?

- Когда я только начинала проводить экскурсии сорок с лишним лет назад, все маршруты утверждались областным советом по туризму и жёстко были расписаны по километрам, объектам, минутам, с остановкой автобусов в определённых местах, согласованных с ГАИ. Автотранспорта на дорогах Читы тогда было значительно меньше, никаких заторов мы не боялись. Со временем многое менялось. Появился в Чите Казанский собор, пришлось изучить каноны возведения православных соборов, терминологию, символы архитектурных элементов и т.д. Включили новый раздел на эту тему в обзорную экскурсию.

Открыли площадь любви и верности, установили памятники Петру Бекетову, Муравьёву-Амурскому, посещение их стало обязательным.

Изначально в городской экскурсии мы заходили на Мемориал боевой и трудовой славы забайкальцев. Чуть позже эту тему выделили в отдельную двухчасовую экскурсию. Нельзя на таком объекте быть мимоходом.

Когда в 2010 году открылся буддийский дацан, многим захотелось увидеть его.

В летнее время выезжали на турбазы «Солнышко» в Атамановке, «Минеральная» в Куке и «Кристалл» на Арее. Сопровождали отдыхающих в лес, ходили в походы, рассказывали о флоре и фауне, устраивали вечера отдыха.

- Вам вся экскурсионная тематика одинаково • близка, или есть что-то самое дорогое?

- Как и все экскурсоводы, я начинаю с того местечка, где зарождалась наша Чита, где её корни и истоки. Это земля, на которой стоит Михайло-Архангельская церковь. Это моё любимое место в нашем городе. Причём раньше предполагалось о церкви и о декабристах рассказывать стоя на улице, возле стен храма в течение 30-40 минут. Со временем стали предлагать группам войти внутрь.

Я очень люблю площадь любви и верности. Находясь у скульптурной композиции, читаю стихи о любви, которая звала женщин вслед за любимыми на каторгу, на край света, лишь бы быть рядом.

- Лихолетье 90-х перевернуло всё и вся. Чем занимались в те годы?

- Перестройка наложила свой отпечаток на все сферы жизни, в том числе и на туризм. Закрылись турбазы, экскурсии никому стали не нужны. Мне предложили должность экскурсовода в военно-историческом музее СибВО. Здесь принимали присягу молодые воины, после неё – экскурсия по музею. Солдаты внимательно слушали рассказ о гражданской и Великой Отечественной войнах, событиях на Хин-гане и Халхин-Голе, в Афганистане. Приходили школьники, ветераны. Но работа в музее отличается от работы экскурсовода в поездках. Очень узкий диапазон информации выдаётся в специализированных музейных залах. Нарастала неудовлетворённость работой. Решила её сменить.

Как и все остальные коллеги по профессии, начала работать с туристами из Китая, совмещая должности групповода и экскурсовода. Международный туризм был диким. Туристами называли обыкновенных челночников. Действовала система обмена товара на товар. Время шло. Постепенно туризм становился всё более цивилизованным. Турфирмы, которых в городе возникало всё больше, стали строить свою работу так, чтобы предоставлять услуги не только по заграничному туризму, но и внутреннему, занялись организацией экскурсий по Чите, в Агинское, в Нерчинск. Мы снова стали заниматься своим делом.

- Вы не только экскурсовод, но и участник хора ветеранов «Багуловый край». Поёте?

- Я сама не пою, я в этом хоре - ведущая. Перед выступлением на сцене каждая песня предваряется каким-то комментарием. Я очень люблю говорить о колючем красивом кустарнике - влюблена в него. Никакие розы или тюльпаны так не радуют глаз, как багульник. А поскольку хор носит такое название, я читаю стихи об этом удивительном растении.

- А ещё вы пишете рассказы о природе, о животных. В одном из первых номеров «ЧО» 2018 года был опубликован подготовленный вами «Монолог оставленной собаки».

