«Люди лежали, не шевелились» — свидетель восстановил кровавый вечер в Горном

Солдат-срочник военной части посёлка Горный в Забайкальском крае Рамиль Шамсутдинов обвиняется в том, что 25 октября 2019 года при сдаче караула разрядил автомат, застрелив восемь сослуживцев и ранив двух. Основная версия стороны защиты – неуставные отношения в части. Уголовное дело рассматривает Второй восточный окружной военный суд в Чите, и 25 ноября свидетелями стороны обвинения выступили прапорщик Дмитрий Бурлаков и старший прапорщик Владимир Федосеев, служившие в одной части с Рамилем.

На вопрос о возможных неуставных отношениях Владимир Федосеев ответил категорическим отказом и заявил о том, что это была одна из лучших военных частей в России как для контрактников, так и для срочников. Рамиль Шамсутдинов задумчиво слушал его показания.

Именно Федосеев наиболее подробно из четырёх допрошенных свидетелей рассказал, как в части узнали о произошедшей трагедии. Его показания и публикует «Чита.Ру».

- Он служил в воинской части, в которой я служил на момент 2019 года. Отношения - служебные. С погибшими и потерпевшими – в служебных. Личной неприязни нет.

В октябре 2019 года я проходил службу в войсковой части 54160 ЗАТО «Посёлок Горный» в должности старшего оператора сборочной бригады.

- Это была пятница, если я не ошибаюсь. У нас в части работала контрольно-комплексная проверка, и этот день был крайний в этой проверке, соответственно, вечером в 18 часов у нас было подведение итогов. Мы находились в клубе воинской части.

Примерно в 18 часов 20 минут услышали выстрелы. Изначально никто не понял, что происходит. В части работала комиссия в составе командира объекта полковника Бондаренко, заместителя командира объекта капитана первого ранга Волкова и других членов комиссии.

Полковник Бондаренко высказал предположение, что происходит внезапная проверка воинской части. Тем более, в этот же день с утра в соседней воинской части в 200-й артиллерийской бригаде проходили учения по террору. Соответственно, наш командир воинской части полковник Портретный тоже высказал предположение, что, возможно, это учения 200-й артиллерийской бригады. Он встал, подошёл к двери, открыл её и сказал: «Подразделение антитеррора в ружьё».

После чего встал начальник службы РАФ капитан Мальков и доложил, что «товарищ полковник, я боеприпасы никому не выдавал». После этого в клуб забежал старший сержант Бурлаков и сообщил, что на разряжании, где сейчас разряжался караул, военнослужащий караул расстреливает. В зале началась паника.

Часть людей побежала в сторону медицинского пункта, часть – в сторону казармы. Я направился в сторону казармы. В казарме военнослужащие выключили свет и опустили светомаскировку, через щели стали наблюдать, что происходит на улице. Легли на пол, чтобы шальной пулей не зацепило.

- Я подошёл к комнате для хранения оружия, и в этот момент от дневального по роте поступил сигнал «Нападение на дежурного по части». Всё это время мы слышали выстрелы, которые раздаются на улице.

В это время военнослужащие срочной воинской службы по приказу командира части, который он дал ранее, сгруппировались переходить к действиям. Я повернулся к старшине роты старшему прапорщику Еремееву и начал кричать: «Почему ты медлишь, вскрывай КХО, надо получать оружие». После чего я обратился к подполковнику Ходюкову, заместителю командира по тылу, который наблюдал за ходом.

Спросил: «Почему у вас экипируются военнослужащие по призыву, это должны делать мы». Подподковник Ходюков сказал: «Да, Володя». После чего я развернулся и громко скомандовал в сторону казармы, что офицеры, прапорщики и группа задержания экипируются, все остальные остаются в казарме.

Я подошёл к стеллажу с бронежилетами, надел бронежилет, у одного из бойцов забрал каску, при этом приказал ему оставаться в казарме, подошёл к комнате хранения оружия, на тот момент её уже вскрыли. Получил автомат у дежурного по роте, однако возникла заминка с получением боеприпасов, так как старшина роты старший прапорщик Еремеев не выдавал их без прямого приказа и всё время спрашивал: «Кто даст приказ на выдачу боеприпасов?»

