Давыдов, цитирующий Канта

На стене – огромная карта с районами, обозначенными разным цветом, где, как уверяет Сергей Давыдов, обозначено каждое медучреждение. Министр здравоохранения региона, находящийся в этом кабинете чуть меньше года, садится так, чтобы видеть часы над входной дверью. Время разговора – до десяти.

Позже окажется, что часа на все темы не хватит и что-то обязательно останется про запас, до следующей встречи у карты. Станет ли она к тому времени принципиально иной?

- Что удалось сделать за неполный год вашей работы?

- Сделано очень много, хотя для меня лично это немного. Мы перед собой поставили конкретные стратегические задачи, о каждой из которых можно очень долго говорить.

Одна из приоритетных, которую мы сразу начали внедрять – это повышение доступности и качества медицинской помощи. Так появился проект «Доступная поликлиника», который заработал сначала на базе Клинического медицинского центра и всех его городских подразделений, а потом он вполне успешно стал апробироваться и в районах. За лето нам удалось увеличить количество окон в регистратурах, принять на работу новых регистраторов, отучить их и повысить зарплату, открыть при каждой поликлинике call-центры, что кратно снизило очерёдность возле кабинетов, ведь пациент уже знал время, когда его ждёт врач. То же самое – по доступной онкологии. Если раньше, к примеру, ожидание приёма специалиста в краевой онкологический диспансер составляло от 2 до 6 месяцев, то сейчас – до 2 недель.

Вторая приоритетная задача – это децентрализация медицины. Цель – укрепить районное звено, дать забайкальцам возможность получать качественную медицинскую помощь рядом с домом, а не ехать в Читу. Этим же снималась и огромная очерёдность в краевые медицинские учреждения. Мы создали несколько многофункциональных межрайонных центров, на базе которых оказывается вся диагностика и лечение – от онкологии до сердечно-сосудистых заболеваний. Хороший пример – краевая больница №3 в Первомайском, где оказывается полностью вся онкологическая помощь жителям восьми близлежащих районов. И этот пилотный проект уже дал отличные результаты – у 51,5% пациентов диагноз «онкология» был снят полностью, соответственно, эти люди уже не поедут в Читу, мучительно ожидая в очередях необходимые обследования. Из оставшихся 48,5% пациентов - у 38% обратившихся были диагностированы доброкачественные новообразования, но уже в краевом онкологическом диспансере.

При этих же межрайонных центрах создаются первично-сосудистые отделения, чтобы мы могли оперативно провести диагностику человеку с инсультом и инфарктом на месте, не транспортируя его в Читу, когда теряется драгоценное время, так называемое терапевтическое окно – это 4,5 часа при инсульте и час при инфаркте, когда после приступа можно свести к минимуму последствия и избежать инвалидности в будущем.

Начат проект по развитию скорой медицинской помощи, но здесь нам нужно время до мая, не всё там просто. Буквально на прошлой неделе приезжал на Станцию скорой медицинской помощи, ругался: количество регистраторов не увеличили, доступности никакой нет. Мы вчетвером в 17.15 дозвониться туда не могли.

- То есть проверяете так?

- Конечно. Ещё приезжаю, смотрю. В течение 2,5 недели мы до пяти человек увеличим количество регистраторов на ССМП, установим новое программное обеспечение, благодаря которому будет видно, кто звонил. И если человек вдруг не смог дозвониться, оператор в обязательном порядке будет им перезванивать. В скорой мы кардинально меняем систему работы. В течение 2017 года планируем открыть ещё 10 пунктов по краю, чтобы завязать всю скорую помощь на одном центре.

- Где планируется открыть новые пункты?

- В Акше, Агинском, Борзе, Краснокаменске, Могоче, Сретенске, Забайкальске, Читинском и Шилкинском районах. Кроме того, мы увеличим количество бригад. У скорой помощи есть проблема и с транспортом, которую мы тоже решаем. В день, например, у транспортной бригады 88 вызовов. Это занимает очень много времени. Сейчас рассматриваем возможность о перераспределении, то есть часть транспортных услуг взяли бы на себя больницы, а поликлиники в большем объёме закрепили за собой неотложную помощь. Также мы создаём систему объективной оценки доезда: если экстренная помощь по стандартам должна оказываться за 20 минут, то она и должна оказываться за это время.

