Геноцид фермеров и исчезающий язык — обзор краевых СМИ

Не крайний Север

Село Чапо-Олого в Каларском районе — одна из немногих территорий традиционного природопользования в Забайкальском крае, где проживают эвенки. Живут, как и их деды, – охотятся, рыбачат, разводят оленей. Конечно, немного на современный уклад.

Беличье стойбище

Образовано село в 1901 году. Тогда на берегу Чары разбил своё стойбище эвенк Дмитрий Романов по прозвищу Чапо. Кстати, с эвенкийского языка Чапо переводится как «беличье гнездо», а Олого с якутского будет «стойбище».

Со временем к Дмитрию стали съезжаться эвенки, и в 1932 году в селе был основан колхоз имени Ворошилова.

Первым председателем колхоза был Михаил Семёнов. В первую очередь построили школу-интернат, затем, один за другим, появились магазин, медпункт, клуб, почта. Одновременно строили жильё. Именно тогда эвенки впервые стали селиться в деревянных домах, однако рядом неизменно ставили палатку или чум.

Новую жизнь таёжные люди строили с большим подъёмом и интересом. И поработать хорошо умели и отдохнуть. Рос колхоз, богател, а лучшие охотники и оленеводы даже ездили в 1937 году на Всесоюзную выставку народного хозяйства. Развивали оленеводство, огородничество, построили молочную ферму.

Сейчас, конечно, колхоз давно остался в прошлом, и о его былом величии напоминают только фотографии, собранные работниками местного клуба, да воспоминания старожилов.

Одна из старейших жителей села, Галина Филиппова встретила нас, хлопоча по дому, — пекла пироги из груш и дикой смородины. Рецептура, правда, русская.

— Эвенкийская деревня у нас давно была, а сейчас половина только осталась. Дети все русские. Я, например, сама по национальности якутка и из семьи одна только на родном языке разговариваю. Дети или внуки мои — уже нет. А, бывало, приедут мужики с тайги, так ни одного слова русского не знают, — рассказывает женщина.

Живут в селе по-разному, как и везде, — кто-то работает, кто-то занимается традиционными промыслами, молодёжь учится, а есть и безработные. Чтобы прокормить семью Галина Мефодьевна шьёт унты ручной работы — женские, мужские, детские, на любой вкус и цвет. Продаёт и по краю, и в Якутию родственникам шлёт.

— Унты меня научила шить эвенкийка из Кюсть-Кемды, там цех по переработке был в то время – от копыт оленьих до рогов — всё в ход шло. И ругалась я, конечно, и не знала, как подступиться к этой шкуре. Брезговала даже подходить к ней, пахнет же. Сколько нервов потратила, а сейчас я очень ей благодарна — на кусок хлеба заработаю всегда. Всё хочу племянницу свою научить шить, она ни в какую.

Воспитывает Галина внучку Ксению, которая с удовольствием возится с ребятишками в местном детском саду.

Исчезающий язык

В детском садике сейчас работает и Людмила Данилова, преподавательница эвенкийского языка в бывшей начальной школе села. После того, как закрыли школу, какое-то время учила эвенкийскому языку и детсадовцев.

— Ещё же и дома нужно на нём говорить, чтобы знания закреплялись. А у нас в селе 2-3 человека нашего поколения остались, кто ещё на эвенкийском говорит. А молодёжь-то уже ни слова не знает. В Куанде в школе-интернате ещё ведут немного эвенкийский язык. А у эвенков же и песни и стихи есть, я с русского языка на эвенкийский сказки переводила для детей. Язык умирает. Даже у меня со временем из памяти стираются некоторые слова. Наше поколение на нём ещё договорит, и всё. А чтобы сохранить язык, нужно учить молодёжь. Исчезнет язык — исчезнет всё, — говорит Людмила Семёновна.

Когда-то даже было специальное приложение к местной газете «Северная правда», которое выпускалось полностью на эвенкийском языке. Сейчас эти выпуски остались в архивах библиотек.

Дети в селе все сплошь метисы, ни одного чистокровного русского или эвенка не найти. Местные рассказывают, что в 2010 году в селе построили начальную школу, но уже через год её пришлось экстренно закрыть — лопнули трубы и помещение перемёрзло. Кто виноват – разбираются до сих пор, а дети пока учатся в соседнем селе, каждый день туда и обратно их возит школьный автобус.

«Землю надо…»

Спиридона Габышева, жителя Чапо-Олого в Каларском районе называют «главным оленеводом». Называют неспроста – сегодня у него самое большое стадо оленей во всём Забайкалье.

— Нынче считали тех, кто привит, — 1,5 тысячи. А кому укол не поставили, кто в горах, так и не знаю сколько их. Олень это же не баран и не корова, а дикое животное. Я всю жизнь оленеводством занимаюсь, с малых лет. Даже в школе не учился, сразу в тайгу, — улыбается Спиридон.

Сейчас у главного оленевода подрастает внук Спиридон, который твёрдо решил идти по стопам деда. «У меня и родители тоже оленеводы были. А некоторые хватаются, хотят разводить оленей, а не получается — опыта-то нет никакого. У меня, например, взяли 30 голов в Амурскую область, а сейчас у них всего 8 голов осталось, потеряли остальных».

Зимой олени стоят далеко, к сёлам их не пригоняют. Чтобы полюбоваться северными красавцами вживую, нужно приезжать в августе или совсем по зиме — добраться до стоянок можно только на вездеходе.

— У нас проблема сейчас с землями, — сокрушается эвенк, — деньги надо. Говорят: «Плати, мы дадим землю». А где такие деньги возьмём? Мне в такое время 600 тысяч гектаров надо — это 2-3 миллиона в год. Посчитали — 6 километров в сутки оленю. А олени не бараны — в одном месте не живут, летом в горы бегают, весной — в долинах. Зять у меня приезжал с Якутии, у него стадо — 500 оленей. Спрашиваю, сколько земли дали, отвечает: два миллиона гектаров.

А сейчас, говорит, Спиридон Габышев, олени как попало пасутся: «Если земли нам дать, мы же охранять будем, браконьеров гонять. Землю надо».

«Так и живём»

В местной библиотеке хранится шикарная летопись села — целые альбомы с вырезками из газет, по которым можно проследить создание Чапо-Олого. И старые-старые фотографии эвенков, такие, наверное, не в каждом архиве найдёшь.

Нынешняя глава села, Светлана Симонова, избирается уже на второй срок — доверяют ей односельчане. Приехала Светлана вместе с родителями из-под Севастополя, да так и осталась в селе. Вышла замуж за эвенка, муж у Светланы тоже держит оленей, правда, совсем небольшое стадо, уточняет женщина.

