Как казаков к спирту приучали – из истории контрабанды на границе с Китаем

Нашумевшая история о контрабанде двумя жителями Забайкальского края 213 медвежьих лап в КНР стала на прошлой неделе одной из наиболее резонансных как в России, так и в Китае. В связи с этим возникли не только вопросы о том как получилось, что двум контрабандистам удалось пересечь нашу границу, но также и о том, как обстояло дело с контрабандой в Забайкалье и на Дальнем Востоке в прошлом.

С подписанием Буринского и Кяхтинского договоров завершился начальный этап становления русско-китайской границы в Забайкалье. В 1728 году в Селенгинске было создано Генеральное пограничное управление во главе с полковником Бухольцем. На забайкальской границе протяженностью свыше 2,5 тысячи вёрст действовал 31 караул. Располагались они на расстоянии от 100 до 200 вёрст друг от друга.

Пограничную (караульную) стражу представляли кочевавшие возле границы представители бурятских и тунгусских родов, русские служилые люди – казаки и солдаты регулярных войск.

Вводился институт объездчиков, которые должны были ежегодно с мая по октябрь осматривать границу от караула к караулу, заниматься починкой маяков (пограничных знаков), разрешать пограничные конфликты, пресекать переход границы в ту или другую стороны, угон скота, не допускать на границе торговлю, кроме Кяхты и Цурухайтуя (современное название – Староцурухайтуй), где были учреждены таможни, без уплаты пошлины, учреждать при необходимости новые караулы.

Во второй половине XVIII века новыми инструкциями о несении пограничной службы устанавливалось, что пограничникам поступала четвёртая часть от товара, конфискованного у контрабандистов. В этих же инструкциях строго указывалось «никому никаких обид, разорения и притеснения не чинить, взятками и подарками ни на одну копейку ни за что не касатца». За упущения по службе пограничным служителям грозили «указным штрафом, истязанием и всего имения лишением».

В начале 1770-х годов в системе охраны границ произошли изменения. Пограничные русские казаки с семьями были поселены на границе на постоянное проживание. Кроме казаков всем остальным запрещалось селиться ближе 15-вёрстной полосы от границы. Казачьи семьи разместились по караульным посёлкам в среднем 30 верстах от границы, а вдоль линии была проложена дорога. Большинство приграничных казачьих посёлков Забайкалье было основано в 1773 году.

Забайкальские казаки, в том числе и пограничные, несли бессрочную службу, в конце XVIII века она была ограничена 25 годами. Однако и после выхода в отставку они давали обязательство продолжать службу в «случае крайней необходимости». Пограничным же казакам была дана привилегия оставления службы после 25-летнего срока.

Установленный порядок службы на забайкальском участке границы с Китаем в общих чертах сохранился вплоть до середины XIX века.

Кяхта, которая на протяжении почти полутора столетий являлась крупнейшей таможней в азиатской части Российской империи, после введения порто-франко и легализации русской караванной торговле с Синьцзяном по Кульджинскому договору 1851 года, постепенно утратила своё значение. 3 апреля 1862 года Кяхтинская таможня была упразднена, а функции главной таможни региона перешли к вновь учреждённой Иркутской таможне. В районе её действия учреждалась таможенная линия – по сути первый таможенный заслон на пути движения иностранных товаров, беспошлинно ввозимых в объявленные порто-франко Владивосток и Николаевск-на-Амуре. С этого момента развитие Забайкалья и таможенных учреждений на его территории самым непосредственным образом связано с историей Приамурья. Забайкальская область Восточно-Сибирского генерал-губернаторства вошла в состав образованного в 1884 году Приамурского генерал-губернаторства.

Однако эта реорганизация не затронула положения дел с процветающей контрабандной торговлей. Малочисленные русские пограничные караулы не могли оказать серьёзное противодействие контрабандистам. Зачастую контрабанда осуществлялась при прямом попустительстве местных властей, которые нередко делили доходы с правонарушителями. Особенно большие размеры незаконная торговля приобрела в Нерчинском крае в середине ХIХ века. В середине ХIХ века главным предметом вывоза из России стала пушнина. Китайские купцы в Кяхте скупали нерчинскую белку. Тогда в Кяхте продавалось до 600 тысяч штук нерчинской белки. На втором месте по тайному сбыту в Китай и Монголию стояли забайкальские мерлушки – шкурки новорожденных ягнят. Общее количество незаконно отпускаемых за границу шкурок превышало 300 тысяч в год.

Китайская сторона также активно вела скупку золотых и серебряных изделий. На это охотно шли российские предприниматели. При покупке на золото и серебро ящик чая обходился дешевле на одну треть: вместо 60 рублей за 40. В середине ХIХ века на золотые и серебряные монеты российскими купцами ежегодно приобреталось от 15 до 20 тысяч ящиков чая.

Ввиду развития контрабандной торговли правительство вынуждено было пересмотреть условия кяхтинской торговли и в 1854 году разрешило отпускать китайцам в обмен на чай серебряные изделия при условии, чтобы их стоимость не превышала 1/3 стоимости мануфактурных или половины стоимости пушных товаров, привезённых для обмена. В 1856 году было разрешено покупать китайские товары за золотые и серебряные монеты. Но относительно золотого песка и слитков разрешения дано не было. Поэтому без уплаты таможенной пошлины вывоз драгоценных металлов считался контрабандным.

