«Забайкалье Петра Великого»: Наставник императора, сохранивший край для России

Широко известно, что в августе 1689 года представители России и Китая подписали Нерчинский договор, на многие годы обеспечивший мир и взаимовыгодные торговые отношения на Дальнем Востоке. На эту тему написана масса статей и книг, поэтому вновь подробно останавливаться на этой истории нет смысла. Важнее общие оценки этих событий и личности, сыгравшей в обоих случаях ключевую роль.

Опекун царя

Речь пойдет о выдающемся государственном деятеле Петровской эпохи — Федоре Алексеевиче Головине.

В его биографической справке, помещенной в «Википедии», авторы утверждают: «При царевне Софье обратил внимание [Головин] первого министра В. В. Голицына и в чине окольничего (1686) был послан в Амур (в Дауры) "для договоров и успокоения ссор китайского богдыхана" (урегулирования пограничного конфликта в районе Албазинского острога)».

Получается, что вся эта история имеет отношение скорее к периоду правления Софьи, чем Петра I. Это во-первых. Во-вторых, очевидно, что Федор Головин был отмечен фаворитом Софьи Василием Голицыным, который и отправил Федора Алексеевича в эдакую исключительно дипломатическую командировку.

Но оказывается, что всё было не так уж однозначно и просто. Головину в 1686 году, когда он отправился в Забайкалье, было уже 36 лет, и он всего на 7 лет был младше того же Голицына. Кроме того, он был не такой уж малоизвестной фигурой, чтобы на него специально обращать внимание.

Федор Алексеевич происходил из боярского рода Ховриных-Головиных. А вот что записал Александр Сергеевич Пушкин, собиравший материалы для романа о Петре I (сделанные им записки были впервые изданы в 1937 году под названием «История Петра I»): «Перед своею кончиною царь назначил приставниками к царевичу боярина Кирилу Полуехтовича Нарышкина и при нем окольничих князя Петра Ивановича Прозоровского, Федора Алексеевича Головина и Гаврила Ивановича Головкина. Царь Алексей Михайлович скончался 30 января 1676 года, оставя Петра трех лет и осьми месяцев».

То есть Федор Головин стал одним из четырех опекунов царя, которого умирающий Алексей Михайлович повелел им хранить «яко зеницу ока». И надо отдать должное, все четверо были верны взятым на себя обязательствам. Трое позже стали верными сподвижниками царя-реформатора.

А в 1676 году, когда умер Алексей Михайлович, на престол взошел его больной сын Федор. Головин в тот год был пожалован в стольники. Федор правил недолго и в возрасте 20 лет скончался в 1682 году. Старшим теперь был Иоанн, но по предложению патриарха царем провозгласили 10-летнего Петра. Это не устроило группировку, к которой примкнула и его старшая сестра — царевна Софья. Вспыхнул кровавый стрелецкий бунт, в результате которого Софья по сути дела и оказалась на престоле. Хотя формально править должны были два брата вместе, а она при них была регентшей. Во время бунта, спасая Петра, верные ему Головин и Головкин увезли его в Троицкий монастырь.

А вот главного опекуна Кирилла Полуектовича Нарышкина, родного деда Петра Алексеевича по материнской линии, Софья с Голицыным вроде бы по требованию стрельцов насильно постригли в монахи и сослали в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер в 1691 году, а двух его сыновей (дядьев Петра) стрельцы убили, как и многих других.

Князя Петра Ивановича Прозоровского, отвечавшего за охрану царей Петра и Иоанна, они трогать не рискнули. А самый молодой из опекунов Гавриил Иванович Головкин (он на 10 лет был младше Головина) опасности для них, вероятно, не представлял. Если кто и представлял угрозу правящей паре, так это, вне всякого сомнения, Федор Головин. А потому, когда в 1685 году пришло в Москву послание от императора Кан Си (Пушкин написал «Кан-Хий»), то Голицын назначил посольский съезд, на котором для переговоров, а по сути дела, для войны был «избран» Федор Алексеевич Головин, которого, вероятно, отправляли не просто надолго, а еще и на верную смерть.

