Как сити-менеджер Читы депутату угрожал — обзор событий недели

Главное происшествие недели — массовое заболевание корью. Эта болезнь в Чите не фиксировалась уже несколько лет. А с 14 августа с подозрением на корь в краевую инфекционку госпитализировали восемь человек.

Позже оказалось, что они все члены одной многодетной семьи. Не прививались они по религиозным соображениям. А пять лет назад семья дружно переболела краснухой.

Забайкальский край занял 3-е место среди 85 регионов России по числу беременных младше 18 лет. В 2017 году в Забайкалье на 100 тысяч населения приходилось 2 224 несовершеннолетних беременных.

В другом рейтинге — по количеству преступлений — у нас тоже дела так себе. Забайкальский край попал в тройку лидеров. Больше нас преступлений зафиксировано только в Бурятии и Тыве.

Политики на неделе было немного. Но зато какая! Депутат заксобрания региона, исполняющий обязанности гендиректора Силикатного завода в Чите Андрей Никонов обвинил сити-менеджера Читы Олега Кузнецова в попытке запугать его из-за выдвижения в региональный парламент третьего созыва.

Поисковый отряд имени Кости Долгова становится всё более профессиональным. Они объявили о сборе средств на покупку квадроцикла, а позже заявили о поиске собаки немецкой или бельгийской породы, чтобы она помогала оперативнее находить пропавших людей.

Министр экономического развития Забайкальского края Сергей Новиченко провёл пресс-конференцию, на которой рассказал о том, какие предложения от Забайкальского края вошли в проект Стратегии развития России до 2025 года. Там ремонты дорог, модернизация железнодорожной инфраструктуры, строительство новых линий электропередач. Проект стратегии — это ещё совсем не финальная версия документа. И сейчас не то что рано говорить о каких-то средствах, на реализацию всех этих проектов от Забайкалья, а даже рано считать, что их включат в окончательный вариант документа. Это будет понятно только в октябре.

Министерство территориального развития Забайкальского края представило окончательный проект реконструкции Драматического театра в Чите. Сейчас проект проходит все необходимые экспертизы для получения возможности привлечение федерального финансирования. Сумма реконструкции театра для краевого бюджета запредельная — 1 миллиард рублей.

Исполняющий обязанности гендиректора Силикатного завода в Чите, депутат заксобрания Забайкальского края Андрей Никонов 14 августа обвинил сити-менеджера Олега Кузнецова в попытке запугать его из-за выдвижения в региональный парламент третьего созыва. «Совещание прошло, он говорит: останьтесь. И вот руководитель администрации Читы мне заявляет: «Вам не надо идти на выборы, мы не рекомендуем. Дальше вам плохо будет». Могу на полиграфе подтвердить», - сказал Никонов. По его словам, разговор состоялся в конце мая, а угрозы Кузнецов озвучил по поручению руководителя администрации губернатора Дмитрия Кочергина. Сам Кочергин заявил корреспонденту ИА «Чита.Ру», что не давал сити-менеджеру такого распоряжения. Олег Кузнецов традиционно ничего не прокомментировал — это самый молчаливый публичный человек в истории забайкальского чиновничества.

Это самый громкий политический скандал этой избирательной кампании, который прошёл, как в последние 2 года проходят все политические скандалы, - тихо и незаметно. Андрей Никонов — один из самых опытных депутатов в Забайкальском крае, он работает в региональном парламенте с 2000 года, избирался четыре раза. Всё это время он руководил принадлежащим ему Силикатным заводом, который загнулся не без участия региональной и городской власти. В 2018 году Никонов влетел в коррупционный скандал — выяснилось, что он был причастен к даче взятки бывшему руководителю краевого Росреестра Николаю Затееву, но вряд ли этот факт помешал бы ему избраться в региональный парламент в пятый раз.

История со взяткой — достаточное основание для того, чтобы силами партии заблокировать очередное переизбрание любого депутата. Но методы, которыми эти цели достигаются, иллюстрируют странное состояние, в которое погрузилась забайкальская политика к 2018 году. Если верить никогда публично не нападавшему на соратников Никонову, для этого используется какая-то мышиная возня с шептаниями на ухо и привлечением невзрачных людей из верхушки властной элиты.