- Основная задача экскурсовода - рассказать не только о растениях, памятниках приводы. минеральных источниках, которыми очень богат наш край, но и о правилах общения с природой. Не шуметь, не кричать, не рубить деревья, не ломать кусты, не рвать цветы, не трогать птичьи гнёзда, не разорять муравейники, не сорить, не оставлять за собой бутылки, пакеты... Я сама никогда не позволяю себе сорвать пусть даже очень красивый цветок. Жалею птиц, постоянно подсыпаю крошки хлеба во дворе. И замечаю, как после наших бесед ребята становятся добрее. Это очень хорошо видно, когда мы приезжаем на страусиную ферму, и дети общаются с козочками, страусами, лошадками, телятами, цесарками. Если бы почаще их вывозить на природу, в заповедники, экологические лагеря, они становились бы добрее ко всему, что их окружает.

- Но в последнее время спрос на экскурсии среди школьников заметно упал. Как думаете, почему?

- Наверное, основная причина в том, что дома у всех есть компьютеры, Интернет. Однако не может электроника заменить живого общения с интересными людьми, посещения музеев, журчания ручья, шума леса, запаха хвои, пения птиц. Я верю, что всё вернётся на круги своя, и дети поедут на экскурсии. Как-то я прочитала очень интересное высказывание: «Экскурсия, как хорошая книга, должна будить любопытство и воображение, чтобы хотелось идти дальше и дальше». По-моему, лучше не скажешь.

Людмила Арзамасцева. «Читинское обозрение» №8 от 21 февраля.

Маресьев против Губки Боба

С5 по 7 февраля в МГУ им. М.В. Ломоносова проходила Международная научно-практическая конференция по журналистике. Это мероприятие давно стало традиционным, а тема нынешнего года была обозначена достаточно обширно - «Творчество. Профессия. Индустрия».

Саморефлексия

Одна из секций была посвящена перспективным подходам к обучению журналистов. Несколько десятков докладов по разным темам представили преподаватели самых разных российских вузов, обучающих журналистов.

«Нами разработан комплекс упражнений для стимулирования профессиональной саморефлексии студентов, - сообщила преподаватель Тюменского госуниверситета. - Например, упражнение нацелено на работу с разными временными пластами. Надо написать три эссе: «Мои иллюзии о журналистике», (рефлексия о прошлом), «Я и журналистика сегодня» (фиксация положения в настоящем), «Я - будущее журналистики» (предвосхищение будущего, прорисовка его желаемого варианта)».

...Я окончила Забайкальский государственный (тогда ещё педагогический, а точнее, гуманитарно-педагогический. - Авт.) университет в 2001 году. Зимой 2003 года заведующий кафедрой, известный забайкальский журналист Владимир Тихомиров пригласил меня в «альма-матер» преподавателем, в первую очередь, практических дисциплин, основной из которых и тогда, и сейчас остаётся «Радиожурналистика».

Я - педагог приходящий. Вижу своих студентов одну-две (в зависимости от учебного плана. Авт.) пары в неделю, а значит, могу сделать лишь некий срез, не владея полной, масштабной картиной. А когда такой «срез» делаю, то с ужасом представляю себе, что видят настоящие педагоги, из года в год и каждый день обучающие студентов «великому и могучему», да и не только главному языку нашей страны.

Какие эти, сегодняшние студенты? Когда они стали такими? Спасут ли их «перспективные подходы к обучению»?

А в том, что спасать надо, я убеждена. Такая «саморефлексия», если хотите.

Кто такой Маресьев

Лет десять назад, на одном из занятий я вспомнила Алексея Маресьева. Речь шла даже не о самом подвиге легендарного героя, а об игре букв в фамилии, которой Борис Полевой обозначил своего литературного героя: Маресьев - Мересьев.

Произношу фамилии, а в аудитории полная тишина. Смотрю, а глаза у ребят пустые, непонимающие. Это уже следующие - те, что учились годом, двумя, тремя позже - не комплексовали, спокойно переспрашивали: «А кто это такой?» А первые, услышавшие мой удивлённый вопрос: «Вы не знаете, кто такой Маресьев?», десять лет назад даже засмущались. Им было не по себе, что они не знают чего-то важного.

После этого, может быть, и незначительного происшествия я стала спрашивать о Маресьеве в каждой новой группе третьекурсников, приходивших изучать мой предмет. Они не знали. Никто. И сегодняшние не знают.

