Преступность. Читинские легенды угро

В первый год Великой Отечественной войны, а потом и в начале 1942-го в Красную Армию было призвано 919 сотрудников органов внутренних дел Читинской области. Обычные милиционеры, участковые, оперативники, работники исправительных учреждений отправились на фронт, чтобы защищать Родину, а на их коллег, оставшихся в тылу, легла не менее трудная задача — обеспечивать правопорядок в крайне непростое голодное время.

Спецпроект «Читинский тыл» на «Чита.Ру» позволит заглянуть в родной город в начале сороковых. Что происходило в Чите, в которой, в войну, слава богу, никогда не было военных действий. Кто был здесь в тылу - управлял городом, просился на фронт, был мобилизован в промышленность, ушёл целым курсом физмата, собирал деньги на танки. Чего почти не было здесь в войну - асфальта, электроэнергии, транспорта, бань, учителей, жилья. Кто и как жил здесь - начиная с 22 июня 1941 года, заканчивая Победой.

Сколько сотрудников органов внутренних дел ушло на фронт конкретно из Читы, установить достоверно мне не удалось. Поэтому я и решил привести общие данные по области. Кому-то может показаться, что около тысячи правоохранителей, отправившихся на войну из Забайкалья, это капля в море по фронтовым меркам. Но в то время штат милиционеров в области и её столице был значительно меньше, чем в наши дни, поэтому вышло так, что на фронт уехала сразу четверть наших опытных борцов с преступностью.

В первый же день войны в областном управлении внутренних дел в Чите был издан приказ об отмене отпусков и об отзыве и возвращении отпускников к месту службы. Большая часть сотрудников перешла на усиленный режим несения службы и график работы, а наружная служба милиции вместо трёх смен в сутки по 8 часов каждая стала выставлять две смены по 12 часов. Действовала и строжайшая дисциплина — за опоздание или невыход на работу без уважительной причины предусматривалась не только административная, но и уголовная ответственность.

В годы войны наряду с обеспечением общественного порядка на милицию возлагались дополнительные задачи, продиктованные военным временем. Из-за повсеместного введения в тылу карточной системы на продовольственные и промышленные товары, особо выделялась и усиливалась борьба с хищениями, кражами и спекуляцией. Появились также новые направления в работе — борьба с дезертирством из армии и с оборонных предприятий, с мародёрством, распространителями всякого рода провокационных слухов и измышлений. Так, за высказывание, преувеличивающее мощь врага, можно было получить тюремный срок от 2 до 5 лет. Но есть свидетельство о том, что среди забайкальцев зловредных высказываний было совсем немного. Скорее наоборот — правоохранители сами порой перегибали палку и перестраховывались, не зная как реагировать на ту или иную фразу.

По словам краеведа, директора Музея истории УМВД России по Забайкальскому краю Геннадия Жеребцова, незадолго до войны в Читинской области появилась и дорожная служба — прообраз современной ГИБДД. Но во время Великой Отечественной проявить себя это новое подразделение не смогло.

«Во-первых, транспорта было мало. Во-вторых, даже тот транспорт, который был в области, уходил на нужды армии и фронта. Поэтому работников дорожно-постовой службы в Чите насчитывались единицы. В годы войны себя показала другая служба, родившаяся также перед 1941 годом. Называлась она ОБХСС — отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Сейчас она известна как БЭП — борьба с экономическими преступлениями», - рассказывает Жеребцов.

Большой объём работы в отделе БХСС был легко объясним. Карточная система, бедственное положение народа, голод — всё это порождало преступность. Кроме того, Забайкалье всегда славилось своими запасами золота. Это привело к хождению драгоценного металла среди населения, что в годы войны на территории Читы и области было категорически запрещено. Золотом в слитках, монетах, в виде руды и песка пытались приторговывать даже на базарах, но это достаточно эффективно пресекалось сотрудниками ОБХСС и уголовного розыска.