В этот момент в поле зрения появился командир соединения полковник Бондаренко, заместитель командира по тылу подполковник Ходюков обратился к нему с вопросом о выдаче боеприпасов. Полковник Бондаренко промолчал, развернулся и ушёл. После этого подполковник Ходюков принял волевое решение и взял ответственность за выдачу боеприпасов на себя.

После этого старший прапорщик Еремеев выдал нам по четыре магазина, я три положил в карман бушлата, один примкнул к автомату. Направил ствол в сторону двери, снял автомат с предохранителя и дослал патрон в патронник. Моему примеру последовали остальные военнослужащие (перечисляет, кто был в группе, всего 6 человек). Все мы заняли позицию около двери, подполковник Ходюков продолжал наблюдать в глазок двери за происходящим снаружи.

В этот момент из казармы наблюдатели крикнули, что военнослужащий – на тот момент мы ещё не знали, кто это такой – двинулся в сторону столовой. Перед тем, как выходить из казармы, я скомандовал, чтобы на выходе заняли позицию контроля лестничного марша наверх на всякий случай. Вдруг там тоже кто-то мог оказаться, полных обстоятельств на тот момент не знали.

- Выходя из казармы, мы заняли положение возле укрепления, начали осматривать территорию, издалека было видно, что на другом конце казармы лежат люди. Кто такие, разглядеть было невозможно. Люди лежали, не шевелились.

Потом капитан Павлов и старший лейтенант (неразборчиво – Ю.С.) пересекли плац по направлению наискосок направо к трибуне и заняли там оборону. Я двинулся в сторону столовой под прикрытием за пожарным щитом. За мной пошёл старший прапорщик Помышев, прикрывал меня сзади.

Дойдя до аллеи, которая вела к столовой, я увидел, что военнослужащий перелазит через забор, он находился уже между колючей проволокой, автомат у него был за спиной. Я громко скомандовал: «Стой, стрелять буду!» и произвёл короткую очередь из четырёх выстрелов под углом 45 градусов.

Военнослужащий спрыгнул, но на тот момент я не мог различить, с какой стороны забора. Я предположил, что он может уйти в сторону городка направо, где находится вся инфраструктура. Налево смысла не было уходить, потому что там глухие леса. Пока военнослужащий находился ко мне спиной, начинал разворачиваться, я сделал резкий рывок в сторону столовой, за мной побежал старший прапорщик Помышев.

Когда мы подбежали к столовой, мы слышали, что кто-то кричит: «Голову вниз! Стой, стрелять буду!»

- Выйдя из-за столовой, мы увидели, что военнослужащий лежит на животе, автомат лежал рядом с ним под правой рукой, в поле досягаемости правой руки. Военнослужащий поднял голову и озирался по сторонам. На крики «Голову вниз!» он не реагировал. Наше появление стало для него, скорее, неожиданностью: он голову резко повернул, дёрнулся. В этот момент я сделал ещё одну предупредительную очередь из трёх выстрелов вверх под углом 45 градусов и закричал «Голову вниз!»

Военнослужащий опустил голову и перестал двигаться. Мы с прапорщиком Помышевым подбежали к нему, я опустился коленом и поставил свой автомат ему под каску в затылок. Скомандовал: «Руки за спину». Военнослужащий чётко выполнил команду, завёл руки за спину, я взял его за руку. После этого подошли остальные члены группы, командир соединения полковник Бондаренко взял военнослужащего и повёл его в сторону казармы.

- Я взял автомат, поднял его за ремень. Мы шли, контролировали, чтобы он никуда не убежал. Подходя к медицинскому пункту, увидел расстрелянных людей, один из которых был непосредственно мой начальник расчёта. У меня вырвалось тогда из груди, я его увидел и сказал: «Володя» (Владимир Евсеев был расстрелян одним из первых, в его теле обнаружили 7 пуль – Ю.С.). Дальше я уже не помню, куда его вели, я просто туда пошёл смотреть, кто погиб.

Доклад закончен.