Из Сохондинского с любовью. Агуцакан

Постройки кордона Агуцакан на высоте 1 105 метров над уровнем моря споро взбираются на сопку. Там, у верхней ограды - летняя кухня с длинным столом и воротцами, как в салунах американских вестернов. За столом, развернув на нём рисунки и схемы, – школьники. Участники экослёта, победители экологических конкурсов рисунка, сочинений и стихов. Девчата с Гавани, Былыры, Любавинска, мальчик Саша – единственный в российской делегации, и ребята из Монголии. Помельче, потише хохочущих девчонок, цепче взглядами.

Такой слёт – традиционный в государственном Сохондинском биосферном заповеднике. В прошлом году, правда, собирались на территории Монголии, в Онон-Бальджинском национальном парке. «Алаверды». Начальник отдела экопросвещения в заповеднике Анна Малышева принимает защиту детских проектов особо охраняемых территорий. Бракует. Спрашиваю потом у девчонок, чего, мол, не защитились? Говорят, придумали, что 100 человек будут к целебному источнику каждый месяц ходить, а это большая нагрузка на заповедник – все звери разбегутся.

Экологический пресс-клуб «Берлога» застаёт день прощальный: после защиты проектов подписывают плакат о неразлучной дружбе между народами и экологами, поют гимны – российский и монгольский, едят арбуз.

– Раньше они такие пугливые были, боялись рядом садиться, а теперь запросто живём, в домик к нам заходят, - рассказывают школьницы. Отношения налаживались с помощью переводчика и закрытой территории, трудным походом «Тропою Палласа», общим столом.

На мостках у ключа, откуда черпают воду, мне сразу тянут крепкую смуглую ладонь. В камеру не жеманничают. В проектах рисуют Дейла. Прощаясь у УАЗика-«таблетки», что повезёт заграничных гостей домой, дети утирают слёзы рукавами. А потом долго в ночи у костра поют песни. Уже когда взрослые журналисты, водители, инспекторы и педагоги погасили в домах свет.

Сохондинский заповедник попал в Федеральную целевую программу «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории на 2011-2020 годы». Полученные в этом году средства, главным образом, пустили «на охрану». Например, закупили на кордон крупную технику, ещё горный велосипед, газонокосилку и поставили домик из клееного бруса для смотрителей. Современный вагончик для сотрудников заповедника. – Я те года всё время с детьми за печкой проспала, - признаётся Анна Яковлевна. – В этом - живу в полном комфорте.

Солнечные батареи, конечно. Хватает на телевизор и свет, а больше особо и не надо. Для приготовления пищи – газовая плита. Дизель заводят только в затяжные дожди. Но здесь, на верхотуре, погода меняется часто: то жаркое солнце рассыпается по вершинам, разбиваясь о частокол лиственничных стволов, то набегают сизые облака с тяжёлыми, редкими каплями, то молнии прошивают воздух до самой земли, и за грохотом ливня не расслышать грохот грома.

За кордоном четвёртый год следят Казанцевы. У самих – семеро дочерей, тринадцать внуков. Сейчас гостит Андрейка.

– Вундеркинд! – говорит мне Наталья Казанцева.

– Как, - говорю, - семь дочерей? Сколько ж вам лет?

- Я в шестнадцать родила. Жизнь такая. Я сама из Шумунды, а родилась в Букукуне. Проездом. Мама с дороги помыться в баню зашла, да и родила. А потом мы до Шумунды дошли. Нас самих у матери – шестеро было. Как отец заболел, хотели по детдомам растолкать, сказали, если б старшая работала, то не забрали б. Ну, а чего. Я школу бросила да пошла работать после 8 класса. Матери помогать. Все дружно остались. И у меня все дочери пристроенные. А Андрей вот – каждый класс с грамотой кончает. И в художественную школу ходит. Рисует отменно. Давай, Андрейка, хватай ведро, тряпку, пойдём за гостями прибирать.