Первой крупной операцией органов правопорядка России, направленной на борьбу с расхитителями золота, стал арест 31 мая 1883 года лиц, занимавшихся контрабандой. Ими оказались китайские старатели. Виновные были осуждены на три года.

Иногда китайские чернорабочие вывозили золото в трупах умерших и забальзамированных китайцев, но чаще всего контрабанда шла через китайских промысловиков, осенью возвращающихся в Китай.

Ежегодная утечка золота из России в 80-х годах ХIХ века доходила до 100 пудов в год. В 90-х годах ХIХ века она равнялась уже 190 пудам, что составляло около 1 миллиона руб., а стоимость всех контрабандных товаров (кроме золота) составляла тогда приблизительно 1,5-2 миллиона рублей в год.

С появлением китайцев на приисках уменьшилась общая добыча золота. До 1900 года это явление казалось непонятным. С 1900 года с удалением китайцев с приисков добыча золота по сравнению с предыдущими годами увеличилась более чем на 100 пудов, несмотря на то, что общие условия не изменились. Правительство этим вопросом заинтересовалось. Была организована особая комиссия при Горном Департаменте, которая выяснила, что китайские рабочие ежегодно утаивали золото на сумму не менее 2 миллионов рублей.

По сообщению журнала «Вестник золотопромышленности и горного дела», тайный сбыт забайкальского и амурского золота в Китай в 1893 и 1894 годах осуществлялся по цене 5 рублей 20 копеек за золотник. В 1900 году вынос в Китай значительно уменьшился из-за разрешения свободной продажи и покупки золота дальневосточным банкам от частных лиц.

23 мая 1901 года Николай II утвердил решение Госсовета «Об учреждении таможен в городах Владивостоке и Николаевске». Отныне на морской границе русского Дальнего Востока действовал Таможенный устав России. Однако в пределах 50-вёрстной пограничной полосы на русско-китайской сухопутной границе (здесь режим порто-франко был ранее введён не внутренним (территориальным) законом, а международным русско-китайским (Пекинским) договором 1860 года таможенные учреждения не появились.

В начале ХХ века контрабанда приняла поистине огромные размеры. Отмена порто-франко на границе с Приамурьем в 1901 году, а также увеличение акцизов в России привели к резкому её росту. Только в 1903 году в Приамурском крае 814 лиц было привлечено к ответственности за тайный провоз товаров. Всего же по азиатской границе фиксировалось лишь 26% всех случаев задержания контрабанды.

Способы провоза контрабандных товаров были различны. Шелковые платки, шарфы и галстуки засовывали под манишки. На дне детских люлек провозили наркотики и спирт. Наркотики прятали на «больных» китайцах, в осях телег и под хомутами лошадей, в обшивке судов и каменном угле корабля. Крупные партии контрабанды (подводы со спиртом) провозили двумя способами: во-первых, открыто под вооруженным прикрытием казаков, вовлечённых в торговлю; во-вторых, незаметно, путём отвлечения внимания стражи (женщины, ложный донос, ложная тревога в другой части границы).

Главным контрабандным товаром, в огромных количествах ввозимым из Манчжурии в Забайкалье в начале ХХ века был алкоголь. Основными поставщиками контрабандной продукции являлись русские спиртовые заводы в полосе отчуждения КВЖД. Вывозимый согласно установленному порядку в Маньчжурию с возвратом акциза, разбавленный там до привычных российскому потребителю 40 градусов спирт возвращался обратно в Россию контрабандным путём. По свидетельству чинов Забайкальского акцизного надзора, в 1911 году Маньчжурской таможней, таможенными заставами, постами и конными акцизными контролерами было задержано более 3,1 тысячи вёдер спирта крепостью 40 градусов. В то же время ввезено на станцию Маньчжурия из Хайлара около 131 тысячи вёдер. Понятно, что население посёлка Маньчжурия численностью около тысячи человек не могло потребить такое количество спирта. Совершенно очевидно, он предназначался для ввоза в сёла и приисковые посёлки Забайкалья. В марте 1914 года управляющий акцизными сборами Забайкальской области сообщал в канцелярию Иркутского генерал-губернатора о 60 тысячах ведер 40-градусного спирта, ввезённых в Забайкальскую область в 1913 году. Однако, несмотря на принимаемые меры: введение конных акцизных контролёров, направление в Забайкалье для охраны границы конных сотен Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи, – справиться с ситуацией до начала Первой мировой войны так и не удалось. Контрабанда оставалась одним из атрибутов повседневной жизни приграничного населения.

На своей территории напротив российских станиц китайцы построили девять перевалочных баз, снабжающих российское население спиртом. Все эти базы принадлежали Ван Фучену – известному в начале прошлого века китайскому контрабандисту - и располагались на китайском берегу Аргуни. Кроме того, Ван Фучен открыл два больших склада против посёлков Булдуевский и Средне-Борзинский. По сведениям, собранным акцизным надзором, торговля четырёх фанз, расположенных в России, составляла 2 тысяч вёдер спирта в месяц, то есть, переводя его в вино – более 4 тысяч вёдер. Казенные же лавки смогли продать за тот же период времени около 10 вёдер в месяц каждая.

