Поле брани отца Софрония

Настоятель Свято-Успенского мужского монастыря отец Софроний, как и положено монахам, мягок и обходителен. За считанные минуты в его компании можно понять, что монастырь — это не грустная обитель с угрюмыми людьми. О том, чему радуются монахи, что они смотрят по телевизору, и почему люди перестали бояться священников, настоятель рассказал «Чита.Ру».

— Что вас привело к религии?

— К вере осознанной, к пониманию, зачем посещать храм и участвовать в таинствах, я пришёл лет в 15. В наш посёлок Новая Чара приехал отец Виктор, который сейчас служит на станции Новой, и начал искать верующих. Храма в то время в посёлке не было, и тогда началось его строительство.

У меня был одноклассник, который с родителями ходил на церковные службы и позвал меня. Один раз я сходил на службу, потом начал по мере сил помогать на стройке — выпрямлял гвозди, пилил, строгал. Мне было интересно трудиться во славу Божию. Всё это привело к тому, что я захотел служить в храме, и после школы поступил в Читинское духовное училище. После его окончания отслужил два года в армии, вернулся в Читу и был рукоположен в священнослужители. С тех пор и служу.

Желание к монашеству появлялось постепенно. Я читал книги о монастырях, о людях, которые несут в них духовные подвиги. Так родилась мысль о том, что нужно попробовать себя, и я прошёл послушнический период — это самое начало пути человека в монастыре. В это время человек учится одному из главных монашеских деланий — послушанию. Послушанию не только в трудах, но и послушанию своему духовнику, избавлению от своеволия, самочиния, гордости и других пагубных страстей. Особенно послушание направлено против гордости — это самый первый грех. Послушание, впрочем, продолжается всю жизнь. Человек может принять священный сан и монашеский постриг, но послушание своим духовникам, патриарху, святой церкви он несёт до конца жизни.

Так я утвердился в этой мысли, а потом Господь способил к постригу.

— Как к уходу в монастырь отнеслись родственники?

— Когда я спрашивал благословения родителей на службу Богу, они отнеслись к этому с радостью. Но весть об уходе в монашество для них стала, я бы даже сказал, болью. Они совсем другого от меня ожидали. Но, слава богу, поняли и ни разу не укорили меня выбором. Посторонние люди говорили: зачем, для чего?

На самом деле мы все привыкли программировать жизнь и свою, и чужую: учёба, армия, работа, дети, пенсия. И как только что-то выбивается из этого плана, то у человека, особенно если у него не хватает духовных понятий, возникают недоумения и, может быть, недовольства. Я думаю, что ситуация как у меня — не единственная в мире. Но Господь всех приводит к примирению.

Мои родители выросли в советское время, когда никто о церкви, а тем более о монастыре не помышлял. Именно поэтому эта мысль воспринималась так тяжело. Но укоров от них, я ещё раз повторюсь, ни разу не слышал. Такой шаг это тоже своего рода подвиг — попробуй переступить через себя, понять, что это не твоя жизнь, а жизнь другого, пусть и родного тебе человека, и ты в неё вмешиваться не должен. Многие родители чрезмерно влияют на своих детей и ломают их. Такое я встречал не единожды. Надо иметь определённую житейскую мудрость и мужество, чтобы признать право человека распоряжаться своей жизнью.

— Потерялись ли отношения с друзьями после ухода в монастырь?

— Нисколько. С кем я дружил, с тем так и поддерживаю отношения.

— Сложно ли вам было в армии после духовного училища?

— Так же, как и всем. Я не чувствовал себя белой вороной. Все знали, что я верующий, что я хожу в храм. Нет такого, если ты верующий, то тебя затюкают. Сослуживцы иногда задавали вопросы, просили пригласить священника.

— Как проходит день в монастыре?

