Медицина катастроф — область медицины, задача которой — медицинская помощь, в том числе специализированная, пострадавшим в чрезвычайных ситуациях, в тот момент, когда пострадавшие или заболевшие появляются массово. В подобных условиях зачастую складывается ситуация «один врач — множество больных», в отличие от остальной медицины, где обычной является практика «один врач — один больной».
Администрация губернатора Забайкальского края совместно с министерством здравоохранения региона в рамках празднования Дня медицинского работника публикует интервью с теми, кто находится на передовой в борьбе за человеческие жизни. Мы взяли интервью у директора Забайкальского территориального центра медицины катастроф Руслана Долгова. В преддверии Дня медика он рассказал о работе, жизни, страхах и смелости.
— Чем отличается медицина катастроф от скорой помощи?
— Медицина катастроф — это подразделение федеральной структуры, которое имеется в каждом регионе. Оно по-разному организовано в зависимости от субъекта, в котором находится. В Забайкальском крае подразделение комплексное, нас все знают как санитарную авиацию. Ещё в нашей структуре есть отделы, которые наблюдают за оперативной обстановкой в крае, что помогает быстро реагировать на случившиеся катастрофы, когда происходит что-то глобальное или масштабное. Мы там, где не справляется система здравоохранения, представленная в районном звене.
— Какая должна быть квалификация у врачей, какой опыт и стаж работы?
— Мы помогаем коллегам, которые уже состоялись на районном уровне, соответственно, они от нас хотят получить что-то большее, чем свой уровень. Поэтому квалификация наших врачей должна быть существенно выше или хотя бы на том же уровне, что и районного звена. У нас коллектив в этом смысле зрелый, люди с большим опытом и стажем.
— Как семьи реагируют на срочные вызовы, ведь врачей могут вызвать в любой момент?
— Безусловно, у нас график не как у обычного человека, который уходит утром на работу и возвращается вечером домой. Те «ненормальные», к которым относимся мы, могут жить в районах неделями. Потому что бывает так, что пациент, которому требуется помощь, нуждается в стабилизации перед эвакуацией, поэтому наша бригада туда прибывает и там живёт вместе с ним, пока ему лучше не станет. Сказать, что все домашние в восторге, конечно, нельзя. Но такая работа.
— Как у врачей строится график? Есть дежурные или вызывают всех, когда аврал?
— Мы стараемся обеспечить дежурство ежедневно. Но зачастую бывает иначе. Например, сегодня у нас три направления: должны доставить маленького пациента из Шилки, вывезти пациентов из Чары с ковидом, и ещё заявка в отрезанный населённый пункт с наводнением в Газимуро-Заводском районе. Вот как разорваться на три места? Поэтому мы каждый день решаем с утра с руководством, сотрудника могут задействовать в любое время дня и ночи, а уж если случается что-то подобное, о чём я сказал ранее, то объявляется общий сбор, и мы приступаем к формированию команд.
— Как специалисты справляются с эмоциональной нагрузкой?
— Это важный вопрос. Опять же, заработная плата невысокая, нет возможности позволить себе отдохнуть, и работа зачастую занимает очень много времени. Стараемся, конечно, находить хобби и как-то отвлекаться, очень много вариантов: охота, рыбалка, приусадебные участки.
— Есть ли градация по направлениям врачей или все универсальные «солдаты»?
— Нам повезло, у нас есть в штатном расписании специализированные врачи, чего в других центрах нет. Зачастую на других территориях ищут врачей, а у нас есть свои. Они достаточно уникальны, мы их очень бережём и любим.
— Какие травмы чаще всего получают люди в разных типах катастроф?
— Мы работаем как: если медицинская организация в районе справляется с ситуацией, то мы просто отслеживаем. Зачастую мы прибываем туда, где случаются дорожно-транспортные происшествия с числом пострадавших от четырёх человек. Поэтому там тяжёлые повреждения, политравмы, (Политравма — это совокупность двух и более повреждений, одно из которых либо их сочетание несёт непосредственную угрозу для жизни пострадавшего и приводит к травматической болезни.) черепно-мозговые травмы. Чем они опасны? На первый взгляд это выглядит более-менее стабильно, а потом, после того как проходит время, открывается множество новых проблем. Такие пациенты нуждаются в более скорой эвакуации на уровень выше, куда-нибудь в клиническую больницу, чтобы им там успели помочь, пока состояние не ухудшилось.
