«Мне диктовали следователи — я писал». Обвиняемый во взятках менеджер Службы единого заказчика дал показания в суде

Начальник отдела строительства Службы единого заказчика (СЕЗ) Владимир Имеков, который прибыл в Забайкалье вместе со своими коллегами из Бурятии, стал одним из обвиняемых по уголовному делу о взятках в особо крупном размере — по версии следствия, он фигурирует в семи эпизодах и незаконно получил в совокупности около миллиона рублей. Он частично признал вину, однако его версия событий до суда и после кардинально отличается.

Фигурантов обвиняют в получении взяток в 3,5 миллиона рублей за помощь с госконтрактами по строительству школ и других объектов в Забайкальском крае. По версии следствия, в 2021 году Виктор Гусляков, планируя занять должность заместителя директора Службы единого заказчика Забайкальского края, предложил своим знакомым Виктору Чумакову и Владимиру Имекову занять руководящие должности в этом же учреждении для совместного получения взяток. Чумаков и Имеков на предложение Гуслякова согласились. По данным полиции, подозреваемые за взятку обещали покровительство двум подрядным организациям, которые занимаются строительными и ремонтными работами на объектах в Чите.

Виктору Гуслякову суд вынес приговор в октябре 2023 года. Его признали виновным в получении многомиллионных взяток в составе организованной группы и отправили на восемь лет в колонию строгого режима. Экс-директору компании «Бурятпроектреставрация» Владимиру Батуеву присудили пять лет лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом в размере 55 миллионов рублей. Обвинение ему было предъявлено по четырем эпизодам дачи взятки и по одному посредничеству во взятке. Еще одного посредника в даче взятки Гуслякову на контракт по строительству Дома культуры в селе Аксёново-Зилово директора компании «Коммунальник» Евгения Ханхараева приговорили к 1,5 года колонии строгого режима.

В Бурятии Имеков работал в структуре, аналогичной забайкальской Службе единого заказчика, — ГКУ «Управление капитального строительства», где был первым заместителем начальника. С Гусляковым он был знаком еще со студенчества, кроме того, они вместе работали в управлении. Их отношения Имеков назвал доверительными и даже дружескими.

Весной 2021 года Имекову позвонил Гусляков, который на тот момент был руководителем проектной организации, и предложил ему стать замминистра строительства в Забайкалье. Именно в Забайкалье, потому что в Бурятии это было невозможно — совсем недавно замминистра там был назначен другой чиновник. Только для получения высокой должности нужно было какое-то время поработать в структуре пониже — побыть начальником отдела в СЕЗ, а после подняться вверх по карьерной лестнице.

— По факту на строительстве никто в Забайкалье и не работал — просто заключали контракт и смотрели, как подрядчик мучается. Из должностной инструкции понятно, что функции начальника отдела никто не исполнял — обычный куратор, при этом у него зарплата была больше, потому что начальником отдела был тот, кто хоть каким-то опытом обладает, — сказал на судебном заседании Имеков.

Привлекла Имекова работа в Забайкалье, по его словам, то, что давали подъемные средства на переезд и съем жилья. При этом он уверяет, что ничего незаконного перед трудоустройством не обсуждалось.

В итоге Гусляков организовал поездку в Забайкалье на машине для приглашенных им Чумакова и Имекова. Те якобы прошли тестирование по программе «Забайкальский призыв», а после уже собеседовались у зампреда Сергея Гордеева (губернатор Забайкалья Александр Осипов назначил Гордеева зампредом правительства края в феврале 2021 года, на этом посту он в числе прочего отвечал за вопросы МинЖКХ и Минстроя края. В июле 2022 года Гордеев уволился по личным мотивам и собственному желанию. — Прим. ред.) и главы Минстроя Дмитрия Ватагина (был главой ведомства с июля 2021 года, покинул пост в марте 2022-го. — Прим. ред.).