- Реально это?

- Реально. Сейчас до 20 минут у нас приезжают в 84% вызовов, но я этому не верю. Та система, которую мы хотим сделать, пока не работает, потому что и кадры, и материально-техническое оснащение, и сама структура пока не отлажены именно на современнейшем уровне. В ближайшее время появятся специалисты по внутреннему контролю качества, которые в том числе помогут создавать СОПы – стандартные операционные процедуры, чтобы было всё понятно: куда кто должен идти и ехать в случае экстренного вызова. Это мы делаем для понимания медиков, что происходит и что нужно делать.

- Я вижу конечную модель, а когда все понятно, легче работать. Если конечной цели не видеть, то это плохо, тогда ты не знаешь, что делать. В государственных структурах не все привыкли работать быстро. Я привык говорить, рекомендовать и видеть, что действие сразу пошло.

- А вы это замечаете?

- Да. Понятно, что сейчас в министерстве, в медицинских организациях немного стонут от того, какой мы задали темп, но без этого мы ничего не сделаем. У меня ощущение, что мы всегда опаздываем. В медицине Забайкалья мы давно опоздали, но я вижу, что за 2-3 года мы можем многое сделать.

Есть 19 сигнальных показателей, девять из которых на начало 2016 года были отрицательными. Сейчас отрицательных показателей осталось шесть, к концу 2017 года мы можем убрать ещё три-четыре. Показатели по времени доезда и долёта мы так быстро улучшить не сможем, потому что в регионе большие расстояния. А выполнение показателей говорят о системном подходе к нашей работе.

Хотим открыть в Чернышевске межрайонный центр, поставить туда компьютерный томограф. Этим самым мы можем уменьшить там время доезда к пациенту в одном из отдалённых районов.

Ещё одной задачей у министерства является новая информационная система. Уже начата работа, к середине марта мы поставим интеграционную платформу «Нетрика», которая соединит все системы в одно целое, и отчётная база будет анализироваться.

- То есть интеграционная система с помощью интернета объединит все данные?

- Да. Сейчас она не работает. Мы хотим убрать бумажный документооборот. Несколько больниц сейчас переходят на новые системы, клиническая больница,например, работает над тем, чтобы купить новый продукт. Мы планируем отправить трёх-четырёх человек на учёбу в Тюмень, этот город – один из лидеров в России по решению проблемы перехода с бумажного документооборота.

И, конечно, нужно работать с кадрами. И не только в плане профессионализма. В забайкальской медицине большая проблема с менеджментом. Но это работа не одного года. Мы начнём её с трёх-пяти больших учреждений: скорой помощи, госпиталя ветеранов и организаций по родовспоможению. Затем – поликлиники, клиническая больница и так далее. Чтобы добиться чего-то, каждому учреждению потребуется 1,5-2 года. Когда у нас будет чётко поставлена организаторская составляющая нашей деятельности, тогда мы выполним прорыв в медицине. Даже на небольшом денежном обороте это вполне реально выполнить. Сейчас мы начали обучать руководителей медицинских организаций, как правильно зарабатывать деньги и как рационально их расходовать. За 2016 год мы серьёзно уменьшили кредиторскую задолженность, не сократив при этом ни одной койки. Только по системе обязательного медицинского страхования мы снизили её на 179 миллионов рублей. Это заслуга всей команды.

Конечно, мы столкнулись с тем, что у нас есть проблема с сердечно-сосудистыми заболеваниями.

- Это один из сигнальных показателей, который у нас не очень хороший?

- Уровень смертности по инсультам в Забайкальском крае ниже, чем по Сибирскому федеральному округу и в целом по стране, а по смертности от инфарктов в ноябре мы получили рост. Но у нас проблема в другом. За 3 года по федеральным программам мы внедрили оборудование стоимостью порядка 300 миллионов рублей в систему оказания медицинской помощи с сердечно-сосудистыми заболеваниями, но за последние 10 лет смертность от инфаркта остаётся на прежнем уровне и даже выросла.

- Что не работает?

