Почему я летала в Афганистан – в восьмимартовском обзоре СМИ

Брови, губы, силикон... Милые дамы, они вас обманули.

С непонятным мне уважением отношусь к Леониду Ильичу Брежневу. Видимо, он того достоин.

Имею полное право на такое отношение, так как безоблачное детство свое провел в разгар его периода застоя, когда трава была зеленее, а деревья большими. Смерть генсека я воспринял очень близко. Даже думал, что без него война начнется.

Одно из немногого, что мне в нем не нравилось, — его устрашающе пышные брови. Совсем как у злого тирана Карабаса-Барабаса, третировавшего Мальвину, Артемона и Пьеро — казалось мне тогда.

Но я даже в страшном сне не мог и представить, что через 40 лет после смерти дорогого Леонида Ильича те самые ужасные брови станут фетишем для российских женщин.

Милые дамы, кто вам сказал, что брови а-ля Брежнев, которые вы себе рисуете у современных бровисток, вам к лицу? Нет, нет и еще раз нет! Поверьте, они вас уродуют, и нам, нормальным мужикам-натуралам, совершенно не нравятся.

Как не возбуждают нас сиськи силиконовые, накаченные губки уточкой и иные мейкаповские штучки, убивающие в вас природную красоту и превращающие в стадо страшных инкубаторских кукол.

Видите ли, нам иное треба — чтобы брови были те, даренные природой, и грудь, слегка обвисшая, на ощупь нам приятней силиконовых шаров. А губки уточкой, которые в мутантов превращают вас, отвратней килограммов целлюлита. Милее нам животик аккуратный, чем пресса кубики совсем как у самцов. В общем, соскучились мы по натур-продукту.

А вместо того, чтобы тратить семейные бюджеты на всяких проходимцев от мейкапа, сходите лучше с любимым в магазин нижнего белья. Чулки приобретите, боди сексуальный, порадуйте неприхотливого самца. Но перед этим рынок посетите, купите мяса свежего и зелени пучок. О запотевшем штофе не забудьте, конечно, лишь для тех, кому все это впрок...

По роду службы вынужден общаться и с этими самыми инстаграм (запрещённая в России экстремистская организация)ными фитоняшками, внешность которых описал выше, и вот к каким печальным выводам я пришел. Во-первых, существует целая индустрия, которая оболванивает наших милых женщин. Все делается корысти ради, ведь немыслимо — какой-нибудь шугаринг, прости Господи, стоит от трех тысяч рублей.

Во-вторых, фальшь в их внешности в конце концов перетекает в фальшивые отношения. Из фитоняшки, как правило, не получается хорошей жены, матери или просто подруги. Да что греха таить, любовницы в классическом понимании этой социальной роли из них тоже не получается. Но не будем о печальном в канун прекрасного праздника.

Милые читательницы «Вечорки»! Фитоняшки вы или нормальные женщины — сегодня не важно. Будьте естественными — не фальшивыми. Добрыми — не злыми. В меру сплетницами, куда ж вы без этого. В постели станьте лучше всякой любовницы, а на кухне проворней лучших жен. При детях не ругайтесь никогда с мужьями. «Вечорочку» читайте на досуге, и тогда.

Мы на руках носить вас будем. Где надо воинами станем, потребуется — жеребцами. Посуду даже вымоем и мусор уберем, тещ расцелуем, на рыбалку не пойдем. С праздником!

Владимир Праницкий-Кантемир. «Вечорка» №10 от 6 марта

Красные гвоздики к женскому дню

Вспоминайте иногда вашего студента...

И в тесноте, и в обиде

Накануне Международного женского дня я решила рассказать о том, как мы праздновали его в студенческие годы. Тогда, в далекие 1970-е, мы отмечали 8 марта довольно скромно, исходя из своих невысоких доходов, в основе которых была студенческая стипендия. Безусловно, наши однокурсники, которые жили с родителями в собственных квартирах или домах г. Иркутска, встречали праздник в семейном кругу, а мы, иногородние - в общежитии.

Но мне бы хотелось рассказать не только о том, как мы, студенты, отмечали праздники, но и о буднях в стенах общаги, ставшей нам на время учебы вторым домом.

В те годы мы жили в общежитии Иркутского государственного университета на окраине города, где, кроме студентов отделения журналистики филфака, обитали и представители других факультетов. Здесь жили будущие юристы, географы, историки, химики и т. д. Но мой рассказ - о нашей комнате, где я жила с однокурсниками и монголкой Чинбат, учившейся на другом курсе. В общей сложности в небольшой комнате нас было б человек, что сейчас, по прошествии многих лет, кажется просто невероятным. Ни о каком личном пространстве и речи быть не могло, потому что больше половины комнаты занимали кровати и стол, чудом втиснувшийся между ними. Личные вещи хранились в чемоданах и шкафу. Если прибавить к этому тройку стульев, то в такой невероятной тесноте мы передвигались по очереди, вынужденно проводя большую часть внеучебного времени на своих кроватях.

Конечно, находясь вместе на этой крошечной территории, мы не могли не ссориться, некоторые мои соседки вели себя откровенно агрессивно по отношению к другим. Они могли запросто оскорбить ни в чем не повинную девушку, в том числе доставалось и Чинбат, которая в ответ что-то обиженно кричала на монгольском языке. Чтобы не стать объектом нападок, я старалась меньше находиться в комнате, уходя в читалку или в гости к другим однокурсницам, проживавшим по соседству. Не скрою, до сих пор мне больно вспоминать о том, что одна из соседок по комнате награждала меня обидными кличками, подбивая других устраивать мне бойкот. Мне было совершенно непонятно, за что в отношении меня объявлялась такая холодная война, но тогда в силу молодости и своего добродушного характера я старалась не замечать эти козни соседок. У меня было много друзей и подруг, которые были близки мне по духу, а потому даже в жестоких условиях общежития мне жилось интересно и весело.

Однако студенческая жизнь запомнилась мне не только суровыми буднями, но и яркими праздниками. Особенно красивым и долгожданным был Женский день - 8 Марта. Помню, что к нему мы надраивали комнату до блеска, накрывали праздничный стол, приглашая в гости своих друзей. Парни приходили с подарками, нарядные, с просветленными лицами. Моим гостем был миловидный курсант Иркутского высшего военного авиационного инженерного училища Евгений, который подарил мне букет трогательных красных и алых гвоздик и коробку конфет. По тем временам это был огромный дефицит, а потому мои соседки были очень удивлены подарком моего друга. На мои расспросы о том, где достал дефицитные конфеты, Женька только хитро улыбался и отделывался шутками.

После мы долго гуляли по городу, потому что Евгений был в увольнении, читая стихи и делясь нехитрыми новостями. Сейчас немного жаль, что мы с Женей расстались по какому-то глупому поводу спустя некоторое время, но в целом я очень благодарна ему за нашу целомудренную дружбу и светлые воспоминания.

Тогда казалось обыденным, что вместе с нами жили и учились дети и родственники знаменитых людей. К примеру, некоторое время моей соседкой по общежитию была Ольга Визбор, племянница легендарного барда Юрия Визбора. Она была отличной девчонкой, простой в общении и очень талантливой. Родители моей однокурсницы тоже были скромными людьми, отец рано умер, а матери было трудно одной содержать Ольгу и ее младшую сестру. Поэтому Оля иногда подрабатывала уборщицей, и я до сих пор помню ее красные, распухшие руки, когда она возвращалась с работы.

В нашем общежитии жили и другие студенты, которые в будущем стали настоящими звездами на журналистском и писательском небосклоне. Среди них - собственный корреспондент «Российской газеты» по Республике Бурятия Геннадий Гыпылов, главный редактор газеты «Комсомольская правда» Евгений Симонов, известные российские драматурги Геннадий Башкуев и Сергей Белов и т. д. С некоторыми из них мне посчастливилось дружить, и я горжусь тем, что почерпнула у них много полезного для себя.

Из общаги - на съемную квартиру

Итак, помыкавшись два года в студенческом общежитии, на третьем курсе я переехала в съемное жилье. Многие мне завидовали, что теперь я могу жить свободно и независимо, имея возможность принимать душ и ванну в любое время и нормально питаться, а не выстаивать длинные очереди в общежитском буфете за порцией яичницы или жесткой как подошва котлетой. Кстати, чтобы помыться в общежитском душе, надо было занять очередь за неделю вперед. А потому мне было проще сходить в городскую баню, которая располагалась неподалеку.