Одновременно Кан Си потребовал от русских властей в Нерчинске немедленно отойти до самого Якутска. В случае неповиновения он пригрозил, что его армия «нападет на Албазин и уничтожит всех». И вскоре маньчжурские войска подошли к Албазину, уничтожили посевы хлеба и приступили к осаде. Защитники крепости оборонялись из последних сил, но, когда припасы кончились, начальник обороны Алексей Толбузин вынужден был сдать острог, который захватчики разрушили.

Но вскоре русские его восстановили, и тогда в апреле 1686 года император Кан Си отдал приказ вновь взять Албазин, но не разрушать, а сделать его базой для дальнейшего наступления на Нерчинск. И в то время, когда Головин двигался к Нерчинску, началась новая осада Албазина, на помощь которому пришел сформированный в Сибири полк во главе с Афанасием Бейтоном, возглавившим оборону острога после гибели воеводы Толбузина. И только после подписания Нерчинского договора и получения приказа покинуть крепость он сжёг и разрушил всё, что мог, и привёл остатки своего войска в Нерчинск.

Состав войска, с которым Фёдор Головин двинулся в Нерчинск, историками не раз подробно анализировался. Известно, что оно состояло из полка московских стрельцов и полка, набранного в Сибири, всего около 2 тысяч человек. Для Сибири это была достаточно крупная военная группировка, но для войны с Китаем, который только для осады Албазина отправил более 5 тысяч человек, явно недостаточная. Да, в войсках Головина было 20 полковых пушек и мортира, имелось более 1374 пудов пороха (вместе с тарой) и 490 пудов свинца. Но и у китайцев пушек и боеприпасов к ним было не меньше.

— Поэтому, — отмечает современный исследователь Егор Багрин, — нельзя было рассчитывать обойтись без полевых сражений, в которых вопрос о численности войска выходил на первый план. При этом опыт переброски большого войска через всю Сибирь на восточные границы показал, что быстро нарастить здесь военный контингент не удастся.

Поэтому Головину пришлось продемонстрировать не только дипломатическое, но и военное искусство. Когда китайцы нанесли очередной удар по Албазину, их союзники-монголы ударили по Селенгинску, куда в 1687 году и прибыл Федор Головин. В марте монголы осадили Селенгинск со всех сторон. Взятие этой крепости грозило тем, что Западное Забайкалье могло оказаться отрезанным от Забайкалья Восточного, куда двинулись войска Кан Си. В этом случае русским пришлось бы оставить этот край.

Федор Головин проявил и решительность, и смелость (он, к примеру, не побоялся использовать находившегося здесь в ссылке опытного воина, гетмана левобережной Украины Демьяна Многогрешного, который уже возглавлял оборону Селенгинска от монголов), и дипломатию.

На протяжении 1688 года «великий и полномочный» посол Головин сумел и разгромить 5-тысячный отряд монгольского Очирой-Сайн-хана, и заключить с монголами целую серию мирных договоров, и укрепить крепости Селенгинск и Удинск. После этого он со своим войском двинулся в Нерчинск, где и заключил мирный договор с маньчжурами. Те, поначалу уверенные в своем военном превосходстве, требовали, чтобы русские ушли из Забайкалья. Но Федор Алексеевич где твердостью, где хитростью сумел добиться того, что те отказались от этого требования.

Уже упоминавшийся современный военный историк Егор Багрин в одной из своих статей писал: «…в ходе переговоров в Нерчинске в 1689 году иезуиты, представлявшие китайскую сторону, отметили, что они "наслышались от изменников руских людей, каково споможение даурским острогам чинить трудно руским людем за дальностию пути". На это Ф. А. Головин ответил, что из "Тобольска скорым ходом мочно ранее 4 месяцев поспеть ратным людям в Даурскую землю". Он добавлял, что если случится вести войну с Китаем, то "безо всякой трудности не то что с Москвы и из сибирских городов ратных людей множество привести мочно в Даурскую землю". Оба утверждения посла объективно были далеки от правды».

Да, пришлось пожертвовать Амуром, но он пока и не был толком обжит. А вот Забайкалье требовалось укрепить.

