Из Читы на страницы Vogue. Фотограф Ася Молочкова сначала снимала подруг на СибВО, а теперь сотрудничает с Adobe и Yandex

Ася Молочкова — фотограф-самоучка из Читы. Будучи еще школьницей она начинала с индивидуальных фотосессий для подруг в лесу на СибВО и развила свое хобби до профессионального уровня. Сейчас она фешен-фотограф, снимает за границей, сотрудничает со всемирно известными брендами Choux, So easy, Statements jewelry, Adobe и Yandex, а ее снимки размещаются на страницах таких журналов, как Vogue, L’officiel Baltic, InStyle и многих других. Ася была одной из тех, кто стоял у истоков индивидуальных фотосетов в Чите. Мы уже брали у нее интервью в 2018 году, на тот момент Асе было 22 года, а ее снимки уже попадали на крупные выставки, их отмечали редакции профессиональных сайтов и публиковали популярные паблики. Спустя 6 лет мы пообщались с Асей о ее творческом пути и том, каково это быть фотографом такого уровня.

— Рефлексируешь ли сейчас о том, какой прошла творческий путь — от съемок в читинском лесу до фешен-индустрии уже такого высокого уровня?

— Да, рефлексирую. Иногда у меня бывают моменты, что я стесняюсь того, что делала раньше, потому что это уже настолько далеко от того, что я делаю сейчас, думаю, какая это всё глупость. Но в какой-то момент я поняла, что этим я отрицаю и не принимаю огромный период своей жизни. Ну так же нельзя. И поэтому сейчас я думаю, что это круто: в Чите то, что делала я, не делал никто. Это был такой вызов для меня, я совсем была молодая, бунтарские были настроения, кому-то что-то доказывала.

Все просто снимали женщин, а я такая — «fuck you, я какую-нибудь хрень буду делать вообще, лютую». Естественно, я не думала, что я когда-то буду этим зарабатывать, этим жить, это было просто мое хобби, я снимала своих подруг, которые готовы были лечь на снег голышом или залезть в болото и вообще делать всё, что я захочу. Это была просто отдушина и какой-то прикол, но потом оно всё как-то так переросло, и я понимаю, что это имеет связь с моими актуальными съемками. Сейчас я понимаю, что мне всё больше нравится придумывать идеи, чем, наверное, даже снимать. То есть как будто бы я нашла в себе вот эту черту больше арт-директора и, по сути, в начале пути занималась этим же — всё это оттуда, из моего 16–18-летнего возраста. Сейчас это то же самое с моей позиции почти 30-летнего человека. То есть просто поменялось мировоззрение, но вот эта тяга к придумыванию каких-то миров всё так же есть, я ее принимаю и не стыжусь.

— Помнишь ли ты свое первое коммерческое предложение и какое оно было?

— У меня была своя группа во «ВКонтакте», и неожиданно мне написала девушка, гламурная достаточно. Это вообще был странный такой заказ, учитывая стилистику моих прошлых работ, потому что они заехали за мной чуть ли не ночью, когда включили всё городское освещение, и мы поехали по ночному городу кататься и искать неон, но как бы его нет у нас. (Смеется.) Искала какие-то источники света. В принципе, мне кажется, получилось неплохо. Заплатили 500 рублей.

— А кто первый из крупных брендов тебя заметил? Что это был за заказ?

— Наверное, вот прям крупные-крупные — это когда я поехала в Индию и познакомилась с достаточно популярной девушкой — Алисой Белочкиной, у нее такие длинные дреды были. Я снимала тогда года четыре, наверное, это было в конце 2018 года. Алиса была моделью как раз международных брендов. Мы с ней сделали спонтанно буквально за 10 минут фотосессию, просто встретились поболтать, и я предложила: «Давай пару портретиков». Эту фотосессию и мое портфолио заметил британский бренд FARA boutique. Я не могу сказать, что это был какой-то прямо суперкрутой и знаменитый бренд, но на тот момент для меня это было очень важно. У них такие изделия все очень летящие, из натуральных тканей, они пропагандировали slow fashion и пригласили меня. Это тогда было для меня вообще каким-то запредельным уровнем. Я обалдела, что вот так приехала, вообще никому неизвестная, и тут какие-то британцы на меня накинулись и хотят, чтобы я снимала.

