Иранский продюсер в Чите — гость ЗМКФ рассказал о запретах, стримингах и кинообразах женщин в своей стране

Продюсер и педагог Эсмаили Маджид вошел в состав международного жюри прошедшего в начале июня Х Забайкальского международного кинофестиваля. Он много говорил об общем духе российского и иранского кино и том, что иранские режиссеры стараются создавать теплую и светлую надежду на будущее в своих фильмах. Мы решили больше узнать о том, как сегодня устроены кинематограф и жизнь в Иране.

— Вы говорили на пресс-конференции про общий дух наших фильмов. Что это за дух? Хочется понять, какие именно нити связывают наши культуры, точнее — как вы их видите.

— Как и в случае со СМИ, кино всегда должно обладать каким-либо посылом и доносить его до зрителя. Этот посыл может быть весьма поверхностным, а может отражать глубокие идеи. Модель донесения посыла до аудитории в Иране и России не отличается посредственностью, а их общий дух позволяет доносить до зрителя глубокие и многогранные смыслы. По этой же причине проработка персонажей в иранском и российском кино происходит на очень высоком уровне. И в некоторых фильмах российских кинорежиссеров, например, Андрея Тарковского, мы можем выделить глубоких персонажей, непохожих на остальных. Так мы можем приблизиться к пониманию внутреннего мира человека. Такая тенденция, как мне кажется, прослеживается в фильмах российских и иранских режиссеров. В обоих случаях большое внимание уделяется проработке персонажей, смыслам и внутренним аспектам вещей.

— Вам уже задавали этот вопрос, скорее всего — про санкции. Россия в целом, как и Иран, еще до каких-то официально принятых санкций держалась особняком в мире. И сейчас эти границы, эти различия очерчены политически, экономически и культурно. Все эти ограничители мешают или, наоборот, дают какой-то более сильный импульс делать свое кино?

— Сомнений нет в том, что санкции — это часть большой войны. И если мы будем обращать внимание только на одну сторону этой войны, то она будет оказывать на нас большее влияние. Когда Иран подвергся санкциям, они были одним из инструментов, используя которые враг хотел поставить страну на колени. Цель этих санкций состояла в том, чтобы, оказав экономическое давление на народ, вынудить его перестать следовать по своему пути и поддерживать правительство.

Это также происходит в других сферах и не ограничивается лишь экономическими санкциями. В сфере кинематографа также оказывается давление на дух народа, то есть создается нарратив, в рамках которого показывается, что тот путь, по которому идет народ, безрезультатен. Это приводит к тому, что люди отказываются от следования по этому пути.

В России также можно наблюдать подобное. То есть вводятся экономические санкции, а также уже давно совершаются нападки в сфере культуры. В ходе холодной войны мы наблюдали, как Запад атакует восточные цивилизации и их культуру, и запечатлевает представителей этих культур как нелогичных, нецивилизованных и неблагоразумных людей. Мне кажется, что если мы стараемся дать оценку различным санкциям, направленным против России, то во многом это зависит от реакции и отношения народа и власти. Если на санкции никак не реагировать, ущерб от них будет огромным. Однако если взять их под контроль, санкции можно использовать для производства более глубоких смыслов и более эффективного взаимодействия со зрителем.

Если бы мне нужно было ответить на вопрос о санкциях одним словом, этим словом станет «зритель», поскольку именно на него оказывается влияние, и от него зависит, каким образом стоит воспринимать санкции, пассивно или активно.

— Как устроена иранская киноиндустрия? Какие есть внутренние ограничения в стране? Что, например, нельзя снимать? Есть ли у вас романтические комедии?

— Что касается ограничений, мне кажется, то, что подразумевается под ними в этом вопросе, на самом деле ограничениями не является. В каждой стране есть некие основы, на которых строится кинематограф. Например, в сфере кинопроизводства на Западе, в частности, в Голливуде, также существуют правила и ограничения, которым должны следовать кинематографисты. И если их не соблюсти, фильм покажется зрителю слабым. Поэтому в Иране нет неблагоразумных ограничений для режиссеров. И каждый, кто хочет работать в этой сфере, должен следовать правилам. В том числе для того, чтобы привлекать большую аудиторию.

— Есть мнение, что «Оскар» политизирован и это дискредитирует кинопремию. Как вы это видите? Пора ли перестать ориентироваться на результаты американской киноакадемии? И если да, то на что тогда нужно? И какую роль во всём этом играют локальные фестивали?