- Отсутствует информированность населения: при опросе 2 тысяч человек 50% из них не знает первых признаков инфаркта и инсульта, и самое главное – что при этом нужно делать. А эти знания должны быть как условный Павловский рефлекс. Потому что если мы привезём пациента туда, где есть компьютерный томограф, то в течение 4,5 часа при инсульте человека реально можно вернуть к полноценной жизни. А забайкальцы зачастую не обращают внимания, когда у них вдруг рука немеет или речь становится бессвязной, ходят, терпят. В итоге получаем проблемы длительного и тяжёлого лечения, а потом инвалидность. При инфаркте медиками уже более-менее налажена система, когда в первые часы проводится тромболитическая терапия.

- А препараты в районах есть?

- Конечно. Тромболитики есть, но везде нужно усовершенствование. Нужно централизованно закупать хорошие тромболитики, а не тромболитики старого образца.

Мы сегодня усовершенствовали помощь пострадавшим в ДТП. Если раньше у нас доставка пациентов в травмоцентры второго и первого уровня была 49% от всех пациентов, попавших в ДТП. Они лечились в обычных ЦРБ без травматолога. Мы были в числе худших и звучали на двух селекторах у Скворцовой (министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой – Ю.С.). Сейчас мы выровнялись - 89% при целевом показателе 82%. Но для достижения этого результата мне пришлось дать замечания пяти главным врачам. Пока дисциплина хромает.

По реабилитационному направлению я хотел бы сказать: мы уже открыли три реабилитационных центра и как минимум планируем 12 открыть в 2017 году. Реабилитационные центры профилактической направленности – это одна из ключевых задач, которую мы за 2 года хотим решить в каждом районе. Результаты мы увидим через 3-5 лет. Профилактика – это самое главное, если мы говорим о здоровье нации. Это то, что было в Советском Союзе.

В марте мы запускаем проект «Школа – территория здоровья». С ним мы тоже идём впереди России, открываем реабилитационную базу для детей, потому что 95% школьников после окончания школы имеют сколиозы и нарушения осанки.

- Спортом их заставите заниматься?

- Спорт – это хорошо, но спорт до определённого времени. Нужна физкультура. Профессиональный спорт с максимальными нагрузками приводит к нежелательным последствиям для здоровья в последующем..

- Мы также организовали психологическое сопровождение медиков. Они сейчас потеряли то отношение, которые были 30-40 лет назад, когда я только пришёл в медицину. В те годы мы немного по-другому относились друг к другу и к пациентам.

Сейчас в Чите проходит обучение первых 20 психологов из Читы, во второй половине февраля будет проводиться обучение психологов районного звена. Потом уже они будут обучать медиков на местах. Врачи, медсёстры, санитарки, охрана, гардеробщицы – тренинги пройдут все. В «Академии здоровья» тренинги проводятся уже 2,5 года. Сначала врачи отнеслись не очень хорошо, но когда они прошли первый тренинг, ходить на них они начали с удовольствием, там интересно: и обучение, и игра.

- Чему их учат?

- Их не учат тому, что конкретно нужно делать. Их учат думать, смотреть в будущее, видеть его. Учат коммуникации, конфликтологии, стрессоустойчивости. Это очень важно.Сейчас наше общество очень злое, поэтому некоторые регистраторы после смены к вечеру плачут, потому что много негатива днём на них сваливается. Наша задача – сохранить душевное равновесие людей, чтобы они работали и жили с удовольствием.

- А у вас есть психолог?

- У меня нет психолога. Но мой старший сын, Александр Сергеевич Давыдов, когда-то выбрал именно эту специализацию, он психотерапевт и менеджер. Лечит, в том числе и гипнозом с очень хорошими результатами: прошёл шесть или семь ступеней обучения. Он много учится, в том числе и за границей.

- Одно из прорывных направлений, которое мы реализовали в этот году, это открытие гериатрического отделения на базе Оловяннинской ЦРБ (гериатрия – раздел медицины, изучающий болезни и методы их лечения у людей пожилого и старческого возраста – Ю.С.), скоро там же открытие отделения паллиативной помощи, через некоторое время откроем хорошее отделение гериартрии и в краевом госпитале ветеранов, где идёт ремонт.