Впрочем, радость моя была преждевременной, потому что соседка по квартире оказалась психически ненормальным человеком, которая нередко устраивала мне неприятные сюрпризы. Пожив в этих невыносимых условиях полгода, я буквально сбежала на другую квартиру, в чем мне помогла моя знакомая девушка. Здесь меня ожидали новые сюрпризы в виде двух постояльцев хозяйки квартиры - ее племянницы и сожителя. Последний был ранее судим, и к нему нередко наведывались какие-то темные личности. Однако вскоре эти непонятные визиты прекратились, потому что Гену вновь посадили за избиение милиционера. Наконец, мы с хозяйкой квартиры облегченно вздохнули, а ее племянница Светлана хмуро смотрела на нас, не смирившись с очередной отсидкой сожителя.

В этой квартире я жила вольготно, занимая отдельную комнату, хотя она была полублагоустроенной, и я не имела возможности принимать душ. Но у этого съемного жилья были и свои преимущества: оно находилось поблизости от моего университета. Кроме того, хозяйка щедро кормила меня, что при полуголодном существовании студентов было очень важным обстоятельством. Таким образом, отдавая хозяйке свою стипендию - 40 рублей, очень неплохие деньги в то время - за жилье и стол, я могла не беспокоиться о своем быте и посвящать максимум времени учебе.

Несомненно, после проживания в общежитии жизнь в этой скромной квартире в старом кирпичном доме казалась мне настоящим раем на земле. Это по достоинству оценивали и некоторые мои однокурсники, бывавшие у меня в гостях, которых моя хлебосольная хозяйка-хохлушка тоже потчевала своим знаменитым украинским борщом и домашней колбасой. Моя тесная каморка казалась им, обитателям общаги, почти что царскими палатами.

Почему мы так жили?

Этот вопрос невольно пришел мне на ум, когда я, спустя много лет, побывала в служебной командировке в Санкт-Петербурге в 2003 году.

Мы, профсоюзные журналисты, обучались на семинаре и жили в Университете профсоюзов, расположенном в Купчино. Недаром это высшее учебное заведение называют Домом студентов, где им комфортно жить и учиться.

Современные аудитории и кинозалы, библиотеки и комнаты отдыха, уютное кафе и магазин -это целое государство, где молодые люди получают необходимые знания, имея прекрасные жилищные и бытовые условия.

Мы с моей коллегой из Перми проживали в большой комнате, где был холодильник, телевизор, шкаф и другие бытовые удобства. Она входит в блочную систему, где есть еще одна комната, а также кухня, душ и туалет - на две комнаты. В каждой из них проживает по два человека. Очень удобно и комфортно для обитателей этого студенческого общежития.

Вот тогда и вспомнилась мне моя иркутская общага с двумя кухнями на этаже, а также двумя туалетами и умывальными помещениями. Они постоянно ломались, и нам приходилось вброд добираться до нужного места. Но и эти «хоромы» в то время были доступны не всем иногородним студентам, потому что мест в студенческих общежитиях университета хронически не хватало. Поэтому и прибегали некоторые хитроумные обитатели общаги к таким подлым и несправедливым методам, как выдавливание соседей по комнате, чтобы на его месте поселился какой-нибудь «нелегал», так мы называли тех студентов, которые жили в комнатах незаконно, т. е. без ордера на вселение.

Возможно, и я подвергалась репрессиям со стороны некоторых соседей по комнате по той же банальной причине. Я ушла, и мое место сразу же заняла другая студентка. Но, как говорится, поезд ушел, а потому в моей памяти сегодня больше позитивного, нежели негативного из своей студенческой юности. И, конечно же, остались теплые воспоминания о той незабываемой весне, когда юный курсант робко дарил мне красные гвоздики.

Надежда Гуменюк. «Эффект» №10 от 5 марта

О любви к детям и кулинарным шедеврам

Антонина Вторушина - профессионал высокого уровня и человек с добрым сердцем. В родном читинском дворе по улице Новобульварная Антонину Вторушину в шутку называют «мать Тереза». за её доброту и отзывчивость - качества, редкие в современном обществе.

Работа как дом родной

Особенно любят ее дети. В последнее время Антонина Григорьевна очень редко выходит из дома из-за плохого самочувствия. Но стоит ей появиться во дворе, как ребята обступают её со всех сторон. Кто-то спрашивает о здоровье, дети помладше хотят угостить конфетами. Остаётся только удивляться: неужели современных ребят можно чем-то привлечь?

Антонину Григорьевну любят и за умение организовать и сделать что-то по-настоящему стоящее, что потом будет помниться ещё долго.

Конкурс «Золотая осень» для жильцов дома, Новый год и горку для детей, которую она буквально выпросила у местной коммунальной службы несколько лет назад. Это всё её заслуги, о которых она мало кому расскажет.

Она обладает редким даром заинтересовать, сплотить людей вокруг себя. Может, Бот дал ей эти таланты при рождении. Хотя, как утверждает сама Антонина Григорьевна, такой характер в ней воспитала выбранная по зову души профессия педагога.

Почти полвека она проработала в Читинском торгово-кулинарном училище. Преподавала специальные дисциплины, работала старшим мастером групп поваров-кондитеров, заместителем директора по производственной практике.

— Это были лучшие годы, наполненные трудом, энергией, профессиональным самосовершенствованием и большой самоотдачей. Родное училище было не просто местом работы, а «домом», куда хотелось идти каждое утро, — вспоминает моя собеседница.

Обещание себе

Антонина Григорьевна родилась в 1941 году. Простое ли это совпадение, но в марте этого же года в Чите открылось училище. Первоначально оно носило название Школа торгово-кулинарного ученичества.

Детство Тони не назовёшь радостным. Суровые военные годы... Она жила в старом доме в переулке Глухой в районе Острова за Ингодой. Конечно же, хотелось сладостей, семечек, красивых платьиц, но ничего не было. Мать в одиночку растила четверых детей.

— Помню весёлую подружку Наташку, она жила напротив, — рассказывает Антонина Григорьевна, - Так вот отец её заведовал японской зоной. Раз в день в определённые часы в нашем переулке появлялся на телеге, запряжённой конём, пленный японец Ямашита Масуру. Он возил им воду домой. Мы залазили в телегу, и он нас катал. А с 7 лет я начала работать в колхозе, который находился за Ингодой — рубила капусту, дёргала и мыла лук. Бригадир у нас был китайцем, бывало, мы с девчонками во время работы зарезвимся вдруг. Женщины колхозницы нас ругали, а бригадир просил не обижать, так как маленькие ещё. После 6 класса ушла из школы, чтобы работать. Потом всё-таки вернулась за парту. Только в вечернюю школу. Сидела над книжками до полуночи, потому что пообещала себе быть человеком с большой буквы.

Педагог, наставник, кулинар

В 1959 году мечта Антонины Григорьевны стать учителем, казалось бы, сбылась. Она поступила в Сретенское педагогическое училище. Но стипендия была такой маленькой, что нужда и полуголодная жизнь заставила изменить планы на будущее. Пришлось забрать документы и вновь поступать. На этот раз на повара в-Сретенский кооперативный техникум.

А дальше в трудовой биографии были станция Ингода, где она работала сначала поваром в сельпо, затем в столовой «Спутник».

большую часть своей жизни Антонина Григорьевна посвятила развитию Читинского торгово-кулинарного училища. Для многих педагогов она и сегодня является наставником, хотя уже давно находится на заслуженном отдыхе. В руках этой опытной мастерицы из самых обыкновенных продуктов создаются настоящие кулинарные шедевры. Например, необычные красивые цветы, вырезанные из моркови и яблок, которые могут украсить любое блюдо, вызывают восхищение. В кулинарии это называется — карвинг. Любовь к поварскому искусству Антонина Григорьевна привила своим ученикам. v

Есть у неё и увлечение — она пишет стихи. Да так проникновенно, от души!

Всё, чем бы ни занималась Антонина Григорьевна, наполнено любовью и творчеством. Это главный рецепт её счастливой жизни. Она навсегда вошла в историю училища как профессионал высокого уровня и человек с добрым сердцем.

Анна Матвеева. «Аргументы и факты. Забайкалье» №10, 2019

Жизненное кредо Клавдии Мананниковой

В 1987 году в числе пассажиров самолёта ИЛ-76 была тоненькая большеглазая девушка в ярком летнем сарафане. Симпатичная блондинка с немного растерянным видом шла к гигантскому борту. Растерянность девушки была вполне понятна - в самолёт грузили бесконечные, как ей тогда показалось, колонны техники, стройными рядами шли солдаты и офицеры. В глазах было зелено от обилия военной формы. Растерянность едва не переросла в смятение, когда незнакомый офицер предложил девушке перед взлётом надеть на себя парашют. На всякий случай... Ведь борт отправлялся в республику Афганистан...

