Приграничные собачки Владимира Семёновича

На международном автомобильном пункте пропуска Забайкальск, с той, китайской стороны, выглядывает и улыбается огромная матрёшка, которую нельзя фотографировать, позади - хмурый из-за погоды Забайкальск и полупустые улицы. Мы приехали в понедельник - машин и людей на границе мало. Гуляем по таможне, смотрим. Что здесь может удивить? Половина жителей края пересекали границу туда-сюда не раз - и, наверняка, обращали внимание на кинологов с собаками. Ежегодно МАПП в обе стороны проезжают более миллиона человек на 170 тысячах машин. Каждый день 37 собак ищут среди разноцветных сумок и тюков наркотики, дериваты (части тел животных, - ред.) и взрывчатые вещества. Они тихо следуют за кинологами, принюхиваясь к переполненному миллионами запахов воздуху, заглядывают в автобусы, и могут работать 4 часа беспрерывно, ни на что не отвлекаясь.

В кинологическом отделе поста работают 40 человек. Для такой работы самое главное - любовь к животным, считает Владимир Кабанов, замначальника отдела. Он называет огромных восточно-европейских и немецких овчарок, ризеншнауцеров, чёрных и кремовых лабрадоров и шустрых громких спаниелей «собачки». Даже не так. Он приговаривает, немного смягчая буквы - «собатьки», и это словно звучит теплее - будто он говорит и тут же ласково чешет за ухом поискового пса.

Я родился в Удмуртии, в крестьянской семье. Призвали в армию в Забайкалье. Прослужил здесь почти всю жизнь - 31 год. Сразу после срочной службы отучился на прапорщика, потом работал инструктором разведывательных собак, закончил курсы экспертов, служил лейтенантом, в звании капитана ушёл на пенсию. В пограничных войсках отслужил 16 лет, а через три дня ушёл на таможню.

Я мечтал вернуться домой. Но у нас в войсках говорят так: «Кто приехал в Забайкалье - в Забайкалье и остался». Многие мои сослуживцы уехали на родину, а я здесь - привычка, может. Прикипел... Работа занимает большую часть времени, она затмевает как-то все мысли.

Я никогда не думал бросить всё - работу в том числе. Если ты любишь своё дело, то не думаешь об этом. Мне кажется, что если бы я ушёл с работы, то мог бы купить участок. Очень люблю землю, с утра до вечера бы копался.

Раньше каждый год уезжал к родителям домой, и когда возвращался на поезде в Забайкальск, сердце стучало, было такое приятное волнение, меня тянуло сюда. А теперь ездим на машине и это чувство куда-то исчезло, больше нет трепета.

Я стал начальником, определённое время я занимаюсь документами, но основное - это собаки. Проверяю их, тренирую.

Я не работал нигде, кроме как на границе. И ничем не занимался, кроме службы. Хобби у меня нет, но я люблю ходить в лес. Ягодки-грибочки собирать, бродить. Я могу уйти на целый день и гулять среди деревьев, даже если нет ни грибов, ни ягод. Из леса выходишь умиротворённым. Ещё рыбалку люблю - просто постоять на берегу с удочкой, пусть не клюёт. Быть наедине с собой мне нравится, можно поразмышлять о своём.

Я учился в пятом классе, у нас дома была овчарка. Я ей однажды бросил палку, а она принесла. Я не понимал, что у собак есть склонность к апорту, звал ребят, показывал им. Тогда и возникло желание работать с собаками.

Невозможно запомнить всех собак, через мои руки сколько их прошло... Запомнились два пса по кличке Гном. С первым работал на границе, второго взял домой, назвав таким же именем, и 14 лет служил с ним.

Второго Гнома - месячного щенка восточно-европейской овчарки — я сразу привёл на границу. Однажды мы попали в снежный буран - он скулил, путался в глубоком снегу, но упорно шёл по моим следам. Гном должен был либо выжить, либо умереть. Я тогда понял, что из него вырастет хорошая собака. Мы так и ходили, он мужал, набирался опыта и сил. Он жил в семье, на его глазах выросли наши дети. Дома у нас была кошка — они вместе спали на ковре...