У нас очень интересная работа по проекту «Белоснежное бельё». Согласитесь, куда приятнее лежать в больнице на белом, свежем постельном белье, а не на застиранном? Этот проект пока стартовал в трёх учреждениях, где были установлены специальные фильтры для очищения воды, закуплены моющие средства. Затраты при этом были небольшие – одни на это потратили 250 тысяч рублей, другие 400 тысяч рублей, зато всё привели в соответствие. Ещё пара месяцев, и мы этот проект начнём внедрять везде. Думаю, в течение года мы сделаем так, чтобы белое бельё было во многих учреждениях.

Очень серьёзно сегодня мы работаем по государственно-частному партнёрству. Рассматриваем возможность построить фельдшерско-акушерские пункты с помощью забайкальского бизнеса. Такого не делалось никогда. Строить их будут по новой технологии и, самое главное, затраты в два раза ниже, а качество – лучше. В планах в ближайшее время построить хотя бы один ФАП, мы его посмотрим и затем запустим в серию.

- За счёт чего удешевили строительство?

- Во-первых, нужно правильно разговаривать с теми, кто строит, во-вторых - это новые технологии. Раньше сметы на ФАПы составляли 13 миллионов рублей при оплате 6,6 миллиона. Я не привык работать по большим ценам. Постараемся сделать дешевле, предварительная цена есть, но теперь скажу только после подписания договора.

- То есть умеете хорошо считать?

- Конечно, мы хотим сэкономить деньги, и сделать качественные объекты. Если это получится – а я уверен, что получится, – то со следующего года мы будем запускать строительство шестиквартирных модулей жилья для медиков в районах. Механизм оплаты – инвесторы.

Кроме того, мы прорабатываем механизм покупки по государственно-частному партнёрству машины скорой помощи. Плюс хотим купить оборудование как в районы, так и для города. В горбольницу №1, например, необходимо поставить магнитно-резонансный томограф и ангиограф, это помогло бы решить многие проблемы. И всё это планируется без денег. Нужно правильно разговаривать, договариваться и искать компромиссы, чтобы было взаимовыгодно.

Покупка нового оборудования, машин скорой помощи, строительство ФАПов приведёт, прежде всего, к доступности медицинской помощи, ведь пациентам неважно, откуда деньги и то, как мы договорились. Ему важно – обратиться к доктору и получить профессиональную помощь. При этом мы работаем только с самыми низкими ценами и только с корректным отношением к финансам, потому что мы знаем все цены. Естественно, это всё идёт через аукционы, то есть по закону. Сейчас в минздраве края работает целый отдел анализа и мониторинга, который изучает все цены и аукционы. Есть отдел контроля, который может проверить любую закупку. И это нужно делать, потому что наша задача - привести в порядок и финансовую составляющую медицины Забайкалья.

- В чём заключается интерес инвесторов?

- Они ставят магнитно-резонансный томограф, в котором через каждые 2-3 года нужно менять гель или менять трубку. Так они входят в систему обязательного медицинского страхования, мы им оплачиваем услуги. Сегодня у нас в крае нет столько МРТ, сколько нужно.

- Были ли ошибки команды предыдущего министра, которые вам пришлось исправлять?

- Я не хотел бы ругать предыдущих руководителей. Все руководители искренне верят, что они делают правильно. Считаю, что ни один из моих предшественников не хотел сделать плохо.

Другое дело, что у каждого руководителя есть своё видение. Кардинальная вещь, что осталась после Лазуткина - недовольство общества и внутреннее сопротивление медиков. Нужно слушать общество и работать для него. Во главу угла не нужно ставить только экономику. Она должна быть, но порой экономят на спичках: закрыли поликлинику в Кадале – сэкономили, но стало неудобно людям. Мы открыли её небольшими финансовыми вложениями, и жители этого микрорайона теперь счастливы – медицинская помощь рядом, ехать никуда не нужно. Мы работаем на сознание населения, на то, чтобы была здоровая нация. И это основная стратегия правительства РФ и Забайкальского края.