В должностные обязанности Имекова в Службе единого заказчика входили контроль объектов строительства, составление отчетов, работа с подрядчиками, подписание актов выполненных работ.

На суде Имеков давал путаные показания и огрызался в ответ на уточняющие вопросы от участников процесса. Прокурор, заметив ряд существенных противоречий в его словах, ходатайствовала о зачитывании его показаний, данных на этапе следствия. И слова Имекова под следствием и в суде кардинально отличаются в важнейшем моменте — в части сговора с Гусляковым о получении денег от подрядчиков.

Так, до суда Имеков говорил, что еще при встрече с Гусляковым в Улан-Удэ для обсуждения работы в Забайкалье тот пообещал, что дополнительно Имекову будет выплачиваться процент с определенных заключенных строительных контрактов. При этом Имеков указывал, что, когда Гусляков тайком передавал ему стопки банкнот, он понимал, что это те самые проценты с контрактов, о которых и шла речь.

Но уже в суде все эти показания о процентах он категорически отрицал и уверял, что ничего подобного до переезда в Забайкалье не обсуждалось.

Также в показаниях Имекова разнятся некоторые суммы полученных им денег — в первых показаниях они больше, чем он рассказывал на заседаниях. В итоге все свои досудебные показания, а также явки с повинной он не подтвердил, назвав их ложными, и протоколы допроса он поддержал только в той части, которая совпадает с показаниями, данными в ходе судебных заседаний.

На вопросы прокурора, зачем же он тогда давал такие пояснения, Имеков объяснял, что писал всё это якобы под диктовку следователя, который проводила все следственные действия.

— Следователь сказал все показания давать, как надо. И оперативники так объяснили. На тот момент у меня был адвокат назначенный. Они пояснили: «Говорите, и мы вас отпустим, поменяем меру пресечения под подписку о невыезде». Я всё понимаю, я не избегаю ответственности. Они мне объяснили, откуда были эти деньги. Сказали, что мне так легче будет. А мне тогда разницы не было, как продиктовали — так и написал, — рассказал Имеков.

После этого, однако, никакой якобы обещанной подписки о невыезде Имеков так и не получил.

— Я сейчас понимаю, что меня обманули, и сейчас я даю правдивые показания, — пояснял он суду.

— Почему замечания к протоколу допроса не изложили, если там всё не так, как было на самом деле? — интересуется прокурор.

— А там и не нужно было так, как на самом деле. Они сказали: «Правда ваша никому не нужна, пишите, как мы говорим».

Следующий озвученный протокол допроса касался уже строительства театра кукол и Краевой детской клинической больницы на Коханского, за которое взялись подрядчики из Бурятии и на которых, по версии обвинения, топ-менеджеры СЕЗ брали взятки за содействие при заключении контракта.

Имеков пояснил, что конкурсной документацией для театра кукол он не занимался, но после заключения контракта стал куратором объекта, то есть должен был контролировать стройку. После того, как реконструкцию театра выиграла «Бурятпроектреставрация», Гусляков заявил, что он сам, Чумаков и Имеков получат по 1,2 миллиона каждый, а несколько позже Гусляков, ничего не пояснив, передал Имекову 200 тысяч рублей, и тот предположил, что это и есть часть того самого вознаграждения.

Что касается детской больницы на Коханского, то по указанию Гуслякова Имеков входил в состав конкурсной комиссии при заключении контракта на строительство, но никакие критерии не проверял, так как заявку подала только одна организация — «Дом 2000», с которой и заключили контракт. Уже после конкурса Гусляков, стоя с Имековым на улице прямо у здания краевого Минстроя, рассказал, что за заключение этого контракта он сам, Имеков и Чумаков получат по 10 миллионов рублей каждый. За какие конкретные действия или бездействие, он не уточнял, поэтому Имеков указывал, что просто выполнял свои должностные обязанности. После этого разговора денежное вознаграждение так и не обсуждалось. Имеков заявил, что так денег и не получил.