Лишь однажды, лет шесть назад, в одной из групп будущих журналистов после моего вопроса в аудитории началось необычное оживление: на последней парте активно тянул руку молодой человек, нетерпеливо подпрыгивая на месте: «Я знаю, я!»

На мгновенье я подумала, что прежде мне попадались совершенно дремучие, удивительно неграмотные и нелюбопытные студенты, а вот теперь...

- Кто такой Алексей Маресьев, Никита? - спросила я.

- По-моему, какой-то танцор, - уже не очень уверенно ответил Никита. Он был из тех учеников, которым обязательно нужно ответить на вопрос учителя. Не важно, на какой. Не всегда важно правильно. Главное - ответить. И вот он ответил.

У нас в практике есть много творческих занятий, часть которых рождается прямо на лету. Главная задача - дать студенту знание, сформировать закрепить какой-то навык. Самыми ценными являются самостоятельные шаги молодого человека, его личный рост. Потому что мы-то на кафедре учить останемся, а он уйдёт работать. Один.

Вот и то занятие было из разряда творческих. Я предложила ребятам придумать какой-то интересный, но всем понятный сюжет и героев, а затем вести трансляцию с места события (мы же изучаем радиожурналистику. - Авт.) в жанре репортажа.

Они вдохновенно поддержали идею, и началось что-то невероятное. Невероятное для меня. Я слышу текст, хорошо различаю интонации и даже улавливаю нить повествования, но... Понимаю я только глаголы. Имена существительные странным образом из текста исчезают, уступая место сочетанию букв. Звучит это примерно так: «Однажды тёплым летним вечером тырмыр встретился с пырдытыр. И пошли они на гору дыдрдырбыр. Взобравшись на гору дыдрдырбыр, тырмыр и пырдытыр встретили мырмырзыр».

Студенты, между тем, активно включились в игру - бросают реплики, задают вопросы, смеются и стопроцентно понимают, о чём идёт речь.

Я, чувствуя себя инопланетянином, спросила, что происходит. Они посмотрели на меня так же, как и я, обнаружив незнание ими Маресьева, и воскликнули: «Мария Викторовна! Это же Спанч Боб! Вы что, не знаете Спанч Боба?»

Вот так. Я знаю Маресьева. Они - Губку Боба. Я - «Лёньку» Симонова, они - Честера Беннингтона. Свято место пусто не бывает.

«Слишком много буков»

Перед поездкой в Москву на конференцию я попросила студентов второго курса нашего отделения написать, что произошло в России в 1917 году. Не для оценки, не для, как это модно сейчас, «рейтинга» работ, а просто для меня. На конференции в МГУ я выступала с сообщением на секции «1917 год и отечественная пресса» и решила, что такой «срез» знаний был бы полезен.

Ни один не написал, что произошла Великая Октябрьская социалистическая... И то, что минувший год был юбилейным, не отпечаталось в их молодом сознании. Вот что в их головах: «Знаю, что поэты об этом писали, и им за это доставалось»; «В октябре произошло свержение капитализма»; «Символ революции – серп и молот на красном полотне»; «1917 год – могу ошибаться, но вроде время прихода к власти большевиков»; «Власти было важно безукоризненное подчинение народа заданному курсу: трудиться».

И вот ещё: «Целью революции было передача земли в пользование крестьянам и свержение буржуазии. Люди должны были стать равными, но в конце концов получилось всё как всегда».

Давайте искать перспективу

Попытаться заставить их в полном отрыве от своего обычного, сложенного мира читать «Поднятую целину» или «Вечный зов», или самой с головой окунуться в мир «лайфхаков», «ре-постов» и «хайпа»? Я - могу. Но узнают ли они то, на чём выросли все мы, кто родился в СССР?

Если вы до сих пор читаете эту статью, то тоже несовременный человек. Активный потребитель самой «актуальной» для молодёжи информации давно бы уже сказал - «слишком много буков» (именно так, нарочито неграмотно, и оценивает современная молодёжь длинные тексты. – Авт.) Выхолащивая целый исторический пласт, целую эпоху по каким-то своим идейным соображениям - пусть даже очень правильным соображениям! - из школьной программы, из жизненного обихода, из родного языка - нельзя рассчитывать, что сохранится преемственность, а место «операции» срастётся безо всяких следов. Будет ли это уродливый рубец, или образовавшаяся дыра просто затянет в себя всё то, что не требует мыслей, знаний и опыта. То, что легко переваривается - безо всякого отношения к своей стране.