Когда за рубежом спрашиваешь, кто у них мэр, отвечают: «Не знаем, нам это не нужно». Потому что у них всё в порядке. И было бы хорошо, чтобы ни один человек не знал моей фамилии, потому это означало бы, что всё в порядке. Пришёл, получил профессиональную медицинскую помощь искренне, вежливо, точно в срок, и всё. Зачем им знать, что происходит в министерстве, как мы отлаживаем эти процессы? Медицина в Забайкалье должна быть такой, чтобы каждый оставался лечиться в крае, а не ехал в Москву, Южную Корею или Сингапур. Это на сегодняшний день задача десятилетия – сделать так, чтобы нам поверили. Конечно, мы здесь не боги, для этого ещё и материальная база должна быть. Не все виды операций мы можем сделать так, как нужно, и об этом нужно говорить открыто.

- Это вложения.

- Да, и в первую очередь – в людей.

- Вы свою команду уже сформировали?

- Многие руководители, конечно, пришли новые. Из старой команды на общественных началах помогает Борис Петрович Сормолотов. В принципе, команда создалась, нам поверили. Провожая год, мы со всеми коллегами министерства здравоохранения 30 декабря за бокалом шампанского, чисто символическим, поздравляли друг друга, откровенно разговаривали. Коллеги сказали мне, что действительно стало интересно работать, и даже привели пример, что за 2 дня было 22 звонка в кадры с просьбой принять на работу. У нас здесь броуновское движение: одни выходят, тут же заходят другие. Люди творчески включились. Раньше столько работы не было.

- Борис Сормолотов в вашей команде какое место занимает?

- Он работает в общественном совете. Но я привлекаю и его, и Викторию Викторовну Писаренко (экс-председатель комитета здравоохранения Читы – Ю.С.). Мне нужны их мысли, их опыт для решения каких-то вопросов. Идти одному – неправильно.

- Планируете ли ещё какие-либо кадровые перестановки?

- Нужно понять одну простую вещь: у каждого руководителя должен быть преемник. Человек на руководящей должности должен находиться не более 5 лет, а потом двигаться по карьерной лестнице в ту или иную сторону. Это должно делаться для того, чтобы предприятие было всегда успешным. Это законы менеджмента. Но здесь вступают в силу, как я их называю, законы малых городов: нет кадров. Я бы хотел, чтобы молодые доктора не боялись и приходили ко мне со словами: «Сергей Олегович, я чувствую свой потенциал». И мы начнём его обучать, мы его вырастим. Пример с больницей в Улётах, где очень непростая ситуация была ещё летом. Там мы увидели молодого доктора Александра Мигунова, поставили его руководить, и за ним пошли люди. Изменения уже видны: частично завершён текущий ремонт фасада поликлиники, начинаются внутренние работы. Мы ремонтируем её за счёт средств ОМС, и уже летом планируем полностью завершить все работы. Также налаживается, хотя и с трудом, лечебная работа.

Кадровые перестановки должны быть. Но есть закон: если назрела ситуация, увольнять надо быстро, а принимать медленно. Нужно очень хорошо взвесить, кого ты принимаешь. Кадровые перестановки будут, потому что мы ещё не нашли оптимальный состав для решения поставленных стратегических задач. У нас есть очень проблемные районы, и в Чите всё не так просто.

Хотелось бы, чтобы кадры были не блатные, а «народные»: которые и работают качественно, и за которыми люди пойдут.

- Вы сказали, что должен быть преемник, кто-то должен стоять за спиной. Кто стоит за спиной у вас?

- Разумеется, я смотрю в будущее, но пока называть конкретное лицо не буду. Со мной в министерстве, в отрасли работают настоящие профессионалы, доки в организации здравоохранения. За моей спиной стоит целая команда. Это моя правая рука – первый заместитель Иван Шовдра. Наш с ним тандем очень хорош, мы делим полномочия. Трудно представить работу минздрава без огромного опыта моих других заместителей – Натальи Игнатьевой, главной по материнству и детству; по организации помощи взрослому населению неоценима поддержка Марины Кондратьевой; грамотность финансовых решений обеспечивает советник Ирина Сумарокова. Каждый специалист отдела – это универсальный солдат. И не забывайте, что мы врачи, а это уже сильная, сплочённая команда, почти небольшая армия.

- Какая сегодня реальная средняя зарплата в отрасли?

