Киркоров свёл с ума читинских маршрутчиков – события недели

Эпидемия гриппа в Забайкалье наконец-то пошла на спад, школьники практически везде вышли на занятия. Будут ли у них после нескольких недель карантина каникулы, каждая школа решит сама. Конец февраля удивил аномально тёплой погодой – на 5-16 градусов выше нормы, а Минобороны России немного шокировало намерением снова построить в Большой Туре склады с боеприпасами вместо тех, которые загорелись в 2015-м и разнесли всю округу.

Несмотря на тёплый февраль, в регионе в этом году пока не было ни одного лесного пожара, но стабильно поступают сообщения о горящей траве. Врио губернатора Александр Осипов собирается с 7 марта ввести режим повышенной готовности, чтобы профильные ведомства караулили леса и ежедневно мониторили ситуацию.

Два подростка собирались устроить нападение на собственную школу в Могоче, однако им помешали сотрудники правоохранительных органов. Парней задержали, как сообщают источники, оба школьника воспитываются в благополучных семьях. Официально никто ничего не комментирует.

В Чите с ума посходили некоторые маршрутчики, которые решили заработать на концерте Филиппа Киркорова. Когда концерт завершился, водители микроавтобусов выстроились неподалёку, чтобы набить салон людьми до отказа и по завышенной цене развезти зрителей.

Сити-менеджер Читы Олег Кузнецов из-за нехватки средств в городском бюджете до 1 января 2022 года приостановил расселение из 23 аварийных и ветхих домов по улице Майской, 19, Трактовой, 42, 1-й Первомайской, 12, и другим. Реакции краевых властей пока не видно.

Но есть и хорошие новости – в Чите завершилось голосование за общественные территории, которые будут благоустроены в 2020 году. Победили парк отдыха в микрорайоне Северный, который пока есть только на бумаге, и разбитая Театральная площадь.

Кадровый проект временно исполняющего обязанности губернатора Александра Осипова «Забайкальский призыв» на этой неделе добрался до решающей стадии — финалисты предварительного отбора защищали свои проекты в зале заседаний краевого правительства. Неизвестные никому люди предлагали самые разные проекты — возрождать производство шерстяной ткани, строить заводы по переработке молока, вывести из минсельхоза ветеринарную службу, реализовать проект масштабных овощехранилищ, разработать программу «Земский ветеринар». Чувствуется, что хотя бы кто-то из участников шоу успел поговорить со специалистами из отрасли — уничтожение Госветслужбы было технологической ошибкой предыдущего губернатора Натальи Ждановой, которая сильно аукнулась региону, и её возрождение в виде отдельного органа госвласти, вероятно, лишь вопрос времени.

Я ровным счётом ничего не знаю про сельское хозяйство, не являюсь финалистом «Забайкальского призыва» и вообще смутно представляю, что понимают под кадровой политикой новые руководители региона, но почти уверен в том, что ни один из этих пяти человек не должен предлагать какие-то проекты, не разобравшись в ситуации и не поговорив для начала хотя бы со всеми главами муниципальных районов. В этой связи мне кажется логичным не предлагать заводы, структурные реформы и овощехранилища, а сказать врио губернатора примерно следующее:

- Дорогой Александр Михайлович и присутствующий в зале Сергей Викторович! Ситуация в сельском хозяйстве Забайкальского края мне предметно не известна, но я предполагаю, что отрасль с точки зрения госрегулирования давно превратилась в неплохо отлаженный бизнес по монетизации государственных субсидий и прочих дотаций. Понятно, что с учётом размера этих субсидий, которые измеряются миллиардами рублей, за эти деньги идёт позиционное сражение нескольких сотен сельхозпроизводителей. Среди них есть как крупные акулы, которые всем хорошо известны, так и совсем мелкие игроки. Реальная роль государственных структур в развитии регионального АПК нивелирована до выбивания этих денег из федерального и регионального бюджета, распределения этих средств, генерации нереальных чаще всего обещаний и проектов. Плюс представительские функции. При этом те проекты, которые действительно логично поддерживать, в том числе госденьгами и льготными кредитами, чаще всего вместо реальной помощи получают лишь обещания, не идущие дальше официальных пресс-релизов (тут претенденты могли привести примеры).