Состояние это можно охарактеризовать прилагательным «серый», но даже серость не отображает той эволюции, которую претерпела политика и общественная дискуссия в регионе всего за 2,5 года. В политике этой не осталось лидеров, идей и накала. В ней не происходит ничего нового, интересного и важного. Общественные дискуссии в регионе свернулись до состояния протокольных заседаний, с которых выгоняют журналистов. Все «политики» в регионе точно знают, в каком кабинете нужно согласовывать свои действия, что им в итоге разрешено, а чего делать не стоит. Собственно, не осталось даже политиков: их заменили люди, которых принято называть общественными деятелями, и мне всегда немного не по себе, что чрезмерно уважаемые люди по каким-то неведомым мне основаниям ввязываются в эту бодягу. Кто-то, всё-таки, считает себя политиком, но идеи этих людей лишены не то что глубины — малейшего смысла.

Процесс этот не имеет никакого отношения к естественному ходу вещей - вся эта серость организована намеренно, и всем это прекрасно известно. Мне иногда немного страшно от того, что кукловоды, кажется, совершенно не представляют масштабов последствий от своих действий.

В принципе, последствия эти описаны в художественной литературе. Мне иногда кажется, что люди во власти ведут себя в том числе потому, что не читают книги. Ну уж события недели на «Чита.Ру» они читают точно, так что вот вам цитата: «А главное - это ощущение наползающей тени. Непонятно, чья, непонятно, откуда, но она наползает и наползает совершенно неотвратимо… Эта неотвратимость чувствовалась по всем. И в том, что штурмовики, которые ещё совсем недавно трусливо жались к казармам, теперь с топорами наголо свободно разгуливают прямо посередине улиц, где раньше разрешалось ходить только благородным донам. И в том, что исчезли из города уличные певцы, рассказчики, плясуны, акробаты. И в том, что горожане перестали распевать куплеты политического содержания, стали очень серьёзными и совершенно точно знали, что необходимо для блага государства. И в том, что внезапно и необъяснимо был закрыт порт. И в том, что были разгромлены и сожжены «возмущённым народом» все лавочки, торгующие раритетами, - единственные места в королевстве, где можно было купить или взять на время книги и рукописи на всех языках Империи и на древних, ныне мертвых, языках аборигенов Запроливья. И в том, что украшение города, сверкающая башня астрологической обсерватории, торчала теперь в синем небе чёрным гнилым зубом, спалённая «случайным пожаром». И в том, что потребление спиртного за два последних года выросло в четыре раза - в Арканаре-то, издревле славившемся безудержным пьянством! И в том, что привычно забитые, замордованные крестьяне окончательно зарылись под землю в своих Благорастворениях, Райских Кущах и Воздушных Лобзаниях, не решаясь выходить из землянок даже для необходимых полевых работ. И, наконец, в том, что старый стервятник Вага Колесо переселился в город, чуя большую поживу… Где-то в недрах дворца, в роскошных апартаментах, где подагрический король, 20 лет не видевший солнца из страха перед всем на свете, сын собственного прадеда, слабоумно хихикая, подписывает один за другим жуткие приказы, обрекающие на мучительную смерть самых честных и бескорыстных людей, где-то там вызревал чудовищный гнойник, и прорыва этого гнойника надо было ждать не сегодня-завтра».

«Как у вас? Выдержала крыша? У нас потекла в первые же дни», - говорит сосед, пока поднимаемся в лифте.

Между нашими квартирами - относительно толстая стена. Можно сказать, во время потопа мне повезло. Нашему дому 5 лет, и крыша протекла как минимум в двух подъездах.

На прошлой неделе представители регионального отделения Общероссийского народного фронта ездили инспектировать несколько крыш, затопленных июльско-августовскими ливнями. Власти Читы и края едва ли не каждый день считают владельцев затопленных домов. Но если бы иски о возмещении ущерба от затопления к застройщикам и управляющим компаниям подали те, на чьи квартиры ливни обрушились через дырку в крышах, это был бы самый дорогой процесс в истории России. Потому что ни первые, ни вторые экзамен на качество собственной работы чаще всего этим летом не сдали.

Что же касается необходимых ремонтов, то фонду капремонта края нужно пересмотреть сроки, разделив их на «до потопа» и «после». Влетит в огромные деньги, но Забайкалью, сейчас миллиардом больше, миллиардом меньше - всё одно просить в федерации.

Законодательное собрание Забайкальского края решило выйти на Госдуму с предложением ужесточить наказание за незаконную добычу драгоценных металлов и камней. По задумке авторов идеи, будет неплохо штрафовать добытчиков не на 3-5 тысяч, а сразу на 200-500 тысяч рублей с изъятием всего оборудования и инструментов.

Нельзя сказать, что законопроекта никто не ждал – обсуждением региональные власти занимаются не меньше полутора лет. Сенатор Совета Федерации от Забайкальского края Степан Жиряков вовсе предлагал сделать наказание уголовным.