В контрабанде спирта активное участие принимало не только китайское, но и русское пограничное население. Так, казаки даже объединялись в вооружённые группы, сопровождали китайский контрабандный товар и в случае столкновения оказывали таможенным и полицейским чинам сопротивление. Антагонизм между казаками и таможенниками усилился после начала строительства Амурской железной дороги и роста контрабанды спирта в Амурскую область (1908-1910 годы).

Товарищ (заместитель) министра финансов Чистяков, письмом в Военное министерство от 9 апреля 1908 года, сообщал, что задержание контрабандного спирта амурскими таможенниками Покровской заставы «вызывает насильственные действия со стороны казаков по отношению к чинам заставы, а в местном хуторском атамане чины заставы не встречают должного содействия и поддержки». В связи с этим высокопоставленный чиновник просил военного министра рекомендовать местным властям принять меры к устранению «указанного ненормального явления».

Помощник министра финансов, поднимая вопрос, ссылался на факт столкновения в станице Покровской (позднее – село Покровка Могочинского района). Тогда, досмотрщиками Покровской таможенной заставы Краевым и Емельяновым была изъята у казака посёлка Усть-Стрелка Власа Верхотурова одна бутылка запрещённой к провозу водки-ханшина. Названным досмотрщикам было оказано сопротивление, как было написано в протоколе, «сопровождавшееся насилием и бранью».

Случаи подобного поведения казаков были не единичны. Военный губернатор Амурской области в письме председателю войскового правления Амурского казачьего войска за 4 ноября 1908 года писал: «В последнее время обращают на себя внимание случаи оказываемого населением вверенной мне области сопротивления чинам акцизного и таможенного надзора при исполнении последними служебных обязанностей. Причём из поступивших ко мне сведений усматривается, что полицией, а также станичными, волостными, хуторскими и сельскими властями не оказывается этим чинам почти никакого содействия и при нападениях на них со стороны обыскиваемых или задерживаемых лиц не принимается никаких мер к предупреждению и пресечению этих нападений и ограждению должностных лиц от оскорблений. Вследствие сего, – заключал губернатор, – предписываю, чтобы по первому же требованию чинов акцизного или таможенного ведомств немедленно оказывалось им всестороннее законное содействие при производстве обысков и ни в коем случае не допускалось, чтобы этим лицам были наносимы какие-либо оскорбления. Виновные будут привлечены к законной ответственности».

Тем не менее в последующие годы ситуация нисколько не улучшилась. Начальник Приамурского Таможенного Округа 20 января 1910 года сообщал военному губернатору Амурской области, что казаки всего побережья реки Амура крайне враждебно были настроены по отношению к чинам таможенного ведомства. Казаки не оказывали чинам таможенных учреждений надлежащего содействия, а порой противодействовали им при исполнении служебных обязанностей.

26 января 1912 года Олочинская таможенная застава доносила в Департамент таможенных сборов «о нападении на заставу казаков Олочинской станицы». По сообщению источника, китайские офицеры, которые занимались бутлегерством, «подарили» казакам водку, которую ранее арестовала таможенная охрана. Когда казаки подошли к пакгаузам таможенной стражи, та пыталась зажечь пакгаузы, на которых содержалось 700 вёдер спирта. Наблюдая такое «варварство», 100-150 казаков пыталось разворовать арестованный спирт, грозя употребить оружие. Только после того, как таможенные чиновники стали стрелять в толпу, местные жители отступили.

Китайско-российская торговля спиртом была неистребимой. Российские власти по мере сил принимали новые постановления, направленные на борьбу с бутлегерством. Так, 20 сентября 1914 года был наложен запрет на провоз спиртных напитков по КВЖД. За ввоз спирта и его продажу на расстоянии 250 сажень от железнодорожного полотна промышленника ждал штраф на сумму до 500 рублей или заключение в тюрьму на срок до трёх месяцев. Несмотря на это запрещение в бильярдных и столовых КВЖД тайно продолжали торговать спиртными напитками.

Наступившие после Октябрьской революции 1917 года гражданская война и иностранная интервенция, создание Дальневосточной республики не способствовали укреплению пограничного и таможенного контроля на восточных рубежах нашей страны. С окончательным установлением советской власти в Забайкалье и на Дальнем Востоке борьба с контрабандой торговлей вступила в новую фазу.

Однако, экономические условия и послевоенная разруха являлись той питательной средой, в которой появлялись контрабандисты. Для многих жителей приграничных районов Забайкалье занятие контрабандой были одним из способов самозанятости и экономического выживания. По воспоминаниям жителей Усть-Карского района, они ездили «за товаром» через границу вплоть до 1932 года (до создания Маньчжоу-го), причём эта деятельность являлась вполне доходной и могла прокормить даже большую крестьянскую семью.

Окончательно поставить заслон контрабанде на советско-китайской границе удалось лишь к концу 1930-х годов.