«По лицу могу определить, кто сидел». 10 вопросов следователю по особо важным делам из Читы

Следователи системы МВД и сотрудники СКР занимаются разными категориями уголовных дел. Например, комитет расследует убийства, преступления в отношении половой неприкосновенности несовершеннолетних или то, что связано с должностными лицами. У нас же в числе прочего кражи, разбои, грабежи, мошенничества, незаконные рубки деревьев. Следственная часть управления МВД, где я работаю, специализируется больше на делах резонансных и многоэпизодных, а также на борьбе с организованной преступной деятельностью. Но есть и смежные статьи, которыми можем заниматься и мы, и следователи СК, и ФСБ. Думаю, и там, и там работать непросто — дел точно хватает всем.

Есть и схожее. Так, только следователи (и полиции, и СК) могут возбуждать уголовные дела, заниматься расследованием, работая с обвиняемыми, свидетелями и потерпевшими. Не считая дознавателей, которые в полиции специализируются на делах небольшой тяжести. У нас и в комитете при этом одинаковые звания — я капитан юстиции, хоть и работаю в органах внутренних дел, где, например, оперативник будет капитаном полиции.

Да, в Омской академии МВД России, которую я окончил в 2017 году, на двух факультетах готовят конкретно следователей и оперативников. Поступил я туда по конкурсу без каких-либо сложностей, потому что до этого окончил Суворовское училище в Чите. То есть уже был физически подготовлен, знаком с правовыми аспектами, морально готов к жизни в казарме. Это было мое осознанное желание после 9-го класса. Уже в кадетке решил, что хочу стать следователем, учиться в ведомственном вузе. У меня отец и дедушка работали в милиции, дядя мой погиб при исполнении служебных обязанностей, служил в милиции в 80-х годах. Но отец меня к выбору профессии не склонял.

На последнем курсе академии я проходил преддипломную практику в следственной части УМВД в Чите, куда меня потом после окончания вуза и пригласили на работу. И правда, это не совсем стандартная практика, большая ответственность и выданный тебе большой кредит доверия. Я старался быстрее на практике освоить то, чему научился, особенно проводить следственные действия в реальных условиях, элементарно те же допросы. На этой работе я уже 6 лет. Думаю, немало опыта приобрел за это время, было много интересных дел, но пролетели годы очень быстро, как мне кажется.

Немало преступлений по нашему профилю происходит и в районах Забайкалья. Например, однажды отправляли в командировку на 40 суток в помощь райотделам, где мы жили и расследовали местные уголовные дела. А мое самое первое дело было связано с кражами и разбоями на территории Чернышевского и Нерчинского районов. Когда я устроился на работу, это дело уже велось, меня включили в состав следственной группы. Но затем передали дело полностью, и я его закончил. К ответственности тогда были привлечены около 10 участников преступной группы, которые совершали разбойные нападения на магазины, совершали квартирные кражи, угоны автомобилей.

Конечно, первые в жизни следственные действия, допросы — это был легкий стресс, даже и не совсем легкий. Прежде я с наставником своим консультировался, спрашивал, как вот здесь мне поступить. Мне помогали в организационных моментах. Никто тебя, новичка, тут не бросит: мол, иди и делай, как хочешь. Отдача и помощь от старших коллег колоссальная.

При этом половина обвиняемых были примерно мои ровесники, может, чуть старше. То есть никого не смущал мой возраст. Да и остальные подследственные на этом не акцентировали внимание. Бывают, конечно, такие обвиняемые, с которыми тяжело найти общий язык, которые могут вести себя неуважительно к следователю, препятствовать работе. Поначалу, конечно, непривычно, поддаешься эмоциям, но потом, когда ты понимаешь, как с этим бороться следственным, законным путем, это уже не кажется какой-то глобальной проблемой. Со временем становишься спокойнее и сдержаннее.

Когда поступает сообщение о преступлении, дежурный собирает и отправляет на место следственно-оперативную группу. Руководителями в ней выступают следователи районных отделов, именно они определяют порядок работы на месте происшествия. Начинается осмотр с участием специалистов экспертно-криминалистических подразделений. Изучается обстановка на месте, следы, орудия преступления, предметы, на которые были направлены преступные посягательства. Найденные следы фиксируются и изымаются для дальнейших исследований и экспертиз. Вместе с оперативниками следователь устанавливает очевидцев, пострадавших. Со всех берутся объяснения, после чего следователь возвращается в отдел и принимает решение о достаточности сведений для возбуждения уголовного дела.

После возбуждения уголовного дела начинаются следственные действия, непосредственно само расследование. Резонансные или сложные дела руководство следственной части УМВД может изъять как вышестоящий следственный орган, и мы принимаем их к своему производству. Но мы и сами можем возбуждать уголовные дела, допустим, по результатам оперативно-разыскной деятельности. И затем я тоже могу выехать на осмотр места происшествия, единственное, что момент совершения преступления был, например, месяц назад.

Во время расследования начинаешь прикидывать, какие следственные действия ты можешь провести, какие доказательства добыть, выдвигаются версии. В голове рождается план. Даже появляется азарт — а давай попробуем так поработать, а давай вот так. Потому что дела бывают и такие, когда на первоначальной стадии нет никаких доказательств. Мы идем, рискуем, и у нас получается их добывать. Это очень интересно. Если находишь какую-то значимую зацепку, испытываешь только положительные чувства. Но при этом ты как следователь должен понимать, что одного доказательства недостаточно, нужна их совокупность, которая косвенно или прямо поможет описать картину произошедшего в целом.

