«Культурный слой»: Александр Числов - художник вне системы

Александр Числов — молодой художник-график, который закончил Красноярский государственный художественный институт, был участником городских, краевых, международных выставок в Чите, Красноярске и Китае. Оформил росписью и рельефом ряд объектов в Забайкальском крае и Красноярске, среди которых кинотеатр «Удокан» и дуган ононского села Новая Заря. Александр преподаёт рисунок, расписывает частные интерьеры и делает всё, для того, чтобы быть самостоятельным, независимым художником со своей точкой зрения и философией. Наш разговор состоялся в его квартире, оборудованной под мастерскую, в окружении эскизов, ржавого железа, горелых досок, кривых гвоздей и правильных брусков. Значение этих предметов мне только предстояло узнать.

- Какими способами вы выражаете себя как художник?

- Язык, которым я хочу достучаться до людей, реалистический. Не скажу, что оригинальничаю со стилями. Для меня важнее поиск образов, которые попадаются современному человеку. Я ищу новый образ. Например, сейчас это образ сгоревшего дерева. Я его изучаю и адаптирую к зрителю. Изучаю железо, кости. Вот эти образы я исследую в графике. Графика для меня находится между плакатом и живописной сюжетной композицией. Она более обострённая, что мне близко по духу.

- Где вы учились?

- В нашем училище, сейчас это Техникум искусств. И в 2004 году закончил Красноярский государственный художественный институт, отделение станковой графики. Потом я приезжал в Читу, опять уезжал, но в итоге приехал окончательно, как мне кажется.

- Не было желания остаться в Красноярске? Может быть, там побогаче культура?

- Вот честно, сравнивая красноярских и читинских больших художников, таких как Форов, Шплатов, Цымбало, нет ощущения, что наши провинциальны. Или если сравнивать такие молодёжные мероприятия, как наш «Мост через реальность» и то, что я видел в Красноярске, они идентичны в смысле спроса, реакции публики. Всё очень похоже. Существует разница в коллекционерах. У нас мало людей интересуется неоднозначным искусством, а там чуть побольше, а в Москве – ещё больше. Если брать молодых художников, то тоже я не скажу, что у нас они слабые. Просто многих никто не знает.

- Помимо графики вы же пишете маcлом, занимаетесь барельефами?

- Только по заказам. Маслом у меня пишет жена, она всё оккупировала, и мне ничего не остаётся (смеётся).

- Но вы оформляли один из дуганов?

- Да, делал рельеф «Белый старец». Это воспроизведение с картинки, к творчеству я такую работу не отношу. Но в этом случае я получил у ламы благословение, он совершил какие-то действия, и только после этого я приступил к работе.

- А как было с «Удоканом»? Это был готовый проект или вы сами выбирали сюжеты?

- Задача стояла погрузить зрителя в космический мир кино. Я нарисовал ацтеков, мамонтов, кинозал с кроликом, острова. Главное же было сделать так, чтобы кинотеатр отличался от обычных коммерческих кинотеатров с их баннерами на стенах, чтоб он был тёплым. И сейчас в «Удокане» актуальная ручная лепнина, полностью ручное оформление хорошего качества с идеей, с хорошими фактурами.

- Насколько такая работа близка к фрескам в традиционном понимании?

- Раньше у художников был очень ограниченный набор инструментов. Поэтому у фрески была определённая технология, продиктованная материалом. Как импрессионистам форму живописи продиктовала французская масляная краска, которая сильно отличалась от нашей, растекалась. Это не самое главное, но это имеет значение. И при росписи стен мы сейчас имеем очень много возможностей в выборе красок, средств.

- Сейчас проходит ваша выставка в Техникуме искусств. Какие ещё были выставки и какие амбиции есть в этом направлении?

- Два года назад я вышел на площадку молодого искусства «Старт» московского Центра современного искусства «Винзавод». Но московские выставки требуют пояснительную концепцию и больше работ. В итоге там поменялся куратор, а я по возрасту перестал быть молодым художником. И это не они виноваты, а я промедлил в силу неопытности. То, что сейчас выставляется в Техникуме искусств — это по сути та самая выставка, которая была бы на «Винзаводе». И всё это будет двигаться туда, на запад.

- То есть вы не сбросили со счетов эту цель, выставиться в Москве?

- Нет, буду искать галерею, к которой я подхожу.

- В Чите таких нет?

- Чите нужен хотя бы один маленький подвальчик, где художники, у которых нет 50 картин, но есть 20, могли бы выставляться, общаться, смотреть, как выглядят их картины на выставке. После такого крепче становится рисунок, и приходит осознание того, что ты — художник. Такого подвальчика нет, и многие наши художники не раскрывают свой потенциал. На меня вы обратили внимание из-за выставки. А сколько таких, которые выставку сделать не могут?

- А как вам нравится идея создания Дома художника?

- Этот дом будет содержать государство, и сразу понятно, кто там будет выставляться. В первую очередь члены Союза художников, потом — кандидаты, потом — те, кто сумел позвонить и договориться через знакомых. То есть будет та же вялотекущая коррупция, которая есть и так. В Красноярске есть Дом художника. Чтобы он выжил, им приходится сдавать помещения магазинам. Вот этот большой город не может позволить себе полноценный Дом художника. Поэтому нужно частное помещение, которое, кстати, тоже вряд ли будет приносить доход. Помещение площадью хотя бы в 80 квадратных метров, в котором могли бы выставляться художники разных статусов и рангов.

Есть у нас городская картинная галерея, но там выставляться бессмысленно. В Техникуме искусств мои работы видят хотя бы студенты. А городская картинная галерея находится в таком месте, куда вообще никто не заходит. Для обычного зрителя сегодня забайкальская живопись — это то, что выставлено в художественном салоне.

- Сейчас идут большие изменения в Министерстве культуры края. Есть ли у вас пожелания новому руководству?

- Я зарабатываю деньги коммерческими проектами и никаких бонусов от государства не жду. Хотелось бы, чтобы новые люди адекватно воспринимали нашу художественную среду и не говорили, что есть великий художник Николай Орлов, а кроме него никого и нету. Вот есть некоммерческий художник Цымбало. Если продвигать его искусство, то только на запад. А в Чите у него нет перспектив. Я считаю, что системе можно отдать много лет, но всегда есть риск, что она отторгнет тебя из-за любой мелочи.

- Мы говорили о концепции вашей выставки. Как вы бы коротко представили работы, экспонированные в Техникуме искусств?

- Выставка называется «Лови день». В её основе лежит идея полураспада. В ней есть кости, ржавые натюрморты, насекомые, многие из которых живут всего один день. Все эти элементы ведут к одной мысли - mementō morī. Нужно ловить момент.