Чудеса на Родине

Этот день, когда жизнь изменилась так резко, наша землячка Клавдия Мананникова не забудет никогда. «Зашла я в самолёт - он мне таким громадным показался - техника, бойцы... Как будто целая улица, без конца и края. И я тут в своём платьишке. Ни за что не справилась бы с парашютом, если бы ребята не помогли. Кто-то проинструктировал: если будешь прыгать - сначала это кольцо дёргай, потом вот это. Я практически весь полёт только о том и думала - какое кольцо дёргать первым, а какое следом. И боялась, как бы не перепутать».

Это сейчас, вспоминая первые дни на жаркой афганской земле, Клавдия Владимировна улыбается, а тогда было не до веселья.

Если бы кто сказал молодому парикмахеру из провинциального городка Петровска-Забайкальского, что она отправится в командировку в Афганистан, наверное, не поверила бы.

Жизнь сложилась: рядом мама, друзья, есть своя клиентура. Дом-работа, всё, как «у людей». Но вдруг поняла - неужели так будет всегда? Взбунтовалась душа, в одночасье решив всё изменить.

В уютной, стильно оформленной квартире ветерана, где она - и дизайнер, и исполнитель ярких идей, на видном месте размещён листок с жизненным кредо, которому следует неукоснительно: «Есть два способа прожить жизнь. Первый - будто чудес не существует. Второй - будто кругом одни чудеса». Она всегда старается жить по второму способу, с детской, искренней верой в чудо.

Казалось бы - это просто. Но попробуй поверить в чудо, когда после Афганистана с пожилой мамой на руках Клавдия оказалась без жилья, которое ей полагалось по закону. Высокое начальство «соизволило» выделить только крохотную комнатку в 10 квадратных метров в общежитии, где две женщины, одна из которых отметила 90-летие, прожили 19 лет. А после и вовсе общежитие стали расселять, и Клаве с матерью «любезно предложили» освободить помещение в трёхдневный срок. Идти было некуда. В отчаянье Клавдия написала письмо президенту. И, по прошествии некоторого времени, ей и маме дали двухкомнатную квартиру в доме ветеранов. За небольшой срок деятельная Клавдия превратила новое жильё в островок тепла и уюта. «Вот и как после этого не верить в чудо?».

Радости Афганистана

Но вернёмся к тем временам, когда молодая, отважная парикмахер прибыла на огромном самолёте в Кабул. А затем был перелёт в город Шинданд. И выяснилось, что её рабочее место будет занято ещё полгода. Предложили или возвращаться-назад, или пока поработать заведующей кафе. Клавдия согласилась и успешно справилась. «В моём кафе было красиво и уютно. Потому и бойцов всегда было много. Ребята наши приходили и благодарили за домашнюю обстановку, которая для них становилась отдушиной».

Поселили девушку в «модуле». Жили в комнатах по двое. Были и землячки из Читы, которые радушно встретили «новобранца», всё рассказали-показали, поддерживали советом. Вечерами, вспоминает Клавдия Владимировна, готовили любимые блюда, чаще всего - блинчики. А перед выходом в клуб Клава делала девчатам красивые причёски. И, вопреки жаре в 50 градусов, изматывающему суховею и мелкому песку, подруги выглядели настоящими королевами.

Первые впечатления - всегда самые сильные. И за 30 лет не стёрлась их острота.

- Люди были в гарнизоне уникальные, - рассказывает Клавдия Владимировна. - Взрослели ребята рано, потому что видели совсем рядом боль и смерть. Их товарищи Тюлучали тяжёлые ранения, бывало, гибли. Я хоть по горам не бегала, но всё равно чувствовала, насколько это опасно и страшно.

Существовала в гарнизоне традиция - выходить всем составом встречать бойцов, возвращавшихся с боевого задания.

- Никогда этого не забуду - по бетонной дороге мимо нас, стоящих на выходе из КП, проходит колонна техники, на которой сидят солдаты и офицеры. Машины все в песке. Ребята вымотанные, на лице единственные светлые пятна - только белки глаз и зубы, если находят силы улыбаться. Остальное всё изжелта-серое. Полковники, генералы отдают им честь, женщины украдкой вытирают слёзы. И хорошо, если вернулись наши без потерь, но ведь бывало всякое. Пару суток ребятам давали прийти в себя, отдохнуть, помыться в бане, искупаться в бассейне, а после опять в строй, а нередко и в бой. В те годы мы часто повторяли шутку - три радости в Афгане: кино, письмо и баня.

Отдельные слова восхищения заслуживали медработники. Им приходилось работать круглыми сутками, спасая бойцов. Однажды в «модуле», где жили девушки, глубокой ночью зазвучал сигнал тревоги. Срочно нужна была кровь определённой группы. Клавдия вызвалась, не задумываясь. А наутро, еле живая от слабости, пошла на работу, но внешне держалась бодрячком. Второй раз кровь сдавать пришла уже в медсанчасть. А на третий доктор, глянув на хрупкое создание, строго скомандовал кому-то: «Гоните эту птаху отсюда. В ней самой-то крови маловато!».

Стриглись офицеры максимально коротко из-за жары. Но даже в трудных условиях всегда выглядели опрятно, относились к окружающим уважительно.

- Это была настоящая дружба. А понятия «чувство локтя», «боевое братство» я теперь знаю не понаслышке. Я сама видела, как всё это происходит, -вспоминает ветеран.

Привыкать приходилось ко многому. Из-за изматывающей жары делали перерывы в работе с 12.00 до 16.00. Ездить за пределы части без особого разрешения было нельзя.

Зато на территории гарнизона росли вкуснейшие гранаты, был пруд с утками. А местные сами приезжали в гости на праздники. Незабываемой стала встреча с афганскими женщинами на 8 Марта. Несмотря на различия в образе жизни, очень быстро нашли общий язык, много шутили, смеялись, задавали друг другу вопросы.

Женская дружба

Она благодарна судьбе за верных подруг, с которыми служила. Одна из них - Людмила Худякова, живущая тоже в Чите. Людмила была награждена медалью «От благодарного афганского народа». «У нас с Людой 30 лет назад появилось любимое занятие - садимся с закрытыми глазами перед картой тогда ещё Советского Союза и, задав вопрос - куда я поеду этим летом, наугад тычем пальцем. Как правило, в какой бы город ни попали, везде однополчане живут. И все готовы принять с открытой душой. И к себе приглашали, конечно».

Москва, Ленинград, Воронеж, Молдавия, Украина, Прибалтика - там и сейчас их ждут родные, любимые люди. Москва - это вообще отдельная тема. Там до недавних пор жила любимая подруга Клавдии Татьяна Штепа.

- Во время службы я с Таней общалась мало, - вспоминает Клавдия. - А тут слышу - заболела она. Заразилась какой-то тяжёлой формой гепатита, и её должны из госпиталя переправлять в Москву. Помню - лежит Танечка на носилках: худющая, бледная. Сама еле живая, а меня благодарить успевает. От слабости её морозило. Заметив это, один из офицеров снял с себя бушлат и накрыл девушку? А я ещё сверху одеялом укутала.

Прилетев в Москву, Татьяна вскоре написала Клавдии и пригласила в гости. Вот так и началась дружба длиной в 30 лет. Все эти годы женщины вели активную переписку, знали беды и радости друг друга. Клава обязательно раз в год бывала в гостях у Тани и её мамы. В 2018 году страшный недуг взял верх над Таней. Последнее письмо подруге она написала на простом бумажном листке. Отправила по почте в конверте. Красивым, чётким почерком она сердечно поблагодарила Клавдию за всё то добро, которое она подарила ей. Пожелала добра и счастья. «Это было прощание. Тане было уже совсем плохо, но она смогла написать мне всё, что не успела сказать», - говорит Клавдия Владимировна и вытирает слёзы.

- После Афганистана мы все стали другими. Поменялись ценности. Я, например, стала даже немного свысока смотреть на возникающие проблемы, ведь это такие мелочи, всё поправимо, кроме смерти.

Клавдия Владимировна - человек активный и деятельный. Её с радостью ждут на встречах и праздниках, где она всегда привлекает внимание оптимизмом и мудростью. На её страничке в «Одноклассниках» группы, которые напоминают о самом ярком периоде жизни: «Женщины - афганки», «Шинданд»... Глядя на чёрно-белые фото тех лет, она опять переносится в молодость. Когда над Читой поднимается яркое забайкальское солнце, Клавдия вновь и вновь вспоминает колонны техники, выходящие за КП гарнизона, и как те, кто остался внутри, безмолвно молят, глядя вслед - возвращайтесь, миленькие. Ведь нет ничего дороже жизни.

