Анатолий Снегур: Забайкальской журналистике не хватает своего мнения

Так получилось, что один из лучших знатоков истории забайкальского севера журналист Анатолий Снегур скончался через 2 дня после сообщения о начале строительства горно-металлургического комбината «Удокан». Оттуда, с хребтов Удокана, с подножий головокружительных вершин Кодара, со строительства БАМа начиналась история сначала редактора районной газеты, а потом и собкора газеты «Забайкальский рабочий». О жизни, о журналистике, о том, что можно и нельзя, он рассказал главному редактору «Чита.Ру» Екатерине Шайтановой в феврале 2014 года. В память об Анатолие Снегуре ещё раз даём вам возможность прочесть это интервью.

Каларский район — журналистская Мекка. Удокан, Кодар, геологи, БАМ, Апсат, снежные вершины, серпантин дорог, турслёты, под крылом самолёта о чём-то поёт... Словом, за командировку в Чару всегда дерутся. А Емельяныч, счастливый, там живёт 44-й год. Ветеран профессии Анатолий Снегур - в интервью о региональной журналистике, которая могла бы быть с собственным мнением.

- В Каларский район я приехал прежде всего из-за БАМа – по партийной путёвке. А не будь БАМа, не звучал бы так Удокан — второй притягивающий объект. И конечно – природа. Именно с неё, с первого моего отпуска в Кодар и Удокан в 1970 году, и началось всё. А БАМ как бы услышал эту потугу.

Сделать надо было немало. Надо было из районки, что выходила на двух полосах раз в неделю тиражом в 300-400 экземпляров, сделать нормальную районную газету - трёхразовую, четырёхполосную и тиражом, удовлетворяющим 30 тысяч строителей. Надо было построить редакционно-типографский комплекс площадью в 500 квадратных метров плюс подсобные помещения. Надо было заготовить не менее 900 кубометров делового леса, пропустить его через пилорамы, а их в районе всего четыре, и все круглосуточно на ходу – подготовка к приходу бамовцев. А у редактора нет даже велосипеда.

- Повышение или понижение – из редактора «Северной правды» в собкоры «Забайкальского рабочего»?

- Впервые сталкиваюсь с таким вопросом. И никогда не думал об этом. Мне нужно было дело, где бы получал больший результат. И спасибо Вячеславу Смирнову (редактору «Забайкальского рабочего» - Е.Ш.), я его получил в 1980 году. И благодаря именно собкоровскому положению - свободен, как птица, над тобой нет начальства, нет кадровых или хоззабот - смог увидеть и описать настоящий, наиболее полный БАМ. Кстати, трижды из Читы получал приглашения на работу в облцентре – отказывался и ничуть не жалею об этом.

С 2006 года я не собкор. Нас всех, кроме Колотовкина с его Агинским округом, посокращали. Меня до 2013 года держали на договоре - до 8 тысяч рублей в месяц, потом и этого не стало. Я внештатник с гонораром от 20 до 800 рублей в месяц. Почему в выходных данных газеты до сих пор значится: Снегур – соб.корр.? Не имею понятия, могу лишь догадываться – таким уж сложилось отношение «Забайкальского рабочего» к этой личности. Но я бы не стал лить горькие слёзы по этому поводу, глядя на современную Россию, на нас, журналистов. Я восхищаюсь мужеством и стойкостью нынешних забрабовцев, что ещё могут делать хотя бы такую газету, хотя бы с таким тиражом.

Максимальная численность собкоров, что я пережил в «Забайкальском рабочем» - восемь человек. И каких! Это был очень боеспособный отдел, но его разогнали. Что, кстати, повело «Забайкальский рабочий» и к резкому падению тиража.

Конечно же, собкор в знаниях и опыте должен быть на голову выше любого другого журналиста. Иначе ты немногого стоишь и пользы от тебя для редакции будет минимум. Этот вывод проверял на себе с 1980 года да ещё в бамовской среде, где однажды собралось около 200 собратьев враз.

- Кто о БАМе писал лучше – москвичи или местные?

- Писали то лучше, понятно, москвичи. Но что они писали? Жаль, им после кратких наездов не удавалось видеть реакции строителей на московские публикации. Жаль, а то бы о другой поездке и не мечтали. Вы назовите мне хоть одну центральную публикацию без вранья и невероятных выдумок?! А написано, конечно, как правило, хорошо.

- Когда долго живёшь и работаешь в районе, не мешают ли сложившиеся дружеские отношения работе? Каждый какой - второй, пятый, десятый - в Чаре здоровается с вами на улице?

- Не считал. Но удивляюсь и сегодня, что их действительно много. И почти каждый хочет остановиться, о чём-то поговорить. А я, к сожалению, уже многих забыл, мне всё труднее и труднее в этом смысле. Мои встречные хотят видеть во мне всё того же Емельяныча - так меня звали да и зовут на БАМе и Удокане. Увы!

- Сильно изменился север края по сравнению с пиком его развития?