— А в какой момент всё закрутилось, что уже крутые бренды начали предлагать тебе сотрудничество?

— Ну вот весь мой период поездок по Азии был прямо насыщен съемками. Тогда еще Instagram* (запрещен в РФ) в своем расцвете был, на меня очень много людей подписывались. Я тогда очень сильно гордилась своей работой для греческого бренда Nidodileda. Жила во Вьетнаме, они мне оформили посылку, отправили, полностью мне доверились, сказали: «Делай, что хочешь». Это очень круто, когда берешь этот пакет с вещами, которые стоят очень дорого, они роскошные, и ты едешь, снимаешь — это какое-то вообще непередаваемое чувство. То есть, наверное, вот всё закрутилось, когда я начала больше всё постить в Instagram*, а бренды всё равно друг на друга смотрят и хотят такой же контент, как у других, который я снимала.

Но, к сожалению, всё оборвалось, когда я приехала в Москву. И мое портфолио с азиатским, балийским вайбом, конечно, там не работало. Нужны были студийные съемки. И я поняла, что мне нужно полностью переделывать портфолио. И это было ужасно, правда. Но в то же время это сильно перевернуло меня в плане восприятия фотографии. И, наверное, вот прям серьезно я себя начала воспринимать как фотографа и зарабатывать, как раз когда переехала в Москву.

— Какой самый крутой бренд из тех, с кем тебе приходилось сотрудничать?

— Ну, прям по знаменитости, это «Яндекс», а по одежде… Наверное, я очень горжусь и люблю съемки для Виктории Андреяновой (российский художник-модельер, основатель и глава собственного Дома моды. — Прим. ред.). Это серьезный и взрослый дизайнер. Она достаточно признанная, выставляется в разных музеях у нас как бренд, который зарекомендовал себя на международном уровне. Было очень интересно, потому что в ее коллекциях очень много переплетений именно русской культуры. Она как-то пытается всё это интерпретировать интересно через одежду. Несмотря на то, что она уже так долго занимается этим, не потеряла свою актуальность.

Также горжусь своими публикациями для международных брендов: Choux, So easy, Katerina Myachina, Statements jewelry, Victoria Andreyanova, Alina Issa jewelry, Yandex.

— А ты не сталкиваешься даже вот сейчас со стереотипным мнением окружающих, обвинениями даже, что работа фотографа — это никакая не работа и любой может на кнопку нажимать?

— Нет, такого нет, правда. Раньше, наверное, было. Мне кажется, у меня даже бабушка, родственники только год или два назад поняли, что, оказывается, этим можно зарабатывать, что это не постыдно. У старшего поколения всё равно есть устои, что надо на работу ходить, чтобы была пенсия. Иногда мне бабушка звонит и говорит: «Ты там хоть зарабатываешь вообще?» Но в целом такого нет. Может быть, у меня просто такой круг общения — очень много творческих людей, и для всех это норма.

— А какой твой самый необычный, прям крышесносный фотосет в плане задумки?

— Вообще, несколько таких проектов есть, и практически все они были в сотрудничестве со стилистом Милой Ушаковой. Она сейчас достаточно так прогремела за счет своих интересных рилс про жизнь и стиль в Италии. И вот мы с ней сделали несколько крутых проектов, которые публиковались в известных журналах. Это было то, что я попробовала впервые и офигела от результата — когда я его увидела, подумала: «Блин, это не я, это не я». Это настолько был какой-то другой уровень, как будто бы я немножко за рамки себя вышла и какая-то другая часть меня высказалась. И спустя время, даже сейчас, когда я отправляю свои снимки на разные конкурсы, именно эти фотографии в первую очередь мне приходит в голову, что мне нужно показать именно их. Я их очень люблю. И именно их отмечают кураторы и жюри.