В суде эти показания он тоже подтвердил лишь частично, отметив, что это тоже ему надиктовал следователь.

Также прокурор зачитал протокол явки с повинной Имекова, где тот добровольно поясняет про свои преступления в СЕЗ. Сам он уже в суде заявил, что писал эту явку в изоляторе временного содержания (ИВС) всё по той же причине — так как ему сулили в обмен на них освобождение из СИЗО. При ее написании якобы оперативники привели к нему прямо в камеру самого Гуслякова. Следователь при этом не присутствовал.

В протоколе Имеков указывал, что Гусляков включил его в состав комиссии по рассмотрению заявок в конкурсе на строительство семи водоочистных станций в районах Забайкалья и что заявки нужно учитывать в пользу определенной компании. Название компании Имеков не запомнил. Но в центре госзакупок перед участием в заседании комиссии Имеков узнал, что его исключили из состава. В итоге компания, указанная Гусляковым, не выиграла контракт.

Также в явке он писал, что однажды Гусляков дал ему в поручение объекты, по которым необходимо подписать прямые контракты в связи с изменением правил по заключению контрактов с единственным поставщиком. По его указанию контракты должны были быть заключены с подрядчиками: принадлежащим краю АО «Коммунальник», «Полимерстрой» и ДВСК. Последняя компания позже отказалась от участия в конкурсе. Так, по указке Гуслякова Имеков подавал необходимые документы в Минстрой, откуда уже они направлялись в комиссию при губернаторе.

В итоге решение было вынесено, и компании получили свои контракты: «Коммунальник» — на строительство школы в Александровском Заводе и на ледовую арену в Приаргунске, а «Полимерстрой» — на дом для детей-сирот в Ясногорске. При этом Имеков указывает, что в комиссии на рассмотрение заявок по конкурсу он не участвовал.

В явке с повинной он признался, что принимал участие в конкурсных процедурах на определение подрядчика и выполнял поручения в интересах отельных организаций в обмен на взятку. Он указывает, что впоследствии понял, что ему полагается по 0,2% от контактов, заключенных с компаниями из Бурятии «Бурятпроектреставрация» и ООО «Дом 2000».

В мае 2021 года Имеков решил уволиться из СЕЗ, так как продвижения в карьере не предвиделось и обещанных денег так и не было. Имеков спросил напрямую у Гуслякова, где его деньги, после чего тот передал ему 200 тысяч рублей и пообещал решить вопрос с остальной частью оплаты до конца месяца. Прождав месяц и так и не получив денег, Имеков уволился из СЕЗ и переехал в Санкт-Петербург с женой, где позже его и задержали.

В суде Имеков опять же подтвердил явку с повинной лишь частично и заявил, что никакого сговора и бонусов от заключения контрактов не было.

В еще одной явке с повинной Имеков указывал, что в мае 2022 года он получил 250 тысяч от Евгения Ханхараева в качестве вознаграждения за заключение с ИП Жалсаповым контракта на строительство детского дома культуры в Аксеново-Зилово. Ханхараев пояснил Имекову, что действовал по поручению Гуслякова, которому тоже передал деньги. Позднее Гусляков подтвердил, что эти деньги были за то, что тот подписал контракт на строительство дома культуры без необходимой банковской гарантии.

Имеков заявил, что подтверждает ее тоже лишь частично, отрицая сговор.

— Вы осознавали, что, давая такие показания, вы фактические себя оговариваете? — задал вопрос прокурор.

— Я и сейчас себя оговариваю, — ответил Имеков, не вдаваясь в подробности своей фразы.

На вопрос прокурора, почему он не изложил в жалобе, что в предыдущих допросах допускались нарушения в виде, например, диктовки следователя, о которой он указывает, он ответил: «А что, так можно было? Да и мне кажется, бесполезно это».