— Я сюда приехала в 1982 году, в то время здесь был очень богатый колхоз — строились дома, оленеводство очень хорошо развивалось — от 1,5 тысяч оленей. Была ферма чернобурых лис, овощеводство было развито, переработка оленьего сырья развивалась. После перестройки всё изменилось. А хотелось бы, конечно, чтобы и дома здесь строились, и молодёжь чтобы не уезжала, и чтобы благополучно всё было, — рассказывает Светлана Алексеевна.

Будет ли благополучие у села — неизвестно. Денег чапо-ологцам не хватает, впрочем, как большинству забайкальских сёл. Бюджет села, по словам главы, на 100% зависит от дотаций района.

— Хватает его, в основном, только на заработную плату, налоги и коммунальные услуги. Что-то лишнее приобрести, отремонтировать никак не получается, спонсоров нет, поэтому чем можем, так и живём.

…Так и живут. И хочется верить, что жизнь ещё улыбнётся по-настоящему тепло нашим северным землякам – настоящим эвенкам, с которыми в этот раз повезло познакомиться.

Жаль, оленей увидеть не удалось: они сейчас все на стоянках в сотнях километрах от села. Осталось их немного — несколько тысяч на весь район, но есть надежда, что в будущем, оленей будет больше — совсем как в старые добрые времена.

Екатерина Филиппова. «Земля», №45 от 8 ноября

Когда юмор — это работа

8 ноября — Международный день КВН.

— Смешить людей — это призвание. Не каждому дано умение заставить людей смеяться и плакать - плакать оттого, что смеёшься, — уверен Антон Остерников, директор команды КВН «Сборная Забайкальского края».

«Ленивые, но талантливые»

— Если не ошибаюсь, первая команда в Чите появилась в тогда ещё педагогическом институте имени Н.Г. Чернышевского. Думаю, это был 1993 или 1994 год. А то и раньше... Первую игру, в первом сезоне 1995-1996 годов Читинской лиги КВН сыграли команды «Звёздный винегрет» (пединститут) и «Ребята с горки» (ЧитГТУ). Выиграл «Винегрет».

— Что собою представляет команда «Сборная Забайкальского края» на сегодняшний день?

— Наша команда собрана из лучших КВНщиков, играющих в Региональной Забайкальской лиге КВН. Костяк команды ребята, которые играли в команде КВН «Гураны». Все очень талантливые! Немного ленивые... Но очень талантливые!

— Скоро Международный день КВН. Для вас — горячая пора? Много выступлений, наверное, запланировано.

— В ближайшее выступление 8 ноября (в день рождения КВН) состоится «Кубок Надежды» — для тех, кто не прошёл в полуфинал Забайкальской лиги КВН. Кстати, на этом мероприятии с поздравлением выступит «Сборная Забайкальского края». А 11 и 12 ноября пройдут полуфиналы Региональной Забайкальской лиги КВН! На сцене Дворца молодёжи «Мегаполис» встретятся лучшие команды города, края, а также команды из Иркутска и Улан-Удэ. Сейчас мы готовимся к Международному фестивалю команд КВН в Сочи. Фестиваль пройдёт в январе 2017 года.

— Вы сами шутки придумываете или нанимаете специальных людей?

— В основном сами. Но бывает, что привлекаем профессионалов. Не потому, что не справимся сами — порой сроки подготовки сжаты. И иногда очень важен взгляд «со стороны».

— Юмористов называют клоунами. Не огорчаетесь?

— Нет. Я знаю, что быть настоящим клоуном — это огромный труд. Эго талант. Это, если хотите, призвание! Не каждому дано умение заставить людей смеяться и плакать — плакать от того, что смеёшься.

Шутить, если хочется

— Это не так. Я бываю злым, раздражительным... иногда. Люблю погрустить. Даже порой больше, чем посмеяться. Конечно, чувство юмора, которое хорошо развито у КВНщиков, здорово помогает в жизни: и в работе, и в общении с людьми, и дома. Можно легко расположить к себе человека, если ты заставил его улыбнуться. Но постоянно шутить нельзя. С ума можно сойти, если постоянно «разгонять» что-то. С родными шучу, но только если это уместно и нужно. И если мне хочется. Просто, когда юмор — это работа, то от него хочется отдохнуть. А где мы отдыхаем от работы? Правильно! Дома, в семье.

— Вы и в Москве выступаете, я знаю. Непросто, наверное, поединки с серьёзными соперниками выигрывать?

— Мы часто выигрываем. Конечно, победы на федеральном уровне даются нелегко. Но даются.

В политику — ради смеха?

— Не сказал бы, что все шутки «ниже пояса». Цензура и редактура всё-таки есть. Весь материал, прежде чем его оценят зрители, проходит через «сито» редакторов. К тому же сейчас есть выбор, проектов (передач) огромное количество — можно смотреть только то, что тебе интересно, то, что не идёт вразрез с твоим миропониманием и мироощущением.

— Жизнь в Забайкалье непростая, в связи с этим такой вопрос: шутить в Чите трудно?

— Я бы так не сказал. Хорошая шутка — она и на Северном полюсе хорошая. На наши мероприятия приходят много забайкальцев. У нас есть свой зритель, которого мы любим и стараемся радовать. У забайкальцев, кстати, с чувством юмора всё в порядке. Вот пример: недавно я лежал в больнице. Со мной в палате был дедушка из Улёт — такой остроумный! Он бы «перешутил» многих наших юмористов и меня в том числе.

— У чиновников хорошее чувство юмора?

— Не у всех. Но шутить про них я обожаю и считаю, что, если народ шутит над чиновниками и депутатами, значит, есть повод. К сожалению, поводы чаще плохие. Некоторые люди, по-моему, в политику только ради этого и пошли — чтобы над ними все смеялись. Добавлю: для меня вообще непонятен человек, который не умеет смеяться над собой. Умение смеяться и смешить других — неотъемлемое качество любого, кто хочет быть счастливым и жить полноценной жизнью.

— Вы выезжаете с командой в районы края. Жизнь, которую видите в глубинке, смешит вас, расстраивает, заставляет о чём-то задуматься?

— Скорее, заставляет задуматься о том, что же ждёт наш край дальше, если сейчас так... Но верим... Я верю, что всё наладится! Всегда подчёркиваю, что очень люблю наш край и людей, которые здесь живут! Есть возможность уехать, но пока отговариваю себя от этого. Надеюсь, что всё наладится. Мысль материальна — и если думать о том, что всё будет хорошо, то так оно и будет. Обязательно!

— Антон, не могу не попросить вас... пошутить.