— У тебя есть какой-нибудь кумир в мире фотографий?

— Ой, мне кажется, очень много фотографов, которые нравятся. Пусть будет Sarah van Rij, Elliot & Erick Jimenez, Катя Туркина, Лиза Породина. Но, наверное, с каждым годом я всё меньше вижу кумиров среди людей, на чьи фото смотрю. Раньше я даже не могла представить, что могу дотянуться до этих людей, а потом, условно когда я начала работать с ними через стенку фотостудии и выходила вместе на перекур, уже не относишься к ним как к кумирам. И плюс я настолько привыкла, что люди, за которыми я слежу, просто на меня подписываются или ставят лайки, что это в какой-то момент перерастает в норму. Иногда я возвращаюсь к этому осознанию — обалдеть!

— Как ты относишься к фотошколам, которых сейчас стало довольно-таки много?

— Как старт, я думаю, почему бы и нет. Для людей, которые хотят освоить технические навыки, научиться обращаться с оборудованием, наверное, это хорошая ступень для начала. Но люди, которые бесконечно ходят на разные курсы и практически ничего не снимают, — это как люди, которые постоянно покупают разные курсы и ничего не делают. Если говорить обо мне, я не была ни в одной фотошколе. Просто у многих есть такое убеждение, что если они научатся ставить свет так же, как это делает какой-нибудь крутой фотограф, то этого будет достаточно. Нет, мне скорее интересно посмотреть, как человек мыслит, как подходит к своему процессу.

В крайний раз я была на мастер-классе в прошлом году у фотографа Игоря Павлова. Этот достаточно знаменитый фешен-фотограф, и у него очень сложные схемы света, настолько, что было даже бессмысленно их записывать, как-то зарисовывать. Мне было интересно, как он продумывает, какой у него образ мыслей. Это очень интересно, потому что ты можешь найти какие-то пересечения, что-то у себя в голове докрутить. Творчество, оно всегда про твое мысленное развитие: чем больше ты как личность совершенствуешься — тем сильнее твоя фотография меняется, чем больше ты в себя загружаешь разных идей по искусству, каких-то культурных, политических и прочих особенностей, чем более ты разносторонний — тем сильнее твои фотографии меняются.

— А сама не думаешь открыть что-нибудь подобное?

— Нет. И, наверное, никогда такого не будет. Я как будто не чувствую в себе какую-то уверенность, готовность для этого. Мне, наверное, интереснее и ближе больше делать людям портфолио-ревью и направлять их. Я выявляю слабые стороны, и мы их подтягиваем, будь то понимание света или развитие вкуса, советы по сбору команды и так далее. Это как психологическая помощь для фотографов, которые немножко заблудились на своем пути. Я как психолог-коуч, можно сказать. Мы обсуждаем, куда они хотят пойти и как этого достичь. Это тоже большая работа, не столько над фотографией, сколько именно над образом мыслей, чтобы немного поправить что-то в голове, чтобы человек по-другому начал фотографировать. Я понимаю, что курсы достаточно много приносят денег, но не знаю, как-то пока не чувствую в себе силы.

— Нет ли сейчас перебора фотографов на рынке труда вообще? Как будто все туда кинулись, и соваться уже нет смысла?

— Я думаю, нет. Я понимаю, что это такой органичный рост и такое же органичное «отваливание». Я люблю молодых фотографов, потому что это вообще новое поколение людей, которые просто не думают, не рефлексируют, они просто делают, делают, делают, а по сути, это и есть ключ к успеху. Это, кстати, моя проблема — я слишком много думаю и могу так долго думать, что за несколько месяцев только одну съемку делаю. Да, одну большую, но лучше, условно, сделать десять маленьких и научиться чему-то, чем одну. Я слишком много себя трачу в съемке. А вот современные ребята, они прям очень много делают, очень много пробуют и как будто бы не смотрят на «старичков», и это круто. Вот поэтому я не думаю, что есть какой-то перебор. Всё равно люди так или иначе «отваливаются», потому что очень многие на первом этапе, в погоне за быстрыми и большими деньгами понимают, что их здесь не особо много и уходит. Из тех, кто одновременно со мной начинал, ходил на мастер-классы разные, снимают до сих пор только человека два из двадцати, примерно. Здесь всё органично — люди приходят в фотографию и уходят. Просто это стало такой модной профессией. Но почему нет? Мне кажется, здорово.

