Кто все эти люди? Колонка про кинозвезд фестиваля, нашу редакцию, которая не знала больше половины из них, и о том, почему это нормально

Сначала мне было неловко. Нам кинули список актеров и режиссеров, у которых мы хотим взять интервью, и началось: «Кто все эти люди?» Я не скажу, что знала Света Страхинич, но Сергей Пускепалис — серьезно? Это человек, который сыграл в фильме «Как я провел этим летом».

А еще в сериале «А у нас во дворе» про любовь иммигрантки и полицейского, о котором все уши мне прожужжала моя любимая мама. Из последнего массового кино, в котором он мог приглянуться, — «На острие» со Светланой Ходченковой и Стасей Милославской про противостояние двух фехтовальщиц. Он почти всегда одинаково хорош.

Агния Кузнецова снималась у Алексея Балабанова в «Грузе 200» и Валерии Гай Германики во «Все умрут, а я останусь». Татьяна Абрамова известна по сериалу «Всегда говори всегда» и тому еще, что она жена Юрия Беляева, а Юрий Беляев из «Кандагара» и «Слуги».

Или Егор Кончаловский. И фильмов у него вроде бы великих нет. Но, опять же, там у него Балуев молодой в «Антикиллере» и сотни клипов. И он из большой династии писателей и артистов. И даже можно не вычеркивать безумие его дяди Никиты Михалкова _{(здесь я вынуждена дополнить текст спустя сутки после публикации, потому что мне прилетело достаточно много негативных комментариев про безумие. Я Михалкова ценю за его фильмы и его роли — втайне от мамы я маленькой просто умирала от любви к его экранному образу в «Жестоком романсе». Но это не отменяет для меня того, что он делает и говорит сейчас, и что лично мне — а это лично моя колонка — слушать странно. Да, безумием это называть не стоило. Но это не диагноз вообще-то)}. Это большая и талантливая династия. Как и у Бондарчуков...

Но потом я окстилась. Во-первых, никто никого знать не обязан. Тем более что подавляющая часть актеров — сериальные и уже давно перескочившие порог в 40 лет. Это значит, что они уже не видны особо нигде, кроме театров далеких в Москве и Петербурге и редких хороших картин, которые на массового зрителя не выходят _{(а здесь меня обвинили в эйджизме и унижении актеров, но тут вообще-то акцент не на возрасте, а попытка объяснить, почему этих актеров не знает молодежь в регионе)}.

И в целом понятно, для кого их сюда везли. Для людей простых, у кого включены дома «Первый» и «Россия 1». Это не хорошо и не плохо, потому что программа кинофестиваля, зрители и гости существуют отдельно друг от друга и соприкасаются только в том, что некоторые из гостей судят конкурсные фильмы, а некоторые из зрителей приходят их смотреть.

И я перестала поражаться тому, что вокруг меня ровным счетом никто никого не знает. Потому что кино в чьей-то жизни может вообще не быть. Я росла в семье, которая смотрит фильмы и любит киноискусство. В которой мама может сходу назвать десятки советских картин и актеров — причем часто не очевидных. А сестра — дополнить список иностранными режиссерами и картинами. Или в которой опять же мама ставила дочерям проигрыватель и включала звонкие пластинки — «Бременских музыкантов», «Ребята, давайте жить дружно», «Приключения Чиполлино». Мы выросли на голосах актеров, а потом не отлипали от телевизора — но больше в хорошем ключе.

И я знаю условных и незнакомых молодежи Пускепалисов и Судзиловских, потому что большая часть кино и сериалов, которые я смотрела в юном возрасте, транслировалась на федеральных каналах. В моем детстве не было видеомагнитофона и кабельного, а первый компьютер появился в 10-м классе. Я ходила пересматривать «Гарри Поттера» и «Сумерки» сначала к подружкам, а потом уже скачала к себе. На кинотеатры денег не было. Было только ТВ.