— В 6.30 мы просыпаемся, делаем все обычные утренние дела, а в 7 начинаем утренние молитвы, совершаем чин полуночницы и божественную литургию. Молитвенное делание — обязательная часть жизни в монастыре — завершаем примерно в 9 часов. После завтрака начинается трудовой день — все расходятся на те труды, которые им благословлены. Кто-то идёт в трапезную, кто-то на хоздвор к животным, кто-то разбирает старые постройки. Труд — это тоже обязательное условие для жизни в монастыре. Молитвы и труд всё перетрут, как мы тут говорим.

Монахи стараются обеспечивать себя продуктами. Для этого на хоздворе монастыря содержатся коровы, овцы, куры и утки. Летом в монастыре высаживают овощи и зерновые.

Труды продолжаются до обеда, который начинается в 13.00. После обеда и до 15 часов — личное время, когда можно отдохнуть, почитать книгу. Затем до половины восьмого снова труды. Сейчас, когда темнеет рано, заканчиваем пораньше. А летом трудимся допоздна, особенно на огороде во время засухи. В 20.00 у нас ужин, а после него — вечерние молитвы, читаем три канона и молитву на сон грядущий.

Монахи в священном сане несут послушание, совершая богослужения и в монастыре, и в городских храмах, и там, куда пошлют. Также мы проводим духовные беседы и занятия для братии. Тем, кто недавно пришёл в монастырь, очень интересно слушать о Евангелии, о святых отцах. Людям важно вовремя понять, что наша жизнь и наш труд без любви и милосердия проходит зря.

Монастырь у нас вмещает 25 человек, из них пятеро монашествующих, остальные либо готовятся к жизни в монастыре, то есть проходят послушнический период, либо просто паломники, приехавшие помолиться и потрудиться. Распорядок дня для всех одинаковый.

— Что в вашей жизни самое сложное?

— Борьба с самим собой, внутренняя духовная брань со своими страстями и грехами. Например, ты чем-то недоволен, тебе кажется, что тебя обидели и хочется обидчику ответить хотя бы колким, злым словом. Нужно в этот момент переступить через себя и промолчать. А чтобы совсем победить эту страсть, нужно попросить прощения у своего обидчика.

Таких примеров может быть много. Страсти самые разные — и гордость, и чревоугодие, и лень, но гневу подвержены многие и не все могут с ним справиться.

Такая борьба со страстями хоть и сложна, но необходима. Мы можем не видеть и не осознавать грехов, но, когда они нам открываются, мы вступаем с ними в войну. В монастыре при видимом спокойствии внутри людей постоянно кипит борьба. Получается, что монастырь — это котёл, в котором человек очищается, как золото становится лучше, расплавляясь. В монастыре нужно стать мягким, податливым, смиренным и переродиться в нового человека. Это главная задача, и мы все — кто-то больше, кто-то меньше — стремимся её достичь с Божьей помощью.

В монастырском храме монахи совершают церковные службы. Помолиться сюда может приехать любой желающий. Главная икона храма — Успение пресвятой Богородицы 1886 года.

Хорошо, что у нас есть таинства причащения и исповеди, когда мы можем прийти к Богу и сказать — Господи, прости меня, я впал в леность или в раздражение. Господь прощает грехи, и человек чувствует, что у него есть силы для новой борьбы с грехами. Поэтому монашеская жизнь всегда идёт около храма. В центре богослужение, а вокруг — труд и всё остальное.

— А какие радости существуют в монастырской жизни?

— Радости наши — общие и понятные для всех. Например, праздники. Не только церковные, но и дни рождения, которые мы проводим вместе с братьями. Родственники приедут — тоже радость.

Человеку нужно отдыхать, получать эмоциональную разрядку. Есть же притча о том, что всегда натянутая тетива обязательно лопается. То же произойдёт и с человеком, если у него не будет радостей или простого отдыха. А много ли нам надо — вкусно поел, поспал, пообщался с друзьями.