Это был защитник, работяга. Я его обучал до такой степени, что он мог найти нарушителя за семь железнодорожных путей. Я всегда показывал солдатам Гнома - если умеет делать так, то и их собаки смогут.

Это была историческая собака, по крайней мере, для меня. Из-за размеров Гнома его знал весь Забайкальск. Вопреки имени Гном был очень крупным — 65 килограммов и 78 сантиметров в холке. Спокойно перепрыгивал заборы, запрыгивал в вагоны. Его нет уже 15 лет. Он состарился, и ушёл - собаки так часто делают - ушёл на границу. Там его нашли ребята и похоронили. После него я собак не брал - терять друга тяжело.

Жестоко к собакам среди кинологов никто не относится. Но бывают случаи, когда человек не понимает, что от него требуется, тогда и результата не будет. Иногда не возникает любви к животным. Случайные люди в этой профессии не задерживаются. Хотя от животных невозможно устать, наблюдать за ними можно долго - у них есть скрытые умения и возможности.

Я всегда проверял собак так - натирал ладонями коробок спичек, передавая свой запах, и кидал в вагон, полный багажа. Если собака нормальная, она его всегда находила, даже если в составе два десятка вагонов. В 2015 году собаки нашего кинолога нашли крупную партию синтетического наркотика. Это было очень приятно, я гордился. Всегда говорю кинологам, что успехами собачек нужно гордиться. Они это чувствуют, им это важно.

Собаку надо тренировать днём и ночью, только тогда будет результат. Она должна понимать, что от неё требует кинолог, это понимание достигается интенсивными тренировками. Вот тут любовь помогает - если она есть, никаких сложностей с собачкой не будет.

Я люблю работать с немецкими овчарками. Раньше мы работали только с восточно-европейскими, немецких не было. Может, меня не поймут, но я предпочтение отдаю только овчаркам.

У кинологов обычно одна собака, если стаж и опыт работы позволяют - то две. У нас есть кинологи, которые могут работать сразу с двумя животными. Без собаки на таможне сложно что-то искать, нос собаки ничего не заменит.

Мы закупаем щенков, когда им исполняется 9 месяцев. Считается, что в этом возрасте они уже готовы обучаться. Есть собаки «апортировщики» - они склонные к игре и все команды выполняют за любимую игрушку, а есть «пищевики» - они работают за лакомство.

Согласно требованиям, собака служит 8 лет и потом её списывают. Считается, что это максимальный срок службы. Но если она в хорошей форме, то может работать до 9-10 лет. После списания по акту передаём животных в хорошие руки, часто забирают наши сотрудники. Эти собаки обученные и способны жить в любых условиях. Да, иногда и таких садят на цепь... Можно и не делать так, всё-таки они натренированные, умные.

У каждой собаки своя специализация - дериваты, взрывчатые или сильнодействующие вещества. У собак распорядок - 4 часа работы, потом отдых и прогулка. Питание — два раза в день. И снова работа. У нас кинологи и собачки ходят по сменам, ночью очень тяжело работать.

Владимир Семёнович не стал рассказывать о методике поиска, чтобы не "раскрыть секретики". Всё-таки это служба, а не игра. За 4 месяца 2016 года служебные собаки на посту досмотрели более 305 тысяч сумок, в некоторых нашли сибутрамин, трамадол и фенобарбитал - сильнодействующие вещества, а также 17 когтей и лап медведя, за что получили вкусный корм или мячик — ценные, по их меркам, награды.

Кабанов отвёл нас на тренировку - собаки взбирались по лесенкам, прыгали в кольца, всё время принюхивались к земле. Дрожащий нос, короткие шаги и уши навострённые слушать команды. Странно думать, что после 8 лет службы, их списывают, но это работа. Часто кинологи забирают собак себе - привычка и верность.

Он, отвечая на вопрос о полученных от работы с собаками качествах, сказал, что нет таких - была любовь, любовью и осталась.