Директор Дома офицеров: Здесь был такой Сталинград, но всё восстановили

В 2010-м он зашёл в здание, в котором с потолков сыпалась штукатурка, а выше первого этажа вообще было опасно подняться. Говорит, что, если бы тогда понимал, какой объём работ предстоит, вряд ли бы согласился. Позади 10 лет ремонтов, реконструкций, обустройства - воскрешения. И сегодня зданию Дома офицеров 80 лет. Директор Сергей Жеребцов в интервью ИА «Чита.Ру» рассказал, как в первую волну пандемии вносил свои деньги на счёт учреждения, чтобы расплатиться по счетам; что ещё нового появится в парке; почему Минобороны захотело себе вернуть Дом офицеров и с каким губернатором был диалог.

В Доме офицеров непривычно тихо. Почти 80% коллектива переведены на удалённый режим работы. Так же перенесли до лучших времён большой праздничный концерт к 80-летию здания.

- Мы планировали 4 ноября отпраздновать, но пандемия не дала. Билеты, кстати, сдали всего несколько человек. Все остальные ждут. Как только обстановка позволит, обязательно будет большой концерт. Сейчас работаем дистанционно. С апреля провели более 280 мероприятий: уроки мужества, экскурсии по музею, артисты театра студии записывают стихи к знаменательным датам, снимаем клипы. Всё публикуем в социальных сетях и на нашем сайте. У нас, кстати, раскрученная страница в «Одноклассниках», почти 30 тысяч подписчиков.

- То есть удалось приспособиться к новым условиям жизни?

- Тяжело было в мае и июне. В значительной мере мы средства зарабатываем сами. Содержим здание и участок. А здание 1940 года постройки, 12,5 тысячи квадратных метров. Оно находится в режиме перманентного ремонта. В одном углу замазываем, в другом уже сыпется. Бригада ходит по кругу. Всё за счёт собственных средств. На содержание здания и парка мы не получаем ни рубля с начала 2015 года.

- А почему?

- Тогда же кризис настал. Нас начали оптимизировать. Обрезали штат. Например, на сегодняшний день по всем нормативам службе АХЧ не хватает 11 человек. Это слесари, сантехники, электрики и так далее. И тогда же убрали бюджетное финансирование. Всё за счёт только внебюджетных средств, которые мы сами зарабатываем. Концерты, аренда плоскостных сооружений в парке (аттракционы, летние кафе). Вот эти средства мы получаем, и они же обратно возвращаются в виде обустройства.

И было тяжело. Аренду отменили, концертов нет. В мае - июне была такая ситуация, что у нас на счёте оставалось 7 тысяч рублей. Мы были вынуждены с заместителями сбрасываться и вносить деньги в кассу, чтобы сводить концы с концами, чтобы ноги не протянуть.

Потом, когда нас, наконец-то, открыли. Причём, это так долго тянулось. В Новосибирске, к слову, первым делом открыли парки. У нас же произошла глупейшая ситуация, когда открыли общепит, но не открывали парки. У нас 11 торговых точек и пять летних кафе в парке. Им формально разрешили работать, а фактически — двери на замке. И мы пострадали, и они пострадали.

Когда заработали, удалось выправиться.

- Пользовались господдержкой?

- Да, мы взяли кредит. За счёт него рассчитались с долгами. У нас накопилось долгов больше миллиона. Так же мы построили большой гаражный бокс под автобус. Он нам достался после ШОС и 6 лет стоял под открытым небом. Не смогли достроить мост влюблённых, хотя даже деньги были.

- В чём тогда проблема?

- Нет строителей. Бригаду на гараж мы нашли, а бригаду на мост - нет. Те крохи строителей, которые оставались в крае, быстро нашли себе работу. Нам не достались. Поэтому мост у нас уходит на весну. Надеемся, что всё получится.

- Там ещё много работы?

- Нет. Осталось сформировать ходы и выходы и сделать отделку. Нужны специалисты высокого класса. Есть договорённость с бригадой на весну.

- Мост последний элемент благоустройства в парке?