Ситуация, как вам должно быть уже понятно, усугубляется постоянной сменой власти как в целом в краевом правительстве, так и в профильном ведомстве. Люди на местах просто не запоминают министров и об участии государства в долгосрочном планировании хозяйствующих субъектов уже много лет не идёт и речи. В том числе поэтому в крае существуют не решаемые много лет проблемы вроде сокращения или стагнации поголовья, отсутствия рынков сбыта (в том числе из-за неблагополучной эпизоотии), доступных всем категориям сельхозпроизводителей кредитных ресурсов, отсутствия актуальных и напитанных деньгами госпрограмм, все сегменты отрасли испытывают сильнейший кадровый голод, и происходящее сегодня в этом зале показывает, что внятной стратегии по решению этих проблем у государства не существует.

В этой связи я не возьму на себя смелость предлагать какие бы то ни было проекты, но готов взять на себя обязательство в кратчайшие сроки — допустим, в течение месяца — изучить ситуацию как в министерстве и его работе с федеральным центром и структурами Минвостокразвития, так и в муниципальных районах, не допустив при этом провалов по тем направлениям, которые так или иначе работают и приносят результат. Я могу пообещать не устраивать кадровых революций в профильном ведомстве, не разобравшись в ситуации, но провести рабочие встречи с руководителями всех крупных предприятий АПК и специалистами в области госуправления в этой отрасли, предметно изучить регулирующее отрасль законодательство, а также объехать в кратчайшие сроки все районы края, чтобы составить представление о ситуации на местах. Мы можем договориться о том — и я это могу гарантировать — что ровно через месяц у меня появится понимание происходящего, и я представлю на суд любой аудитории или просто положу вам на стол первые наброски программы вывода отрасли из кризиса.

Я, конечно, очень сильно утрирую. И, конечно, Александру Осипову и людям, которые намерены решать программы АПК Забайкалья овощехранилищами и производством шерстяной ткани, виднее, как и что именно должны говорить претенденты на пост министра сельского хозяйства. Благо теперь — после многих лет, в течение которых не могли найти вообще никого — претендентов у нас сотни. И это наверняка выведет АПК региона на новую траекторию развития.

Правительство Забайкальского края намерено создать новую структуру, которая будет заниматься работой с молодёжью, заявил вместо правительства на этой неделе почему-то директор «Точки кипения» Александр Ломакин. Он уточнил, что пока нет конкретного решения, какой именно будет эта структура: «Вряд ли это будет министерство или департамент. Это может быть отдел или управление при администрации губернатора».

Идея заняться с молодёжью чем-то особенным как-то по особенному не нова — только на моей не очень пока долгой памяти разговоры о мифической молодёжной структуре продолжаются годами.

Как нелюбимое дитя, её, эту работу с молодёжью, запинывали в дальний угол министерства образования и молодёжной политики, в котором важнее всего было образование.

Из этой как бы немного вынужденной необходимости работать с молодёжью появлялись совершенно калечные эксперименты выращивания молодых чиновников — молодёжный парламент и молодёжное правительство, я про них даже говорить не буду, такая это беспросветная муть.

Создавались и передавались из-под одних учреждений и ведомств под другие молодёжные центры.

Вузы продолжали выпускать специалистов по работе с молодёжью, которые не понимали, где им работать.

Экс-вице-премьер краевого правительства Дмитрий Кочергин играл с молодёжью в футбол и заводил дискуссии о положительном имидже региона.

Проводились молодёжные форумы с названиями, от занудства которых можно умереть.

В обстановке секретности формировались группы из молодёжи для встреч с новым врио губернатора Александром Осиповым, и была вокруг них фейсбучная малопонятная возня.

Поколения молодёжи продолжали вырастать из молодёжи, не дождавшись системы в работе с собой. С момента, когда кончился комсомол — уже в 45-летних, и у самых отчаянных из них уже внуки. Может быть, внуками и займётся новая структура, очертания которой пока неясны. Но есть время.

