«Перестань об этом думать. Иди». Почему нужно посетить читинский дацан обязательно

— Кто сюда последний? — мужчина показывает на дверь слева. — А вы за кем?

Я нахожусь в помещении, где по углам расставлены четыре табурета.

Четверо из присутствующих сидят, остальные ждут стоя. Среди них и я. Здесь тесно. Но, по крайней мере, тепло.

Не раз видела, как в дацане возле девятого домика собирается народ. И не раз слышала, что здесь принимает лама — наставник и помощник обычных людей в повседневной жизни. К нему идут за советом, за помощью. Или за лечением, когда традиционная медицина, казалось бы, бессильна.

На улице занимают очередь уже те, кому не хватило места в маленьком коридоре. Я приехала в начале одиннадцатого, и в течение получаса за мной подошли еще трое.

— А задавать можно один вопрос? — спросила женщина в сером пальто.

— Сколько хотите, — коротко ответили ей.

Ожидающие переговариваются вполголоса, чтобы не мешать приему за дверью. На полу стоит пакет, в который невольно бросаешь взгляд: там молоко, конфеты, чай и рулет, кажется, абрикосовый.

— Это же подношение богам. Нельзя еду ставить на пол! — с неподдельной серьезностью в голосе говорит другая женщина.

Пакет сразу подняли. И снова наступила тишина.

Забегая вперед, отмечу немаловажное: наберитесь терпения, если соберетесь на подобную встречу. Да, придется ждать. Возможно, и на улице.

С подношениями возвращаются те, кому предложен обряд для здоровья или на закрепление силы. Советуют приносить те сладости, которые любишь сам. Это я услышала во время коротких разговоров в коридоре. Еще говорили о том, что пилюля от недугов в руках каждого.

— Мы живем в путанице, — пожимает плечами женщина в сером пальто, — а ведь ответы внутри нас.

В сумочке у меня сумма денег, которую готова выложить за прием. Лимита по оплате нет. Замечаю, как девушка переложила из кошелька в карман куртки три сотни. Кто-то задерживается за дверью на полчаса, кто-то — минут на десять. И эмоции у выходящих тоже разные: задумчивость, слезы или невозмутимость.

Я села на освободившийся стул. Да, стоять два часа на одном месте непросто.

В домике пахнет благовониями вперемешку с маслами. Восковой аромат сладости пьянит. Один услышит легкий аромат сандала или мускатного ореха. Другой почувствует земляные оттенки мирры. Но так пахнет умиротворение. И монотонное чтение мантры за дверью успокаивает. Здесь положено снять головной убор, снять с плеч сумку или рюкзак, как груз ненужных проблем. Со двора слышно тонкую магию колокольчика.

— Сейчас кто идет? Вы? — в помещение заглядывает мужчина. — Потом вы, потом я.

И снова выходит на улицу.

— Еще двое, — говорит кому-то, пока медленно закрывается входная дверь.

В комнату я зашла через два с половиной часа ожидания и немного растерялась.

— Как тебя зовут? Год рождения?

Передо мной за столом сидит мужчина в желто-красной одежде. Сколько ему лет? 48? 54? Добрый взгляд цепляет. Он говорит ровным голосом и перебирает бусины на четках. В комнате, наполненной невидимой духовной жизнью, спокойно, как будто в мягком коконе. Суета осталась там, за металлическим забором, где все спешат.

Я не спешила и говорила медленно.

— Ты поняла? — спросил он. — Перестань об этом думать. Только тогда увидишь результат. Иди.

На этих словах я выдыхаю. Деревянные четки беззвучно ложатся на стол, а разрушительный диалог в голове замолкает.

Есть такие места, которые покидать сразу не хочется. На территории дацана есть позная.

— Ого, скоро два, — я посмотрела на часы.

В кафе много народу, но обслуживают быстро. Официанты выкрикивают номер заказа, разносят подносы с едой.

Буузы я взяла с собой и села на скамейку под еще теплое октябрьское солнце.

Она беззвучно села рядом и обняла за плечи. Ее речь таинственна и шепчет в самое сердце. В дацане пространство звучит с телом в унисон. В душе́ наступает штиль, разливаясь бархатным наркотиком внутри, и попадает в каждую клеточку.

Она сидит рядом — мудрая и сильная, растворяет время снаружи, дует на царапины внутри.

Тишина.