- В среднем зарплата врача в крае 40 тысяч. Но проблема не в этом, проблема в правильном распределении, ведь один может получать 60-80 тысяч рублей, а другой - 15-20. Я сказал главным врачам, чтобы они посмотрели на стимулирующие. Есть коллективный договор, где прописано – что сотрудник должен сделать по пунктам. Если он не выполнил два пункта, надбавку ему убирают. А у нас получается, что в районе сидит врач-хирург, делает одну плановую операцию, а получает 80 тысяч рублей. Конечно, это неправильно. А главный врач держит его потому, что некому работать и оказывать экстренную помощь.

Мне приходили жалобы о том, что при одинаковой работе у людей разные зарплаты, но это та задача, над которой нужно более скрупулёзно работать каждому главному врачу. Порядок пока наведён не везде.

По зарплате хочу сказать следующее: в 2018 году президентские выборы. С октября 2017 года на уровне федерации возможно повышение, будет хороший рост в 2018 году по врачам и медсёстрам, и младшему медицинскому персоналу. Если бы вопрос решился сегодня, то сестра в среднем получала бы 28 тысяч рублей, а врач – 56 тысяч рублей.

- Что сейчас с кардиоожоговым центром?

- Когда я пришёл, я не увидел проблему глубинно, не знал и политические вещи. Нам удалось уговорить руководителя ООО «Читаэнергожилстрой» Виктора Лопатина взять этот объект. Сейчас работа идёт полным ходом – устраняются все недоделки, ведётся косметический ремонт, монтируется тяжёлое оборудование. В мае планируется завершить все основные работы, но я уже всю систему знаю, и думаю, что в мае ещё будут доделываться какие-то мелочи, документы, и где-то в июне мы должны его открыть. Всё для этого есть, это стратегическая задача всего правительства Забайкальского края.

- Какова сегодня в крае ситуация с ВИЧ?

- Несмотря на снижение выявлений в 2016 году – 399 новых случаев против 419-и в 2015 году, то есть динамика заболевания имеет тенденцию к росту. Возраст людей поднялся: 35 лет и старше. При этом 85% заражаются сегодня половым путём, мужчин и женщин примерно одинаково, но самое главное, что заражаются женщины фертильного возраста. Это тоже плохо. У нас снижается рождаемость за счёт отъезда таких женщин, 2,5 тысячи уехало, и плюс ещё ВИЧ.

За 2016 год умерли 174 инфицированных ВИЧ, что на 23 случая больше, чем в 2015-м.

- Заболеваемость туберкулёзом какова?

- В 2015-2016 годах она стоит, смертность уменьшилась. Мы сейчас выделили дополнительные деньги на противотуберкулёзные препараты.

- Я летом прозванивала поликлиники, и везде говорили, что туберкулина у них нет.

- Деньги из бюджета выделили. Если нам не хватит, мы будем брать средства из спецсчёта. Препарат будет, мы получим всё в полном объёме. Вакцинацию мы взяли на контроль.

- Какая ситуация с онкологией?

- Показатели Забайкальского края по заболеваемости раком и смертности от него ниже, чем по России. Главное – у нас лучше выявляемость. Ненамного, но это так.

Мы готовимся к тому, что, если сейчас у нас на первом месте смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, то в будущем на это место может выйти онкология, это во всём мире так. Поэтому сейчас создаются мобильные бригады, и с конца февраля они поедут в районы для скрининговой диагностики, в том числе и рака. С помощью мобильных бригад в прошлом году мы достигли высокого показателя флюорографического охвата, которого не было 10 лет: всегда было 70%, нужно 85%, а мы сделали 86,8%. И мы хотим на этом уровне остаться. У нас даже жалоба из Забайкальска была, что едет скорая помощь, хватает человека и везёт его на флюорографию. Мы улыбались, но результат налицо!

Теперь мы занимаемся онкологией: составили маршрутизацию так, что при выявлении первой стадии рака уже через 10 дней пациент попадал на операционный стол. Это всё контролируется.

- С узкими специалистами у нас в крае проблемы. Лично я столкнулась с тем, что в Краснокаменске невозможно попасть к эндокринологу.

- Ох, Краснокаменск, поликлиника!

- Не записывает ни врач, ни регистратура. А когда откроется электронная очередь – непонятно. Несколько дней мы семьёй в онлайн-режиме жили, постоянно обновляя страницу.