А что думаете вы, дорогие земляки? Если у вас есть мнения, напишите. Тогда мы продолжим обсуждение этой непростой, но, как мне кажется, очень важной темы.

Мария Вырупаева. «Земля» №8 от 20 февраля.

Ящур - испепеляющий коров

Фермер из Борзи упорно называет «ящером» недуг, напавший на четверть всего его стада. Поправлять его не нужно — болезнь и впрямь, словно огромное пресмыкающееся, эдакий Змей Горыныч — появился ниоткуда, испепелил коровушек, и победить его никак нельзя, сколь ни руби поганые головы.

В Борзинском районе ящур обнаружили в феврале. Вряд ли вспышку можно назвать неожиданной — год назад заболевание в Краснокаменском и Приаргунском районах привело к тому, что Россельхознадзор запретил вывоз сельхозживотных и с территории всего края. Своеобразные санкции действовали около месяца, но заставили изрядно понервничать всех причастных. Особенно тех, в чей двор пришла эта беда Жалобы крестьян Приаргунья, приходившие в адрес «Вечорки» в прошлом году, почти дословно уже в этом году повторили борзинцы.

В логове ящера

В село Южное мы поехали, предварительно связавшись с местным жителем. Однако с расстоянием таяло и его желание общаться с репортёрской группой. На подъезде к Борзе мы и вовсе услышали от него предложение пойти... к сельским властям. Хозяин, как говорится, барин. Едем искать администрацию, привычно выискивая триколор среди сереньких крыш. Однако власти Южного или перестали считать себя частью России, или не могут наскрести денег на флаг. Декларация о доходах главы Надежды Козловской намекает на первый вариант. За 2016 год она заработала 0,5 млн. руб., а её муж указал в отчёте люксовый внедорожник Infiniti QX4.

Козловская встречает нас в коридоре, приняв защитную позу—шаль крест-накрест, ладони подмышками - и разговаривает соответственно, ни о мерах защиты, ни о числе заболевшего скота, ни о реакции жителей узнать не удалось. Только статистика — населения в Южном 691 человек, поголовье скота — около 800. С остальными вопросами глава отправила к ветеринару.

На пути к ветврачу какие-то высшие силы послали нам навстречу бойкую женщину, которая возглавила бы сельское информагентство, откройся оно когда-нибудь в Южном.

— Ящур у нас давно уже — с начала февраля. Женщина одна ездила в Забайкальск и там узнала. Наша-то обозлилась — в других районах знают, а наши не чешутся. Ну и давай звонить в ветеринарку в Борзю, в Читу — все молчат. А скот уже болел на стоянке фермера, — машет «достоверный источник» в сторону Новоборзинского. — Коровенки-то его ходили к нам, почти в огороды.

Мужики наши ему говорили — запри ты их, ради Бога, заразимся все ж. Но-о-о, где там — ему пасти надо, сена-то мало наготовил. Так и ходят — на сопку поднимитесь, так и сейчас их увидите. Вы там спросите, почему знали про ящур, а ничего не делали? А нам теперь как жить?

Пусть вам не кажется странным этот монолог. Ящур действительно обнаружили на стоянке фермера Косачева 1 февраля, диагноз подтвердился лишь 12-го, а карантин ввели 13-го. Но несмотря на это, стадо в несколько десятков голов ходит по степи — фамилии владельца на нём, конечно, не написано, но кому ещё может принадлежать такое поголовье?

Собеседница наша, едва не срываясь на плач, рассказывает, что из-за ящура лишится трёх коров и двух телят. Болезнь затронула лишь одну бурёнку, но контактировавшие с ней тоже будут уничтожены.

Мы не ангелы

В доме ветеринара Татьяны Степановой нас встречает её мама, представившаяся бабой Лидой. В прошлом она сама лечила колхозную скотину, и «настоящий ящур», говорит, видела на Кубани, откуда в 70-х переехала в Южное.

