Битый – не битый: беспорядки в читинских колониях

Больше недели назад Забайкальский правозащитный центр сообщил о массовом избиении заключённых в читинских колониях №3 и №5. По данным правозащитников, осуждённые пострадали в ночь с 27 на 28 января, когда в колонии зашёл спецназ. Руководство УФСИН, чуть ли не впервые за всю историю, созвало пресс-конференцию в воскресенье, 30 января, где заявило, что беспорядки в колониях – провокация со стороны криминальных авторитетов.

Версия правозащитников

Руководитель правозащитного центра Виталий Черкасов рассказал, что в ходе проверки обращения заключённых нашлись две свидетельницы, которые видели, как, предположительно, спецназ избивает осуждённых ИК-5. Обе женщины в это время находились на длительном свидании со своими мужьями.

По словам одной женщины, она проснулась от громкого лая собак ранним утром 27 января. На плацу, где происходит просчёт заключённых, в свете фонарей увидела большую массу людей, которая хаотично передвигалась.

«Одна часть людей, которая была одета в униформу, имела на голове то ли шлемы, то ли маски. Эти люди наносили беспорядочные удары другим. Как она поняла, это были осуждённые», - рассказал Черкасов о воспоминаниях женщины, которая теперь переживает за безопасность своего мужа.

То же самое пояснила вторая женщина, которая вместе с мужем курила на кухне, окна которой выходят на плац. Они услышали шум, крики людей, команды. Утром дневальный рассказал женщинам, что это спецназ избивал осуждённых 8 отряда.

Объяснения этих женщин правозащитники передали в прокуратуру и следственное управление, чтобы их допросили в ходе проверки и при вынесении решения дали оценку их показаниям.

«Мы настаивали, чтобы общественная комиссия, которую создал Каргин (уполномоченный по правам человека в Забайкальском крае Николай Каргин – авт.), в первую очередь выехала бы в пятую колонию. Там признаки массового нарушения присутствовали. И действительно, в четверг они съездили. Меня Никитеев в эту комиссию отказался включать. Я опасался, что на членов комиссии будет оказано давление, либо их просто обманут – вместо тех осуждённых, которые заявляют о нарушениях, поставят других. Комиссия пришла к выводам, что есть основания для направления материалов в следственное управление для возбуждения уголовного дела», - рассказал Черкасов.

По мнению Виталия Черкасова, использование заключённых в тактико-специальных занятиях в качестве статистов – это прямое нарушение прав людей.

«Ни в каких нормативных документах не сказано, что в этой ситуации можно использовать осуждённых. Тем более, в утреннее время в качестве статистов, на которых можно отрабатывать тактику. Я делаю версии, но не утверждаю, что это могло быть - либо их использовали в качестве груш, либо это была акция устрашения. Кто-то, может, и повёл себя из осуждённых не очень хорошо, а решили дать всем», - рассуждает Виталий Черкасов.

Руководитель центра отметил, что правозащитники в течение недели знали только точку зрения УФСИН о том, что произошло в ИК-3, где осуждённый напал на сотрудника колонии.

«Я работал в этой системе и знаю, что здесь не говорится о массовом беспорядке. Здесь говорится о том, что противоправные действия совершил один осуждённый. Администрации колонии хватало своих сил, чтобы законно, как требуют нормативные документы, призвать к порядку этого заключённого. Не было основания, даже учитывая версию руководства УФСИН, вводить спецназ», - говорит Черкасов.

По его словам, правозащитники неделю добивались разрешения попасть в колонию, чтобы узнать мнение заключённых.

«Никитееву в ходе двух встреч мы говорили – если вы не виноваты, мы об этом с удовольствием сообщим в СМИ, - продолжает рассказывать Черкасов. - У нас поступали сведения, что жалобы осуждённых, предназначенные для нашего центра не направлялись нам, что тоже является нарушением закона. Поэтому мы до последнего не знали версии осуждённых».

В четверг правозащитникам удалось поговорить с Романом Чесноковым – он недавно освободился из колонии, где остаток срока провёл в ШИЗО – штрафном изоляторе, и был свидетелем произошедшего.

По версии бывшего заключённого, 24 января во время утреннего просчёта сотрудники колонии выводили на досмотр осуждённых, которые находились в девяти камерах. С заключённых потребовали снять лишнюю гражданскую одежду – например, оставить один свитер из двух. Этому требованию не подчинился только тувинец. По словам Чеснокова, он общался с заключёнными на русском языке, но часто переспрашивал некоторые слова. Возможно, он сделал вид, что не понимает требований. Возможно, и правда не понял. В итоге один из сотрудников, по словам Чеснокова, схватил его за горло, стал трясти, требуя выполнить указание. В ответ тувинец ударил его по лицу. Остальных заключённых завели в камеры, а нарушителя увели в свободную. Судя по шуму и крикам, как считает Чесноков, тувинца избивали. Тогда остальные осуждённые в знак протеста начали стучать по решёткам.

Через 2,5 часа в ШИЗО пришли 11 сотрудников спецназа и весь личный состав отдела безопасности и оперчасти самой колонии. Как рассказал Чесноков, они вывели всех осуждённых с первой камеры, поставили к стене, раздвинув ноги, и потребовали снять всю одежду, выдав нательное бельё. По словам бывшего заключённого, за три года, во время которых он находился в колонии, никогда не было требований, чтобы осуждённые и в отрядах, и в ШИЗО, носили нательное бельё.