— А что, по твоему мнению, есть такого у этих фотографов, которые продолжают, чего нет у тех, кто «отваливается»?

— Мне кажется, это какая-то психологическая травма. (Смеется.) Ну, лично я не представляю, кем я еще могу быть, наверное, кроме как режиссером, но это уже отдельная тема, я всё мечтаю сделать свои картинки движущимися. Не знаю, мне кажется, это какое-то упорство и упоротость одновременно, потому что ты словно постоянно долбишься в закрытую дверь. Должно быть такое желание изнутри, что ты не можешь представить, что ты можешь делать что-то еще. Я не могу не фотографировать, и если есть это понимание, то можно любые критические моменты пережить, все творческие застои.

Это неплохо, что люди заканчивают, может быть, они понимают, что хотели бы, чтобы это перешло больше в хобби, или просто понимают, что надоело и нашли что-то другое. Я вот как представлю, что мне нужно полностью отметать свой опыт и переходить на что-то новое — не то что мне это страшно, я знаю, что смогла бы, но я не хочу. Просто я настолько не понимаю, не представляю свою жизнь без фотографии, что у меня это вообще никак в голове не укладывается. Хотя мысли есть иногда, правда.

Еще это, наверное, связано с деньгами. Когда ты идешь куда-то только ради денег, мне кажется, у тебя ничего не получается, потому что обязательно что-то должно быть помимо этого, какая-то другая движущая сила, за которой потом пойдут и деньги, а не просто «я пошел фотографировать девушек, просто чтобы зарабатывать». Это как будто бы неправильная мотивация, на ней далеко не уедешь.

— Сколько вообще может зарабатывать фотограф-новичок сейчас и фотограф твоего уровня?

— Вообще, мне кажется, тут нет даже такого понятия, как новичок или там профессионал какой-то, потому что в этой сфере нет четких правил, тут уж как кто себя оценивает, такую он и ставит цену. Например, в Чите, я понимаю, что всё равно фотографы не сильно демпингуют, и условно у них плюс-минус какой-то один и тот же прайс. Насколько я знаю, в среднем час-полтора съемки стоит около пяти тысяч.

— А фотографы твоего уровня, которые работают с брендами?

— С брендами тоже такая затратная по ресурсу работа, потому что, если ты, например, снимаешь рекламу для бренда одежды и твои работы будут использованы на билбордах, в рекламе в интернете и так далее — это 8–10 часов работы, то есть целый день съемок. За один проект только за работу можно зарабатывать по 100–200 тысяч в среднем, и плюс, если у тебя покупают лицензию на использование, чтобы фотографии использовались на билбордах, то тебе еще отчисляют проценты в зависимости от продолжительности использования.

То есть на рекламных проектах много можно заработать. Но чтобы снимать для таких проектов, нужно быть в каком-то продакшене, но, как правило, туда очень сложно пробиться, очень большая конкуренция. В Москве она просто невероятно высокая, нужно настолько выделяться, чтобы попасть в продакшен. Честно, у меня прям такого огромного заказа не было, хотя часто прилетают вопросы от продюсеров, сколько стоит моя работа и так далее, но там огромный идет кастинг фотографов, и, возможно, в моем портфолио чего-то недостает, поэтому выбирают других людей. Но мне нравится, что в каких-то списках у продюсеров я всё равно есть.

— А сколько твой примерный доход в месяц?