— Тогда у коров язык набок валился — в слизи, в пене, — баба Лида старается быть наглядной. — Ноги в язвах. Животина ни есть не могла, ни стоять. А сейчас какой-то слабый ящур, слюна бежит, да и все. Вакцину проставили, полечили нитоксом и бициллином — здорова коровенка. Так может, её понаблюдать месяц-другой, а не сразу сжигать? Нам за кило дадут 62 рубля — мы на эти деньги кого купим?

На этих словах губы бабы Лиды смыкает незримый цензор, живущий около всех бюджетников. Эмоциональную речь она завершает фразой: «Я вам сейчас наболтаю, а Тане потом достанется».

К счастью, распахивается дверь и входят два поразительно синеглазых ангела в белых одеждах — Татьяна и её сестра вернулись с вакцинирования. Впрочем, через некоторое время их защитные костюмы больше напоминают маскхалаты, а не ангельские паллии — молчат сестры с упорством разведчиц: «Я свою работу выполняю. Чего вам можно рассказывать, а чего нельзя — пусть в Борзе решают».

Один из столов на Борзинской станции по борьбе с болезнями животных заняла гостья из Читы — замминистра сельского хозяйства, главный государственный ветеринарный инспектор Забайкальского края Альбина Баранова. Для общения с журналистами у неё не нашлось и двух минут.

— Никого сейчас нет, заняты все до 8-10 вечера. Приезжайте к этому времени — поговорим. А вообще вся информация есть в СМИ, — отрезала замминистра.

Это удивительная позиция государственного служащего в ответ на вопросы селян, на слухи о полном запрете торговли мясом и молоком и вообще на состояние, близкое к панике. Очевидно, что на настроение замминистра повлиял нагоняй Россельхознадзора, признавшего неэффективность Забайкальской ветслужбы. В документе перечислено много недоработок — несамостоятельность службы (в 2016 году ее подчинили Минсельхозу — ред.), нехватка работников и финансирования. Но это мелочи по сравнению с несвоевременной вакцинацией, нарушением правил карантина, затянутую ликвидацию заражённых животных и неоперативность подачи информации. Самое интересное предложение стоит процитировать целиком: «Особую обеспокоенность вызывают неэффективные действия специалистов Борзинской СББЖ (...) получив информацию о заболевании животных, дали рекомендации собственникам лечить их антибиотиками и другими препаратами, не исключив при этом наличие заразных болезней животных, в том числе ящура». В такой ситуации Барановой действительно не до журналистов — наверстать бы упущенное.

Тем не менее мы вернулись на станцию к 20:00, но специалистов было ещё меньше — под предводительством Барановой «айболиты» уехали на совещание в районную администрацию. Там мы впервые за день нашли чиновника, готового ответить на вопросы и даже в нерабочее время. Им стал заместитель главы района Николай Тимофеев.

И дзерены мёртвые лежат

- 9 февраля мы получили уведомление от СББЖ об обнаружении ящура в КФХ Афанасьева около Чинданта, — вспоминает Тимофеев. — В тот же день ввели режим повышенной готовности в самом сельском поселении и двух близлежащих — Соловьевском и Приозернинском. А 10 февраля появилось уведомление о заболевании на стоянке Косачева, и мы ввели режим ЧС на территории всего района — законодательство обязывает делать это при обнаружении ящура в двух поселениях. Сейчас краевое правительство должно подписать распоряжения об отчуждении животных.

За словом «отчуждение» скрывается смертный приговор — больной скотине ставят укол, а после сжигают в специально оборудованной яме или крематоре на той территории, где обнаружена болезнь. К 15 февраля в районе успели избавиться только от 100 голов чиндантского скотовода и ещё 85 имели распоряжение об отчуждении. При этом число заражённых приблизилось к двум тысячам — 982 головы крупного и 870 мелкого рогатого скота, плюс две свиньи, которым не посчастливилось жить рядом с больными. Скорее всего, эти животные тоже отправятся в огонь, и есть опасения, что эти цифры не окончательные. По данным Тимофеева, в районе насчитывается 26,6 тыс. голов КРС, 56,8 тыс. МРС, около 7,3 тыс. коней и 2,8 тыс. свиней. Все они подвержены заболеванию.