Всё зависит исключительно от субъективного мнения следователя. Каждый сам оценивает, все ли очевидцы допрошены, все ли факты перепроверены. Затем готовится обвинительное заключение — документ, где указываются все доказательства, собранные в ходе следствия, и дело направляется в прокуратуру. А после утверждения обвинения — в суд. То есть следователь должен понимать, что он уже собрал достаточное количество доказательств, которые необходимы для принятия судом решения по уголовному делу.

На предварительное следствие по закону нам отводится 2 месяца, но, как правило, расследование занимает больше времени. По некоторым делам следствие может длиться и больше года. Бывают дела, где 40–50 томов, а обвиняемых — несколько десятков. Одна только процедура ознакомления фигурантов с уголовным делом в таком случае, а особенно если часть из них находится в СИЗО, которое работает по расписанию, может занять продолжительное время. Буквально следователь берет том и идет к каждому обвиняемому, знакомит его с материалами дела. Это требование уголовно-процессуального закона, обвиняемый имеет на это право. Если есть 50 томов, то все 50 надо принести поочередно, человек должен прочитать. Бывает, некоторые злоупотребляют. Прочтут один листочек и затем отказываются. Но ты времени не теряешь, идешь к следующему человеку или другими делами заниматься.

Чтобы прямо гордиться, что закончил дело, что я какой-то молодец — такого нет. Я нормально отношусь к своей работе, стараюсь ее качественно делать. Любой другой следователь то же самое сделал бы. Но об одном из дел могу рассказать.

Это произошло в Могойтуе, когда местные жители стали активно выкапывать ценный корень сапожниковии растопыренной, а граждане КНР скупали эти корни, обрабатывали, сушили, чтобы затем использовать в медицинских целях. Так вот, несколько человек собрались в группу, вооружились обрезом и пистолетом, чтобы напасть на предприимчивых китайцев. Они их связали, а готовый продукт похитили. Это был разбой. Не столько резонансное дело, сколько то, которое я полностью расследовал от А до Я, учитывая, что на первоначальном этапе у меня не было ни показаний, ни доказательств. Более того, во время этого расследования и работы с обвиняемыми удалось раскрыть еще несколько разбойных нападений.

Я вообще всегда любил наблюдать за людьми, интересовался окружающими меня деталями. А когда начал работать следователем, то начал и к возможным подозреваемым присматриваться. Объясню. Вот увидел в магазине человека, у которого наколки на пальцах, перстни, например. Сразу в голове начинаешь мысли прокручивать, думать об этом, сопоставлять с тем, что знаешь. Но в некоторых случаях даже просто по лицу могу определить, был ли человек в местах лишениях свободы.

Безусловно, следователь должен обладать навыками анализа, оценивать картину и информацию, которые у тебя в деле есть, целиком. И на ее основе уже планировать дальнейшее проведение следственных действий, версии выстраивать на основе имеющихся данных. При этом в профессии мне нравится именно общение с людьми. Здесь ты можешь встретить человека, который даже не умеет читать и писать, а можешь, к примеру, генерального директора какой-нибудь золотодобывающей компании. К тому же в ходе каждого допроса ты узнаешь что-то новое, расширяешь свой кругозор.

И тут важно отметить, что негатив в работе, конечно, есть, ведь ты постоянно сталкиваешься с преступлениями, но и позитивных моментов немало. На другой стороне события всегда есть потерпевшие, чьи права мы помогаем восстановить, возвращаем их похищенное имущество. Ты общаешься со свидетелями, которые адекватны и настроены положительно. Даже большая часть подозреваемых и обвиняемых тоже к следственным действиям относятся нормально, без какой-либо агрессии.

Как ни странно, выделить самый «популярный» вид преступления, с которыми я работаю, невозможно, потому что в разные периоды они разные. Например, одно время на протяжении 1,5–2 лет я занимался в основном незаконными рубками и нелегальной перевозкой древесины. Работал в Хилокском, Читинском, Красночикойском районах.

Был период краж: квартирных и из организаций. Сейчас период мошенничеств. Всё это не имеет каких-то взаимосвязей, просто так получается.

По кодексу профессиональной этики сотрудник полиции должен отдавать приоритет интересам службы, ставить их во главу. Но я всё равно стараюсь находить время для отдыха, в том числе для активного, занятий спортом. Хожу в фитнес-зал для общего развития, играю в баскетбол, с коллегами увлекаемся единоборствами. В академии я, например, занимался кудо. Это должен быть именно активный отдых, потому что работа у следователя порой монотонная. Ты занимаешься документами, много думаешь, размышляешь, печатаешь. А такой отдых помогает разгрузиться, сменить обстановку. В эмоциональном плане легче становится. Я пока официально не женат, но планирую семью и завести детей. Моя девушка с пониманием относится к ненормированному графику моей работы.

Бывает и отпуск, но при этом я понимаю, что если занимаюсь сейчас большим делом и вдруг уйду отдыхать, то надо будет материалы передать какому-то другому следователю, а ему придется всё это заново изучать. А я уже знаю, что мне нужно сделать. То есть работа прежде всего.

Думаю, словами всё равно не объяснишь, что у следователя за работа, пока сам не примеришь ее на себя. Это работа интересная, но непростая. И делаю я ее не для того, чтобы, скажем, стать генералом, об этом я сейчас не мечтаю. Просто хочу заниматься любимым делом максимально качественно, постоянно стараюсь развиваться, изучать дополнительную литературу, судебную практику. Смотреть, какие случаи бывают, и сопоставлять их со своими делами. Чтобы что-то взять оттуда, почерпнуть. Сегодня у меня в приоритете максимальное развитие в плане расследования уголовных дел. С каждым новым случаем ты узнаешь что-то новое, совершенствуешься. Вот это действительно важно.