У Казанцевых хозяйство большое – коровы, лошади. Правда, зимой волки задрали одну трёхгодовалую тёлочку и двух годовалых бычков. Пока лошадь оседлаешь, пока найдёшь, откуда коровы прибежали, там уже волк своё дело сделал. А если их хотя бы пять – то уже одни кости остаются. Заглядывает в хозяйство лиса. «Наша лиса», - говорят Казанцевы. Голову просунет между жердями забора, может час-два наблюдать за людьми. От того предусмотрительно – ни кроликов, ни кур.

Кордон без присмотра не бросают, а как лето – так работы прибавляется в разы: ремонт, сенокос, грибы-ягоды, главное – туристы. По заповеднику запрещено передвигаться без сопровождения, да и немыслимо себе даже представить. Владимир Тимофеевич Казанцев знает тропки, броды. Говорит, первой экспедиции в 99,8% случаев везёт дикого зверя увидеть. А потом шум, гам, они уже прячутся – не найдёшь. К тому же, послушная лошадь везёт поклажу – не всякий турист готов к перепадам высоты, переменам погоды, зарослям и курумнику. Природа в заповеднике – сурова.

- Тогда создали добровольную дружину помощи пограничникам. Экспериментально. Даже был свой департамент в пограничном округе, курировал нас генерал-майор Курилов. Приехал как-то с проверкой, ни одного из погранвойск на границе не увидел, только стражу нашу. Я не говорю, что пограничники у нас не хорошо работают. Но такой случай был, не встретил, говорит, военнослужащих. А мы гражданские лица, только в штате. Кони свои были, ездили по границе.

Однажды пастухи – от села Шумунды приехали к нам в 7 километрах от села на границе – говорят, ночью были монголы, хотели угнать скот, коней. По следам нашли, где они дневали. Но они же в ночное время на нашу территории выходят. Мы поехали догнать их по темноте. Когда задерживали, а нас было – старший лейтенант Петров, я из пограничной стражи и с фермы пастух Виталий Куликов, наш односельчанин, - двоих задержали. Как положено, по одному разу в воздух выстрелили. Двоих мы связали. А третьего не было с ними. И третий на коне – он был с оружием. Немецкий карабин со свастикой с 37 года, как помню. Догнали, Петров к нему подходит, дескать, бросай оружие. Мы пока вязали, я смотрю, тот отступает и пытается снять с предохранителя свой карабин. Не смог сразу, видно, до того напугался. Расстояние – метров пять. Ну, думаю, сейчас всё. Пришлось развернуться и выстрелить.

Возили в Читу. Я школы 8 классов кончил – меньше исписал, чем в ФСБ бумаг писал. Они бы нашего убили, меньше б волокиты. А монгол, конечно, выжил. Я же не на поражение. Да и сразу перевязали его. А я побежал до деревни. Прямой связи не было тогда, ни раций, ничего. Звонить сначала, но там тоже не дозвонился. Пришлось машину брать и ехать в Алтан, сразу Кочезову Галину Михайловну, фельдшера, нашёл. Она первую помощь оказала, вызвала санитарку.

А потом мне дали медаль «За отличие в охране государственной границы». За 6,5 лет службы с моим участием задержаны 7 человек. С одним только до стрельбы дошло.

Кордон Агуцакан – самый посещаемый в заповеднике. К завтраку помаленьку по округе собирают землянику, к ужину – грибов. Кто-то на искорёженном стволе лиственницы оставил кусочки сала – кому, зачем, узнать не случилось. На заборах – домотканые коврики, сохнут покрывала, а в новом доме целая коробка с туристическими ковриками и спальниками.

Годная банька, костровое, волейбольная сетка. Цивилизация. Только проснувшись и выглянув в окно, понимаешь, что тонущий в тумане лес подступает вплотную. И всего часов пять пути разделяет от заброшенных двадцать лет назад штолен, которые почти полностью поглотила дикая природа.

Фото: Олег Тополев, Алексей Антипенко, Елена Романова.

Выражаем благодарность за помощь в организации экспедиции экологического пресс-клуба «Берлога» Амурскому филиалу WWF и клубу любителей внедорожников «Диверсант».