«По его словам, нательное бельё было ношенным. Осуждённые, которые соблюдают понятия, а в колонии их вынуждены соблюдать все, говорят, что не известно, кто носил бельё. А вдруг носили лица из числа опущенных. Если ты наденешь, то тебя могут признать опущенным. В результате, они отказались это делать», - разъяснил Виталий Черкасов.

По показаниям Чеснокова, спецназовцы силой надевали на осуждённых бельё. Тех, кто его сбрасывал – избивали. Чеснокова не трогали – знали, что скоро освобождается.

На следующий день спецназ пришёл вновь. Осуждённые, чтобы избежать избиений, начали резать себе горло, животы, предплечья. Тогда сотрудники колонии вызвали медицинских работников, которые наложили швы на раны. Эти показания Чеснокова также переданы в прокуратуру и следственное управление.

«Зная версии управления и осуждённых, сейчас можно уповать только на объективное, непредвзятое следственное управление. Необходимо получить все объяснения, как осуждённых, так и сотрудников. А главное - оперативно обследовать осуждённых силами независимых экспертов забайкальского краевого бюро судебно-медицинской экспертизы», - считает Виталий Черкасов.

Версия УФСИН

Начальник краевого Управления федеральной службы наказаний Владимир Никитеев на пресс-конференции заявил, что 24 января в помещении штрафного изолятора исправительной колонии №3 во время планового обыска один из осуждённых – тувинец – беспричинно нанёс удар сотруднику учреждения. К нарушителю применили спецсредства – резиновые палки. Никитеев напомнил, что сотрудник колонии находился при исполнении, и осуждённого могли убить. Заключённые из других камер в это время начали бить по решёткам, выкрикивая угрозы в адрес сотрудников колонии.

Тогда руководитель УФСИН принял решение ввести спецназ для обеспечения безопасности сотрудников ИК-3. «Если бы в отношении сотрудников произошли насильственные действия, спецназ немедленно бы вмешался самым жёстким образом», - уточнил тогда Владимир Никитеев. Осуждённые, по его словам, были предупреждены об этом.

Вроде бы и всё. Но утром 28 января трое осуждённых перерезали себе предплечья одноразовыми станками. Сразу же их осмотрели медицинские работники.

«Около 30 осуждённых имитировали членовредительство, однако это было не более, чем имитация. Медицинская помощь им не понадобилось», - добавил Никитеев.

В это же утро в колонию начали приходить родственники. Ночью, когда ещё осуждённые не порезали руки, членам семей сообщали, что сына, мужа, брата избивают. По словам одной из женщин, с таким известием к ней пришёл знакомый мужа, которого она видела второй раз в жизни. Женщина, услышав весть об избиении, «сразу стала кипишевать». Второй об избиениях сообщили по телефону – с неизвестного номера, неизвестная женщина. Обоим дали задание – срочно приехать в колонию и разобраться. Некоторых родителей к местам заключения даже специально подвозили на машинах. Администрация колонии встретилась с членами семьи, показала им видеозаписи осуждённых. После этого никто из них претензий к сотрудникам колонии не имел.

«У нас есть оперативные данные, кто это сделал», - заявил тогда журналистам Никитеев, говоря об организаторе провокации.

В ИК-5, по словам начальника УФСИН, утром 27 января проводились ежемесячные тактико-специальные занятия. Все боевые построения и концентрация сил проходили за воротами ИК-5 достаточно продолжительное время с 7.00. Только после 8.00 участники учений зашли в зону и в течение восьми минут локализовали отряды осуждённых. После чего непосредственные учения закончились, и часть сотрудников приступила к плановым обысковым мероприятиям в отряде №8, где был изъят сотовый телефон и другие запрещённые предметы. К четырём осужденным, которые не хотели выходить из помещения отряда на плац, применили физическую силу в виде загиба рук за спину. На плацу спецсредства и физическая сила к заключённым не применялись. Следует учесть, что восемь осуждённых из этого отряда оставили в жилой секции по медицинским показаниям, что невозможно было бы в случае беспорядочного применения спецсредств со стороны сотрудников. В управлении уточнили, что отряд №8 – отряд строгих условий содержания, куда переводятся осуждённые, допустившие неоднократные, злостные нарушения режима отбывания наказания. Поэтому для обеспечения безопасности сотрудников колонии были задействованы 12 бойцов спецназа УФСИН.

Как уточнил Никитеев, позже многие заключённые писали не о приобретённых травмах, а о хронических заболеваниях. По его словам, он лично осмотрел осуждённых совместно с представителями краевой прокуратуры, и каких-либо телесных повреждений обнаружить не удалось.

В колонии №5 в конце недели работал судебно-медицинский эксперт бюро СМЭ. Его заключения переданы в следственное управление для принятия правового решения. Сейчас планируется, что руководитель УФСИН Владимир Никитеев на прямой линии ответит на вопросы забайкальцев.

В свою очередь, представители Забайкальского правозащитного центра передали результаты своего общественного расследования в краевую прокуратуру и следственное управление.