- Да. Реконструкция закончилась. Кстати, она делалась не от фонаря, а то многие упрекают нас в самодеятельности. Разрабатывал проект Николай Бунтовский. Мы движемся в соответствии с этим проектом. Новых элементов в парке уже не будет.

Также нам, наконец-то, удалось решить многолетний вопрос по строительству благоустроенного туалета. За счёт кредитных средств мы заказали в «Читагражданпроекте» проектную документацию. Есть договорённость с вице-премьером Андреем Кефером о том, что край поможет нам в строительстве.

- Сколько надо средств?

- С учётом всех работ где-то 7,2 миллиона. Располагаться туалет будет возле забора улицы Пушкинской. Нам надо будет сбрасывать канализацию и тянуть её до Аллеи Славы, там находится люк. Это будет летний вариант туалета. Зимой он здесь не нужен. Людей в парке практически нет. Надеемся, что в 2022 году мы его построим.

Проблема отсутствия благоустроенного туалета у нас с 2013 года, потому что резко увеличилась проходимость в парке. Сейчас в выходные дни парк посещают в среднем 5 тысяч человек. А в праздники День Победы, День города, День России, День рождения парка проходимость - более 20 тысяч. В 2017 году было что-то невероятное на День Победы. Проходимость составила более 40 тысяч. Я сам по аллее ходил боком, столько было людей.

- Помните, каким было здание, когда вы его первый раз увидели?

- Когда я сюда пришёл, снаружи торчали кирпичи и обваливалась штукатурка. То же самое внутри здания. Выше первого этажа было страшно подняться. Ужасно.

Мы почти 12 с половиной тысяч квадратных метров отремонтировали с сохранением и восстановлением исторических деталей интерьера. Например, знаменитый малый голубой зал. Лет 30 он стоял разрушенный. В перекрытии была протечка. Убито было всё до пола. Удалось с помощью Равиля Фаритовича Гениатулина (первый губернатор Забайкальского края — авт.) его восстановить. В 2013 году уже Иосиф Кобзон резал ленточку в этом зале. Вернули его исторический вид по фотографиям. Сняли до десяти слоёв краски, чтобы увидеть тот оттенок, каким он был в самом начале. Последние годы он был ядовито-зелёного цвета.

На потолке там почти все детали лепнины были утрачены. Сколько времени стоял разрушенным малый зал, столько времени отсутствовал знаменитый народный театр. После ремонта мы дали и ему вторую жизнь.

- Это хорошо, что в 2012 году вас передали из минобороны региону?

- Конечно. Того, что у нас есть сейчас, не было, если бы не передали. Потому что как раз в 2012 году все Дома офицеров сделали казёнными учреждениями. Они не могут зарабатывать внебюджет, у них нет такого права. И многие Дома офицеров находятся в печальном состоянии.

Два года назад у нас здесь был замминистра обороны, генерал-полковник Андрей Картополов. Высоко оценил наше учреждение. И уже в Москве на коллегии минобороны он доложил министру, что лучший Дом офицеров в стране находится в городе Чите. Добавил, что зачем-то его передали из минобороны в регион и его надо возвращать.

- И запустили процесс?

- Да. Мы попали в первую пятёрку Домов офицеров, которые минобороны решило вернуть. Год отбивались. Заручились поддержкой командующего и заместителей. Они видели и понимали, в каком объёме мы продолжаем работать с военными. У нас каждую пятницу и субботу до пандемии в Доме офицеров не менее сотни военнослужащих. Проводим уроки мужества, встречи с ветеранами, дни воинской славы России. Выезжаем в воинские части, госпитали с концертами. Работа поставлена.

Ни один Дом офицеров минобороны не делает столько работы для военнослужащих, как мы, несмотря на то, что находимся вне минобороны. Мы писали письма, обосновывали, почему нам надо остаться.

К тому же, штат Дома офицеров минобороны 17 человек. То есть, если бы нас вернули, нам нужно было сократить людей. Сейчас у нас в штате 140 человек. Это под нож идёт ансамбль, театр-студия и так далее. А с каким трудом мы это возвращали.

- Отбились?