— У меня сейчас еще есть дополнительный доход, я работаю на канадский фотосток. В среднем, если суммарно, то разбег от 100 до 200 тысяч рублей. Бывают моменты, когда заказов нет и ты получаешь 50 тысяч рублей, а в следующий месяц ты можешь получить и 300 тысяч. Среднего нет. Это тоже проблема для ментального здоровья, потому что нет ощущения стабильности. Хотя стабильности не существует, это даже, мне кажется, люди в найме понимают. Но всё равно какая-то постсоветская установка играет роль, что нужна стабильность.

Меня всё устраивает. Хотя я, конечно, как и любой человек, хотела бы больше. Но это не самоцель. Просто мне хочется больше интересных проектов. А чем больше ты проявляешься и делаешь проектов, тем больше и денег. Деньги — это просто показатель твоей проявленности.

— Знаю, что ты была в очень многих странах, жила там и работала. Расскажи, что самое сложное и, наоборот, что самое крутое было во время работы и жизни за границей?

— Самый запоминающийся опыт был в Индии. Это для меня такое место абсолютно непонятное и тем притягательное. Когда меня спрашивают, ехать ли отдыхать в Индию, я отвечаю: «Нет, конечно же, зачем туда соваться». Индия вообще не для всех. Кто-то видит там грязь, нищету, абсурд, а мне настолько нравится местная красочная жизнь, ее изнанка, там нет притворства. У нас как будто бы немножко все причесано, так скажем, а там вот жизнь, какая она есть, она настоящая. И, наверное, самые запоминающиеся мои съемки были в Индии как раз потому, что тогда ко мне пришли бренды, и я поняла, что я могу зарабатывать деньги на том, что мне реально нравится.

Да, наверное, это моя самая любимая страна, необъяснимая. Иногда я сижу, и какой-то внутренний голос меня зовет туда снова. Вот, правда, там хорошо. Мне очень нравится погружаться в другую культуру, я такой любознательный человек в этом плане, интересно следить за ходом мыслей людей, очень интересно, как у них там жизнь устроена. За неделю отпуска, конечно, ты не можешь понять людей, а живя там, ты становишься частью всего этого, и это здорово.

Еще я жила и снимала в Таиланде, Вьетнаме, также ездила в Европу, снимала во Франции, в Париже, Барселоне, Испании, Турции — я туда и отдыхать поехала, и поработать. Еще я снимала в Китае, пока там училась. Так как я была бедным студентом, который всегда надеялся только на себя, мне приходилось незаконно работать в Китае, делать съемки для русских.

— Как ты находила клиентов за границей? Ты в этих странах делала фотосессии для туристов российских?

— Да, в основном это были российские туристы, но вот как раз таки в Индии это было прям интернациональное такое общество, там я снимала вообще абсолютно разных людей, разных культур и национальностей. Вообще в других странах это были больше персональные съемки, я в какой-то момент вообще отказалась от съемок Love Story и свадеб. Я пришла к тому, что мне всё-таки ближе всего природа женщины, и я люблю снимать их. Да, съемка свадеб — это хорошие деньги, я понимаю, но для меня вот лучше сделать съемку для женщины, раскрыть ее, как-то исследовать. Ну, это опять-таки не про деньги, а именно про обмен энергии, взгляд на женщину под другим углом.

— Поменялось ли отношение к русским фотографам в зарубежном комьюнити после февраля 22 года?

— И да, и нет. Скажу почему. Да, потому что я сейчас активно загружаю свои работы на разные конкурсы и очень часто сталкиваюсь с тем, что какие-то из них больше не принимают работы авторов из России и Беларуси. Но при этом в Европе и Америке очень сильно приветствуют российских авторов, потому что мы умеем делать всё — мы очень круто ставим свет, у нас есть вкус, мы технически подкованные. Часто разговариваю с коллегами, которые живут за границей, и они говорят, что, условно, с итальянцами невозможно работать, потому что они чересчур расслаблены. Они выросли в этой красоте, им как будто бы некуда расти. Но когда живешь вот с такими пейзажами (показывает рукой на окно), ты просто из кожи вон лезешь и стремишься развивать себя настолько, чтобы даже в этом увидеть красоту, и стремиться всё дальше, дальше, дальше, и тебе постоянно кажется, что этого недостаточно. Поэтому мы настолько развиваемся.