— Не люблю публиковать свои шутки... Всё самое смешное с нами всегда происходит в жизни. Мы просто замечаем это и правильно, интересно пересказываем. Поэтому предлагаю историю из своей жизни. Долго не брился и не ровнял бороду. Иду по улице. На мне серое пальто до колен. Навстречу идёт молодая женщина с сыном. Они, видимо, только из храма вышли. Или были там на днях. В общем, мальчик долго и удивлённо смотрит в мою сторону, а потом заявляет матери: «Мама, смотри, Боженька!» Ну, я после этого в парикмахерскую рванул, чтоб чужую славу не забирать!

<

i>Елена Лоскутникова. «Аргументы и факты. Забайкалье», №45 от 9 ноября

Геноцид забайкальских фермеров

Как часто мы слышим или видим слово — «импортозамещение»? В связи с различными санкциями наконец-то вспомнили, что, погодите, у нас же тоже есть люди, занимающиеся сельским хозяйством, давайте придумаем программы по их развитию, будет что по телевизору показать.

Глава правительства Дмитрий Медведев, желающий «держаться и хорошего вам настроения», на выставке «Золотая Осень — 2016» заявил: «Сельское хозяйство в России — это агропромышленный комплекс XXI века — современный, технологичный и, самое главное, прибыльный».

КФХ «Жигалин»

Никогда не думал, что поля, которые простираются после спуска с Яблоневого хребта, кому-то принадлежат, да и как-то никогда не смотрели на них, всегда проезжали мимо на скорости. Уже спускаясь с хребта вдалеке, где-то на полях бродила тёмная тучка, её хорошо было заметно на белом от снега поле.

— Вот. Это небольшая часть моего хозяйства, — с гордостью раздалось с водительского сиденья. Голос принадлежал Жигалину Андрею Васильевичу — главе крестьянско-фермерского хозяйства, куда мы и направлялись.

Свернули направо возле озера, проехали немного по заснеженной дороге и оказались в маленьком поселении: несколько домов, техника, различные загоны для скота, место для кормов, все в хорошем состоянии. Наверное, это я просто впечатлительный, никогда не бывал в подобных местах, видел парочку, но они были заброшены и разрушены. Тут как-то веяло добром, взять хотя бы пса, который встретил меня, когда я вылез из машины, он дал себя погладить и по-доброму вилял хвостом, а позже даже дал лапу.

Прежде чем зайти в строение, которое называлось кухней, мы немного проехали дальше по дороге оценить, какой труд нужно было приложить, чтобы из непригодной местности сделать хорошее поле, где скот будет чувствовать себя хорошо. И действительно, когда мы остановились слева от нас было чистое поле, покрытое свежим снегом, а справа — заросшая травой, кустарником, старыми пнями.

— И вот так, — Андрей Васильевич показывает на заросшую сторону, — здесь было везде, помнишь там проезжали. Так там было также, и вот все сами расчищали, пни выкорчёвывали.

Неподъемная сумма

Мы вернулись в домик, где нас ждали тёплый чай, немного еды и кот с кошкой, которые, судя по всему, ожидали пополнения. После чая Андрей Васильевич разложил бумаги. Он рассказал, что здесь он уже десять лет, что на этом месте раньше была свалка, как они все это вывозили, расчищали и потихоньку «поднимались».

— Заключил договор на аренду земель, никудышные — одно болото, кустарник, кочка, — поясняет глава КФХ. — И оплата по одному договору составляла 36 тысяч, по другому договору 17 тысяч, мы платили налоги не отказывались.

Взяв в руки бумаги, пробежался по ним глазами, оказывается, размеры хозяйства внушительные — почти 4 тысячи гектар. В этом я не сильно разбираюсь, но понял что это много.

— В этом году пришёл акт сверки, налог нам увеличился раз в 15 точно, если мы платили 36 тысяч, то на сегодняшний день мы должны платить 623 тысячи в год, за второй участок вместо 17 тысяч мы должны платить 437 тысяч.

Прикинув в голове суммы, которую платили и будут платить, и сравнив их, возникал вопрос «ЧТО?!»

Как так получилось, что подняли на столько платежи? Кто это сделал и зачем? Чем они руководствовались? И как платить? У Андрея Васильевича 500 голов скота, все они породистые, чистокровные, элитные, выращенные с любовью и заботой. Чтобы оплатить данную сумму, ему нужно будет ликвидировать их всех. Ну заплатит он, а дальше что? Поймут и скажут, что, ну раз такую сумму заплатит, давай ещё повысим, а ведь такое запросто может быть. Неужели, КФХ Жигалина просто поставили перед фактом ликвидации его хозяйства.

— Говорят, это повысилась кадастровая стоимость земли, а как она могла повыситься, никто не выезжал не оценивал эти земли, не брал почву, у нас же не Краснодарский край, где два раза в год урожай собирают, — рассказывает Андрей Васильевич. — Нас осталось-то двое, ну сегодня меня добьют, завтра второго и все.

Закрытый рынок и Саботажник

Очень странная ситуация получается, от этого становится даже как-то не по себе.

— Нашего местного сельхозпроизводителя не допускают ни до одного рынка. У нас либо новосибирцы, либо иркутяне, либо уланудэнцы.

Может быть это из-за того, КФХ Жигалина предлагают более дешёвую цену на поставку более качественного мяса в дошкольные учреждения по более подходящей цене.

—Видимо кому-то выгодно, чтобы наш сельхозпроизводитель нигде не участвовал, — объясняет Андрей Васильевич. — Кто меня знает, те приезжают за мясом ко мне, заказывают, мы бьём для них и по нормальной цене отпускаем, разница с рынками и магазинами большая.

Для меня было странным слышать такое, если человек предлагает свои услуги, по цене, которая отличается от цен других производителей, да и скорее всего качеством, его не пускают, не дают войти на рынок. И что легче покупать продукцию из других городов и регионов, чем поддерживать своих производителей? Интересно, кому это выгодно?

В августе Андрей Васильевич написал докладную на имя министра сельского хозяйства, в то время это был Виктор Якимов.

— Предупредил его о том, что на сегодняшний день у нас засуха и мы не можем провести полностью сенокосную компанию, чтобы провести зимовку 2016-17 года, я ничего у него не просил, хотел чтобы он обратил внимание.

Ответ ввёл меня в ступор и недоумение. Андрея Васильевича обвинили в саботаже и назвали чуть ли не врагом народа. И такое бывает, что человек сказал одно, а чиновник понял по-другому.