- Да, на нашу сторону встали и командующий армии, и командующий войсками округа. Убедили Картополова отказаться от этой идеи. Показали выкладки, что с нами станет в случае передачи. Он этот вопрос с повестки дня снял.

- А второй?

- Второй проект от нашего местного застройщика - торгово-развлекательный комплекс с элементами аквапарка. Я лично видел этот проект. Опять боролись. Сразу привезли самолёт из гарнизона Степь. «Миг 21» успели вывезти. Планировали ещё забрать «Миг 25 Б», но, пока этим занимались, его на цветмет растащили. Катер привезли из Сретенска. Фонтан откопали. Его, кстати, засыпали строительным мусором, когда строили один из торговых центров в Чите. Сверху присыпали грунтом и хотели сделать клумбу. Мы его откопали, облицевали.

Установили скульптуру Владимира Ильича Ленина 1937 года. Нашли её на территории мясокомбината без рук и без ног. Договорились с руководством, и нам её отдали просто так.

Вычистили парк, поставили скамейки, урны. Появились молодожёны, интеллигентные бабушки. Мы поняли, что на правильном пути. Народ пошёл. Минобороны отказались застраивать территорию. Наш местный застройщик тоже снял вопрос. Общественность бы уже не дала.

- Был момент, когда хотелось всё бросить?

- Нет. Самое главное в моей работе — планирование, как было в советское время. У меня планов несколько. И на отдельные проекты, и месячные, и годовые. Главное — идти по плану.

- Есть диалог с властью? С каким из губернаторов был лучший контакт?

- Большую помощь оказывал Равиль Гениатулин. Он звонил, узнавал, спрашивал, чем помочь и помогал реальными делами, советами. Центральные кованые ворота он помог нам сделать, да много чего.

С Константином Ильковским тоже был диалог. Много хорошего он сделал для нас. В частности, большой автобус. В любое время мог позвонить, поинтересоваться, что и как. С Натальей Николаевной Ждановой было разделение на своих и чужих. А сейчас не трогают, и слава богу.

Каждый вновь приходящий министр культуры считал необходимым забрать Дом офицеров.

- А вы не хотите?

- Нет. У нас особая специфика: есть действующее соглашение, подписанное между министром обороны и губернатором. В условиях указано, что учреждение должно продолжать работать с военнослужащими Читинского гарнизона и членами их семей. В случае передачи в министерство культуры это направление мы потеряем. Нам дадут госзадание, что мы должны делать, и там не будет военных. Тогда минобороны поставит вопрос о возврате Дома офицеров.

- И тогда сокращение штата, отсутствие возможности зарабатывать...

- Да, тогда мы его точно потеряем, как это случилось в других городах. Когда Сердюков был министром обороны, он решил придать какой-то новый облик армии и начал крушить военную культуру. Я знаю статистику, что в 2010 году более 300 Домов офицеров, офицерских клубов, ансамблей песни и пляски, театров было ликвидировано. Это только за один год. Те Дома, которые передали регионам, не сохранились как Дома офицеров. Ни один. Коммерческие структуры, молодёжные центры и т. д. Поэтому так важно не потерять того, что удалось добиться.

- И это же не только обустроенный парк?

- Конечно, парк - вершина айсберга. Посмотрите, какие интерьеры мы восстановили. Ремонт сделали и малого зала, и колонного. Большой зал был на 655 мест, сейчас - 816. Какое зеркало сцены у нас стало, оркестровая яма. Одежду сцены поменяли.

Сделали капитальный ремонт в музее, во всех шести залах. У нас в четвёртом, пятом и шестом упали потолки. Там такой Сталинград был. Всё отремонтировали. За 10 лет открыли порядка 100 новых экспозиций. Интерактив у нас появился — кабинет, где допрашивают полковника вермахта. Макеты с человеческий рост, все атрибуты. Партизанская землянка со всеми деталями. Всего не перечислишь.

За прошлый год мы провели 700 мероприятий, 500 военно-патриотической направленности. С каждого публикуем отчёт на сайте и в соцсетях. И концерт к 80-летию здания обязательно проведём. Люди ждут и всегда наши мероприятия посещают с удовольствием.