— На этот вопрос нелегко ответить. Без сомнений — фестивали, занимающие чью-то сторону в политике, теряют свой статус. При этом растет количество фестивалей, которые фокусируются на кинематографе и отдаляются от политики. В таком случае, кажется, что существующие на данный момент фестивали, которые ставят перед собой цель рассказать о Востоке, вносят вклад в более глубокое раскрытие культуры этого региона. Локальные кинофестивали в этом случае играют очень важную роль, так как они помогают усилить национальную идентичность. Приведу пример — когда я приехал в Читу, в Забайкальский край, я впервые по-настоящему познакомился с русской культурой. Чем больше кинофестивали будут проводиться в регионах, тем сильнее будет ослабевать значение политизированных кинофестивалей.

— Пользуются ли иранцы стримингами?

— После пандемии люди стали больше обращать внимание на различные платформы, Иран не является исключением. Поэтому значительная часть людей в сфере кино стала пользоваться стримингами, кинотеатры были закрыты. Однако сейчас в связи с прекращением пандемии в Иране за последние два месяца статистика посещения кинотеатров максимально приблизилась к отметке 2019 года. И мне кажется, что, в отличие от платформ, в кинотеатре можно прочувствовать фильм вместе с остальными зрителями. Поэтому платформы никогда не смогут заменить настоящее кино.

— Как Иран сейчас переживает историю с протестами после ситуации с Махсой Амини (девушку в сентябре 2022 года за неправильное ношение хиджаба задержала полиция нравов — после задержания Махса впала в кому, а затем скончалась. Эта история возмутила часть иранцев и спровоцировала массовые протесты, которые на пике не утихали две недели. — Прим. авт.)?

— Можно по-разному оценить, в каком состоянии находится общество, экономика, культура и политика в Иране после протестов по случаю смерти Махсы Амини. Можно сказать, что обсуждение этой темы практически свелось к нулю, несмотря на то что всё еще поднимаются вопросы, связанные с соблюдением хиджаба. Сейчас общественные деятели Ирана стараются найти разумные и логичные ответы на эти вопросы. Я надеюсь, что мы также вскоре сможем найти ответы на них в кинематографе.

— В советское время были сильные кинообразы женщин — в СССР феминизм появился задолго до того, как это стало глобальной задачей. После войны мужчин, понятно, стало меньше и роль в восстановлении страны лежала на всех: на женщинах, на вчерашних солдатах. И характеры женщин в кино действительно были разные, сильные, интересные. А потом экраны заполонили стереотипные роли: женщина-жертва, женщина, которая постоянно в поисках мужчины, женщина-карьеристка, плоские персонажи. Как женские образы развиваются в иранском кино?

— Женские персонажи в иранском кино раскрываются совершенно по-разному, и это однозначно связано с тем, как видят их режиссеры. К сожалению, часть авторов однобоко раскрывает женских персонажей и акцентирует внимание на практических аспектах. При этом в Иране также есть режиссеры, в фильмах которых женщины занимают центральное место и могут бороться за свои идеалы.

Так, например, в фильмах, посвященных периоду Исламской революции и Священной обороны (так в Иране называют Ирано-иракскую войну. — Прим. переводчика), женщины представлены наиболее красочно и полно. И можно предпринять больше усилий для того, чтобы еще лучше раскрывать женские персонажи на протяжении всей истории Ирана, поскольку они играли важную роль в культуре, политике и экономике страны. Например, женщины-ученые — такие, как Мариам Мирзахани и Бану Амин. Также следовало бы уделить большее внимание значимым для ислама женщинам: жене Фараона, женам хазрата Ибрагима и пророка Мухаммеда.

— Есть ли в Иране женщины-режиссеры? Я знаю только Шахла Рияхи и то, потому что она, кажется, была первой женщиной-режиссером. Как сейчас обстоят дела у женщин в кино?

— Шахла Рияхи известна как первая женщина-кинематографист в Иране, хотя в стране она имеет большую популярность как актриса. После революции возросло количество женщин-режиссеров, например, Пораньше Дерахшанде, Энсие Шах Хосейни, Ники Карими. Их роль в кинематографе Ирана постоянно растет, я назвал лишь несколько имен, однако на самом деле в Иране намного больше женщин-режиссеров, которые снимают кино в различных жанрах. Некоторые из них, например, Тамине Милани и Маниже Хекмат снимают социальное кино, другие, такие как Манире Кейди и Энсие Шах Хосейни, посвящают фильмы войне Священной обороны.