И еще причина, почему в Европе, в Америке сложно фотографам, — потому что у них аренда студии очень дорогая, им сложно экспериментировать со светом. У нас по сравнению с ними просто бесплатные фотостудии. Наверное, кто-то сталкивался с какими-то проблемами, но, насколько я знаю, как бы там что по телевизору ни показывали, все открыты к творческим людям.

— Остаются ли у тебя сейчас время и ресурс на какие-то свои личные творческие съемки? Или вот это уже только работа?

— Не-не, для меня это очень важно, намного важнее, чем коммерция. У меня была крайняя съемка 30 декабря в Москве, она была просто такая творческая, спонтанная, просто фотографировали красивую модель, и визажист, которая была на этой съемке, сказала мне: «Я отказалась от коммерции ради творчества с тобой». И это для меня большой показатель, потому что я такая же. В чем преимущество творчества? Во-первых, ты отдыхаешь, над тобой нет никакого заказчика. Просто слияние всех участников команды.

Мы все немного зависимые, потому что, когда мы объединяемся и ловим эту волну, происходит какая-то необъяснимая магия. И как будто хочется снова за допингом этим идти. И как правило, творческие проекты, они всегда приносят тебе впоследствии больше денег, потому что практически все клиенты, которые ко мне подходили, скидывали всегда именно мои творческие фотосъемки и говорили: «Хочу так».

Для меня творческие проекты очень значимы. Всё-таки я больше хочу развиваться именно как человек искусства — быть не просто фотографом, который работает в коммерции, а рассказывать какие-то истории, вот как раз те, которые я рассказывала в своем начале пути.

— Давай закончим небольшим блицем. Человек, которого ты хотела бы поснимать?

— Это актриса Тильда Суинтон. Я мечтаю ее снять. Ее и Эдриана Броуди. Хотя я мужчин не снимаю практически, но он просто как картина.

— Любимый художник?

— Все импрессионисты и сюрреалисты. В 2022 году я была на довольно компактной выставке, там показывали произведения из собрания Щукина, в том числе картины Матисса, Пикассо, Гогена, а также лучшие полотна Ван Гога, Моне, Писсарро, Дерена и других. И я тогда стояла, смотрела на полотна и просто плакала. У меня такое было впервые, честно, несмотря на то, что я была в музее Пикассо в Барселоне. Я много где была, в музеях, на выставках, я до сих пор не могу объяснить, почему это произошло. Это настолько было величественно, что я не могла сдержаться. Я прямо разрыдалась.

— Камера на IPhone 15 или пленочный фотоаппарат?

— Пленка, конечно. Я всегда ее ношу с собой. У нас миллион фотографий с моими друзьями на телефоне, они все крутые, качественные, классные, но когда мы видим эти 30 офигенных кадров с пленки, такие яркие эмоции. Это настолько другая материя, начинаешь ценить момент по-другому. В своей фотографии я всё чаще использую аналоговую фотографию, люблю осознанность в моменте, которая не может дать цифра.

— Съемка в студии или на природе?

— В студии.

— Кино, которое нужно посмотреть для развития насмотренности?

— Лучше я перечислю режиссеров, с чьим творчеством точно стоит познакомиться: Бертолуччи, мой любимый Дэвид Линч, Тарковский, Йоргос Лантимос, очень люблю фильм «Маяк» (18+) Роберта Эггерса.

— Три главных плюса и минуса профессии?

— Плюсы — свободный график, проявление себя в творчестве, интересное комьюнити. Минусы — нестабильный заработок, самоорганизация, самокопание.

— Дашь небольшой совет новичку в фотографии?

— Делать и не смотреть на фотографов из своего города, лучше ориентироваться на мировых фотографов и через познание того, что нравится, делать свое без оглядки на других.

*Instagram (экстремистская организация, деятельность запрещена на территории РФ)