Налоги, налоги, налоги

Сидя за столом и слушая Андрея Васильевича, задавался вопросом: «За что такой налог?» Профессия, связанная с сельским хозяйством одна из сложных. Работаешь ты круглый год, минус сорок или плюс, неважно, сделал одно, тут уже другое нужно и так весь год. Хотят ли убить агропромышленный сектор нашего края, но сначала проверить как это сработает на одном конкретном примере, в данном случает под руку попал Андрей Васильевич?

— У меня тут изумрудная трава что ли? — говорит глава КФХ. — У золотодобывающей артели налог намного меньше, чем у меня, но у них же золото! Звонил своим друзьям в Бурятию, спрашиваю, что у них там, платят по-новому и сколько, на что они ответили, что у них ничего не менялось все как было.

И вот я только хотел спросить про извещения о поднятии налогов, как Андрей Васильевич начал говорить:

— Никто не известил меня, что будет подниматься арендная плата, никто не позвонил, не сказал, не предложили перезаключить договор, если я согласен оплачивать. А получилось, что поставили перед фактом. Вы работать не мешайте, у меня все есть, все работает, никаких субсидий не нужно, техника рабочая, люди есть.

Геноцид фермеров

Геноцид. Можно ли использовать данное слово по отношению к фермерам Забайкальского края? Мне кажется, что оно вполне подойдёт дабы описать данную проблему.

— Геноцид — по-другому я даже сказать не могу, слов нет, — Андрей Васильевич развёл руками.

Интересно, почему никто больше не стал возмущаться и говорить об этом? Если у Андрея Васильевича 3 тысячи гектаров, то в Беклемишево — 32 тысячи, представьте, какой у них налог. Только им не из чего платить, там люди зарплат не видят. Вот, наверное, поэтому то они и молчат, их уже добили.

Возможно, КФХ Жигалина — последний из могикан.

— Как-то судится из-за таких налогов бесполезно, мы такое дело не выиграем, говорят мне юристы, — рассказывает Андрей Васильевич.

Можно было разглядеть на его лице грусть, обречённость, но при всём при этом он оставался самим собой, сильно чувствам не поддавался.

— Напиться, весь скот перебить, сжечь и уйти, — с грустью в глазах говорит Андрей Васильевич.

Но ведь никак, жалко, да и смена растёт. Внук Андрея Васильевича очень любит находиться на ферме, и вот, пока каникулы, уломал деда. Он уже ловко управляет лошадью и бегает по ферме с горящими глазами. Оказывается, не все дети любят проводить время за компьютером. И, казалось бы, и смена подрастает, но что Андрей Васильевич скажет своему внуку, — Извини, но деда налоги задавили.

Если бы не такие налоги, из-за которых придётся уйти Андрею Васильевичу, то КФХ Жигалина постепенно расширялось, и вместо 500 голов — тысяча. Потихоньку бы наладилось производство молока, сыров, может быть, даже полуфабрикатов, а позже открыть в городе павильон, и всё бы было хорошим и своим, недорогим. Нет! Сказали Андрею Васильевичу — не получится, не дадим мы тебе на рынок выйти, а ещё и налог повысим, чтобы ты загнулся и ушёл с пути поставщиков из других городов.

Вот и получается, что может быть и импортозамещение, но не своё, а покупное, потому что своим мы просто не дадим продавать товар, повысим цены, пусть они платят налоги, которые для простого человека кажутся просто астрономическими. Неправильно это как-то говорить, что мы будем поднимать сельское хозяйство, а на самом деле выжимать из него последние соки, которых осталось не так уж и много.

Искренне желаю Андрею Васильевичу добиться правды и решить все, чтобы уж хоть как-то наше фермерское хозяйство поднималось и стало действительно современным, технологичным и, самое главное, прибыльным.

Сергей Иванов. «Вечорка», №45 от 9 ноября

Двойной беспредел

Или рассказ о том, как зачинщики погрома в колонии стали потерпевшей стороной

Краснокаменский городской суд приговорил восьмерых сотрудников ИК-10 УФСИН по Забайкальскому краю к 4 и 4,5 годам лишения свободы условно за превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств. Помимо этого, они лишены права работать в уголовно-исполнительной системе в течение двух лет.

Но для начала — всё по порядку. По версии следствия, в ночь с 16 на 17 апреля 2011 года в колонии «несогласная с установленным администрацией режимом» группа осуждённых устроила бунт. Во время беспорядков начался пожар, сгорели жилые, хозяйственные и административные здания. Со слов допрошенного на суде некоего Леонида Путина, его вместе с другими заключёнными пропускали через выстроенный сотрудниками ИК-10 "живой коридор". При этом били их резиновыми дубинками, травили овчарками, раздевали догола, унижали и грозились изнасиловать. Показания однофамильца российского президента и его сотоварищей «по несчастью» фигурировали в последнем судебном заседании о «превышении служебных полномочий» сотрудниками ИК-10 в качестве неопровержимых доказательств вины последних. Но ещё загодя, задолго до судебного разбирательства, на протяжении нескольких лет, адвокат «потерпевшей» стороны и читинские правозащитники как могли предавали погромщикам статус едва ли не без вины потерпевших. Пусть даже вопреки тому, что в своё время бунту заключённых в ИК-10 (прославившейся на весь белый свет тем, что здесь отбывал часть срока государственный преступник, ныне успешно ведущий свой многомиллионный бизнес за рубежом и благополучно проживающий в Лондоне, Михаил Ходорковский) была дана соответствующая правовая оценка.

Все как один из представителей «потерпевшей стороны» указывали на то, что после пожара около 5 часов утра на территорию колонии в камуфляжной форме, бронежилетах, со щитами и резиновыми дубинками в руках вошли агрессивно настроенные сотрудники колонии. Наверное, сотрудникам УФСИН, во время подавления вспыхнувшего бунта, когда их жизням угрожала реальная опасность со стороны обезумевших заключённых, следовало сменить агрессивную настроенность по отношению к ним на мажорный лад и приветствовать бунтовщиков на обуглившихся руинах ИК-10 восторженными приветствиями, как неких борцов за свои попранные права. Потому как, по словам одного из правозащитников, «вспыхнувший одновременно в разных помещениях пожар являл собой шаг отчаяния большинства осуждённых, не имеющих других способов обратить внимание на своё бедственное положение общественности и надзорных органов». Чтобы не быть голословными, давайте восстановим достоверную, а не искажённую по истечении многих лет картину зэковского погрома.