Сейчас просмотр главных телеканалов — это диагноз. Люди задают друг другу вопрос: «Ты смотришь телек?» И от ответа зависит то, как к тебе будут относиться.

Но раньше телевидение было не такое душное. И не только сериальное. Я не спала по пятницам из-за «Закрытого показа» на Первом канале и до сих пор помню картины, которые там смотрели и обсуждали: и балабановскую последнюю работу «Я тоже хочу», и его «Морфий», и «Сказку про темноту» Николя Хомерики, которая просто вывернула мое подростковое нутро, потому что я ровным счетом ничего не понимала в любви и взрослой жизни. Или фильм «Юрьев день» Кирилла Серебренникова, в котором Ксения Раппопорт и Сергей Сосновский такие, что их никогда не забыть. Или кино Александра Гордона, который вел этот показ и сейчас ведет «Мужское / Женское». У него есть потрясающие «Огни притона» с Оксаной Фандерой и Екатериной Шпицей, кстати, которая играла там проститутку по прозвищу Зинка-Гитлер.

И вот почти через 10 лет я смотрю на живую и потерянную Агнию Кузнецову в фойе краевой филармонии на открытии и поражаюсь, почему к ней не бегут толпы. К Марии Порошиной из «Всегда говори всегда» бегут, а к Кузнецовой — нет. Она же тоже та самая из «Закрытого показа».

Но, во-вторых, никто не говорил, что Забайкальский кинофестиваль несет какую-то просветительскую функцию. Это праздник прежде всего. Праздник для артистов, которых здесь купают в народной любви. Праздник для авторов конкурсных программ, потому что есть определенная свобода в том, что сюда везти и что показывать. Есть свобода кому-то что-то принести необычное, свежее, лучшее, что никто больше не принесет.

Праздник для забайкальцев, которые сметают билеты на концерты и открытия, чтобы послушать, как поет Анна Ардова, например. Или Дмитрий Харатьян. Праздник для Харатьяна, который уже откровенно сдал и всё никак не отгардемаринится и не устанет вспоминать «Розыгрыш». Праздник для властей города и края, которые могут быть причастными к большому, грандиозному даже для региона событию.

И для меня это праздник. Я любуюсь на каждый ЗМКФ, потому что там море любви. В каждой бабулечке в «Удокане», пришедшей на встречу к Кончаловскому. В каждой семье, которая дружно выстроилась у Багуловой дорожки. В каждом моем коллеге, который запоминает за три дня почти всех актеров и режиссеров и говорит потом: «О, Короткевич! О, Шпица!»

И это праздник, потому что забайкальские режиссеры могут показать москвичам свои картины, а сценаристы — отправить тексты. Показать их потрясающей Марии Безенковой — программному директору. Или добрейшему гуру короткого метра Руслану Абашину, который легко может сцепиться языками с какой-то женщиной в филармонии и начать объяснять ей суть короткометражки про карандаш.

Это праздник, потому что Петр Косихин из интерната для умственно-отсталых в Забайкалье может взять приз за лучший сценарий и снять кино про свою жизнь. И рассказать, как он сам решил научиться читать и писать в 20 лет, преодолев тяжелейшую преграду на своем пути — нелюбовь взрослых и щедрую раздачу диагнозов в детских домах.

И вот я сначала загрустила, что вся эта история с выбором гостей была какая-то нефестивальная, ТВ-шная какая-то.

А потом вспомнила, что благодаря тому самому Первому каналу и ночным эфирам «России 1» позже появились в моей жизни Дени Вильнёв, Франсуа Озон, Джо Райт, Мэсси Таджедин. Да, я выросла и на «Всегда говори всегда», и на «Закрытом показе». И счастлива любому из этих опытов. В том числе такому, что могу стоять за ограждением во время открытия и снимать для подписчиков наших соцсетей и онлайна на сайте проход кинозвезд, которые машут в экран и широко улыбаются даже тем, кто их совсем не знает.