Ольга Харчева. «Читинское обозрение» №10 от 6 марта

«Я их люблю...»

В преддверии 8 Марта публикуем письмо-откровение

Их было пять. Пять нежных и прекрасных созданий. Все они оставили в жизни Степана Ивановича Цвигунова, сына партизана, полковника милиции в отставке, свой след. Рейтингов он не составлял, просто вспомнил о них в хронологическом порядке.

Мама

Судьба распорядилась так, что шестилетним пацаном я потерял самую дорогую, кровную мать (было ей всего 28 лет). Не познал сполна должной материнской заботы и ласки, оказался в водовороте сложной жестокой действительности. Пишу, а в глазах землянка, в которой не в силах подняться с постели мать с новорождённым ребёнком. По её просьбе мы четверо поочередно подходим к ней, как оказалось, для последнего прощания. Мы не понимали, что это конец, это наши последние минуты. Мать-то это понимала. Она собралась с силами, каждого поцеловала, перекрестила и велела уходить вместе со. всеми с территории партизанского лагеря (это было в Брестской области во время Великой Отечественной, немцы регулярно делали облавы на лагерь).

Когда через несколько дней после окончания облавы вернулись в лагерь, мама и малыш были мертвы. Отозвали с боевых позиций отца. Похоронили их на импровизированном кладбище, где уже было несколько захоронений. И всё. Мне было 6 лет, Марии - 8, Николаю - 10, Наде - 12.

Много лет спустя, возвращаясь с покоса, мы с отцом навестили место захоронения, подправили могилки, кресты. Так они и покоятся в глухом лесу. Вот такая судьба моей главной женщины, давшей мне жизнь и хорошие задатки на будущее.

Приёмная мама

Елена Николаевна - моя приёмная мать. Это женщина огромной силы воли, стойкости. Имея на руках двоих несовершеннолетних детей (красавица дочка тяжело и, по тем временам и условиям^ была неизлечимо больна), не задумываясь, взяла под опеку ещё и нас четверых. Как-то умудрилась не дать умереть с голоду всем нам. Когда были критические моменты, она выпрашивала еду у родни. Ели крапиву, лебеду...

Отмучившись от нестерпимых болей, умирает дочь, а некоторое время спустя и сын, нелепо простудившись. Не прожив, наверное, и года, умирает малыш Василёк (хорошо помню, как нянчился с ним, убаюкивал). Своих кровных, одного за одним, схоронила наша приёмная мама, а мы четверо выжили. Вполне допустим вопрос: где тут справедливость по отношению к ней? Всё перетерпела, вынесла.

Учительница химии

Третья женщина, сыгравшая в моей жизни огромную роль, - моя любимая учительница химии Софья Дмитриевна. Она была очень молодой, только начинала свой педагогический путь. Но уже обладала умением донести знания до учеников, опираясь на свою взрослость - война и послевоенное время заставили стать старше.

Именно благодаря ей я окончил школу. В 9 классе за неуплату общежития меня отстранили от посещения занятий. Дня три провалялся дома, трудился на лесоработах с отцом. И вдруг заявляются Софья Дмитриевна и классный руководитель (не помню имя и отчество). •Чтобы завтра был в школе». Оказывается, они из своих скромных зарплат оплатили мой долг. В 10 классе было ещё одно изгнание за драку с сыном завуча. Сказали: без отца в школу не приходить. На удивление отец был спокоен: «Я не ходил, когда приглашали за добрые дела, не пойду и сейчас. Сам натворил, сам и разбирайся». Таким образом я окончил школу, а на выпускном мы с Софьей Дмитриевной стали лучшей парой, танцевавшей дамский вальс, входивший тогда в моду.

Она убеждала меня идти учиться дальше. Назавтра сообщила, что формируется команда комсомольцев по одному из трёх направлений - Север, Сибирь, Казахстан - на строительство фабрик и заводов. Вместе с ней в срочном порядке собрали документы. В то время сельское население в Белоруссии не подлежало паспортизации, получили временный паспорт. На специальном заседании райкома меня приняли в комсомол и выдали путёвку на строительство в Казахстанскую Магнитку.

И вот: вокзал, идём на посадку. Вдруг вижу: спешит к нам Софья Дмитриевна. И здесь она оказалась на высоте. Добралась на попутном транспорте, чтобы проводить. Такое не забывается. Очень надеюсь, что у неё в жизни всё сложилось хорошо.

Анна

Тут появляется в моей судьбе четвёртая женщина. Аня. Приехали мы в Казахстан в группе белорусских комсомольцев. Встретились на волейбольной площадке, стали общаться. Чувствовали, что нужны друг другу. Вместо попоек с друзьями шёл на свидание. Мы стали по-настоящему близки. Казалось, навсегда. Судьба распорядилась иначе. Меня призвали в армию. Два года службы в забайкальских степях. Письма от Ани приходили по два-три в неделю. Ближе к дембелю оказалось, что срочная служба увеличилась с полутора лет до трёх. После такого известия начинаем с Аней телефонные переговоры. Тяжёлые и напряжённые. Она тогда бросила фразу: «Оказывается, девчонки были правы. Ты не способен на что-либо серьёзное». Я обиделся до глубины души.

После раздумий написал ей короткое прощальное письмо, где дал полную свободу в её дальнейших поступках в жизни. Написал, что загляну года через три. На тот момент я решил поступать в ХССШ милиции вместо карагандинского института.

Людмила

Итак, Хабаровск. Учёба, спорт, соревнования. Как-то с товарищем встретили в трамвае двух девушек. Познакомились, разговорились. С Людой стали встречаться, однажды в чувствах назвал её Аней, пришлось всё объяснять. Она это запомнила. В 63-м собрался один поехать из Хабаровска в Джезказган, где жила Аня. Мне надо было понять: Аня или Люда. Иначе не мог.

Вдруг Люда приезжает за мной следом, и в Казахстан мы едем уже вместе. В городе встречаю Анину подругу. Людмилу пришлось представить, как супругу. А по лицу подруги я понял, что Аня осталась той же Аней, которая так же, как и я, терпеливо ждала полных три года этой возможной встречи. Решено было уехать до её приезда. А подруга потом сказала, что мы испортили друг другу жизнь.

Приехали с Людой в Забайкалье, сыграли свадьбу. Уже в сентябре родилась красавица-дочь Света. Никогда ни словом не обмолвились об Ане. Иногда я видел её во сне, а потом пришло письмо с сообщением о её преждевременной смерти. Дал прочитать супруге, уходя сказал подготовить соответствующий ужин. Без лишних слов помянули Аню. Эта страница закрылась навсегда. Прекратились и сновидения.

С некоторыми проблемами, но прожили мы с моей Людой 46 лет. Родили, вырастили трёх прекрасных дочерей. Несправедливо и жаль, что ей был отведён только 71 год жизни, к тому же с длительными болезнями.

...И в заключение. Все пять этих женщин причастны к моей непростой, но вполне успешной и достойной жизни. Ясно, что каждая по-своему. Каждую из них помню и люблю.

Дорогие женщины!

Самые милые, самые нежные,

С праздником вашим и с радужным днём!

Пусть ваша жизнь будет лишь

безмятежною. Счастья вам женского, лада во всём!

Радости, смеха, мечты исполнения, Страсти, любви и душевных минут!

С праздником, дамы!

Пусть жизни мгновения

Будут в душе вашей строить уют!

Степан Цвигунов, полковник милиции в отставке, заслуженный работник охраны общественного порядка и безопасности Читинской области. «Читинское обозрение» №10 от 6 марта

Свадьба за решёткой

На первый взгляд, это событие необычное, сопряжённое с тягостными обстоятельствами и личными драмами. Но начав вникать в эту тему, можно понять, что большое количество заключённых браков, впрочем, как и разводов, в местах лишения свободы в Забайкалье -дело обыденное... Необычно другое - иной заключённый за пару-тройку лет умудряется жениться три раза, а красивые молодые женщины выходят замуж за преступников и ждут их годами!