На традиционный вопрос — кто виноват — пока нет ответа. Тимофеев отмечает, что на Борзю свалился вирус типа «О», похожий на монгольский тип. Пока подозрение падает на дзеренов, которые мигрировали из Монголии в конце января. Однако больных среди них не было выявлено.

Валяющихся около стоянок дохлых антилоп, о которых «Вечорке» рассказали борзинские скотоводы, замглавы не считает доказательством. Фотографии таких же тушек хранятся в его смартфоне.

— Сфотографировали на границе 11 февраля. Дзерены погибли, налетев на проволоку, которую по международному соглашению должны убирать. Но, видимо, не все животные идут в проём. В 2001 -2002 году они массово убивались об эту проволоку, и нам пришлось по степи собирать и сжигать 5,7 тысячи туш. Больше половины из них просто повисли на проволоке. Ежегодно мы около 100 туш уничтожаем, — подытожил Тимофеев.

Напоследок он опроверг слухи о закрытии мясомолочных рядов на рынке. Под запрет попадёт лишь продукция из неблагополучных пунктов, каких 15 февраля насчитывалось 5, а 19-го уже 22.

После разговора в администрации пришла весточка из Южного. Мужчина, который передумал общаться с репортёрской группой, оказывается, «сел на стакан». Скот, который вот-вот превратится в пепел, был единственным источником дохода его семьи.

Беляночка

Такая же ситуация у борзинца Юрия — семью он содержит на доходы от стоянки. Всего 40 голов, да мелочь — козы и овцы. Накануне его посетила делегация ветврачей. По его словам, поголовье вызвало у «какой-то тёти на джипе» не то усмешку, не то удивление.

— Она мне говорит — чего ты с этими 40 головами возишься, из Борзи туда-сюда мотаешься. А чем мне ещё зарабатывать? — спрашивает Юрий невидимую «тётю», олицетворяющую, видимо, всех власть имуших. Претензий к ним предостаточно. Во-первых, ему объявили, что в огонь отправят не только 10 ящурных коров, а вообще весь скот с несвойственной нежностью он вспоминает о Беляночке — телёнке, которому судьба назначила жизнь длиной в неделю, а чиновники — цену в 1,5 тысячи рублей.

— За кило живого веса выплатят 62 рубля, а после зимовки скот отощал— деньги вообще смешные будут. Если 130 кило в корове наберётся, то получу за неё 8-9 тысяч, хотя цена ей — 35 тысяч, ну 25 минимум.

Как я поголовье буду восстанавливать? Так ещё год нельзя будет его покупать — чо делать? Стайку, говорят, сноси и жги. А лес мне на новую кто даст? Чтобы два куба леса купить, надо корову продать. И то не хватит, — возмущается фермер.

Виновником своих бед он считает не только болезнь, название которой Юрий произносит как «ящер». Сначала был дзерен и созданный для него заказник. Особо охраняемая территория создала кучу неудобств и страхов. Против волков теперь нет спасенья — собак нужно держать на* цепи, а за появление в заказнике с ружьём могут оштрафовать. Дзерены раньше отличались завидным аппетитом, а теперь вот начали дохнуть.

— Когда начали находить туши, то просили работников заказника проверить их на ящур. А они брали кровь у маленьких козлят и сказали, что все здоровы. Мы-то видим, как в стаде один козел едва ноги волочит, а потом падает. Отчего умер? Нам объясняют — истощён гоном. Я прошу убрать туши, но работникам заказника нельзя — вдруг зараза. На участке своём я должен все туши в кучу собрать и их вызвать. Мне, получается, зараза не страшна, — добавил Юрий.

Ящур, скорее всего, погубит весь маленький бизнес. В этом плане он действительно похож на ящера, с которым справится лишь богатырь. Но он ослаблен несамостоятельностью, дефицитом кадров и нехваткой финансирования.

Егор Захаров, Владимир Кантемир. «Вечорка» №8 от 21 февраля.

Отрезанные от цивилизации

В Кыринском районе целое село осталось без транспортного сообщения

Одной из болевых точек для Забайкальского края, без сомнения, являются дороги. Обычно о них говорят в контексте развития бизнеса и предпринимательства. Мол, не готовы люди гробить и себя, и свой транспорт на ухабах и косогорах. Однако ситуация на деле оказалась ещё хуже. Некоторые населённые пункты оказались практически в изоляции.

