Когда горное дело передаётся по наследству: люди СУЭК о себе и работе

Восточный и Харанорский угольные разрезы — два крупных месторождения, каждый со своими особенностями и историей. Объединяет их общая цель и огромная сплочённая команда. Уже 20 лет на СУЭК работают целые династии высококлассных горняков. В коротком ролике мы покажем историю Харанорского разреза, а в тексте расскажем о сотрудниках СУЭК, о том, как и почему они выбрали горное дело.

Рабочие на разрезах постоянно заняты делом, но у нас всё же получилось найти немного времени для интервью. Как вы помните, мы начинали путешествие с Восточного угольного разреза. После экскурсии уже в кабинете и без униформы поговорили с Денисом Юрьевичем — заместителем главного инженера.

— Расскажите, как вы оказались на Восточном?

— Вообще, если начинать историю о том, как мы сюда попали, то у меня родители, вся семья жила в посёлке Черновские копи под Читой, где в своё время была шахта. Родители переехали сюда молодыми, мы были маленькие. Здесь, в Дровяной, я уже в сад пошёл. Потом окончил среднюю школу. По сути, основное детство тут проходило, так что, можно сказать, местный. В 2002-м закончил Читинский государственный тогда технический университет, получил специальность «горный инженер». Так как родители работали на Восточном, я тоже пошёл сюда.

— Получается, у вас семейная династия горняков?

— Можно и так сказать. Отец начинал машинистом экскаватора, закончил начальником смены. Мама работала в отделе труда и заработной платы. Оба ушли на пенсию — отдыхают. Брат тоже тут работал, потом ушёл на золото. Я продолжаю работать, и ещё дядя здесь работает.

— Вы начинали сразу с должности инженера?

— Нет, начинал с помощника машиниста экскаватора, потом был мастером-взрывником, диспетчером. Когда молодым приходишь, если образование позволяет, набираешься опыта на разных должностях. Кого-то подменить на время отпуска, кого-то пока на больничном. Я ещё был начальником смены, заместителем начальника участка, начальником участка, технологом, а дальше замом главного инженера.

— На какой должности больше всего понравилось?

— Везде интересно. Если анализировать, то на участке намного живее, вообще не расслабишься, там производство и в подчинении 40–50 человек, а то и сотня. Здесь же больше умственная работа, зависит всё от тебя. Сам себя контролируешь. Если нужно задержаться на работе, ты остаёшься. Если нужно выехать на производство — едешь.

— Простыми словами, чем занимается заместитель главного инженера?

— Планированием горных работ, разработкой новых решений для улучшения производства. Например, в плане откачки воды. Я работаю почти 20 лет, считается опыт большой, но на самом деле всё равно каждый раз какая-то новая ситуация заставляет включать голову и думать, как сделать лучше. Грубо говоря, не посидишь. Настроил производство и не заглядываешь — так не получится. Горное производство — такое дело, что постоянно надо думать, вносить коррективы, решать проблемы. Тем не менее интересно всегда. Особенно когда твой путь решения приносит результат.

— Расскажите о недавней вашей идее, которая улучшила производство?

— Так сразу и не скажешь. Идеи рождаются не одним человеком и не сразу. Как правило, решение вынашивается от одного действия к другому, потом общими усилиями это всё приводится к результату. Одному бесполезно.

— Мы слышали, вы участвовали в «Горной школе» (Форум для молодых специалистов СУЭК. ). Расскажете, как это было?

— Я попал туда в 37 лет. Состязались с командами молодых специалистов с Кузбасса, Красноярска, Бурятии, отовсюду, где есть СУЭК, в интеллектуальных и творческих конкурсах. Кейсы решали. На творческом конкурсе танцевали народный танец. Взяли костюмы у «Забайкальских узоров». Нас тренировали. Потом даже говорили, что с нами ребята из «Забайкальских узоров» танцевали, настолько мы, видимо, хорошо выступили.

— У вас в семье целая династия горняков, как думаете, ваши дети пойдут по стопам отца?

— А у меня две дочки: старшая поступила в педагогический на факультет иностранных языков, младшая — на таможенное дело. Так что они ушли в другую сферу.

На Харанорском разрезе посчастливилось прокатиться на огромном 220-тонном БелАЗе. Забираться на него и спускаться — настоящий аттракцион для корреспондента. Зато расспросили водителя о том, каково это — каждый день садиться за руль металлического зверя.

— Как проходит рабочая смена белазиста?

— Работаем по 12 часов в сутки по два дня — в день и в ночь; потом два дня выходных. Загружаемся и увозим породу на отвал, оттуда — назад к экскаватору. За смену делаем около 30 ходок. После смены — домой, поужинал и спать. Вот такая рутина.

— 12 часов в сутки на БелАЗе, как справляетесь? Неужели не надоедает? Думали сменить работу?

— По-разному. Конечно, иногда надоедает, но любое дело может надоесть. Мне на работе всё интересно. Руль — вот он, что ещё надо. Менять не думал, да и куда, я больше ничего не умею (смеётся).

— Чем вас зацепила работа?

— Наверное, большими машинами. Да и семью кормить надо — жену и детей.

— Хотели бы на другой крупной технике поработать, например, на экскаваторе?

— Хотел бы! Но не умею. Можно, конечно, отучиться, но надо будет начинать заново, привыкать. Я больше за стабильность. Да и прикипел к БелАЗу. Он уже кажется маленьким, как велосипед. Хочется поездить на БелАЗе побольше.

— А разве 220-тонный БелАЗ не самый большой?

— Нет. Есть ещё больше. Самый большой — грузоподъёмностью 450 тонн. Я как-то читал в журнале, что он занесён в «Книгу рекордов Гиннеса».

— За 8 лет на БелАЗе, наверное, уже легко и быстро понимаете, когда что-то не так работает?

— Конечно. За техникой мы следим самостоятельно, а ремонтом занимается слесарная группа. Мне кажется, вот у них как раз самая сложная работа. Детали, гайки, инструменты — всё тяжёлое.

— Где работали до этого? Или сразу после школы пошли белазистом?

— После школы отучился на водителя, как раз перед армией. В армии была должность водителя. После — зарабатывал стаж, работал на КамАЗе. Отучился на белазиста. На практику нас на Харанорский разрез привезли. Когда в первый раз увидел БелАЗы, у меня глаза — вот такие! (показывает). Настолько понравилась техника. Прошёл стажировку, начал работать, и до сих пор.

— А теперь вы сами стажёров обучаете?

— Да. Они приходят уже со знанием теории, мы всё показываем на практике. Но преподавать — не моё (смеётся). Сам-то уже знаешь, как всё в машине устроено, на какую педаль нажимать. Стажироваться приходят и те, кто только отучился, и те, кто уже поработал на БалАЗе. У кого есть опыт, тоже нужно всё показать: на какой отвал ехать, где экскаватор, где заправляться и так далее.

— На разрезах часто работают целыми поколениями. Как думаете, ваши дети тоже будут белазистами?

— Не знаю, возможно. Сын ещё маленький, но уже интерес к грузовым машинам большой. Однажды зимой он собрался на улицу, а там пурга. Спрашиваю его: «Ты куда? Холодно же!» Отвечает: «Папа, мне же снег надо возить». Я сразу подумал — ну всё, растёт белазист. Мне породу надо возить, ему — снег.

Примерно за 15 минут мы проехали до отвала, выгрузили пустую породу и вернулись к экскаватору. Наше путешествие по предприятиям СУЭК завершилось. Это было масштабно, зрелищно и интересно. Теперь с нетерпением ждём следующей встречи.