А теперь остановитесь. Можете сделать глоток чая, если стоит рядом, посмотрите на сопящего рядом домашнего пса, если дома есть пёс, или переведите на несколько секунд взгляд в окно.

А теперь вслушайтесь: в 2018 году в зоне китайско-российской торговли в приграничном городе Маньчжурия около 2 миллионов туристов оставили порядка 62 миллионов долларов. Представляете, что это за сумма?

Это 60 квартир в Москве, Париже, Нью-Йорке или Сингапуре, 240 автомобилей Ferrari, более 3 тысяч новёхоньких Toyota Corolla или 155 тонн чёрной икры. На эти деньги 21 семья из трёх человек могла 83 года жить в пятизвёздочном отеле Таиланда.

А теперь представьте, что много лет назад Читинская область, а после и Забайкальский край не похоронили все связанные с развитием туризма и инфраструктуры для него городе Забайкальске, находящемся по нашу сторону границы от Маньчжурии, и часть этих денег туристы потратили на российской территории, пополнив бюджеты Забайкальского района, Забайкальского края и РФ.

Например, в ноябре 2011 года был подписан документ о строительстве российской части промышленной зоны Забайкальск — Маньчжурия стоимостью 133 миллиарда рублей, осваивать которые должна была группа российских компаний Chemical Limited во главе с председателем совета её директоров Юрием Топило, поисковики Google о которых дают мало результатов.

После в Забайкальске собирались строить русскую деревню с матрёшками, аттракционами и едва ли не медведями, которая должна была привлечь в регион около 2 миллионов китайских туристов в год, приезжавших бы туда турами одного дня. Реализовывать этот большой проект, который назывался «Восточные ворота России Забайкальск — Маньчжурия» должна была компания ООО «Подолье – XXI век». Генеральный директор компании Феликс Комаров получил под строительство торгового центра землю, но его документацию за 10 лет так и не разработали.

Глядя на то, какие деньги на это время на своём приграничном статусе научилась зарабатывать Маньчжурия, все отвечавшие за развитие Забайкальска чиновники и бизнесмены при появлении каждого нового отчёта о прибыльности и количестве туристов должны вставать на горох дней этак на 10–15, чтобы, уткнувшись лбом в угол, понимать, какую цену регион уже платит за их бездействие.

На этой неделе проезд в троллейбусе подорожал до 22 рублей. Динамику роста цен в читинских троллейбусах отследить просто — начиная с 2000 года, когда проезд стоил 2 рубля, каждые 2–3 года стоимость повышается на столько же, то есть, на 2 рубля. Самый большой перерыв в наценке случился между 2006 и 2010 годом, когда билетик стоил 8 рублей. Но в 2010 году гортранспорт наверстал упущенное, подняв цену на проезд дважды за два месяца — сначала до 10 рублей в конце апреля, а потом до 12 рублей с 1 июля. Ровно через год, с 1 июля 2011-го плата увеличилась до 14 рублей. В апреле 2013-го — до 16. С января 2016 года читинцы платили 18 рублей. В феврале 2017 года - 20 рублей. С 1 марта платим по 22.

Не нужно глубокой аналитики, чтобы понять, когда и на сколько примерно повысится плата за проезд в обозримом будущем. Но вот что интересно. С учётом всех расходов, включая обновление парка, проезд должен стоить 20 рублей. Об этом троллейбусники говорили... в 2011 году. Когда, как вы помните, плату подняли с 12 до 14 рублей. С тех пор расходы на содержание троллейбусного транспорта не только не стали меньше — они существенно выросли. Тогда как цена билетика для пассажиров только сейчас обогнала желаемый троллейбусным управлением уровень почти 10-летней давности.