Укрепление русских земель за Байкалом

Федор Алексеевич не сразу после заключения Нерчинского договора отправился в обратный путь. Прежде он решил укрепить Даурские земли, которое ему удалось сохранить в границах России.

Во-первых, прежде чем отправиться в октябре 1689 года в обратную дорогу, воевода «…доделав в Нерчинску город, пошел из Нерчинска с ратными людьми в Удинской». В Удинске он оставил гарнизон почти в тысячу человек.

Во-вторых, при нём было положено начало горнорудной истории нашего края. На речке Серебрянке, недалеко от горы Култучной, было начато строительство Аргунского сереброплавильного завода, позднее названного Нерчинским. Первых специалистов горного дела и необходимые инструменты также привез именно Федор Головин.

В его свиту был включен прапорщик Лаврентий Нейтер (или Нейтгард), потомственный литейщик, рудознатец и инженер. Уже из Рыбинского острога в ноябре 1686 года Головин отправил его в Нерчинск с «особой наказной памятью», в которой ему предписывалось: «…что есть где присмотрит или обыщет рудоплавные места серебряных, медных и свинцовых и оловянных руд, и учиня ему опыт малое число и осмотря подлинных жил, о том писать к великому и полномочному послу, а буе старая какая руда в нерчинских острогах сыщетца, и ему потому ж учинить опыт и писать…» По прибытии в Нерчинск прапорщик провёл личную плавку руды, уже имевшейся у нерчинского воеводы Ивана Власова (тот был назначен вторым послом в посольстве Головина). Тогда было получено первое нерчинское серебро. 1 августа 1867 года, через два дня после прибытия в Иркутск, Федор Головин получил с посланцем из Нерчинска «серебряного опыту» 13 золотников с полузолотником чистого серебра.

В-третьих, надо было поспособствовать заселению Забайкалья русскими людьми и укреплению восточных рубежей Отечества. Эту двуединую задачу державник Головин решил тем, что оставил здесь на жительство всех пришедших с ним сибиряков.

«В это время, то есть в эпоху заключения Нерчинского договора, русское население в крае должно было быть не менее 7 тысяч мужчин <…>, — писал в ХIХ веке первый забайкальский историк Владимир Андриевич, проведший небезупречные расчеты, не учитывавшие коренных жителей (бурят и тунгусов). — Всего в воеводстве было три города, девять острогов и несколько деревень, заимок и зимовьев. В городах и острогах с отъездом Головина, оставившего в Забайкалье весь свой отряд силой в 2500 человек (он тогда ошибся, остались только сибиряки. — Прим. авт.) вместе с служилыми людьми, состоявшими на службе в крае до его приезда, не могло быть менее 3 тысяч человек. Предполагая, что посадских людей, пашенных крестьян, мещан, торговцев и промышленников было столько же или немного больше, да к ним присоединились 600 человек, прибывших из Албазина, в общем итоге получается 7 тысяч».

Таким образом, к числу первых жителей нашего края прибавились выходцы из Тобольска, Тюмени, Томска, Енисейска, Илимска, Нарыма, Верхоленска, Иркутска и других сибирских мест. Многие, как и пришедшие ранее сюда казаки-первопроходцы, женились на тунгусках и бурятках, а также монголках и маньчжурках, увеличив таким образом количество гуранов, как стали называть местных метисов.

Кроме того, поход этого посольства через Сибирь показал Федору Алексеевичу то, что в этой части государства отсутствует строгая административная система, зато процветало самодурство правителей сибирских территорий. Несмотря на то что все воеводы заранее были поставлены в известность о походе войска великого посла, в каждом более-менее крупном остроге он вместо помощи и поддержки сталкивался с проблемами, а то и прямым саботажем воевод. Поэтому переход до Иркутска занял более года.

Вслед за этим еще одним нововведением стало учреждение в 1689 году регулярного почтового сообщения между Москвой и Нерчинском, пусть всего три раза в год, но регулярно.

Федор Алексеевич и позже неоднократно помогал забайкальцам в решении тех или иных проблем, не оставляя край без внимания.