23 апреля 2011 в Сеть была выложена животрепещущая сводка о том, что «в ночь с 16 на 17 апреля на территории Краснокаменской исправительной колонии №10 Забайкальского края вспыхнул пожар, в результате которого выгорели общежития отрядов, столовая, медсанчасть, здание профилактория, здание оперативного отдела, пожарный пост. По данным пресс-службы УФСИН РФ по Забайкальскому краю, жертв и пострадавших среди осуждённых и личного состава колонии нет. Размеры нанесённого ущерба устанавливаются (от автора - впоследствии установленная сумма ущерба составила около 40 миллионов рублей!). Сразу несколько возгораний были обнаружены около 3.30 ч. по местному времени (21.30 московского) в помещениях, где проживают осуждённые. Для ликвидации пожара были задействованы шесть пожарных расчётов(!). Около 8.20 ч. по местному времени (2.20 по Москве) пожар был потушен. Благодаря чётким действиям пожарных и сотрудников колонии удалось избежать жертв и побегов... Поскольку от огня пострадали практически все помещения, где можно было бы разместить более 1000 человек — общежития отрядов, столовая, медсанчасть, здания профилактория, - то их построили на плацу, выдав зимнюю одежду и взяв под усиленную охрану. Решён вопрос с питанием и дальнейшим этапированием их в другие учреждения УФСИН края. Первые 380 человек распределены по другим колониям Забайкальского края. Остальные осуждённые переночевали в уцелевших помещениях колонии и развёрнутом на территории ИК-10 палаточном лагере, палатки для которого выделило правительство Забайкалья из госрезерва — в общей сложности на 500 мест». К вышесказанному остаётся добавить, что личный состав колонии №10 был поднят по тревоге и переведён на усиленный вариант несения службы — заключённых охраняло 200 сотрудников колонии и 80 сотрудников РОВД Краснокаменска. Сотрудникам пенитенциарной и правоохранительной системы удалось тогда не только ликвидировать бунт, но и на протяжении продолжительного времени сдерживать накал лютой ненависти, исходившей от взбунтовавшихся заключённых.

«По данным Краснокаменской межрайонной прокуратуры, пожар стал результатом умышленного поджога — помещения подожгла группа осуждённых, недовольная ужесточением дисциплины в колонии. Дело в том, что в начале марта Краснокаменская межрайонная прокуратура заявила, что в колонии процветают массовые передачи сим-карт и сотовых телефонов, и потребовала усилить режим изоляции. Причём, как установило следствие, поджигатели орудовали заранее приготовленными факелами, бутылками с горючей смесью, запалами, а также ломами и металлическими трубами, которыми взламывали замки. При этом они пытались освободить осуждённых, содержащихся в штрафном изоляторе, ограбить магазин на территории колонии, ломали мебель в столовой. Теперь прокуратура намерена дать оценку деятельности сотрудников колонии, пропустивших подготовку к поджогу». Несмотря на выводы о противоправных и социально опасных действиях погромщиков, руководитель правозащитников продолжал муссировать тему бесправного и бедственного положения зэка, которые восстали против руководства колонии, устанавливающей свои порядки «с помощью чрезмерной силы, произвола и унижений».

Условно потерпевшие

«23 июня 2012 Краснокаменским городским судом один из зачинщиков вышеописанных событий Журавлёв Станислав был признан виновным в участии в ночь с 16 на 17 апреля 2011 года в массовых беспорядках в ФКУ ИК-10 УФСИН России по Забайкальскому краю, сопровождавшихся погромами, поджогами, уничтожением имущества (ч. 2 ст. 212 УК РФ), а также - в призыве к массовым беспорядкам (ч. 3 ст. 212 УК РФ)».

Это официальная информация в своё время имела столь же официальное место быть: «Журавлёв, осуждённый ранее за совершение разбоя, отбывая наказание в ИК-10, расположенной в г. Краснокаменске, относящий себя к категории осуждённых, отрицательно настроенных к администрации колонии, не вставших на путь исправления, действуя умышленно, преследуя личные интересы, желая изменить условия содержания в колонии вопреки установленным правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений и режимом отбывания наказания в исправительном учреждении, публично в словесной форме призвал осуждённых к совершению поджогов и погромов на территории И К-10, уничтожению и повреждению имущества. Кроме того, он вместе с другими осуждёнными, отбывающими наказание в ИК-10, принял активное участие в массовых беспорядках, сопровождавшихся погромами, поджогами, уничтожением имущества исправительной колонии № 10... При назначении наказания судом учтены общественная опасность и тяжесть совершённых преступлений, данные, характеризующие личность подсудимого, и окончательно по совокупности приговоров, с учётом неотбытой части наказания по предыдущему приговору, Журавлёву определено 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима».

Ранее, буквально сразу после погрома в колонии, было возбуждено уголовное дело по части 1 и части 2 статьи 212 УК РФ (организация и участие в массовых беспорядках), задержано и изолировано 25 подозреваемых из заключённых, которых, по словам сочувствующего им правозащитника «избили и развезли по колониям в другие регионы страны, из-за чего следователи не могли получить доступ к потерпевшим, чтобы взять у них показания и провести другие следственные действия». К общему сведению, по существующей практике, после бунта любая зона (колония) расформировывается. И вовсе не для того, чтобы помешать работе радетелей за «ущемлённые» права отбывающих наказание преступников, а для предотвращения нового бунта с их стороны.

Что же до превышения служебных полномочий с использованием спецсредств, то сотрудники действовали согласно критической обстановке. Жаль только, что, по прошествии времени участники тех событий поменялись местами: виновники погрома выступили потерпевшей стороной, а усмирявшие их в критической обстановке сотрудники оказались на скамье подсудимых.

Ирина Бусарова. «Эффект», №46 от 9 ноября

Почерк мастера

Не авторучкой, не пером — лобзиком «пишет» буквы Виталий Молчанов

На первый взгляд не определишь, что затейливые словеса — из фанеры. С ровными «по-фабричному» краями, лёгкие: вон даже веточки (на фото) не погнулись ничуть. А началось увлечение… с новоселья. «Номерок бы на дверь», — помечтала вслух жена Маша, и преподаватель английского, отвлёкшись на минуту от ученических тетрадей, заглянул во всезнающий Интернет.

Всемирная паутина, если обращаться с ней умеючи, — друг человека. Семья Молчановых — тому подтверждение: молодые люди даже познакомились в социальных сетях, и две судьбы сложились янтарной мозаикой; конечно, для квартирной двери, за которой живёт счастье, хотелось найти особенный, свой номерок.

Местный рынок на тот момент таких не предлагал. Это сейчас — без ревности пионера отмечает читинец – спектр предложений расширился, открылись даже специальные студии. Да и, честно сказать, не хотелось потрошить семейный бюджет ради эксклюзива: финансовый кризис, бывает, стучится в двери и с номерками и без... Только по-разному тот стук воспринимают люди. Кто-то бросается в кредитное болото очертя голову. Кто-то, себя жалеючи, заглядывает в бутылку. Братьев Молчановых родители учили не раскисать, верить в лучшее и — лапками, лапками шевелить! Как та лягушка в кувшине со сливками.