Однако самое главное утешение то, которое даёт Господь. Жизнь верующего человека — это радостная жизнь. Это сложно понять. Попробую объяснить. Праздники — Рождество, Крещение, Сретение или Пасху — мы каждый раз воспринимаем так, как будто сами в нём участвуем. Бог даёт нам радость, которая была у людей две тысячи лет назад, это спокойная радость, душевный мир. Такое нельзя сравнивать с безудержным весельем в миру, когда люди предаются пьянству.

Пища у монахов самая простая — каши и супы. Во время Великого поста, длящегося семь недель, в среду и пятницу исключается масло. А в первую и последнюю неделю монахи не завтракают и не ужинают, а на обед едят только печёную картошку и сухари.

— Интересуетесь ли вы мирской жизнью?

— Так или иначе, происходит соприкосновение. Служим же в городе, общаемся с людьми. Новости смотрим, интернет вошёл в жизнь каждого человека. Мы вольно или невольно в курсе основных событий, которые происходят в мире. Телевизор у нас есть, и братья по воскресным и праздничным дням берут благословение, смотрят передачи или новости. Ничего в этом необычного. Однако и без телевизора земля слухами полнится. Один человек пришёл, чего-нибудь рассказал, другой пришёл.

— Современной культурой — кино, книгами — интересуетесь? Слышали про фильм «Левиафан»?

— Слышал только название, а что в нём — не знаю. А вот фильм «Остров» с удовольствием пересматриваем. Если фильм чему-то научает, призывает к хорошему и нравственному, то почему бы его не посмотреть? Тот же «Остров» - это благое, созидающее, научающее милосердию и христианским началам произведение. Но таких фильмов, к сожалению, очень мало. А если это культура разрушения, то зачем нам с ней соприкасаться?

— Как на вас реагируют прохожие?

— Даже в начале 2000-х можно было услышать — коль поп дорогу перешёл, то будет несчастье. Сейчас и времена другие, и священников стало больше, и они, слава богу, больше общаются с людьми в школах, институтах, социальных учреждениях. Люди привыкли к священнослужителям, и суеверный страх пропал. Сейчас же многие подходят, обращаются за помощью. Очень часто это происходит в больницах — на врачей малая надежда, а больные люди задумываются о жизни, о том, как получить облегчение, даже внутреннее.

— С какими вопросами чаще всего обращаются?

— С самыми простыми. Как прийти в храм? Что нужно сделать, чтобы исповедаться или подготовиться к причастию? Какие молитвы нужно читать или к какому святому обратиться в таких или иных ситуациях?

— Были ли случаи, когда люди уходили из монастыря?

— Были не раз и будут ещё. Сначала в монастырь приходят, чтобы испытать себя — смогу ли я жить тут. Не каждый готов понести труд монашеской жизни. Испытав себя, человек может спокойно уйти, и греха в этом нет. Слава богу, что человек разберётся в себе до принятия пострига.

Когда уходит монах — это серьёзный грех, влекущий за собой последствия прежде всего для него.

— А много ли у вас паломников и кто они?

— Паломники — это люди, которые приезжают в один монастырь, живут какое-то время, трудятся, молятся и уезжают в другой. Таким образом помогают своими трудами и монастырям, и братии. Таких людей всегда много перед большими праздниками. У нас в монастыре самый главный праздник — это Успение Пресвятой Богородицы. В этот день — 28 августа — у нас много людей, которые помогают нам, молятся, причащаются, исповедуются и приводят свои души в порядок.

Свято-Успенский мужской монастырь был основан в 2005 году на территории бывшего пионерлагеря на Молоковской трассе. Сейчас в монастыре живут 25 человек, пятеро из которых монахи, а остальные — послушники и паломники.

Паломники есть как из Читы и районов Забайкалья, так и из других регионов. Зимой у нас, к сожалению, не очень много места, можем разместить до 25 человек. Летом в этом плане попроще — можно приютить людей в постройках, оставшихся от лагеря. Сейчас сдвинулся с мёртвой точки вопрос строительства монастырского храма. Если Господу будет угодно, то весной-летом заложим капсулу под строительство храма. Даст Бог, будем строиться, и места хватит всем.