«Давай без песен о войне». Случайная встреча с вернувшимися мобилизованными

Мама с детства наказывала мне не ходить никуда с незнакомыми дядями с улицы, и это правило я примерно соблюдал всю свою жизнь. Впервые эту жизненную установку нарушил на днях, потому что почувствовал, что последствий не будет. История произошла странная и оставила после себя много мыслей и скребущей какой-то тоски.

К людям в военной форме сейчас ты поневоле относишься настороженно. Сложно представить, что может быть в голове у человека, который видел смерть и был вынужден убивать сам. После такого, наверное, трудно оставаться прежним.

Когда на улице ко мне подошел мужчина в военной форме, от которого исходил запах алкоголя, я стоял с парой молодых стритовщиков с гитарой. С ними я познакомился буквально 15 минут назад — по великой случайности задержался послушать, потому что они пели песни моей любимой и малоизвестной группы.

— Пойдем к нам на квартиру? Мы тут недалеко, сидим с другом, выпиваем. Мы на днях с войны вернулись, мы такое пережили. Нам очень нужна гитара, — обратился он.

Оказалось, музыку он услышал из окна соседнего дома и выбежал к нам на улицу ради такого приглашения.

— Ну, что вы тут копейки свои собираете. Пойдемте к нам? Хоть сколько заплатим. Пять тысяч, десять. Очень не хватает гитары нам. Ну что? Давайте, а? Ну?

— А что играть?

— Мы вам будем говорить что, а вы сыграете. Сможете так? — он перечислил какие-то группы, о которых, честно сказать, я слышал впервые.

— Мы такое не умеем.

— Тогда хоть что играйте, вообще без разницы. Лишь бы была гитара. Ну как, пошли?

Ребята были напуганы, растеряны и в ответ на все убалтывания мотали головой. И их можно понять: нетрезвый незнакомец в форме зазывает к себе домой. От отказов мужчина раздосадовался. Но не разозлился.

— Ну сыграйте тогда хоть «Спокойную ночь» Цоя!

Парнишка-стритовщик повиновался, но я услышал, что песня ему не дается, а душа солдата так и рвалась петь. Я решил уважить армейца, который и без того получил от нас отказ, и предложил сыграть вместо парня. Почему-то я чувствовал вину перед этим мужиком, хоть и я был просто прохожим. Пел он громко и путал порой текст, но пел искренне.

После этого ребята отошли с гитарой в сторону, а мы с военным остались наедине.

— Мы пару дней назад вернулись только. Мы там по мобилизации два года без остановки. Два года! Вообще никому такого не пожелаешь. Это бесконечная история. Я сам спецназовец, вторую чеченскую кампанию прошел, но там и то такого не было. Тут вообще всё иначе.

На вид он не был каким-то неадекватным или неопрятным быдлом, вел себя неагрессивно, а в глазах виднелась какая-то опустошенность и оторванность. Почему-то он внушал доверие. С такой тоской он смотрел на ребят с гитарой.

— Ну че они не хотят! Я сразу столько бы заплатил, что на всю жизнь хватит!

Я объяснил мужику, что ребята боятся идти в дом к незнакомцу и это нормально. Попросил отнестись с пониманием.

— Да мы нормальные, адекватные! Пальцем не тронем, кого бояться-то! — говорил он с досадой.

Он снова принялся просить уличных музыкантов поиграть дома, и под натиском уговоров молодой человек всё-таки согласился пойти. Я уже чувствовал ответственность за новообретенных товарищей и не хотел оставлять их одних. Больше всего переживала девочка, вид у нее был особенно растерянный. Она попросила меня пойти вместе с ними для большей безопасности. Шли до дома мы в тишине, но я успел сказать ребятам, чтобы мы максимально там не задерживались.

Дома нас встретил товарищ мужчины, на вид совсем юный парень, даже младше меня. Он был ошарашен, но его товарищ светился от счастья, что привел гостей, и гордо представил нас: «Они будут петь!». Но второй эту затею не поддержал:

— Е-мае, им сколько лет? Они же дети! Ты че делаешь!