— Отец на все руки мастер, а мама, — с теплотой говорит Виталий, — всегда поощряла наши увлечения. Я в Дом пионеров бегал в кружок резьбы по дереву.

Руководителя кружка, выучившего не одно поколение улётовских мальчишек, в деревне звали по-свойски — «дядя Саша». Давно взрослые, с дипломами специальностей, далёких от прикладного искусства, те мальчишки вспоминают его с большой благодарностью. Местный физкультурник, завидев стайку пацанов у Дома пионеров, бросал обычно: «Зачем вам эти ножи, лобзики, деревяшки? Вот спорт — другое дело. Айда на секцию!». «На кусок хлеба когда-нибудь поможет заработать», — ответила практичная деревенская ребятня. Как в воду глядели.

Спорту на Виталия обижаться грех — лихо крутит велосипедные педали, когда удаётся. А вот с лобзиком всерьёз не общался со школьной парты.

— Идей, — признаётся, — много накопилось, да всё было недосуг. Мастерил, конечно, что-то для сына, для дома. Всё — до того дверного номерка...

Купил лобзик (самый простой – за 120 рублей), лист фанеры. Можно шлифовальной машинкой пользоваться, пилками.

— У меня, — улыбается умелец, — условия были спартанские — табуретка на балконе вместо верстака, матрас (чтоб удобнее сидеть на корточках), кусок наждачной бумаги (на напильники уже не наскрёб!). Наждачку, как в детстве, наклеивал на палочку.

Когда номерок появился на двери, соседи постучались: «А нам сделаешь?». Потом знакомые обратились (сарафанное радио — лучшая реклама) за табличкой с именем новорождённого. И пошло.

Привыкший всё делать основательно, даже для метрик, где буковки маленькие, изящные, покупает фанеру толстую, хорошего качества.

— Вижу, что вырезают такое плазмой и, как правило, из очень тонкой фанеры, но выглядит лебезно — непорядок.

Одна из недавних работ — почти метровая «Dance» с фигурками фанерных танцоров (родители заказали дочке-подростку для украшения комнаты).

Можно делать таблички для кабинетов — в шутку и всерьёз, сувениры, рамки для фото. Или реквизит для свадебных фотосессий — кокетливая вешалка «Невеста» («захотелось попробовать, что получится»). Изюминка интерьера — мелкие надписи-сувениры (кто-то заказал «любовь» на английском, но — то ли надпись утратила актуальность, то ли ещё приключилось что — «по-английски» распростился и с мастером — не выкупил заказ). «Предоплаты нет?» — удивляюсь. «Теперь, — смеётся, — беру». Так неожиданно лобзик, купленный для экономии семейного бюджета, стал рублём помогать!

— Я и раньше был убеждён, а теперь точно знаю, что жалобы про «негде заработать» — ерунда. Было бы желание.

Простор для творчества ограничен разве что наличием свободного времени. Его у репетитора по английскому языку и отца семейства немного. Возле отца в «балконной мастерской» крутится Лёшка. Для пяти своих лет он очень хорошо держит лобзик в руках.

— Мелкая моторика отличная, — замечает Виталий педагогически.

И моторике, и мужскому общению с сыном лобзик только на пользу. Маму подключают, когда дело доходит до выбора цвета. Лучше, советует, использовать краску-спрей: кисточка не даёт идеально ровного тона.

Табличка «Печатный Двор».

— Почти про нас! — киваю на редакционные двери.

— Про вас, — улыбается кудесник. — Но изготовил я её для своей ученицы — директора одноимённой компании. В благодарность (в непростой момент жизни Галина Васильевна очень мне помогла).

Такой он, Виталий-мастер. С очень понятными человеческими добродетелями. Недаром работы словно светятся изнутри. Может, и не станет он так знаменит, как Сергей Лагутов (автор патриаршего трона для храма Христа Спасителя, герба России в Госдуме), но есть в жизни главное — вдохновение.

...После того номерка для родной двери из-под лобзика вышла надпись «Юленька» над детской кроваткой — в июле у деловитого, в папу, Алексея Витальевича, сестрёнка родилась. Работа тонкая – все прописные буковки держатся друг за дружку, а буковок — семь. Семья растёт!

Елена Сластина. «Читинское обозрение», №45 от 9 ноября

«Есть повод оставаться здесь»

Этот молодой учёный преподаёт в ЗабГУ, руководит студенческим конструкторским бюро и мечтает о развитии солнечной энергетики

— Паять учился лет в 5-6. Когда пошёл в школу, интерес к технике немного приутих, родители хотели, чтобы я стал доктором, — вспоминает Георгий. — Но когда решал вопрос о поступлении в институт, всё-таки выбрал техническую специальность.

Георгий Палкин, старший преподаватель кафедры информатики, вычислительной техники и прикладной математики ЗабГУ, техническим творчеством заинтересовался, будучи ребёнком. Возможно, глядя, как работает его дедушка, инженер-энергетик...

Сегодня он не только учит студентов, но и помогает им углублённо постигать любимые предметы. Особо увлечённые занимаются под его руководством в студенческом конструкторском бюро (СКБ) «Контур». Также Георгий преподаёт в детском кружке робототехники.

Эра мобильников

По-настоящему Георгий Палкин увлёкся наукой с третьего курса — участвовал в конференциях, публиковал свои доклады в сборниках и разрабатывал проекты. После этого решил учиться в аспирантуре на кафедре электроснабжения.

Высшее образование получал в середине двухтысячных. Время, когда в Забайкалье повсеместно начали использоваться мобильные телефоны. Они, как и персональные компьютеры, становились вещами первой необходимости в жизни рядовых граждан. Правда, с компьютерами все же было непросто. Многие студенты в те годы допоздна пропадали в университете, выполняли домашнюю работу на компьютере, так как дома ещё не было этой техники. У нашего же героя свой компьютер появился ещё до начала обучения...

Сегодня главная цель для Георгия — завершить диссертацию, посвящённую проблемам эффективной и надёжной организации водоснабжения населённых пунктов и промышленных объектов.

— В Забайкалье зимой для того, чтобы предотвратить замерзание трубопроводов, воду пускают на максимальную циркуляцию, — объясняет он. — Лишняя вода выливается на поверхность земли. Природный ресурс расходуется нерационально, коммунальщикам дополнительно приходится тратиться на электроэнергию, ремонт насосов. Я задался целью оптимизировать расход воды, снизить его до минимума и при этом обеспечить защиту от замерзания.