Однако Жиряков одновременно выступал за параллельную легализацию добычи золота. «Борьба с этим злом должна быть комплексной и направлена на создание условий для легальной занятости граждан с одной стороны, с другой - на ужесточение наказаний и контроль за незаконной добычей полезных ископаемых», – заявил он в конце мая 2018 года.

Свою идею продвинуть законопроект о вольноприносительстве сенатор постоянно транслировал как минимум с 2015 года, а весной 2018-го гордо сказал, что документ прошёл первое чтение в Госдуме. За 2 года до этого инициативу поддержала губернатор Забайкалья Наталья Жданова: «Этот закон очень актуален для региона, так как у нас многие индивидуальные предприниматели хотели бы добывать золото».

Что с законопроектом о вольном приносе теперь, неизвестно. На недавнем заседании рабочей группы при заксобрании говорили только об ужесточении наказания, да и сам Степан Жиряков подозрительно притих, не делая никаких заявлений о законопроекте.

В этом умалчивании чувствуется разрыв между двумя инициативами, которые должны были стать сторонами одной монеты. Ужесточение наказания и легализация добычи золота, вопреки ранним высказываниям сенатора, теперь выглядят как независящие друг от друга инициативы, а это значит, что первое могут принять, а второе – нет. Учитывая, что в таких слаборазвитых районах края, как Тунгокоченский, добыча драгоценных металлов остаётся чуть ли не единственным источником дохода, репрессивные меры без создания возможности для легальной работы пользы не принесут. Золотодобытчики станут осторожней, хитрей, но меньше копать точно не станут.

Министерство просвещения России разработало законопроект, который с 1 января 2020 года запретит россиянам при усыновлении содержать больше трёх детей - как родных, так и приёмных.

Это кажется очередным абсурдом. Новый виток бреда в отношении детей-сирот после принятия «Закона Димы Яковлева».

Вместо того, чтобы полностью перестраивать систему детских домов в России, которая, очевидно, уже давно прогнила, государство фактически эту систему развивает. Захлопывает дверь социального учреждения для детей навсегда. В разы сужает возможность обрести новых родителей.

Усыновить ребёнка — это не про жалость и желание помочь бедному сироте. Да, конечно, это тоже присутствует. Здесь всё глубже. Это почти миссия. Это всегда жертва. Это огромный труд. Это тяжёлая адаптация. Вынести это способен далеко не каждый. И те семьи, те женщины, которые вырывают из убогой детдомовской системы России одного, двух, трёх и более детей, понимают и знают, на что идут. Они способны подарить этим детям счастье. А оно заключается не в горячем обеде, прогулках по часам и подарках от спонсоров.

Этот законопроект очередной раз доказывает, что наличие детских домов выгодно. На содержание детей в них выделяются огромные деньги, которыми можно легко «крутить». И вместо того, чтобы на эти средства организовать базу приёмных родителей, как это работает в других странах, мы продолжаем затачивать детей в бездушных стенах соцучреждений.

В социальных сетях начался флешмоб приёмных мам #четвёртыйнелишний. Они рассказывают, что могло бы быть с их детьми, если бы они не забрали их к себе.

Приёмная мама Ольга Овдова на своей странице в Facebook (запрещённая в России экстремистская организация) написала: «Представим себе, как живут наши дети, если не в нашей семье. Сергей, 23 года. Закончил школу, директор которой считает, что из его школы выходят только воры и проститутки. Закончил училище по специальности «маляр-штукатур» (других не предлагают). Маляром работать не любит, поэтому ворует, директор оказывается прав. Вторая ходка. Арина, 13 лет. Красивая девушка небольшого ума. Участница сексуального скандала (приводится ссылка про её интернат). Варвара, 10 лет. Сидит в коляске, иногда гуляет на заднем дворе. Учится по коррекционной программе, потому что все её ровесники коррекционные, а под неё одну класс нормы никто не откроет. После 18 лет отправляется в психо-неврологический интернат. Анжела, 9 лет. Гуляет в пределах двора, учится по коррекционной программе и не умеет играть ни во что, кроме плачущих младенцев. Я ничего не придумываю. Всё из разговоров и наблюдений за окружающей действительностью».

В социальных сетях я подписана на несколько приёмных мам. Они откровенно пишут о сложностях и радостях своего материнства. Но те посты, где они рассказывают о качающихся в кроватках двухлетках, которые так сами себя убаюкивают, хождении в туалет по расписанию, неуёмном аппетите детей, потому что еда — единственная радость в жизни, сексуальных травмах, с которыми сталкиваются почти все дети в детском доме от 10 лет, обдают холодным потом от ужаса. По-моему, авторам данного законопроекта надо почитать хоть одну из них, чтобы не придумывать всякую ересь.