— А чего они, бедолаги, на морозе стоят, копейки зарабатывают? Мы-то им нормально заплатим!

Квартира была небольшая, однокомнатная. На вид весьма приличная, не грязная. Я сразу начал перебирать в голове все душевные военные песни, каких знаю, честно, совсем немного, и начал с «Я солдат» группы «Пятница». Пели ее все и во весь голос.

— Ништяк, да? Я же тебе говорил! Скажи, охрененно? — восторгался приведший нас мужчина.

Мы сидели на диване, мужики стояли напротив и внимательно слушали, расплываясь в улыбках. Обстановка не была тяжелой или неловкой. Честно, это были одни из самых благодарных слушателей в моей жизни. Каждую песню они встречали восторженными возгласами. Особенно восхищало одного из мужчин пение девушки. Завороженно он смотрел и слушал, радовался, как ребенок, приговаривая про себя: «Вот это голос! Вот это голос...» Он постоянно переглядывался и выискивал тот же восторг в глазах других. Девушке он назидал обаятельно связать свою жизнь со сценой.

— Вот она где, мирная жизнь, представляешь! Вот она какая! Вот она — здесь, — показал рукой на нас солдат.

Потом я сыграл им «Просвистела» и «Это всё» группы ДДТ, но товарищ военного вдруг сморщился и сказал, что не может слушать так много песен про войну. Он настолько был не рад этому, что ушел на кухню.

— А я думал вы, наоборот, хотите военных песен послушать, что это помогает вам пережить былое, — сказал я.

— Ой, не. Наоборот, забыть бы это скорее и не вспоминать никогда. Так что да, давайте что-нибудь про мирную жизнь.

После этого комнату наполняла музыка из «Бременских музыкантов» и песни о любви. Не сказать, что мы отличные певцы и гитаристы, да и играли в основном современные и непопулярные песни, так что подпеть военные нам не могли, но всё это ничуть их не смущало. Завороженные, они слушали, на грустных песнях грустили, а на веселых пританцовывали.

Во время одной из песен мужчина достал телефон, застыл на время и стал громко и много материться.

— Что такое?

— Наши там всё...

Он тяжело задышал, психанул и пошел на кухню за алкоголем. Стало не по себе. Вернулся, торопливо и взвинченно сказал: «Играйте-играйте-играйте!», желая скорее отвлечься. В этих двух военных я видел в первую очередь не отважных бойцов, а замученных людей. Мне действительно хотелось как-то помочь, и на ум пришла песня про беззаботное детство.

«Я снова маленький, солнце яркое, мама опять сильнее всех в мире,

Я снова боюсь собак и оставаться один в квартире.

А деревья такие большие, незнакомые плохие слова.

Поиграем в прятки? Мне, как раньше, по пояс трава...»

— Какие у вас планы дальше? Поедете обратно? — спросил я.

— Ни за что. Мы и так два года там. Мы в Читу на ВВК (военно-врачебная комиссия. — Прим. ред.) вернулись, должны нас списать. У меня вообще осколков в теле на килограмм, до сих пор не вытащили их.

— А мне вообще так мало лет, а я уже повоевать успел. Я дома давно не был, маму два года не видел, — подтвердил младший товарищ.

— Да всё хорошо будет, — ответил второй. — Там такое творится. У меня видео оттуда есть, но я даже показывать его не буду, ты [удивишься].

— Да и не надо. Я вообще не могу его смотреть, хоть я там был. Он сам его снимал, прикинь?

Вскоре мы стали сворачиваться, уговаривать нас оставаться они не стали, а за проведенный музыкальный вечер скинули 10 тысяч рублей на троих. Напоследок я сыграл песню группы «Чайф» «Не со мной». Впоследствии о случившемся я думал очень долго и думаю до сих пор. Надеюсь, у парней всё хорошо.