Только за свой счёт

Село Алтай располагается в Кыринском районе Забайкальского края. На 2017 год в нём проживало 617 человек. До районного центра и до всех благ цивилизации в виде больниц, аптек, госучреждений добираться около 40 километров. В начале осени прошлого года жителям объявили «радостную» новость — муниципального автобуса можно больше не ждать. От слова совсем. Раньше хотя бы ходил три раза в неделю, потом один. Жители, конечно, были недовольны, но ситуация была ещё не критичной, и тут такое известие! Первое время добирались до Кыры своими силами - просили соседей с авто, впрочем, длилось это недолго.

Администрация района провела переговоры с местными жителями, и один из них вызвался заниматься перевозками. По словам местных жителей, сперва цена составляла 600 рублей в один конец. Кстати, столько раньше стоило доехать до Читы на муниципальном автобусе. А тут каких-то 40 километров, и такая сумма. Впоследствии плата упала вдвое - до 300 рублей. Но даже, несмотря на это, постоянное рейсовое сообщение было предприятием маловыгодным. Люди всё равно пытались уехать со знакомыми или соседями. Тогда на рейсы началась предварительная запись - наберётся нужное число людей - машина едет, не наберётся - не едет.

В один из дней вместо привычного уже жителям микроавтобуса, которым и владел местный предприниматель, совершали рейс две автомашины. В один маломестный автобус все желающие не поместились, и несколько человек сели в машину к женщине, которая уже не в первый раз «перебивала» заказы у предпринимателя от администрации. По дороге от Алтана до Кыры с её машиной случилась неполадка — проблемы с колесом. Впрочем, исправили её довольно быстро и продолжили движение до административного центра. Тут стоит сказать пару слов о дороге, ведущей в Кыру. По словам местных, назвать её так можно разве что условно. Просто проторенное направление - ни асфальта, ни грейдера она не видела уже давно. Не исключено, что вообще никогда.

А дальше прямо как сообщение из сводок ГИБДД: «На обратном пути автоледи, совершая манёвр по обгону идущей впереди машины, не справилась с управлением, в результате чего произошла аварийная ситуация». Одна из пассажирок получила травму головы, другая, вылетев через лобовое стекло, получила множественные ушибы и порезы. Несмотря на то, что связь на этом отрезке дороги есть не везде, женщинам повезло, и кое-как до «скорой» у них получилось дозвониться. Однако там им ответили, что врачи находятся на планёрке, и машина сможет прибыть в лучшем случае через час-полтора. И снова удача улыбнулась пострадавшим — водитель второй машины, которая ехала следом, высадил своих пассажиров, и смог доставить пострадавших в Кыринскую больницу. Там женщины смогли на деле убедиться в том, что диспетчер им не врал — врачи действительно были на планёрке, и обещанная помощь была им оказан, как и говорилось ещё при телефонном разговоре, только после её окончания.

Примечательно, что в ГАИ о произошедшей аварии сообщено не было — ни участниками (что не удивительно), ни врачами больницы. Разбитую машину её владельцы просто своими силами убрали с дороги. Понятно, что ответственности за произошедшее никто не понесёт, тем не менее, мы решили поговорить с главой администрации Кыринского района и выяснить, что же происходит на подконтрольной ему территории.

Разговор по душам

Проблемы с транспортным сообщением в Кыре начались уже давно. Содержать муниципальное унитарное предприятие (МУП), занимающееся перевозками, просто не выгодно. Как самому району, так и краю. Во всех районах, за исключением Акшинского, они ликвидированы (и то только за счёт его компактности). В остальных работают исключительно частники. Даже пробовать влезать в эту систему и пытаться участвовать в аукционах на пассажироперевозки районам не выгодно. В 2010-2011 годах был нанесён первый удар по Кыринской автоколонне, когда её не допустили до аукциона на пассажироперевозки по маршруту Чита-Кыра. Тогда его выиграла частный предприниматель Попова.