Читатель помнит зимнюю аварию на водоводе в Золотореченске, когда из-за остановки насоса жители посёлка остались без водоснабжения. Георгий разрабатывает систему, которая будет отслеживать параметры водоснабжения, задавать необходимое давление и расход, а при авариях оповещать коммунальщиков. Заинтересованные в этом проекте есть, например, предприятия Новоорловска и Шилкинского района.

Вместе с развитыми

На днях в ЗабГУ начался Фестиваль науки, посвящённый инженерному образованию в регионе. В этом мероприятии участвовал и Георгий Палкин. Он был награждён за усердную работу, постоянный интерес к техническому творчеству. В прошлом году он и его студенты получили призовые места на краевой выставке научно-технического творчества молодёжи (НТТМ-2015). Участие в данной выставке планируется и в этом году. Ездили и за пределы Забайкалья, получали призовые места на конференции в Новосибирске и выставке в Биробиджане.

— И десять лет назад, и сейчас Забайкалье и Россия в целом отстают от зарубежных стран в производстве наукоемкого оборудования, и особенно в элементной базе, — признаёт Георгий. — В основном всё, что мы используем, импортное — китайское, собранное по лицензиям других фирм. Хочется сделать так, чтобы в ближайшем будущем мы ускорили бы развитие страны и выпускали полностью свою технику. Мечта — идти в ногу со временем, вместе с развитыми странами.

Конструкторское бюро «Контур» разрабатывает цифровые регуляторы мощности и тока, изготавливает устройства, которые управляют технологическими процессами в различных отраслях. Особое место в деятельности студенческого бюро занимает направление, связанное с изготовлением светодиодных светильников, блоков питания и устройств управления освещением.

В инновационной работе сложно обойтись без верных соратников. Одним из таковых является школьный друг Георгия Роман Горбунов, который фактически и стал основателем СКБ «Контур» и генератором многих идей, реализованных в проектах. Но в целом, к сожалению, единомышленников, готовых здесь, в далёком Забайкалье, заниматься техническим творчеством, немного.

— В нашем крае не хватает специалистов технического профиля, — констатирует Георгий. — Стараемся внедрять своё оборудование, чтобы впоследствии обслуживать его и ремонтировать своими силами, а не приглашать специалистов из-за пределов региона. Пока стараемся реализовывать посильные нам проекты, ничего заоблачного. Задача конструкторского бюро — работать на уровне отечественных и зарубежных производств, а там посмотрим.

Альтернатива монополии

Георгий и его студенты — сторонники альтернативной энергетики. Молодой учёный надеется, что вскоре один из важных ресурсов Забайкалья — солнечный будет использоваться в полной мере. С воодушевлением он рассказывает о проекте гибридной электростанции, который реализуется компанией «Россети» в селе Менза. Станция будет вырабатывать электрический ток за счёт дизеля и энергии солнца. Окончание строительства — декабрь.

В отдалённых сёлах Забайкалья, на севере и западе, нет централизованного электроснабжения, так что альтернативная энергетика будет востребована.

— Я и мои единомышленники занимаемся проектом «следящей» системы для солнечных панелей. Она автоматически подстраивает панели под таким углом к солнцу, который обеспечит максимальную мощность. Кроме того, у неё есть защита от плохих погодных условий. Одна из проблем солнечной энергетики — защита панелей от снега и инея, — говорит Георгий. — Пробовали нагреватели, чтобы снег таял, но это дополнительные энергетические затраты. Можно задать алгоритм работы, когда панель «сбрасывает» с себя снег. Сейчас выпускают химические составы, которые предотвращают обледенение. Словом, у проблемы может быть несколько решений.

Лабораторная солнечная установка включает две панели по сто ватт и аккумулятор. К ней можно подключать потребителей постоянного тока на 12 вольт, это зарядка от телефона или ноутбука. Или подсоединить инвертор (устройство, которое позволяет преобразовывать постоянное напряжение в переменное), тогда к установке можно будет подключить любое оборудование, соответствующее мощности, работающее на переменном токе. В перспективе планируется сделать мобильную поворотную солнечную станцию для походных условий. Взяв её с собой в дорогу, можно вскипятить воду или зарядить приборы.

Сложный путь

Интересным направлением также является использование солнечных коллекторов (нагрев воды от энергии солнца), имеющих более высокий коэффициент полезного действия по сравнению с электрическими панелями. Возможно, когда поворотная установка будет доведена до совершенства, молодые учёные сделают гибрид, чтобы помимо электрической энергии получать ещё и тепловую.

Вообще, солнечной энергетике приходится прокладывать сложный путь даже в развитых странах. За рубежом переход на альтернативную энергетику практикуют в Европе, Японии, Австралии, США. Но если такие станции и появляются, они пока что играют роль лишь дополнительных источников света и тепла. Забайкалье в этом деле новичок, сегодня гибридные солнечно-ветровые установки используются в основном для освещения автомагистралей и на отдалённых чабанских стоянках.

— С рассуждениями о том, что солнечную энергетику развивать дорого, можно согласиться лишь отчасти. Забайкальский край по количеству солнечных дней в году сравним с городом Сочи и Республикой Крым, — аргументирует Георгий. — Стоимость — всегда щепетильный вопрос, особенно когда речь идёт об объекте, создаваемом с нуля. Важная проблема солнечной энергетики во всём мире — аккумуляторы (накопители), они зачастую стоят дороже, чем солнечные панели. К примеру, для солнечного электроснабжения дачного домика из двух комнат потребуется минимум 50 тысяч рублей вложений, не считая услуг по монтажу и обслуживанию. Причём в случае интеграции с централизованной сетью электроснабжения, если ты вырабатываешь электроэнергию и она попадает в общую сеть, никто твои затраты возмещать не будет...

Находится ли в графике молодого учёного время на отдых? Ведь, судя по-всему, любимая работа и есть главное увлечение. Тем не менее Георгию удаётся, хоть и не часто, вырваться на природу. Особое удовольствие ему доставляет спиннинговая рыбалка на забайкальских водоёмах. Из других увлечений Георгия можно отметить чтение книг и просмотр художественных фильмов, преимущественно фантастики и фэнтези. Вдохновляет прослушивание классической и рок-музыки, походы на различные концерты и театральные выступления.

В любом случае близкие поддерживают и понимают его, даже когда приходится долго задерживаться на работе.

Разговор о науке неизбежно переходит к вопросу «а что дальше?» Сейчас модно, встав на ноги, собираться на запад нашей необъятной или на Дальний Восток, поскольку с перспективами в Забайкалье, честно говоря, трудно.

