«Голые по пояс выскакивали на зарядку». Какие известные люди служили в Забайкалье

Подробную информацию о жизни великого полководца в нашем крае удалось найти в научной работе А. А. Симонова «Рокоссовский в Забайкалье». Впервые на фронт Константин Константинович попал в 18 лет в 1914 году, после начала Первой мировой войны, куда отправился добровольцем. В октябре 1917 года вступил в ряды Красной армии, участвовал в Гражданской войне, которая для него кончилась ранением в бою под Желтурой (село в Бурятии).

После выписки из госпиталя в Троицкославске (сейчас Кяхта) в октябре 1921-го получил повышение и перешел в Сибирский военный округ, где командовал кавалерийской бригадой, а позднее — 27-м кавалерийским полком — они дислоцировались в Забайкалье. Потом участвовал в ликвидации бандформирований и остатков белогвардейских отрядов.

Свою жену — учительницу женской гимназии Юлию Бармину — Рокоссовский встретил летом 1922 года в Троицкославске. Молодые поженились спустя почти год после встречи. В 1923-м у них родилась единственная дочь Ариадна.

В 1928-м Рокоссовский стал командиром и комиссаром 5-й отдельной Кубанской кавбригады. Осенью 1929 года участвовал в боях на принадлежащей СССР Китайско-Восточной железной дороге, которую летом того же года захватили китайские милитаристы. В боях его кавбригада показала отличную боевую подготовку, за что многие бойцы и командиры получили награды. Покинул Забайкалье полководец в январе 1930 года, когда его назначили командиром 7-й Самарской кавалерийской имени английского пролетариата дивизии.

Будущего партийного деятеля призвали в армию в октябре 1935 года. Военную службу он проходил в Забайкальском военном округе: сначала курсантом Забайкальской бронетанковой службы, затем — политруком танковой роты 14-го механизированного корпуса. Прошел курсы моторизации и механизации, после чего получил свое первое офицерское звание — лейтенанта. Окончив службу, Брежнев вернулся в Днепродзержинск, где достаточно быстро начал строить партийную карьеру с поста заместителя председателя исполкома Днепродзержинского горсовета.

В 1981 году Леонид Ильич выпустил мемуары «Чувство Родины» (12+), в которых встречаются воспоминания о службе в Забайкалье. Приведем несколько интересных отрывков. Первый — о самом начале службы:

«Военный лагерь, куда мы прибыли, располагался в районе станции Песчанка, недалеко от Читы. На желтой земле стояли длинные серые приземистые бараки, построенные еще японцами. Посредине был плац, вокруг громоздились дикие скалы. Запомнился сонный верблюд, тащивший бочки с водой. Вода тут была привозная, и в бане (она для солдата — первое дело) давали воду по норме — две шайки на человека.

Нас обмундировали, разбили по ротам, я попал в первую роту танкового батальона, и пошла служба.

— Подъем! Пулей вылетай!

Жара ли, мороз, дождь, ветер — мы, голые по пояс, выскакивали на зарядку, потом строем на завтрак, потом занятия по уставу, долгие часы строевой подготовки и наставления старшины Фалилеева, который был с нами особенно строг:

— Тут вам не институт. Тут головой надо думать. Смир-р-но!»

Во втором Брежнев поделился своими впечатлениями от повышения по службе:

«В Песчанке я одним из первых был назначен командиром взвода. Для меня это назначение было почетно, я рассматривал его как доверие командования. Затем стал я политруком танковой роты. Дни были заполнены до предела. И воинская служба, и выпуск боевых листков, и политчас, воспитательная работа, да и поговорить с солдатом надо. Люди остаются людьми, у всех свои заботы, свои беды, свои радости. Но как бы занят я ни был, всегда улучал момент послать весточку домой».

Призванный в феврале 1942 года молодой Гайдай попал на службу в один из конезаводов Забайкальского фронта, где во времена Великой Отечественной войны тысячи лошадей учили езде под седлом, после чего отправляли на фронт для пополнения кавалерийских, артиллерийских и других частей.

В интервью своему старшему брату Александру Гайдаю, который тоже во время войны служил в Забайкалье, Леонид вспоминал, как его с сослуживцами увезли на станцию Ага, где они строили конюшни и коновязи:

«За 15 километров пешком, естественно, уходили после завтрака в лес. Рубили берёзы и на своих плечах тащили их в часть... А уже наступила весна, на сопках появился лук-мангыр, существенная добавка к нашему скудному пайку. И тут пригнали табун диких лошадей из Монголии. В кратчайший срок окончил полковое училище, стал сержантом, был назначен командиром отделения. Задача наша была такая: из диких лошадок сделать более или менее послушных. Ловили их арканом (особенно это удавалось бурятам, которые были в нашей части), приучили к недоуздку, потом к узде, затем к седлу, объезжали. После этого прирученных лошадей отправляли на фронт…

В июне 1942 года я проштрафился и был посажен на гауптвахту на 10 суток. Был дежурным по конюшне и вместо того, чтобы дежурить, отправился спать в чужой эскадрон. А ночью случилось ЧП. Выпал снег. В июне! Снег! А ты помнишь такие случаи в том районе? Нужно было дать команду накрывать лошадей попонами, а дневальные оказались лопухами. Появился командир полка, стали искать меня и нашли в чужом эскадроне. После отсидки с ближайшей командой был отправлен на запад».