Глазами женщин

История Оли похожа на десятки историй женщин Забайкалья: вышла замуж по любви, родила ребёнка, а муж начал праздновать и праздновал годами до самого развода, потом праздновал развод, пока не спился окончательно. Оля тем временем воспитывала ребёнка, работала на двух работах... Подрос ребёнок, появилось свободное время, всё одна да одна, а любви-то хочется! Оглянулась - все непьющие, работающие - при жёнах, среди свободных - алкоголики да тунеядцы. Грусть, тоска, печаль... Зарегистрировалась Оля на сайте знакомств, хотя и говорят, что с лица воды не пить, тут было очевидно: многие недавно из тюрьмы, многим - скоро в тюрьму, интеллектом тоже не блещут, от предложений попить пивка и встретиться у Оли дома возникло одно желание - удалить анкету и продолжать свою холостятскую жизнь.

И вдруг среди всего этого карнавала альфонсо-алкогольно-самодовольно-бесперспективно-утопических предложений - совсем другое письмо! Письмо с грамотным изложением, с рассуждениями о смысле жизни (и смысл совпадал с Олиным!) и перспективными планами на будущее... Письмо за письмом, звонки за звонками... «Он самый!» - решила женщина и, набравшись смелости, предложила встретиться. Каково же было её огорчение и удивление, когда она узнала, что претендующий на её руку и сердце мужчина находится в местах не столь отдалённых. Обманул? Нет. Женщина оправдала его перед собой, «ведь он такой хороший, его пребывание там - ошибка». «Дождусь», - твёрдо решила Оля. Приехала в колонию - посмотрела в глаза и растаяла, вышла замуж там - в местах лишения свободы, и теперь, как по расписанию, ездит с сумками (муж очень любит гостинцы и домашнюю еду). Оля верит, что всё у них будет хорошо.

История любви Марины с осуждённым-Иваном началась иначе. Как-то девушку разбудил телефонный звонок. Незнакомец представился Даниилом. Марина ответила, что такого не знает и положила трубку. Звонок повторился вновь, Марина строго предупредила, чтобы её от сна не отрывали, иначе обратится куда следует... На том конце провода ответил уже другой человек, «благородный рыцарь» уверил, что больше Марину никто лишний раз не побеспокоит, и стал звонить сам.

Через месяц телефонных переговоров «рыцарь» признался, что он не в командировке, а в колонии, но «рыбка» уже была на крючке... Крючок этот в виде постоянной помощи был крепок. Сломалась у Марины машина - звонок любимому, и проблема решена; авария - звонок, и крутые ребята со всем разбираются. Так успешная в карьере, состоятельная девушка стала невестой осуждённого.

- Я почувствовала плечо, - рассказывает Марина. - Всегда всё делала сама, устала, меня подкупило то, что с появлением в моей жизни Жени я расслабилась в тех вопросах, которые должен решать мужчина, а он решал, даже на расстоянии.

Прозрение произошло через полгода после освобождения Евгения, Марина узнала: он наркоман и вор. И с прошлым молодой мужчина завязывать не собирался. Чего только не пережила Марина - обыски в квартире, угрозы при расставании, проверки в медучреждениях... Сейчас выдыхает: «Пронесло...»

Ирину с будущим мужем Константином познакомила его мама. Они -соседки. В тот период жизни Ирина переживала личную драму: муж, с которым прожили десять лет, закрутил интрижку на стороне, а она простить не смогла. Подала на развод. Осталась с двумя детьми. Кстати, бывший супруг Ирины тоже когда-то отбывал наказание за неумышленное убийство. Он занимался боевыми искусствами и в драке по неосторожности нанёс смертельные удары обидчику. Так рассказывает Ирина. О том, что у него есть судимость, узнала, когда подала документы на работу в силовые структуры. Женщина говорит, что никогда бы и не догадалась о тёмной странице в жизни мужа, да, был жёстким, но руку не поднимал, был хорошим отцом. Возможно, поэтому поверила и другому оступившемуся - осуждённому Олегу. Ирина охотно делится: «Первый муж у меня был красавцем, я сама женщина эффектная, все, кто знает мою ситуацию, удивляются, что я -жена осуждённого. Олег - не красавец, но душа у него не загажена. Он уже десять лет в колонии, но не озлобился. И на свободе есть хорошие и плохие, но в большинстве случаев мужики зажравшиеся - им только секс подавай, а мне нужны серьёзные отношения, семья нужна! Олег из хорошей семьи, по молодости по глупости совершил преступление, но сердце моё подсказывает, что Олег меня не предаст. Во время первого длительного свидания он и пальцем ко мне не прикоснулся, сказав, что будет ждать моей готовности, а ведь у него долгие годы не было женщины... Деньги я ему не отправляю, даже комнату для свиданий он сам оплачивает, есть и бесплатные, но они менее комфортные, а Олег работает. Всё умеет делать. Раньше про меня можно было сказать: «Я и баба, и мужик, я и лошадь, я и бык». А сейчас плечо появилось. У нас всё хорошо, а будет ещё лучше»..

Глазами специалистов

Что такого волшебного рассказывают осуждённые женщинам, которые выходят замуж, по сути, за незнакомого человека? Сами женщины отвечают на это вопрос похоже: «Столько внимания к себе никогда не видела, чувствую его участие, то, что ему важно, чтобы я была в хорошем настроении, хоть его нет рядом, знаю, что очень нужна ему».

Психологи, постоянно работающие с осуждёнными, знают их истинные намерения, ведь с врачевателями человеческих душ преступники зачастую куда откровеннее, чем со своими будущими жёнами. Такого мнения придерживается и начальник психологической лаборатории ИК №5, капитан внутренней службы Инна Григорьевна Горская: «Есть осуждённые, которые создают браки, руководствуясь меркантильными побуждениями - чтобы к ним приезжали жёны и материально их поддерживали - передавали посылки и финансово помогали, удовлетворяли физиологические потребности. Часто бывает, что у заключённого несколько женщин - две посылки отправляют и денежные переводы, одна на свидания ездит. Заключённые, не стесняясь, проговариваются о причинах развода: «А зачем она мне нужна - ни посылку прислать не может, ни денег».

Работала с осуждённым, отбывающим наказание с восемнадцати лет, вспоминаю беседу с ним, на тот момент ему было уже 36 лет, он потерял здоровье, был инвалидом, содержался в строгих условиях. За период пребывания в неволе он женился несколько раз, находил женщин, материально способных. За полгода до выхода из колонии развёлся с женщиной, которая на протяжении длительного времени его обеспечивала. Объяснил тем, что на воле много свободных, молодых, обеспеченных женщин, а «чемодан без ручки» ему уже не нужен. Есть заключённые, которые действительно хотят создать семью, чтобы был тыл, чтобы было куда освобождаться, завести детей, встать на путь исправления, но таких очень мало - буквально единицы, тем более среди рецидивистов».

Солидарен с коллегой начальник отряда отдела по воспитательной работе с осуждёнными, капитан внутренней службы Александр Викторович Белоусов: «Для выгоды больше знакомятся. А женщины у нас жалостливые, материнский инстинкт срабатывает и по отношению к мужчинам, а у осуждённых есть определённые криминальные «дарования», с помощью которых они входят в доверие. Потом остаётся только расположить человека полностью к себе, что они и делают. Некоторые женятся по три раза на женщинах с образованием и достатком».

Глазами осуждённых

Олег в колонии не так давно - с октября 2018 года. За полгода до заключения познакомился с Олесей. Девушка ждёт своего возлюбленного, более того - вышла за него замуж, иначе не видать свиданий. Таков закон - встречи возможны только с родственниками. «Всё кардинально поменялось. Ответственность есть, я уже понимаю, что у меня есть семья. Планы на будущее - семья, работа, домой к маме, папе, к жене», - делится осуждённый.

Свадьба у молодых была настоящей - белое платье, костюм, кольца, марш Мендельсона - всё как полагается. После регистрации был концерт.

В этот же день поженились Константин и Ирина. История Ирины вам уже известна. Константин отбывает наказание по ст. 105 («Убийство»). В колонии он уже 12 лет. Ирина - его первая жена. «Искал единственную, - признаётся Константин. - Сначала не мог забыть первую любовь, потом стал искать себе женщину - и по переписке, и пытался связаться со знакомыми, чтобы познакомили, потом всё это дело бросил, понял, что бесполезно... Хотя были такие девушки, что ей только скажи, и она сразу приедет, но так не хотелось, мне нужны чувства, чтобы создалась семья». За время отбывания наказания Константин бросил курить, научился печь, коптить сало и мясо. Мечтает выйти по условно-досрочному освобождению и начать новую жизнь.

В завершение беседы задаю вопрос: «Что можете сказать женщинам, которые начали отношения с заключённым?» Ответ был неожиданным: «От души советую: не знакомьтесь, не верьте - всё равно обманут. Столько видел - и письма «под копирку» и женитьбы по три раза. Женщины, уважайте и цените себя!»