- Сравнение с 80-ми сегодня даёт резкое падение всего и вся, особенно в кадрах. Каких людей уже потерял север и продолжает терять?! Это настоящие патриоты БАМа, Удокана, что приехали к нам за большим делом, что уже показали себя в таких делах. Но… мы митинговать в смысле «широкомасштабного» стали ещё больше. Иногда мы делаем рывки, что даже в советские времена были исключениями - имею в виду железную дорогу к Чине. Ну и что? А то, что приходят новые власти, инициаторов и организаторов типа Аксёненко (министр путей сообщения в 1997—2002 годах — Е.Ш.) под зад, начинают сами: смотри и Удокан, Апсат. Кое-что делается, но не покидает впечатление, делается это ради удержа лицензии. А основные обязательства отодвигаются в далёкое будущее - и Удокан, и Апсат.

- Есть ли в районе темы, которых вы ещё не знаете?

- Наверное, есть. Но поверьте, это меня волнует всё менее и менее. А ведь я не мог терпеть, если кто-то из нашей братии, местной или заезжей, открывает новую тему да ещё под носом у меня - тот же Рустам Кахоров с Мраморным. Я могу гордиться, что на своём счету имею довольно много первооткрытий, доведённых до газеты. Тот же, к примеру, проект Кодарского национального парка. Ведь чтобы получить уже готовый проект из Ленинграда и положить его на полку охранников природы, «Забайкальский рабочий» опубликовал 18 статей, начиная с 1989 года. Сейчас слышу, что краевые власти в своих программах заговорили о парке «Кодар» где-то лет через 10. Заговорили, абсолютно не вспомнив, что готовый проект лежит у них без малого 10 лет. О времена, о люди!

Ещё у меня есть правило: первая публикация по новой теме должна быть в «Забайкальском рабочем», а потом – хоть где. И никогда я не изменял ему, хотя приглашений к сотрудничеству было очень даже много.

- Как вы оцениваете ситуацию с увольнением редактора «Ононской правды» Марины Афанаскиной? Были ли районки зависимыми от власти всегда?

- О Марине Афанаскиной слышу впервые. А вот зависимость районки от райвластей – тут я испытал всего вдоволь. Было даже так, что глава района пытался Снегура не только отстранить от собкорства, но и выселить из района. Этот же глава восстал против присвоения Снегуру звания заслуженного работники культуры РФ. Знали бы вы, сколько было возни вокруг этих проблем и сколько сгорело нервов. А тот глава сегодня говорит мне, что делали мы всё это неправильно, без особых оснований.

Не знаю, есть ли в крае районки, где бы не было учредительской зависимости от райадминистрации? Что же касается каларской «Северной правды» – тут без этой администрации, такое впечатление, и шагу не сделают, а о своём мнении, похоже, давно забыли. Понятно, конфликтов в таких отношениях почти нет. Да и откуда им быть при нынешних свободе слова и демократии?

- Читают «районку»?

- Газет в районе крайне мало. Найти квартиру с газетой - не с «программкой» – это очень и очень проблематично. Причины общеизвестны – и дороговизна подписки, и крайне отвратительная доставка, и абсолютная бездеятельность на этом фронте местных почтовиков, и наша неинтересная, неумелая подача материалов. Если мы хотим массового распространения газет, то надо подумать об организации типа советской «Союзпечати». Но вряд ли мы будем замешаны в таком стремлении – не та страна, не тот Кремль, не та партия.

- Неплохо знаю районное звено журналистики, но таких слабых кадров в ней, как ныне, никогда не было. Та же «Северная правда», к примеру, делается из того, что оказалось под рукой. А если и есть какие-то выездные темы, то очень и очень слабенькие - без анализа, без своего мнения, «что вижу – то пою». Страшно не терплю, когда эти журналисты за указаниями бегут в кабинеты районного начальства, боятся неверного или спорного шага. Ещё не терплю указание, что редакция не вступает в переписку с читателем. И не вступает, даже если это её бывший редактор. И тираж районки подписной упал до двух сотен, а остальные семьсот идут, как «программка» через прилавки.

- Чего, в целом, по-вашему, не хватает региональной журналистике? Что могло бы быть по-другому?

- Забайкальской журналистике, той, какую я знаю, не хватает своего мнения - это при заявленных свободе печати, гласности и демократии. Разве можно забыть «Забайкальский рабочий» в предвыборные для Ильковского дни? Бедный кандидат – ну и досталось ему от фотокоров да и прочих. И как только он вытерпел такой натиск?

Меня очень поражает кадровая суетня. Разве могут нормально трудиться люди, что буквально с первых же дней в «Забайкальском рабочем» начинают выглядывать другое рабочее место? Понятно, не могут сейчас быть одинаковыми оклады или гонорары. Но ведь, кроме этой стороны, есть и другие кадровые факторы? Или только деньги и деньги? Если так, то не будут наши газеты с летающими журналистами привлекательными, тиражными. А может, я слишком отстал от современной журналистики? Наверное, это так. А потому пора поставить точку.