На фронте Гайдай стал фронтовым разведчиком. Он был тяжело ранен минометным осколком 20 марта 1943 года и попал в госпиталь. Врачи в пяти госпиталях провели ему пять операций, чтобы спасти ногу. В январе 1944-го его признали инвалидом второй группы. После этого будущий режиссёр вернулся в родной Иркутск и начал свой творческий путь с поступления в театральную студию при Иркутском областном драматическом театре (сейчас — Иркутский академический драматический театр им. Н. П. Охлопкова).

В момент начала ВОВ Александр обучался на физико-математическом факультете Иркутского государственного университета и параллельно работал в газетах «За здоровую смену» и «Восточно-Сибирская правда». В июле 1941 года он стал курсантом Черниговского военно-инженерного училища, где для фронта экстренно готовили лейтенантов-саперов. Но через некоторое время его отчислили из училища и направили в распоряжение политуправления ЗабВО.

О службе на приграничной полосе Забайкальского фронта Гайдай писал в «Военных тетрадях» (12+):

«Август 1941 года. В одном из гарнизонов близ Маньчжурской границы была только что сформирована редакция газеты 36-й армии «Вперед, к победе!», и с командировочными предписаниями Забайкальского военного округа к новому месту службы прибывали срочно мобилизованные журналисты. В военную печать пришло также немало профессиональных литераторов. Для них даже была утверждена специальная должность — писатель армейской или фронтовой газеты. В нашей редакции на этой должности оказался Иннокентий Степанович Луговской, и я рад служить в его подчинении.

Жили мы сурово и тревожно. В памяти встают полубарачные казармы, землянки с мигающими от перебоев движка лампочками, командировки на открытых всем ветрам грузовиках и в "теплушках". Поздней осенью и ранней весной в приаргунских плавнях и на сопках горели травы. Выжигали их, чтоб не просмотреть лазутчиков».

Александр участвовал в Советско-японской войне, а именно в Маньчжурской стратегической наступательной операции, которая длилась с 9 августа по 2 сентября 1945 года. Об этом периоде он также писал в «Военных тетрадях», вспоминая, как военная редакция, погрузив типографское оборудование на грузовик, участвовала во взятии Хайларского укрепрайона и «с колес» печатала репортажи о наступлении советских моторизованных частей через хребты Хингана.

Из армии он демобилизовался в 1953 году в звании майора.

Генерал-лейтенант в запасе связан с Забайкальем не только службой в армии и активным участием в политической жизни региона — с 1-го по 3-й класс он учился в читинской школе № 1. Военную службу проходил у нас с 2000 по 2008 год в должностях начальника штаба 382-го мотострелкового полка 122-й дивизии на станции Даурия, командира 272-го полка в Борзе, начальника штаба 131-й дивизии в Ясной, а с 2006 года — командира 5-й гвардейской танковой дивизии в Кяхте.

В интервью «Чита.Ру» Андрей Гурулев рассказывал о том, как однажды пригрозил бандитам в Борзе танком:

«Есть такая гора Буха возле Борзи. Танковый взвод туда выгнал, создав офицерские экипажи. Написал приказ, он, наверное, даже в архивах лежит до сих пор, я его не убирал. О том, что по моей команде открыть огонь по той цели, которую я скажу. Заехал на Пивзавод, с начальником отдела военной контрразведки, и с этой шелупонью, которая сейчас пожизненно сидит, разговор был буквально следующий: "Вот у меня радиостанция, два слова — и сюда выстрел, по нам".

Сейчас гордиться нечем. Я бы эту историю вообще не хотел поднимать. Но что это такое за государство, в котором какая-то шелупонь начала с военных вымогать деньги. Я что, как командир полка, должен был смотреть, что ли? Били, головы проламывали».

Вновь вернулся в Забайкалье Гурулев в феврале 2019 года — тогда его назначили и. о. вице-премьера краевого правительства по вопросам гражданской обороны и ликвидации чрезвычайных ситуаций (ГО и ЧС).

В армию Дерипаску призвали после окончания первого курса МГУ в 1986 году. Тогда у студентов отменили отсрочку из-за войны в Афганистане. После школы сержантов его направили во вспомогательное подразделение ракетных войск стратегического назначения в Забайкалье. Закончил службу в 1988 году в звании старшины запаса и вернулся доучиваться в вуз, который окончил с красным дипломом.

Журналу Forbes бизнесмен рассказывал, что, будучи старшиной-срочником, он «отвечал за то, чтобы люди были накормлены, одеты, обуты и здоровы, физически подготовлены, чтобы могли службу нести».

— Боролся с неуставными отношениями. Там, где я служил, подразделения жили по уставу. Старослужащие не забирали еду и продукты у молодых солдат, не издевались над ними, справедливо уходили в наряды. Какое-то время я служил в части, которая в том числе несла караульную службу на гауптвахте. Там была дивизионная площадка, встречались всякие нарушители. Приходилось проводить профилактические работы. Одним словом, приучать к порядку. Меня пару раз перебрасывали из части в часть, и я наводил порядок уже по схеме, — делился Дерипаска.

По его словам, жителям больших городов служба в армии давалась тяжело. Например, во время первого марш-броска сослуживцы некоторых москвичей «несли на себе». Также предприниматель столкнулся в нашем регионе с лесными пожарами:

— В тот год были страшные пожары в Читинской области. Нас бросили в лес вырубать защитные полосы, чтобы не сгорели прилегающие к лесу деревни, побродили по тайге как следует, посмотрели на зверей, птиц, необычная для меня природа. В другой раз наш БТР заглох на учениях. Зимой, ночью, в лесу, сорок градусов мороза. Спали на снегу, под елками, прижавшись друг к другу.