Дальше можно долго погружаться в экономику вопроса, но даже без расчётов очевидно — Хьюстон, у нас проблемы. И корень этих проблем кроется в том, что сама троллейбусная сеть принципиально никак не развивалась с конца 80-х годов. Замерев на уровне развития 30-летней давности, когда была открыта линия по маршруту №6, а троллейбус был основным городским транспортом, троллейбусное управление до сих пор не имеет возможности перетягивать на себя пассажиров маршруток, которые появились в 90-х и заработали на перевозках столько, что можно было бы построить троллейбусные линии до Шишкино, Атамановки и Домны. И кажется, что у читинского троллейбуса до сих пор нет ни желания, ни азарта начать серьёзно конкурировать с маршрутками. Гораздо проще каждые два года поднимать цену на 2 рубля.

Парк в микрорайоне Северный победил в рейтинговом голосовании — теперь в 2020 году его должны благоустроить на деньги федеральной программы формирования комфортной городской среды. Второй победитель — Театральная площадь, но слабо верится, что в случае поражения там бы не стартовало благоустройство. То есть, рядом шла бы миллиардная реконструкция драмтеатра, а «унылая площадь с уродищем-фонтаном» продолжала бы ветшать — ну come on!

Вне зависимости от победившего общественного пространства, Чита пока проигрывает. Качество благоустройства — и это заметно всюду от уже разваливающихся скамеек после ремонта дворов в 2017 году до проседания плитки на центральной площади Ленина — оставляет желать лучшего. Стратегии в обновлении города не видно — и подбор разномастных территорий для рейтингового голосования только подтверждает это. В администрации Читы избрали ошибочный подход к использованию шанса на обновление города — прожигание миллионов на благоустройство (чаще всего посредственное) больших, находящихся в разных точках общественных пространств. Отремонтируйте тротуары: на центральных улицах можно использовать плитку, на побочных просто обновить асфальт, поставить качественные лавочки, урны, посадить деревья. Когда на улицах разруха, Чита останется неприветливым городом, даже несмотря на существование самого прекрасного парка где-то вдали от центра.

Муниципальные власти должны развивать город комплексно и осмысленно, а не просто отдавать выбор в руки горожан, исполнение — сомнительным проектировщикам и подрядчикам, чтобы потом просто отчитаться о, как мне ненавистно это выражение, об освоении бюджетных средств, подняв руки вверх — типа, как вы захотели, так мы и сделали.

Иначе так и будем удивляться, почему читинцев в Чите с каждым годом становится меньше.

Русская православная церковь продолжает атаку на аборты и требует исключить эту процедуру из системы обязательного медицинского страхования (ОМС) в России. Глава патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерей Димитрий Смирнов и вовсе просит Министерство здравоохранения России наделить эмбрионы правами человека. Чтобы доказать свою правоту, священник откровенно передёргивает, сравнивая право женщины на планирование семьи с фашизмом:

«Нам нужно выбрать между христианством и фашизмом. Мы ходим на Бессмертный полк. Но это убили враги. А сколько убили мы сами? Побольше, чем на Второй мировой войне, гораздо больше».

Пропаганда борьбы с легальными абортами со стороны церкви идёт не только на федеральном, но и региональном уровне – на выходных с лекцией об антропологии глазами православных христиан в ЗабГУ выступал протоиерей Павел Матвеев. Аргументация была такая: женщина должна рожать, потому что была ради этого создана. Я же думаю сразу о свободе выбора, которой, как верят христиане, бог сам наделил человека. А ещё думаю про наказание за грехи в загробной жизни, которые обещают всё те же священники.

Казалось бы, если у человека уже есть право выбора и потенциальное наказание за не тот поступок, зачем это право ограничивать? Давайте бороться за то, чтобы у женщин было больше возможностей делать аборты под присмотром профессиональных врачей в стерильных условиях, а бог с ними потом сам разберётся.

А ещё можем допустить, что никакого бога нет. Тогда нужны какие-то более материальные аргументы против абортов. Например, главный внештатный акушер-гинеколог министерства здравоохранения Забайкальского края Валентина Лига говорит, что ограничения никак проблему не решат: «Никто не заставит женщину родить, если у неё нет на то мотивации».

По-моему, женщинам, которые решили пойти на процедуру, нужна не колючая проволока и не угрозы небесной карой, а помощь. Обычная человеческая помощь.