Получил три пули и замер — как один из срочников спасся в бойне в Горном

Второй восточный окружной суд в Чите на прошлой неделе начал рассматривать уголовное дело солдата-срочника Рамиля Шамсутдинова, который обвиняется в расстреле восьмерых сослуживцев и ранении двух. На заседании 26 ноября суд выслушал показания выжившего рядового Владислава Шпака и свидетеля стрельбы, солдата Михаила Ганюкова.

Рамиль Шамсутдинов в октябре 2019 года при сдаче караула открыл огонь по военнослужащим своей войсковой части, в результате два офицера и шесть его сослуживцев погибли, ещё двое пострадали. Капитан Евсеев получил больше всего ранений во время расстрела – в него попало семь пуль.

Ранее в суде о произошедшем рассказала врач военной части и свидетели со стороны обвинения: прапорщик Дмитрий Бурлаков и старший прапорщик Владимир Федосеев, которые участвовали в задержании Шамсутдинова.

Шпака и Ганюкова допрашивал гособвинитель подполковник Виктор Добежа. «Чита.Ру» публикует отрывки показаний.

— Скажите, за время несения службы в ПНР (подразделение немедленного реагирования – ред.) с 21 по 25 октября 2019 года какие-то конфликты в карауле у кого-то с кем-то были?

— То, что я заметил, — это ссора, которая произошла между старшим лейтенантом Пьянковым и рядовым Шамсутдиновым. Когда мы заступили в смену, у всех были свои прямые должности. Когда мы ходим в караул, мы должны знать свои прямые обязанности, то есть статьи караула. И обязаны выполнять уборку своих служебных помещений, на которых мы были закреплены.

Произошла такая ситуация: рядовой Шамсутдинов, когда заступил в караул, делал вид, что якобы убирается на своей служебной территории, но по делу этого не было. Когда старший лейтенант Пьянков обратил внимание на то, что уборка служебного помещения не производится, он ему сказал: «Иди уберись. Это твоя прямая обязанность. Это мой тебе приказ». Тем более, к нам должна была проверка приехать.

Шамсутдинов вроде и пошёл что-то делать, вроде, конфликт был исчерпан. Через некоторое время старший лейтенант Пьянков вышел проверить, как Шамсутдинов убирается на своей территории. Когда он туда зашёл, обнаружил, что там ничего не изменилось. Он вызвал Шамсутдинова на центральный проход и начал с ним вести беседу: почему тот отказывается убирать свою территорию. На что Шамсутдинов сказал, что он убирать это не будет, ему нельзя это делать, не хочет он это делать. Он ослушался прямого приказа начальника. Поэтому был конфликт.

— Скажите, старший лейтенант, как вообще начальник ПНР с Шамсутдиновым общался? Он его оскорблял? Выражался нецензурно в его адрес? Что было-то?

— На счёт этого не могу сказать. Я только слышал, что конфликт произошёл. Возможно, были ругательства, но это было только вследствие того, что Шамсутдинов отказывался выполнять свои прямые обязанности. Старший лейтенант Пьянков понимал, что не может ни ударить, ничего сделать, — это статья, она карается по закону. Поэтому он словесно пытался ему объяснить, что так поступать не надо и нужно выполнять приказы начальства. Шамсутдинов юлил поначалу, потом сказал напрямую: «Я не буду там ничего делать».

— А что после этих двух случаев было-то? Дальше это продолжалось?

— После этого старший лейтенант Пьянков понял, что надо что-то предпринимать, потому что проблема возникает. И он сказал рядовому Шамсутдинову встать на центральном проходе и находиться там до тех пор, пока не начнёт рассказывать статьи устава, которые он отказывался учить, или хотя бы начнёт уборку.

Шамсутдинов отказался, и Пьянков ему сказал находиться там, пока он не начнёт что-то выполнять. Сказал, что можно выходить покушать, в туалет и умыться, но только с его разрешения. Сказал: «Пока ты не начнёшь выполнять приказы, ты оттуда не уйдёшь.

— Как проходила смена караула 25 октября?

— Когда у нас время начало подходить к 6 вечера, за 2 часа до этого мы начали наводить свою уборку. Когда прибыла смена, меняющая нас, она посмотрела, что всё в порядке, и после этого мы сменились и прибыли в расположение части. За нами прибыл транспорт — КамАЗ, в который мы погрузились.

— Пока вы ехали, какие-то конфликты с Шамсутдиновым были?

— Насколько я знаю, ничего не было. Мы сидели также и общались между собой. Каких-то конфликтов, ссор я не видел.