Что тут добавить? Есть что... В разговоре с жёнами заключённых слышала истории о благородстве мужей, которые взяли вину на себя, дабы спасти бывшую возлюбленную или другого родственника, а в беседе с их мужьями трактовка событий и причин заключения иная. И только в одном случаи из четырёх «показания» совпали...

(Имена героев изменены)

Любовь или расчёт?

Инна Григорьевна Горская, начальник психологической лаборатории ИК №5, капитан внутренней службы:

- Есть случаи-исключения, но чаще расчёт. Работая в колонии, где осуждённые совершили преступление не один раз, могу сказать, что чаще всего воспитывались они в детских домах, интернатах, не получили любви, а человек, которого не любили в детстве, обделённый родительской любовью, любовью бабушки и дедушки, не умеет любить. Он будет относиться потребительски к женщине, она будет объектом материального достатка и удовлетворения сексуальных потребностей, но он никогда не научится любить, ну а выбор за женщиной - согласна ли она быть с таким человеком.

Женщинами, которые выходят замуж за заключённого, движет, прежде всего, заниженная самооценка, боязнь остаться одной, она считает, что на свободе она уже не сможет встретить человека и создать семью, поэтому идёт по такому пути, начинает переписываться с осуждённым, который красиво пишет и много обещает.

Александр Викторович Белоусов, начальник отряда отдела по воспитательной работе с осуждёнными, капитан внутренней службы:

- За каждого не скажешь, но в большинстве случаев расчёт. По моим наблюдениям: если пара знала друг друга до колонии, то отношения сохраняются чаще и после отбывания наказания, а если познакомились, когда человек уже был осуждён, - может быть, один случай из ста, что отношения сохранятся.

Константин, осуждённый:

- У меня любовь, но своей сестре я бы не пожелал мужа из этих мест. Тут в основном расчёт, в этом я убедился своими глазами.

Ксения Красильникова. «Земля» №10 от 5 марта

Верните детей в семью!

Два месяца назад, в декабре прошлого года, Забайкальский край облетела очередная страшная весть. В одном из районов края мужчина, глава многодетной семьи, вернувшись домой, застал повешенными жену и двоих малолетних детей...

Несколько дней земляки обсуждали трагедию и строили версии произошедшего. Представить, кто мог совершить такое зверство, было невозможно.

Одним из первых подозреваемых, разумеется, стал сам муж. Однако эта версия не подтвердилась. Тем не менее остальных детей, которые избежали трагедии и находились у бабушки, из семьи изъяли органы опеки. Домой их не возвращают до сих пор.

Вот два письма, которые в один день пришли в редакцию, и оставить их без внимания мы просто не имеем права.

Отец

«Здравствуйте, уважаемая редакция!

Я, Л. Александр Юрьевич, 1978 года рождения, пишу вам в надежде, что вы можете помочь мне вернуть моих детей.

После развода с моей первой женой, с которой мы прожили одиннадцать лет, я добился, чтобы трое моих детей — Ксюша 11 лет, Иван 5 лет и Люда 3 года, проживали со мной. На суде она и её родственники дали на это согласие. Жена больна и состоит на учёте в диспансере.

У меня есть подсобное хозяйство, всегда много работы и, конечно, в дом нужна хозяйка. В прошлом году я женился второй раз. Надеялся, что она станет матерью и моим детям, так как у неё было трое своих детей —Ирина 5 лет, Антон и Игорёшка 1,5 годика.

Всех шестерых детей я любил и не разделял на своих и чужих. Первые четыре месяца жили хорошо. Потом началось. Моя супруга пьяная пришла домой вечером, когда я доил коров, и начала скандалить: выключала доильный аппарат, свет. Я взял её за грудки положил на пол и сказал, чтобы она так не делала. Она вызвала на меня полицию. Такие ситуации стали случаться регулярно, примерно раз в месяц. Она жаловалась усталость, и мы решили, что Антошку, старшего, может забрать его родной отец. Он его забрал. А пятеро детей жили с нами. Помогали мои родственники — мать, сестры, невестка.

24 декабря прошлого года утром с женой мы ездили в райцентр по делам. В магазине она купила бутылку водки. Я подумал, что она готовится к Новому году. Мы вернулись в посёлок, а вечером мне снова пришлось поехать в райцентр, знакомые попросили свозить их по делам. Когда она мне позвонила, я был за рулём и сказал, что мне некогда говорить. А она мне: «Смотри, чтобы поздно не было!». После этого я позвонил старшей дочке, которой 11 лет, и моей матери, чтобы они бежали домой и посмотрели, что там происходит. Когда вернулся, супруга спала, а ко мне подошла Ириша, её родная пятилетняя дочка, и сказала: «Папа, нас с Людой мама душила, мы наверное умрём». Я вышел на улицу и начал звонить нашему фельдшеру, объяснил ей, что мне сказала дочь. Фельдшер сказала, что будет сообщать в райцентр. Я сказал, что буду ждать их звонка. Прошло немного времени - сказала, что звонила участковому, главе нашей администрации. Медсестре психиатра не могла дозвониться, но сказала, что будет звонить, пока не дозвонится.

Когда я зашёл домой, проснулась супруга. Была пьяна. Я пошёл в гараж, чтобы затопить печь, она пришла ко мне и требовала у меня литр бензина. Я даже не спросил для чего он ей — сказал: «Не дам!». Тогда она из бардачка трактора вытащила пятилитровую канистру. Бензин был приготовлен для бензопилы. Я начал у неё отбирать, боялся, чтобы не плеснула на растопленную печь. Она просила, чтобы я набрал в телефоне номер, чтобы она позвонила кому-то, и тогда бы она канистру отдала. Но сколько бы я ни набирал, вызов был недоступен. Кое-как убедил отдать бензин и спрятал канистру на улице. Супруга на этом не успокоилась, когда мы вернулись в дом, она взяла фонарь, пошла в гараж и начала из бака машины скачивать бензин в бутылку. Тогда уже мне пришлось применить силу, вытащить её из гаража и остудить. Когда она успокоилась, я её отвёл домой. Дома она вела себя как ни в чём не бывало. Мы легли спать.

Утром 25 декабря я собирался в райцентр в аптеку за лекарством для младшей дочери, так как она приболела, и для супруги, так как у неё зоб и врач прописал три месяца пить Льтероксин, потом, возможно, делать операцию.

Утром ничто не предвещало трагедии, перед отъездом супруга меня обняла, и я уехал. Когда я был уже в райцентре, она мне позвонила, чтобы я купил обезболивающие в уколах. Я купил и позвонил ей сказать, какое лекарство купил, но она не брала трубку. Набирал три раза, потом позвонил другу, чтобы он сходил к нам домой и посмотрел. Он сказал, что дом закрыт изнутри, затопил гараж и пошёл к моей маме, где были мои дети, и ждал меня там, так как мы вместе хотели ехать по дрова в лес.

Когда я вернулся, заехал за ними, и мы поехали домой. Дом был закрыт, никто не открывал. Я залез на веранду через второй этаж, но дверь в дом была закрыта изнутри на засов. Я подумал, что супруга опять пьяная спит и закрылась. Долго стучать не стал, принёс выдергу и открыл дверь.

То, что я увидел, никому такого не пожелаю увидеть и не знаю, как долго буду это вспоминать. Дальше приехала полиция, прокуратура, следственный комитет. Ближе к вечеру прибыла драгоценная опека. Мне сказали, что заберут детей на реабилитацию, мол, когда похороните, сразу детей отдадим. А дети в это время находились у бабушки, ничего не знали, готовились к новогодней ёлке, шили новогодние костюмы, жили и радовались жизни. Но радость быстро закончилась. Их увезли в реабилитационный центр «Кедр».

Так, я понимаю, опека реабилитировала моих детей от счастливой жизни.

Даже администрация «Кедра» меня поддерживает, что моим детям не место там. Дети домашние, не знают, что такое голод и страх.

Теперь, спасибо опеке, много узнали неприятного. Приезжаю к детям — плачут, просятся домой. Всё время спрашивают, когда заберу их. Не знаю, что им сказать и что придумать.

В данное время комиссия поставила вопрос о возвращении детей. Но прокуратура выдвинула против меня обвинения в оставлении в опасности по ст. 125. Какое оставление, если детей я отвёз к матери ещё вечером. Хотел увезти всех, но своих — Иринку и Игорёшку она не дала.

