Почему в Рождество нельзя охотиться. Реальная история дяди Толи из села Алтан

Старые люди говорят, что в Рождество нельзя убираться в квартире, давать в долг и ссориться с близкими. В Рождество не скупятся на милостыню, дарят подарки. А вот от охоты в лесу лучше воздержаться. Эту историю рассказал охотник из села Алтан Кыринского района. Там численность населения меньше тысячи, и много охотников-старожилов.

Толя – заядлый охотник. Верным другом ему служил пёс. Верный. Так звали собаку с отмороженным ухом. Нюх у Верного был отменный, а хвост — колечком.

– К раненым животным подходи сзади. Если у кабана прижаты уши, то зверь жив, – говорил Толя, – на лёжке зайца не стреляют. А вот кто ушастого убил, тот и его разделывает. Неважно, на какое время отправляешься в лес: посмотреть на следы или за дичью, в рюкзаке должна лежать краюха хлеба, спички и топорик.

Это правило считалось главным среди охотников.

Рождество тогда выдалось морозным. Лес застыл в немом сне, завернувшись в рыхлый снег. Толя крикнул Верного и сел наматывать хлопковые портянки.

– Ещё с армейки привык к таким! – смеялся он.

Верный с нетерпением ждал у калитки. Толя сдёрнул с крючка ружьё, накинул на тулуп рюкзак и с псом двинулся в путь.

Через пару часов они дошли до зимовья. Следов вокруг не было. На грубо сколоченных нарах лежало покрывало, нетронутыми стояли котелок и металлическая кружка — чёрная от чая. Под потолком висело вяленое мясо.

– В лесу всё общее, – рассказывал Толя. – Однажды незнакомые охотники поели мяса, а оставили две свечи и горсть рафинада. Так положено, понимаешь? Дверь в избушку не запирается, только колышек придерживает хлипкую дверь.

– Давай! Вперёд! – скомандовал охотник собаке.

Они уже отошли на приличное расстояние от зимовья, как вдруг Верный съёжился и на миг прижал уши. Мужчина готов был схватиться за ружьё, но пёс успокоился и побежал вперёд.

– Верный, ко мне! – крикнул грозно Толя.

Но звук голоса будто ударился о мягкую стену. Пёс лаял в метрах тридцати, даже слышно было хруст снега под собачьими лапами. Что-то, казалось, не так. Какой-то приглушённый хруст, какой-то утробный лай.

– Верный! К ноге!

Верный не появлялся.

– Так, вот поваленная берёза.

Толя срубил сук, расчистил место с одной стороны и вбил сук в мёрзлую землю.

Он повернул назад в сторону зимовья, внимательно осматриваясь по сторонам. Позади остались два сросшихся дерева, муравейник-сугроб, пень выше колена. До зимовья оставалось совсем чуть-чуть.

– Чуть правее под горку, там и избушка, – рассуждал охотник.

Вот горка, осталось спуститься вниз. Только избушки не было. Та же поваленная берёза. Сук в мёрзлой земле.

– Что за чертовщина. Верный, ко мне!

Толя слышал от стариков, что Лешие любят пошутить, но сам в такую петлю попал впервые.

– Дед Ваня говорил, что Лешего надо задобрить. Дед Ваня – охотник в пятом поколении, он спиной чувствовал зверя, а белок высматривал и бил точно в глаз, – рассказывал Толя, жаря картошку на чугунной сковороде.

По совету деда он положил на пень два толстых куска хлеба, обломки печенья и достал из кармана кусок рафинада. Повернулся спиной к угощению и уверенно пошёл в сторону избушки.

– Главное, не оборачиваться. Так учил Иван Матвеич. На лесного духа смотреть не стоит, а тот специально начинает шуметь, чтобы напугать. Ну, веселится, значит, так нечистая сила.

Вот опять муравейник, пень. В горку, с горы.

И снова берёза.

Уже смеркалось. Вдалеке бегал Верный, а может, радовался Леший. Но из леса надо было выбираться.

– Дед Ваня учил: ежели Леший не отпускает, то снимаешь одежду, выворачиваешь наизнанку и надеваешь шиворот-навыворот. Обувь меняешь левый на правый. Просишь у хозяина леса дороги. Потом кланяешься на все стороны и идёшь вперёд.

Охотник снял тулуп, унты. Повозился с нательным бельём, но переоделся так, как учил дед. На всякий случай положил ещё кусок сахара и двинулся вперёд.

Сзади послышался хруст хвороста, по снегу приближались шаги. Верный чуть не сбил хозяина с ног, бегая вокруг и размахивая чёрным хвостом.

В горку, с горки. Вот и зимовьё.

– Некогда нам было отдыхать, уже темнело. Мы быстро добрались до деревни. Уставшие и голодные. Слушаться надо стариков. Дед Иван не зря говорил, что в Рождество нечистая сила любит пошалить.

– А ты не посмотрел, на пеньке остались угощенья или Леший их забрал? – спросила я, накалывая на вилку картошку с луком.

Толя призадумался.

– Кажется, забрал!