После того как мы прибыли на территорию части, мы выгрузились, зашли через КПП (контрольно-пропускной пункт – ред.) и проследовали в ТСО (технические средства охраны - ред.). Мы положили вещевое имущество, которое с нами было. То есть сумки и баул, в котором находилось постельное бельё. После этого подошли к столу разрядки оружия, возле него мы заняли привычные позиции, начальник ПНР открыл ящик с боеприпасами и раздал каждому военнослужащему по четыре магазина.

После того как все получили магазины и плашки, в которые должны были упаковываться патроны, он подал команду «разряжайся». На тот момент, когда я достал последний патрон, услышал какой-то непонятный грохот. Я подумал, что кто-то попал патроном в ящик и пошла цепная реакция.

После этого я понял, что мне нужно оттуда уходить, как получится, потому что взрываются патроны. Я начал убегать. Сделал около двух шагов, мне руку вперёд тянуло. Я не понял поначалу, что произошло. Упал, начал ползти. Увидел, что вперёд меня вышел рядовой Богомолов, он упал, руки от себя сложил. Увидел, что его со спины чуть ниже стали прошивать пули. Он смотрел на меня в этот момент. У него было очень страшное лицо.

Я понял, что произошло что-то очень страшное. Это не расстрел, это бойня. В этот момент я прополз немного, чуть дальше. Выстрелы прекратились, я понял, что у подсудимого закончились патроны. Я поднялся, побежал в сторону части.

Чуть-чуть пробежал, как последовали ещё выстрелы в меня. Я не выдержал, покосились ноги, упал. Повернулся посмотреть, что происходит, и увидел Шамсутдинова с автоматом. В этот момент я замер и понял, что если я сейчас предприму дальнейшую попытку бегства, меня убьют. После этого я замер. Не поворачивался и не смотрел. Что было дальше, не могу сказать, но я видел, что Шамсутдинов стоял с оружием, а все лежали. Кто где именно не могу сказать, потому что как-то смутно помню.

— Можете пояснить, почему он в вас стрелял?

— Честно сказать, мне это и самому было бы интересно узнать. Я к нему относился так же, как и к остальным. Мне было безразлично, кто он и что он. Мне не было до него никакого дела.

— У нас подсудимый утверждает несколько иное. Шамсутдинов, ещё раз повторите, в связи с чем вы стреляли в Шпака?

— За то, что они угрожали меня утопить в туалете после смены караула, - ответил Шамсутдинов.

— Вы слышали, потерпевший?

— Я услышал. Что сказать насчёт этого? Есть статья такая «За дачу ложных показаний». Я думаю, Шамсутдинов и сам насчёт этого понимает.

— Расскажите, если помните тот день. Что происходило, чему вы явились очевидцем?

— Это был вечер. Мы были в курилке и готовились к убытию домой со службы. Мы увидели, как по наряду приехали, думал, что скоро ребята домой поедут: поезд заказан, билеты куплены. Ну и как-то больше на них внимания не обращали. Минут, наверное, через 5-10 мы услышали хлопок.

Я предположил, что произошла детонация патронов. Мы тут же пригнулись. После чего мы пытались посмотреть, что там происходит, но хлопки не прекращались. Вскоре хлопки перестали происходить, мы всё-таки посмотрели, что там происходит и увидели стоящим одного человека. Остальные все лежали. Мы пришли к выводу, что кто-то кого-то застрелил, и побежали в сторону столовой, по дороге захватив дежурного столовой, который не понимал, что происходит.

Забежав в столовую, мы быстро закрыли всевозможные двери, чтобы к нам никто не мог зайти. Мы смотрели в окна и передавали информацию по телефону в роту, так как нам уже с роты звонили и говорили, что человек выбежал в нашу сторону. Мы не видели, кто это был.

Минут, наверное, через 10 прибежали два человека: старший прапорщик Федосеев, другого не помню – группа задержания. Рядовой Шамсутдинов пытался покинуть территорию части. Он ходил возле забора и пытался где-то пролезть. После криков «Стой, стрелять буду» Шамсутдинов бросил оружие и боеприпасы в сторону и медленно лёг на пол. Положил руки за голову.

— Когда вы забежали в столовую и смотрели в окно, что вы там видели?

— Уже после того, как закончились первые хлопки, мы видели, как человек ходил и достреливал лежащих.

— Что это были за действия?

— Это были целенаправленные выстрелы в человека: в голову, в грудь. Он ходил среди них. Он смотрел, издаёт ли человек признаки жизни, и производил выстрелы. Я видел пламя из ствола.