Как я понимаю теперь, вся эта комиссия просто прикрылась моими детьми, так как было возбуждено уголовное дело по статье «халатность». И это всё называется, по их мнению, реабилитация!

Старшая дочь учится в пятом классе. Ходит теперь в школу в райцентре, хотя там другая программа. Сын Ваня ходил в детсад. Младшую, Люду, в детсад не взяли, не было мест, а так бы тоже ходила. Дети никогда не были брошенными. Я для того жил и работал, чтобы у детей всё было хорошо. Жил ради них.

Вот на этом заканчиваю в надежде, что есть ещё люди, которые не отвернутся в трудную для меня и моих детей жизненную ситуацию.

С уважением, Александр».

Бабушка

«Дорогие редакторы «Забайкальского рабочего»!

Хочу рассказать вам о жизни моего сына Л. Александра. Вторую его жену, Катю, я знала ещё маленькой, когда они жили в другой деревне, ей было 5 лет. Потом встретила уже взрослой у нас в селе. Не возражала, когда сын сказал, что хочет на ней жениться. Первое время я жила с ними. Когда она лежала в больнице, я присматривала за детьми. Поначалу всё было нормально, а потом она начала, ни с того ни с сего, обижаться. Например, сын не позвал её чай пить. И по всякой мелочи. Она могла не есть по три дня и своих детей не кормить. Уходила с ними на трассу и ждала машину, чтоб её кто-нибудь увёз в Читу. Саша заводил машину и ехал за ними. Уговаривал её, и она возвращалась. Когда объявляла бойкот, то и дети с ней голодали. Маленькому Игорёшке надо было молоко пить, она наливала воду. Когда я ей говорила: «Катя, так нельзя», она отмалчивалась или говорила: «Ко мне мама так относилась и я буду».

Я любила всех шестерых внуков одинаково. А вот Катя вела себя странно. К Сашиным детям она относилась нормально, а своих гоняла. Дети всегда больше тянулись к Саше. Я ей как-то сказала: «Катя, детей надо любить!», а она: «Это мои дети, как хочу, так и люблю!».

Я первое время, когда жила с ними, готовила, мыла, убирала. Когда в семье начались скандалы, я решила уйти к себе, так как она однажды заявила, что я живу с ними из-за денег. Я решила, что они взрослые и сами во всём разберутся.

Первое время их семейной жизни она разрешала детям ходить с ночёвкой ко мне. С пятницы на субботу я забирала Антона и Ивана, а с субботы на воскресенье — Люду и Иришу. Игорёшка был совсем маленький, поэтому оставался у них. Ксюша старшая тоже часто бывала у меня.

Когда у них первый раз был крупный скандал, я запомнила на всю жизнь. Она тогда бросила детей на Сашу и напилась. А когда пришла домой, потребовала с него вино, которое перед этим сама выпила. У него не было, и она стала мешать ему доить коров и устроила скандал. Сын тогда позвонил мне и сказал, чтобы я пришла на помощь. Я сидела с внуками, а вместо меня к ним побежала невестка — жена Сашиного брата. Она сказала, что в доме всё было разбросано, сломана рассада помидоров и при ней Катя стала всё кидать и ломать. Земля, молоко и цветы валялись на полу. В тепляке был разбросан свежий творог. Саша сказал, что она не даёт доить коров, выключает доильный аппарат. Приехала полиция и её успокаивали.

В другой раз он опять звонит: «Мама, вызывай милицию, Катя собрала детей, не идёт домой, развела костёр возле дома. Её уговаривали соседи, чтобы погасила, но она не слушает никого». Я вызвала полицию. Полиция приехала, погасила огонь, и Катя стала приходить в себя. Саша завёл её и детей в дом.

В три часа ночи мне пришло СМС, что ей плохо. Я подумала, что внучке Ксюше плохо. Прибежала, увидела, что большой Кате. Только и сказала: «Пить не надо!». И ушла.

После этого я вообще к ним ходить перестала и стала меньше с Екатериной общаться, всё равно, что бы ей ни говорила, ни советовала, она всё по-своему делала.

Когда сына спрашивала, не устал ли он так жить, он отвечал, что Катя исправится.

Однажды Саша пришёл с забинтованной рукой. Мне сказали, что со шкафа упали ножницы и Саше насквозь разрезали руку. Я не поверила этому, потому что уже знала, что Катя хватала колющие предметы и могла ему поранить руку. Она, оказывается, и раньше была под следствием, так как ранила своего родного племянника ножом. Саша её защищал и не жаловался, надеялся, что она успокоится.

Накануне того страшного дня, 24 декабря, я шила внукам костюмы на Новый год. С утра привезли Ваню. Для Ксюши, внучки, тоже сшила. После обеда пошла в магазин. Ксюша бежит навстречу: «Бабушка, пошли, заберёшь Люду». Я пришла, невестка пьяная. Пошла в спальню детей. Люда спала. Я не стала её забирать: перед этим она приболела, а когда дети спят, они быстрее лечатся. Екатерина в этот момент легла в своей спальне, а её дети играли в зале. Иринка стала рассказывать мне, что мама её обижает. Невестка с постели закричала: «Не ври!» и Игорёшка начал плакать. Я его понежила и Иришку, и пошла домой. Ксюша осталась с Людочкой. Вечером мне привёз сын Люду с Ксюшей. Люда жаловалась на животик. Ночью у девочек поднялась температура.

25 декабря Саша уехал в райцентр. Я с детьми шила костюмы и не думала, что так получится. Сын приехал и позвонил мне. В телефоне был страшный крик: «Мама, что она сделала. Детей повесила и сама!».

У меня был шок. Дома при внуках держала себя, но когда пошла в магазин, плакала навзрыд. Вечером приехала опека, стала забирать детей. Сказали, что отдадут их после похорон. Сын находился дома, а после его забрали в следственный комитет. Я поверила опеке, что они детей вернут. Но прошло время, и детей не отдают. Ищут любую причину, чтоб не отдавать.

Дети страдают от того, что не дома — не с нами, не с папой. А он жил и живёт ради них. Я с дочерью, сестрой Саши, ходила в опеку, чтоб оформить временную опеку над детьми, но услышала ответ, что я внукам никто и не имею на них прав. Да разве же это по-людски?

Прошу вас помочь нам вернуть детей! Они хотят домой, им в приюте плохо! Вина моего сына, может, только в том, что не тех женщин выбирал, да ещё честно на них женился.

С уважением, Татьяна Алексеевна.

«Забайкальский рабочий» №41 от 7 марта

Вадим Кирилюк: «Я ещё надеюсь поработать на природу Даурии»

Имя Вадима Кирилюка, директора Даурского заповедника, известно далеко за пределами нашего региона - за сохранение популяции дзеренов в Забайкалье ему лично вручали награду члены британской королевской семьи. Перед отъездом из Забайкалья - Вадим Евгеньевич в скором времени переезжает работать в другой регион - эколог рассказал «Земле» о становлении Даурского заповедника, о том, насколько сложно было навести порядок на вверенной территории, и что мешает развитию природоохранной деятельности.

Закон и порядок

- Вадим Евгеньевич, вы много лет проработали в «Даурском». Что привело вас туда?

- Привела студенческая практика в 1988 г. Сначала приехали с группой. Повторно оказался здесь через год - собирал материал для дипломной работы. Директор заповедника, Михаил Игоревич Головушкин, позвал нас четверых на работу. Так с июля 1990 г. здесь и проработал', единожды ненадолго отвлекшись на Владивосток.

- Что принципиально изменилось за это время в работе заповедника и вообще забайкальских природоохранников?

- Когда мы в первый раз приехали, заповедник только образовался. Ни помещения нормального, ни транспорта и оборудования. Зато масса идей у первого директора.

Всё кишело беззаконием - массовое, всепоглощающее браконьерство не только захлёстывало всё вокруг, но и было обычным в самом заповеднике. Дармовой бензин в колхозах, на предприятиях и в армии, отсутствие какого-либо контроля, плохая правоприменительная практика в сфере охраны природы, пренебрежение правоохранительных органов к исполнению экологического законодательства, отсутствие мало-мальски серьёзных наказаний - всё это развратило людей.

Живность, особенно водоплавающие птицы на фоне обилия воды, ещё оставалась, но стремительно сокращалось её количество. Это происходило непрерывно с середины XX века. На Торейских озерах - в сердце Даурского заповедника - в безветренную погоду почти ежедневно слышны были выстрелы. Ночная степь вокруг заповедника, особенно под конец лета, была пронизана фарами-прожекторами: люди на всевозможном транспорте, от мотоциклов до тракторов, выискивали любую живность: зайцев, корсаков, лис, косуль. Всё это распространилось и на постсоветские 90-е, усилившись появлением скотобойцев.