— Мечтаю открыть малое предприятие, которое будет заниматься инновационными проектами в Забайкалье. Не хотелось бы прерывать связь с университетом, поскольку здесь хорошая научная база, кадры, — делится Георгий. — Уезжать из Забайкалья пока не планирую, есть повод оставаться здесь. Хочется попытаться что-то изменить, наладить производство на местном уровне.

Виолетта Вдовяк. «Забайкальский рабочий», №№210-211 от 9 ноября

Строители «бегут» от соцпрограмм

Силикатный завод нажил проблем из-за построенного детсада

Открытие красивого нового детского сада №97 по улице Славянской, 10 в Чите станет поводом для народного схода 2 ноября. Для компании-застройщика — Читинского силикатного завода — праздник омрачён: деньги за сданный объект из краевого бюджета до сих пор не пришли. Сейчас предприятие находится в состоянии кризиса. При этом на плечах завода лежит не только забота о собственной судьбе, но и ответственность за социальные объекты, которые он обеспечивает коммунальными ресурсами.

В прошлых номерах «Экстра» уже рассказывала о возможных проблемах с теплоснабжением в посёлке Антипиха. Как ситуация развивается сейчас? Об этом - в интервью с депутатом Законодательного собрания края, гендиректором компании «Читастройматериалы» (в её состав входит силикатный завод) Андреем Никоновым.

Никакой реакции

— Необходимый запас создан и нами оплачен. Мы закупили уголь, но его не на чем привезти с Тигнинского угольного разреза. Плата за железнодорожные вагоны возросла на 30%, поэтому сейчас мы вынуждены перевозить уголь на автомобильном транспорте.

— Тем не менее, угроза отключения электроэнергии в Антипихе есть...

— Сегодня за неуплату от электроэнергии отключают завод, но отключить электроэнергию на социальных объектах мы не имеем права по закону. Если правительство края хотя бы частично не оплатит нам долг за построенный детский сад, мы не сможем отапливать посёлок Антипиха.

— Как правительство отреагировало на ваше заявление, прозвучавшее на внеочередном заседании совета заксобрания края 30 сентября, о том, что 5 тысяч человек через 10 дней могут остаться без тепла и света?

— Никакой реакции не последовало. Правда, 11 октября прошло совещание по вопросу снабжения объектов ЖКХ, получающих энергоресурс от силикатного завода. Согласно протоколу совещания, вопрос о поставке полувагонов для отгрузки угля должны были решить до 20 октября, но мы по-прежнему получаем одни отписки. Та же ситуация с Краевой психиатрической больницей №1, куда мы подаём электричество, тепло, горячую и холодную воду. У больницы нет лимитов финансирования, поэтому они не могут заключить с нами договор на обслуживание на второе полугодие. По поводу платы за детский сад исполняющий обязанности министра территориального развития Забайкальского края Виктор Паздников направил нам письмо с заявлением, что «предусмотреть дополнительные ассигнования по данному объекту не представляется возможным».

— Власти края сейчас говорят, что как минимум до 2017 года денег ждать не стоит. Предлагается ли какая-то альтернатива со стороны правительства?

— Очевидно, правительство уверено, что у нас есть средства в запасе. Но их нет. Часть, которая должна вкладываться при государственном контракте из бюджета Забайкальского края -это 30% от общей суммы - была потрачена, предположительно, на выплату заработной платы бюджетникам в 2015 году. И застройщиков по Забайкальскому краю, столкнувшихся с подобной проблемой, множество. Долгов у краевого бюджета перед ними по всем госконтрактам, по некоторым данным, более чем на 2 миллиарда рублей.

Работников — в вынужденные отпуска

— Объёмы выпуска продукции не просто снизились, а упали в разы. Мы и раньше работали не на полную мощность, так как завод достаточно большой, а спрос в крае не столь велик, а сейчас стройка в городе совсем прекратилась. Денег нет, кирпич не покупается, тем более что сейчас зима, и все стройки остановлены.

— А чего ждать в 2017 году -контракты есть? Будет работа?

— На 2017 год вообще нет заказов. Уже больше половины людей находятся в вынужденных отпусках, возникают проблемы с выплатой зарплаты и уплатой налогов. В такой обстановке, если правительство ничего не предпримет, предприятие продержится до нового года. Понимаете, ещё до августа, можно сказать, мы дышали свободно, но потом нам был начислен НДС в 12 миллионов рублей за реализацию детсада, ведь официально мы его передали в собственность края. И никого не волнует, что с нами рассчитались не в полном объёме. Из-за начисления налога, который нечем было оплатить, в сентябре нам заблокировали счёт, начались проблемы с оплатой электричества, и так далее.

— Что может способствовать стабилизации ситуации?

— Правительство и налоговая инспекция могут помочь разблокировать наш счёт. По закону, если у бюджета субъекта есть долги перед предприятием, то налоги можно отсрочить на срок от 1 до 3 лет. Мы не просим вернуть весь долг, учитывая сложное положение региона. Но если нам заплатят хотя бы 20-25 миллионов, мы рассчитаемся с налогами, с задолженностью по заработной плате, рассчитаемся за электроэнергию и доставку угля. Запустим завод, начнётся поступление денег, так как есть покупатели, но мы не можем отпустить им товар. Предприятие продолжит работать, не будет проблем и с теплоснабжением посёлка.

— Как сейчас, на ваш взгляд, продвигается строительство социальных объектов в крае?

— Сегодня большинство строительных компаний, я считаю, не будет связываться с государственным заказом из-за пресловутых неплатежей. Крупные застройщики - Региональное управление строительства (РУС), «Энергожилстрой», «Тантал», «Мир» — ушли от участия в социальных госпрограммах. Раньше мы тоже строили, но сегодня в этих программах не участвуем, потому что по факту по ним не рассчитываются, а мы вынуждены искать деньги на уплату по кредитам. И такая ситуация сложилась не только у нас.

— Как вы думаете, какова в целом судьба строительной отрасли региона?

— Я бы не сказал, что она завидная. Строительную отрасль в Забайкалье будет лихорадить и в 2017-м и в 2018-м, пока не изменится подход государства, в том числе и регионального правительства, к данному вопросу. Надо исходить из того, что строительная отрасль всегда была движущей силой в Забайкальском крае. Если при советской власти строители сдавали до 750 тысяч квадратных метров жилья в год, то в этом году будет не больше 50 тысяч. Позиция правительства региона абсолютно неконструктивная, не направлена на развитие промышленности и экономики края. А свои долги чиновники перекладывают на плечи бизнеса, выполняя соцпрограммы за счёт застройщиков, а не за счёт государства.

Алёна Линейцева. «Экстра», 44 от 2 ноября.