Один из наглядных результатов работы ОБХСС отражён в заметке газеты «Забайкальский рабочий» от 26 декабря 1941 года под названием «Расхитители социалистической собственности». В ней сообщалось, что бывший директор Читинского ресторана №2 Слободян по сговору с бывшим завскладом Поповым похитили с базы четыре мешка сахара.

«Преступление, совершённое этими людьми, выглядит особенно отвратительным сейчас, в военное время, когда весь советский народ помогает Родине своим самоотверженным трудом и личными средствами», - было написано в заметке. А в конце добавлено, что областной суд приговорил преступников к высшей мере наказания — расстрелу.

Особой страницей в истории забайкальской милиции в годы войны отмечены представительницы слабого пола. Женщины приходили в органы внутренних дел на места ушедших на фронт мужчин, работали на ровне, обучались стрельбе, патрулировали и даже задерживали преступников. В 1943 году в областном управлении сотрудницы-женщины составляли 26% к общему числу личного состава и десятую часть оперативного состава.

Эта фотография, на которой начальник первого городского отдела милиции Веровенко обучает девушек-сотрудниц искусству обращения с винтовкой, уникальна тем, что по левую руку от мужчины стоит некая Мария Копылова, которая позже стала известна очень многим забайкальцам как Гетало — легендарная участница войны, стрелок-радист самолёта, получившая тяжёлое ранение в битве за Берлин. Этот малоизвестный факт свидетельствует о том, что будущая героиня войны начинала свой славный путь именно со службы в милиции, но потом решила уйти на фронт.

А вот как о службе в органах внутренних дел вспоминала Надежда Солодухина, в первые годы войны возглавлявшая военно-учётный стол (ВУС) второго (Ингодинского) отделения милиции:

«На работу в органы милиции я поступила в 1939 году. Когда началась война и встал вопрос о замене мужчин, уходящих на фронт, меня в составе группы из шести комсомолок управления милиции в октябре 1941 года направили на учёбу в среднюю школу милиции города Омска — на ускоренные 4-месячные курсы. После их окончания мне присвоили звание младшего лейтенанта и назначили начальником ВУС во второе городское отделение милиции ( ГОМ) Читы.

Работать приходилось в сложных условиях. Рабочий день был установлен с 10.00 до 17.00, а затем после трёхчасового перерыва — с 20.00 до часа ночи. Поскольку объём работы был большой, приходилось работать больше положенного, было немало вызовов по служебным срочным делам и в ночное время. Кроме всего нас привлекали к проведению проверок документов у граждан на базарах, в кинотеатрах, в ресторанах, в отдельных квартирах. По воскресеньям нас привлекали к заготовкам дров для отдела и для сотрудников, на разгрузку поступившего угля, для работ в подсобном хозяйстве нашего управления. Но мы не унывали, не жаловались на трудности. Коллектив сотрудников был дружным. Чем могли помогали друг другу. Словом, работали не покладая рук, с полной отдачей сил и способностей, всё делали для ускорения победы над врагом, в которую мы абсолютно все верили».

Приходилось хрупким девушкам и рисковать собой, сталкиваясь лицом к лицу с преступниками. Так, милиционер Лукьянова стояла на посту в Госбанке, который располагался на улице Анохина, угол Ленинградской. В помещении ночью она была одна, когда услышала подозрительный стук. Взяв фонарь «Летучая мышь», девушка отправилась проверять печати на кабинетах. О начатом обходе по коммутатору уже был предупреждён дежурный по городу.

«Сотрудница не побоялась подняться на чердак, где и увидела мужичка, который ломом пытался проломить перекрытие именно над той комнатой, где хранились ценности. Помимо лома у злоумышленника был переносной фонарь, верёвка, кирка и мешок для награбленного. И девушка его задержала. Да, этот преступник мог быть коварен, хитёр, быть больше и сильнее милиционера, но сотрудники того времени, чувствуя за спиной поддержку государства, своих товарищей, знали, что поступаю так, как надо, как им велит совесть и присяга», - с гордостью завершает историю краевед Жеребцов.