— Как себя чувствуют иранцы в целом внутри существующих ограничений? Как это влияет на общество — санкции, как бы весь мир, стоящий спиной. Какие это смыслы рождает в кино?

— Я думаю, что частично уже дал ответ на этот, но стоит сказать, что первое, на что обычно обращают внимание, — это экономика страны. Когда экономика страны находится в плохом состоянии, начинают меньше обращать внимание на культуру. Культура всегда следовала за первичными потребностями страны, и это большая ошибка. Когда это случается, культурная идентичность и образ жизни людей начинают претерпевать кризис. Основная цель введения санкций, что в Иране, что в России — уменьшение роли культуры в общественной жизни. Я надеюсь, что Россия сможет уделить достаточное внимание этому вопросу и не позволит санкциям сместить фокус с собственной культуры.

В таких условиях перед режиссерами стоит большая задача — дать людям надежду на будущее. Мне кажется, что кино — это пространство для диалога между различными идеями и сомнениями по разным темам. В Иране уже можно наблюдать подобные случаи, когда в некоторых фильмах режиссеры освещали санкции в качестве основной причины экономических проблем в стране. Однако на самом деле, это не так, поскольку существует гораздо больше объяснений для экономических проблем страны. И в Иране создаются новые фильмы, представляющие свои нарративы по этой проблеме.

— Сейчас много развлекательного контента и кино стало как бы фоновым искусством. Но, по идее, ничто не мешает ему выполнять ту функцию, которая есть у любого большого искусства — функцию воспитания, насыщения, придания смыслов. Есть ощущение, что спроса на такое кино сейчас нет. Или есть?

— С ростом капиталистских игр и внутренних платформ естественно кажется, что кино приближается к опасности. Но кинематограф может воспользоваться существующими тенденциями и таким образом увеличить собственную значимость. Эта попытка удержать зрителя и повысить свой статус приводит к развитию кино. Мировые кинорежиссеры тоже стараются делать социально значимые фильмы, часть которых была успешной, другие — нет. Я считаю, что в будущем кино сохранит свой статус, и уверен в том, что фильмы с социальной проблематикой никогда не перестанут быть интересны зрителю.

— Какие герои в кино сегодня нужны?

— Каждому обществу нужны герои, которые смогут вдохновлять народ на правильные поступки. Люди перенимают уникальные модели поведения этих персонажей. Мне кажется, что западный стиль жизни тоже формируется под влиянием персонажей западной цивилизации.

— Какие ваши любимые фильмы?

— Их достаточно много. Есть «Дети небес» (первый иранский фильм, номинированный на «Оскар». — Прим. авт.) и «Цвет рая» (кино о слепом ребенке. — Прим. авт.). Если мы говорим о российских фильмах, то это «Братья Карамазовы», «Война и мир». Я смотрел большое количество исторических российских фильмов. Из мультфильмов люблю «Кролика Питера» и «Короля Льва». Они навсегда останутся в памяти зрителей. Также мне нравится фильм «Зеленая миля». В моем списке много любимого кино.

— Какие пять иранских фильмов нужно обязательно посмотреть?

— «Дети небес», «Где дом друга?» (фильм конца 1980-х о мальчике, который пытается выполнить обещание другу — вернуть школьную тетрадь с домашним заданием. — Прим. ред.), «Рождение бабочки», «Коноплянка» (фильм рассказывает о взаимоотношениях мусульманина и христианина. — Прим. авт.), «Цвет рая».

— С чем вы уезжаете отсюда — с какими мыслями и чувствами? Понравилось ли вам на фестивале, открыли для себя что-то новое?

— Мне кажется, что это очень хороший фестиваль, который развивается, — в будущем режиссеры должны обратить на него больше внимания. Надеюсь, что и организаторы будут продолжать развивать фестиваль с разных сторон — он имеет огромное значение для региона. Мне больше всего понравились люди — они добрые и дружелюбные. Я, пользуясь возможностью, хочу поблагодарить всех организаторов за эту сложную проделанную работу. Я сам имею опыт организации подобных кинофестивалей и понимаю, что это нелегко. Спасибо.