— Что побуждает врачей идти работать в такое сложное направление?
— Ничего другого, кроме как коротко ответить вам, что это призвание, мне в голову не приходит. Люди самоотверженные, они не смотрят на какую-то выгоду, например, материальную. Помогать людям — это призвание.
— Есть ли место страху в профессии и как бороться с ним?
— Страх — это чувство, которое свойственно человеку. Но страх может быть демотивирующим или, наоборот, помогает собраться. Бывает страшно, порой летать боимся. А когда прилетаешь и все человеческие страдания пропускаешь через себя, конечно, ты эмоционируешь. Погружаешься в эту ситуацию, сопереживаешь. Чем отличаются работники медицины в стрессовых ситуациях — они собираются и берут на себя ответственность за человеческие жизни. Мы руководим ситуацией и помогаем.
— Были ли случаи, когда ваша жизнь подвергалась опасности?
— Мы очень большое внимание уделяем безопасности работников. Этому посвящён даже большой раздел в обучении, которое проходят наши сотрудники. То есть каждый наш работник знает, что прежде, чем помогать другому, он должен позаботиться о своей безопасности. К сожалению, случаются моменты, когда бригада прибывает на помощь, нужно срочно работать, и они забывают о собственной безопасности. Получается так, что следующая машина врезается в медиков и в пострадавших. Наши сотрудники застрахованы от разного рода несчастных случаев, и каждому проводят перед вылетом инструктаж.
— В каких случаях вообще обычным людям можно вызывать вас и куда звонить?
— У нас есть свой оперативный дежурный. Ему чаще звонят именно из медицинских организаций, потому что изначально информация поступает кому-то в район, а район уже оценивает ситуацию: справится он сам или нет. Если нет, значит, звонит нам. Могу, конечно, назвать номер: +7 (3022) 36-50-30 (круглосуточный) и +7 (3022) 36-52-53 — наш диспетчер, который организовывает и отправляет бригады на место. Но обычно людям проще позвонить по всем известному номеру 03. Мы со скорой работаем в тесном взаимодействии, друг другу помогаем. Звоните 03 или 112.
— Каково говорить человеку, что он умрёт?
— Это важная социальная проблема. Это требует большого мужества и ответственности, потому что всегда надеешься на чудо и как-то молишься всем богам, призываешь всех своих коллег со словами: «Ну, давайте ещё как-нибудь этому парню поможем, давайте ещё что-нибудь придумаем». Когда случается неизбежное, остаётся вопрос, а точно ли всё сделали для того, чтобы ты мог сказать, что в этот раз выложился на полную.
Конечно, выматывающая ситуация, поэтому беседа с родственниками — это неотъемлемая часть нашей работы. Когда мы прибываем на место и родственники просят эвакуировать пациента, а мы понимаем, что это ему только навредит, нам приходится терпеливо объяснять, что это непросто. Мы всегда выкладываемся на полную.
— Предусмотрена ли психологическая помощь самим сотрудникам?
— У нас есть психолог и целая психологическая служба. Люди на этапе отбора оцениваются по своим первичным навыкам. То есть вы пришли к нам — мы должны провести вам соответствующие тесты. К нам на работу не всех берут. Мы не должны думать о том, что наш сотрудник может упасть в обморок от вида крови.
— Можете дать совет, как обычным людям вести себя в таких чрезвычайных ситуациях?
— Всегда на месте первыми, конечно, оказываются очевидцы. Поэтому необходимо уметь оказать первую помощь, возможно, кому-то это спасёт жизнь.
— Как и по каким вопросам вы взаимодействуете с министерством здравоохранения?
— Если говорить о нашей повестке, которая прописана у нас в задачах, мы выступаем органом управления в системе здравоохранения во время чрезвычайных ситуаций. То есть мы управляем скорой помощью, силами и следствием в районах. Я докладываю министерству о том, что что-то случилось, и мы вместе с министром и его профильными заместителями участвуем в организации помощи.