Награда и признание

В феврале 1690 года в Удинский острог прибыл стольник и полковник Иван Скрипицын, который привез награды участникам «великого посольства». Это были специально заказанные в приказе Большой казны золотые монеты, имевшие разные размеры, согласовавшиеся согласно служебной иерархии награждаемых.

По возвращении в Москву в начале 1691 года Федора Головина и Ивана Власова приняли оба царя, поблагодарившие их за успех в порученном деле.

Федор Головин был назначен сибирским наместником и, как и другие опекуны, стал ближайшим сподвижником царя Петра I. Он сопровождал Петра I в 1697 году в Великом посольстве в Европу, будучи тогда главной рабочей лошадкой.

«Этого общительного и хлебосольного человека отличала основательность в выполнении любого поручения, — написал в книге «Петр I» из серии «Жизнь замечательных людей» выдающийся историк Петровской эпохи Николай Павленко. — Английский посол Витворт извещал свое правительство, что руководитель внешнеполитического ведомства России «пользуется репутацией самого рассудительного и самого опытного из государственных людей государства Московского».

Федор Головин сыграл большую роль и в деле создания регулярной армии, и в создании военно-морского флота, и в развитии дипломатии. Он стал первым кавалером ордена святого Андрея Первозванного, и первым генерал-фельдмаршалом, и первым графом. Вплоть до своей смерти в 1706 году он руководил отечественной дипломатией, отправившим в том числе и дипломатические миссии в Китай. Именно под его надзором была создана система дипломатических представительств России за рубежом.

Его же заслуги в отношении Забайкалья просто колоссальны.

Сибирский историк начала ХIХ века Петр Словцов в своей «Истории Сибири. От Ермака до Екатерины II» с возмущением писал: «В Сибири были и есть люди, которые сетуют о потере Албазина, иные же вслед за Миллером повторяют, что при переговорах разумелась другая Горбица, далее 20 верстами отстоящая от принятой за границу. Нетерпеливость и мелочничество! Да помыслят эти политики о благодеяниях мира, всегда и особенно в данное время вожделенного, необходимого, благотворного! Не довольно ли того, что полтора века в отдаленном беспомощном углу наслаждаются плодами собственности, промыслов, торгов и горорытства покойно, ненарушимо?»

А современный историк читинец Виктор Мерцалов в изданной в 2019 году монографии «Забайкалье в контексте российской истории (середина ХVII — начало ХХI в.)» писал, что именно тогда наш край вступил в эпоху Просвещения. «Одновременно отметим, — подчеркнул Виктор Иванович, — что Забайкалье вступило в новую эпоху не само по себе. Для этого у него никаких внутренних предпосылок не было. Оно перешло в неё посредством российской власти... Вступление во взаимоотношения с Китаем, закрепленные Нерчинским договором, выводило восточную политику России на новый масштаб международных отношений, требующих напряжённой мобилизации военных сил, так или иначе обострявших потребность в их новой организации, в совершенствовании управления огромным сибирским краем и в создании новой дипломатии. Казалось бы, эти назревавшие общегосударственные потребности только косвенно задевали далёкое Забайкалье. Но если мы вспомним, что Головин вёз с собой всё необходимое для организации в Забайкалье сереброплавильного производства — материалы, оборудование и мастеров плавильных дел, то становится ясно, что и для Забайкалья наступила новая историческая эпоха».

В 2007 году в России был проведен ряд памятных мероприятий в Москве, Калининграде, Ростове-на-Дону и Азове, посвященных юбилею Федора Головина. В тот год Банк России выпустил серебряную монету номиналом 25 рублей, посвященную Федору Алексеевичу Головину, а перед орденским Андреевским собором в Петербурге был установлен бюст Головина как первого кавалера ордена Андрея Первозванного.

А вот в огромном регионе, который этот выдающийся государственный деятель сумел сохранить за Россией, о нём не вспомнили. Ни в Чите, ни в Улан-Удэ, ни в Нерчинске нет улиц или площадей, носящих его имя, нигде нет памятников или бюстов, посвященных этому верному сподвижнику Петра Великого, с которого и началась петровская часть нашей региональной истории.