Причиной не допуска послужило отсутствие в МУПе необходимого технического оснащения. Скажем, не была установлена системе ГЛО-НАС, которой, по условиям аукциона, обязаны оснащать работающие в этом направлении автобусы. Бюджета районов еле хватает на то, чтобы сводить концы с концами, так что о каких-то излишествах говорить не приходится.

Автоколонна лишилась этой статьи дохода, однако перевозки внутри района продолжала осуществлять. Но тут не обошлось без происшествий, которые забили в крышку гроба Кыринской автоколонны последние гвозди, окончательно убедив краевые власти в том, что этот МУП существовать не должен. Первой ласточкой стал КАМАЗ, находящийся на балансе МУП, который сгорел на Хапчерангинском хребте по дороге в Читу. В ноябре 2016 года на трасе Кыра-Гавань произошло ДТП с участием автобуса Кыринской автоколонны и экскаватора. Благо, никто не погиб, однако пострадали 13 человек. Но предприятие ещё продолжало существовать, и местные власти пытались его спасти.

- В августе прошлого года мой предшественник принял решение не закрывать предприятие и попытаться его спасти. Был взят кредит в крае в размере около 2 миллионов рублей, ещё около миллиона выделили из районного бюджета на поддержку автоколонны. Но этих средств предприятие так и не увидело - все ушло на выплату долгов 2014 года. Ведь по факту колона существовала, правда только на бумаге, но не работала. Тем не менее, все выплаты водителям, сидящим дома, шли. Тогда налоговая инспекция вышла с предложением закрыть автоколонну, которое было отвергнуто. Выборы, сами понимаете. По-другому прошлый глава и не мог поступить, наверное. Когда в сентябре эту должность заняла я, то налоговая вышла уже не с предложением, а с требованием. Так предприятие и было обанкрочено, поскольку бюджет района без краевой поддержки не может содержать МУП и только увеличивать долги, — рассказала действующая глава администрации Кыринского района Любовь Сакияева.

В настоящий момент предприятие законсервировано, чтобы сохранить автопарк. Для этого специально нанято даже охранное предприятие, но, несмотря на это, уже три единицы техники «ушли» в частные руки. Одна из участниц ДТП с экскаватором подала иск в суд, и ей в счёт возмещения ущерба отдали трактор и два автобуса. Так что от МУПа на данный момент остались только один автобус, старенький гараж и административное здание. Если всё это пустить с молотка, не хватит даже чтобы долги покрыть.

Часть Кыринских направлений по пути маршрута Чита-Кыра, благодаря работе читинского предпринимателя Поповой, охвачены, но вот Алтай в их число не входит. По словам Любови Сакияевой, ею был составлен разговор с местными предпринимателями. Кроме мужчины, о котором речь шла в самом начале статьи, никто не захотел взять на себя эту обузу. Что неудивительно — кому же захочется «убивать» свою машину по бездорожью? Однако слова местных о том, что проезд стоил 600 рублей в одну сторону, глава администрации опровергла. По её словам, он всего составлял 300 рублей, что, впрочем, в два раза выше, чем было на муниципальном автобусе.

— В ближайшее время мы планируем провести аукцион на перевозки по району. Возможно, в итоге получится при помощи выигравшего его предпринимателя закрыть потребности по всему муниципалитету.' Мы обращались за помощью к депутату Кулиевой, которая до конца февраля обещала помочь с приобретением двух газелей. Если это случится, то на них и будет работать предприниматель, выигравший аукцион. Что же касается произошедшей аварии, то могу сказать следующее.

Несмотря на то, что есть частный предприниматель, люди пользуются услугами других извозчиков. Которые, в случае возникновения аварии, никакого наказания не понесут.

Тут у человека есть договорённость со мной, и есть с кого спросить. Мы пытались бороться с незаконными перевозками, но, в итоге, ни к чему не пришли. Вот останавливает сотрудник ГАИ машину, а сами пассажиры говорят, что это их родственник или знакомый. В итоге, поймать за руку никого невозможно. Что же до возрождения МУПа, боюсь, что это невозможно без помощи краевой власти, но сейчас у неё другой курс. Другие районы уже давно столкнулись с этой проблемой и «переболели». А у нас только всё в самом разгаре, — с сожалением резюмировала Любовь Сакияева.

Анета Абрамченко. «Экстра» №8 от 21 февраля.