- Мы мониторим эти проблемы, они не только в Краснокаменске. Честно говоря, на сегодняшний день в этом ещё большой бардак, полная неразбериха. Почему-то у одного на один день запись открыта, у второго на неделю. Если запись к специалисту полная только в пределах одной недели, то я требую, чтобы она была открыта на две недели вперёд. А если запись уже сформирована на 2-3 недели, то нужно открывать её на месяц, чтобы у пациента была возможность записаться на приём на более дальнее число, не дожидаясь последовательно открывающихся окон.

Конечно, здесь ещё кадровая проблема – специалистов нет. Эндокринолог в Краснокаменске работает одна, у неё нагрузка в 3 раза больше, чем нужно. И это неправильно.

Мы ожидаем с мая по сентябрь приход порядка 200 специалистов в амбулаторное звено. Сейчас по новой системе обучения не будет интернатуры, и они все после шестого курса пойдут в поликлиники, только 150 человек будет обучаться в ординатуре.

- Началось ли внедрение вашего проекта «Координаторы здоровья» по прикреплению медсестёр к пациентам и обслуживанию на дому?

- Началось. Какие-то результаты мы уже получили, но можно будет говорить об этом только через полгода. К 1 июня мы посмотрим. Сейчас речь идёт пока об участковых сёстрах, в следующие полгода пойдут остальные сёстры, а потом я бы хотел прикрепить и врачей.

- Аспекты кубинской медицины?

- Это давно забытое старое, но кубинцы действительно пришли к пациенту в дом. У них при малом финансировании в здравоохранении хорошие показатели.

- Прислушиваетесь ли вы к чьему-либо мнению в работе? Если да, то к чьему?

- Мы сейчас делаем так, чтобы заработало профессиональное сообщество. Я его слушаю, и как оно скажет, так и будет. Я ведь не всегда знаю все детали. И считаю, что неправильно, когда все указания спускаются только сверху. Если что-то мне не понятно, я создаю рабочие группы, которые подсказывают, что нужно сделать.

Я проработал в государственной медицине 23 года, был в бизнесе. Много учился, оперировал во многих странах мира. Общался в Японии с руководителями Сколково. Они говорили, что Сколково сделано потому, что есть физики, историки, математики и так далее, но все их идеи зачастую рождались в неформальных обстановках – на пляже, в кафе, в баре. Поэтому у меня есть своё мнение, однако если мнение большинства говорит о том, что нужно сделать по-другому, и это доказано, я так и делаю. Серьёзные шаги я не предпринимаю без мнения общества. Я считаю, что про принципиальные вещи нужно разговаривать с народом.

Это меня шахматы научили, что нужно выбирать только правильные и обдуманные решения. Я был серебряным призёром чемпионата Союза среди юниоров, играю и сейчас.

- Оперируете где-нибудь, кроме «Академии здоровья»?

- Пока только начал в «Академии здоровья» оперировать.

- Планируете приходить в государственные клиники?

- Конечно. Если нужно, то и в центральных районных больницах. Думаю, что, если будет эндопротезирование в Агинском, первую операцию проведу я. Руки должны работать. Только при этом нужно будет провести определённые регламентные процедуры в правительстве края.

- Время на себя остаётся?

- Во вторник у меня суставная гимнастика, в четверг я играю в футбол, в выходные – либо футбол, либо хоккей, либо скандинавская ходьба. Пробежать километров пять в выходной – это с удовольствием. Человек должен всегда быть физически опрятным, тогда всё получится. В хорошем физическом состоянии у человека есть энергия для того, чтобы что-то делать. Энергия и энергетика.

- Телефон на время отдыха выключаете?

- А зачем? Бывают экстренные вещи, а так он лежит да лежит. Конечно, я сейчас очень занят, на меня и семья обижается. Я прихожу домой в половине девятого, ужинаю и сажусь до полуночи или до часу ночи работать снова. Мозги, конечно, не отдыхают. Я всё время думаю, что можно сделать. Но без этого никак. Время расписано, и я привык так работать. Мне нравится одно высказывание Иммануила Канта: «Работа есть лучший способ наслаждаться жизнью».