Самой же ударной силой милиции в годы войны был уголовный розыск. В Читинской области профессиональное ядро сыщиков всё же оставалось без изменений, потому что обеспечивать мирную жизнь в тылу должны были профессионалы.

Одним из таких профи был Николай Арзубов, к 1943 году назначенный на должность заместителя начальника областного отдела угрозыска. После войны он стал начальником уголовного розыска Читы. По воспоминаниям коллег, Арзубов был по-настоящему талантливым сыщиком, обладал удивительной, феноменальной памятью, знал хорошо уголовный мир, умел тонко и умно определять основные направления поисков. На его счету сотни сложных раскрытых преступлений. И самое интересное, что легендарная фраза Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя» - «Вор должен сидеть в тюрьме» - принадлежит реальному человеку — Николаю Арзубову.

Поначалу в это трудно поверить, но история попадания фразы в фильм подтверждается неоспоримыми фактами. В годы войны с Николаем Арзубовым работал другой известный сыщик Игорь Скорин, которого в 1943 году из Читы отправили в Прибалтику, где после освобождения территории от немцев нужно было выстраивать мирную инфраструктуру, в том числе налаживать работу органов внутренних дел. Скорин работал в Риге, а после выхода на пенсию он занялся литературным трудом. Писатель был очень дружен с братьями Вайнерами — авторами сценария «Места встречи изменить нельзя», и рассказывал им истории о работе уголовного розыска в Чите, в том числе и в послевоенное время, узнавая о громких делах, по всей видимости, из писем друзей.

«Даже сама банда «Чёрная кошка», фигурировавшая в знаменитой киноленте, в фильме была перенесена на географическую площадку Москвы. На самом деле группа с таким названием орудовала на Чите-1. Как и в картине, эта банда образовалась сразу после войны. Всё происходило, когда наша армия шла с Запада на Восток, чтобы уничтожить японскую Квантунскую армию. В Чите наблюдалось огромное передвижение людских масс. И, к сожалению, были военные, которые похищали грузы, перепродавали их, занимались разбоями, убийствами, грабежами. Позже банду удалось ликвидировать», - отмечает Геннадий Жеребцов.

По другим источникам, прототипом киношной «Чёрной кошки» могла послужить известная красногорская банда Ивана Митина, грабившая в Москве и Подмосковье. Но по удивительному стечению обстоятельств в ликвидации этой банды принимал непосредственное участие всё тот же Игорь Скорин.

Благодаря слаженной, каждодневной, упорной работе уголовного розыска и каждого сотрудника милиции, дежурившего на улицах и проявлявшего в военные годы особую бдительность, о чём неоднократно сообщалось в ведомственной газете «Социалистический порядок», в Чите и районах удалось не допустить роста преступности. Она осталась на довоенном уровне, что было отличным показателем на уровне всего Советского Союза. Высоко отмечена и заслуга начальника областного управления внутренних дел Ивана Портнова, который к концу войны дослужился до звания генерал-майора.

По данным составленной 20 лет назад «Книги памяти», 144 забайкальских сотрудника органов внутренних дел погибли в годы войны. Но в настоящее время к 70-летию Победы с помощью интернета и банка данных Министерства обороны историку Геннадию Жеребцову удалось установить уже 338 имён.

Немое свидетельство тех лет сегодня можно наблюдать в Музее истории МВД. Автоматы, пистолеты и даже взрывная машинка — наследие военных лет, которым не брезговали пользоваться преступники. Каждая единица оружия — часть конкретного уголовного дела, которых, как и сейчас, в Забайкалье было немало. Но самое главное, что милиционеры Читинской области в годы Великой Отечественной войны со своей задачей справились на отлично, подарив неоценимый пример своим молодым коллегам и новым поколениям сотрудников.

В статье использованы материалы из книги «На страже правопорядка», Издательская мастерская «Стиль», 2002 год, а также с сайта краевого УМВД. Особая благодарность Музею истории УМВД России по Забайкальскому краю и его руководителю Геннадию Жеребцову.