Только к началу 2000-х нам совместно с охотнадзором удалось постепенно сломать хребет этой вакханалии. Ещё через некоторое время эффективно заработали полиция, прокуратура и суды. За это время изъяли сотни единиц незарегистрированного оружия, довели до реального наказания десятки уголовных дел. Теперь увидеть фару браконьеров в степях Забайкальского края -большая редкость.

- Расскажите о восстановлении популяции дзеренов. Что было самым сложным?

- Сначала не верилось, что получится. Первые несколько десятков особей в середине 90-х чувствовали себя на российской территории очень боязливо - придут в мае скрытно, принесут потомство, а в сентябре - обратно в Монголию. Никакого покоя им не было даже в заповеднике, поэтому они издалека убегали, не показывались на глаза. Даже представить было трудно, что дзерены способны спокойно пастись в нескольких десятках метров от трассы с интенсивным движением или прямо за сельскими огородами.

В общем, у нас получилось - с 40-45 дзеренов, приходивших к нам в 1994 году лишь на лето, их количество увеличилось до 13 тысяч, постоянно живущих у нас в крае на конец 2018 года. А ведь кроме этого на зиму ещё приходят десятки тысяч антилоп из Монголии. Как в позапрошлом веке.

Самое сложное - выдерживать многие годы интенсивный режим охраны, а в последнее время - объяснять людям, что ничего страшного для них не происходит. Даже потесниться со скотом не требуется, просто научиться жить по-соседски. Скота не так много, пастбища в хорошем состоянии, если не считать околицы сёл. Закончится засуха, и дзерены будут к нам заходить в меньшем количестве и реже.

Всемирное признание

- Вы - лауреат международной награды Whitley Fund for Nature. Каково получать награду из рук принцессы?

- Да, чествование лауреатов этого фонда очень запоминающееся. Центр Лондона, Королевское географическое общество, принцесса Анна! Масса положительных эмоций. Премия здорово помогла в тот период в охране дзеренов - только-только начался устойчивый рост их численности.

- Ландшафты Даурии признаны Всемирным природным наследием ЮНЕСКО, что даёт этот статус?

- Этот наивысший международный статус мы получили в 2017 г. совместно с Монголией. Участок наследия включает Даурский заповедник, часть заказника «Долина дзерена» с российской стороны и заповедник «Монгол дагуур» с охранной зоной и заказником «Угтам» - с монгольской. Теперь подтверждено, что эта территория очень важна для сохранения жизни на планете. Что это даёт? Пока мало что. Только декларация и запись в визитной карточке. Мы и не обольщались, понимая, что наша цель - сохранить. А вот в мировой практике такой статус нередко ведёт к бурному развитию и самого участка наследия, и его окружения. Стараемся тоже двигаться в этом направлении.

- Расскажите про кордон Уточи, сложно ли было превратить его в международную научную станцию? Чем там занимаются учёные?

- Это было очень легко. Установили вывеску «Международная биологическая станция «Кордон Уточи» - и всё. На самом деле, строилась станция четыре-пять лет, деньги на неё мы выкраивали постепенно, по возможности. Сначала была идея, потом дизайн-проект, затем поэтапно всё претворили в жизнь. Это что касается формы. Придать станции содержание намного сложнее. Нужно трудиться, собирать совещания, семинары, рассказывать об интересных научных результатах, предлагать новые идеи. Мы уже сделали неплохой задел. Станция принимает и наших учёных, и зарубежных, собирала международную конференцию, служит местом для студенческих практик, семинаров учителей биологии, детских экологических слётов. Появится вода в Торейских озерах, а вслед за этим и птицы, и станция, надеюсь, получит второе дыхание.

Соседские отношения

- Природоохранная зона «Даурского» в три раза больше, чем сам заповедник. Отсюда, наверняка, непростые отношения с местным населением?

- Эта зона вокруг заповедника называется «охранная». Мы в ней поддерживаем специальный природоохранный режим, совсем не жёсткий, надо сказать. В охранной зоне пользователи или собственники земель -наши соседи: частники, сельские поселения и районные администрации. Здесь на животноводческих стоянках живут люди. Они выпасают скот и косят сено. В целом у нас хорошие отношения с местными жителями в охранной зоне. Об этом говорит и социологический опрос - больше 90% людей, проживающих в ближайших к нам населённых пунктах, поддерживают деятельность заповедника. Конечно, бывают некоторые обиды. Например, не каждому нравится, что иногда останавливают в степи и спрашивают о наличии оружия в машине. Не без этого. Но в целом мы хорошие соседи: тушим пожары вместе, в бытовом плане поддерживаем друг друга. Любой может заехать за помощью на наш кордон или попросить подвезти попутно до соседнего села, дотащить поломавшуюся машину. Наконец, людям за скот спокойней - скотобойцы намного реже появляются в местах работы нашей инспекции. Эта жизнь в степи, вдалеке от цивилизации, полна невзгод и проблем. Надо жить, помогая друг другу, но не опускаться до расхлябанного панибратства.

- «Даурский» расположился на стыке трёх стран -России, Монголии и Китая. Сложно ли было наладить международную работу?

- Активное международное сотрудничество с соседями началось в 1991 году - с инициативной конференции, давшей толчок созданию Международного российско-монгольско-китайского заповедника «Даурия». Такой международный заповедник по заданию правительств трёх стран создан в марте 1994 г. -почти 25 лет назад. С тех пор и дружим-сотрудничаем. В основном это совместные научные экспедиции и детские творческие конкурсы. Одних экспедиций прошло больше двух сотен. Это отдельная страница истории Даурского заповедника.

- Как думаете, что мешает в нашем крае (и в России) осуществлению природоохранной деятельности в полной мере?

Справка «Земли»:

Наш герой родился 23 февраля 1965 года в с. Тулиголово Сумской области Украинской ССР. Териолог, кандидат биологических наук (1998), заслуженный эколог РФ (2008). По окончании Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко был принят на работу младшим научным сотрудником в заповедник «Даурский». С 2014 года - директор заповедника. Один из организаторов Международного российско-монгольско-китайского заповедника «Даурия». Инициатор и участник работ по организации федерального заказника «Долина дзерена», регионального заказника «Агинская степь». Участник и организатор более 50 научных экспедиций в Монголию. Разработчик и исполнитель программы по возвращению в Забайкалье монгольского дзерена. Автор более 100 научных публикаций.

- Думаю, мешают приоритеты. Пока среди главных государственных приоритетов уже двадцать лет видится быстрое выкачивание и продажа природных ресурсов. Экологические платежи предприятий раньше поступали в экологические фонды и шли на охрану природы. Этого уже давно нет. Краю, как и другим регионам, мешает несправедливое распределение налогов и госпошлин. Что в итоге имеет сейчас Балей -центр золотодобычи региона? Посмотрите на его внешний вид. Какая всерьёз природоохранная деятельность? Все по остаточному принципу - только выживание, периодически - ликвидация последствий катаклизмов и латание дыр. Ради справедливости надо сказать, что федеральные особо-охраняемые природные территории - заповедники и национальные парки - правительство в последние 5-7 лет поддерживало, что и позволило многим из них встать на ноги.

Планы и благодарности

- А самые приятные моменты работы? Ваш знаменитый манул Даша, вы теперь даже вместе идёте в поисковиках!..

- Даша действительно стала приятным моментом в жизни нашей семьи. Я очень рад, что она нашлась -её вполне убедительно обнаружили фотоловушки. Это значит, что выращенная людьми дикая кошка успешно адаптировалась к жизни в природе и пережила свою первую зиму. Попробуем продолжить наблюдения, теперь Дарье предстоит бурный кошачий март.

- Кому хотели бы сказать спасибо, что пожелать?

- Прежде всего, уже высказал и ещё не раз произнесу искреннюю благодарность своему коллективу, директорам, работавшим до меня, - людям, без которых Даурский заповедник не смог бы сделать то, что сделал. Я верю, что и дальше заповедник будет писать достойные и славные страницы своей истории. Очень признателен многим коллегам, с которыми мы сотрудничали на благо природы Забайкальского края все эти годы.

- Какому региону повезёт с новым первоклассным специалистом?

- Местом жительства будет Москва. Она и не заметит появление кого-то нового. Дело не в месте проживания. Я ещё надеюсь поработать на природу Даурии. Здесь много нереализованных старых задумок, а также новых планов, которые хотелось бы осуществить.

Екатерина Филиппова. «Земля» №10 от 5 марта