Одним из доказательств вины Имекова на допросе стала стенограмма разговора от 19 января 2022 года, где Гусляков, беседуя с Имековым, упоминает вознаграждение в виде 0,2% с выигранного контакта на каждого человека. Запись зачитал прокурор, чтобы попросить пояснения. Вот ее фрагмент:

«— Нет, в целом.

— В целом? 0,2% на человека с выигранных торгов. Сегодня подтверждается главная задача — сегодня кукольный и больница».

Имеков объяснил, что таким образом подрядчики передавали деньги за заключение контракта, и отметил, что на тот момент он слабо понимал, о чем речь.

Также прокурор попросил пояснить слова, что Гусляков «выступает гарантом» и диалог с фразами: «Работа пошла — деньги пошли», где Имеков принимает активное участие и довольно эмоционально спрашивает, когда будут некие деньги. На это Имеков объяснил, что спрашивал он так про компенсацию аренды.

Далее прокурор указал, что Имеков говорит такую фразу, что «с больницы 0,2% не будет».

Эти слова Имеков не смог пояснить и сказал, что они вырваны из контекста.

Имеков указал, что всё, что он говорил до суда, неправда, а правдивые показания лишь те, что он озвучил уже на заседаниях. Его позиция в суде почти не отличается от показаний второго обвиняемого, его коллеги — главного инженера СЕЗ Виталия Чумакова. Краткую их суть можно изложить одной фразой: «Я ничего противозаконного не делал, а Гусляков без моего согласия подбрасывал мне деньги».

— А вы понимали, что эти деньги являются взяткой? — спрашивал прокурор.

— На тот момент нет. Потом-то я уже всё понял.

— Когда и как?

— После задержания. Следователи рассказали.

Имеков признал, что получал деньги, но не считает, что брал при этом взятки:

— Я так понимаю, взятка эта за то, что что-то сделал. Я получал средства, да. Но я ничего не делал, никаких незаконных действий.

В суде он рассказал, что, когда только устроился в СЕЗ, Гусляков передал ему 50 тысяч рублей наличными на работе якобы за аренду жилья. Откуда выдавались деньги, он не интересовался, и то, что он снимал квартиру за 22 тысячи, а ему передали 50, его не смутило.

В конце декабря Гусляков также передал ему уже 350 тысяч рублей. Передал на работе в рабочее время. Имеков уверял, что у него возникли вопросы о происхождении денег, но Гусляков отмалчивался и требовал ничего не спрашивать. Все прочие передачи денег, по его словам, происходили примерно одинаковым образом — всучивались молча и без согласия.

— В конце апреля передал 50 и 100 тысяч — сказал, лишних вопросов не задавать. Не спрашивал, чтобы не конфликтовать с руководством. Один раз он деньги просто оставил у меня в машине, когда мы возвращались с объекта. Еще 50 тысяч я попросил у него занять до конца зарплаты. Он занял и сказал не возвращать. Еще 100 тысяч он принес на работе в кабинет — просто бросил деньги на стол и ушел. Я уже позже пересчитал. Я уже ничего об этом не спрашивал, он говорил, что лучше не знать. А я только догадывался. Как он сказал: «Я выполняю, что обещал, и всё, работайте».

В итоге Имеков частично признал вину по шести из семи инкриминируемых ему эпизодов. Он полностью отрицает получение денег только за Краевую детскую клиническую больницу, а также не согласен с тем, что способствовал заключению контрактов и действовал в составе организованной группы.

В конце прокурор задал Имекову вопрос:

— Если вы сомневались в источнике их происхождения, то почему вы не возвращали их Гуслякову?

— В смысле, как бы я вернул? Вы как себе это представляете? Дает мне деньги начальник — я беру.

— А вы не опасались оказаться в такой ситуации, в которой сейчас находитесь?

— Нет, я ничего незаконного не делал.

Суд над топ-менеджерами СЕЗ Чумаковым и Имековым подходит к своему завершению — остались лишь прения сторон, последнее слово и приговор. Показания Чумакова можно почитать здесь.