Мужиков в сёлах Забайкалья почти приравняли к лесной мафии – разбор недели

Заседание Законодательного собрания Забайкальского края вскрыло наболевшее в регионе как опытный доктор со скальпелем в руках. Чего стоит только выступление министра здравоохранения, после которого на поверхность воды вынырнули кредиторские задолженности и нехватка кадров. Ещё парламент рассматривал нашумевшее предложение серьёзно урезать норму заготовки дров для забайкальцев. Отклонил, к счастью. Эту и другие темы журналисты «Чита.Ру» обсудили в традиционном разборе недели.

На минувшей неделе заксобрание заслушало два интереснейших доклада. Первый о бедности в Забайкалье, где говорилось, что малоимущим в регионе является каждый пятый житель и большая часть из них - селяне. Второй о том, что эти самые бедные селяне, грубо говоря, зажрались и потребляют слишком много дров.

С последним заявлением в парламент пришло министерство природных ресурсов. Ведомство предложило снизить норматив заготовки дров для населения северных районов Забайкалья с 63 до 42 кубометров, а для остальных районов — с 45 до 30 кубометров.

Почему? Во-первых, потому что так решила Счётная палата — мол, в соседних регионах норматив меньше и ничего, не вымерзли ещё. Даже в Якутии. Во-вторых, из этих 63 кубометров выбирают едва ли половину, а значит всё остальное особо и не нужно. И, наконец, надо уже ударить по рукам распоясавшихся дровяных баронов, которые берут от имени односельчан лесосеки, рубят там дровишки и — о ужас — безнаказанно продают. В логике минприроды, они наверняка нарубили себе огромные состояния, с̶и̶д̶я̶т̶ ̶у̶ ̶п̶о̶т̶р̶е̶с̶к̶и̶в̶а̶ю̶щ̶и̶х̶ ̶п̶е̶ч̶е̶к̶ ̶и̶ ̶п̶р̶и̶к̶у̶р̶и̶в̶а̶ю̶т̶ ̶т̶о̶л̶с̶т̶е̶н̶н̶ы̶е̶ ̶с̶и̶г̶а̶р̶ы̶ ̶о̶т̶ ̶п̶о̶л̶е̶н̶ь̶е̶в̶.

Но эта схема работает иначе, так, как её описал депутат госдумы Юрий Волков. Некоторые селяне, действительно, заготавливают дрова на лесосеках соседей, часть отдают им, часть продают. Заработать огромные деньги на этом сложно - нужно заправить машину и бензопилу, сообразить пожрать. Да и вообще работа в зимнем лесу несколько отличается от прогулки по Высокогорью с глинтвейном и селфи-палкой.

«Сдаётся мне, что министр не там ищет чёрных лесорубов и лесную мафию», — подытожил Волков.

Для инициативы министерства, которая выглядит максимально людоедской на фоне доклада о бедности, можно найти множество отговорок. Вроде того, что она рождена в Счётной палате. Но факт остаётся фактом — побольнее ударить по селянам предлагает именно министр, который вышел из района, и наверняка знает, как там обстоят дела.

Заксобрание в итоге не стало урезать норму. Может быть, просто потому, что ни у кого из депутатов нет бизнеса в сфере продажи дров.

Администрация Черновского района Читы забрала установленную год назад детскую площадку в посёлке Падь Лапочкина из-за многократных случаев вандализма. То, что осталось площадки, видимо, приведут в божеский вид и установят на КСК.

«Детскую площадку, установленную год назад в посёлке Падь Лапочкина, демонтировали и в ближайшее время установят по новому адресу – в 9-м микрорайоне КСК. Решение принято из-за наплевательского отношения местных жителей к установленной площадке и большого количества случаев вандализма», — сообщает мэрия.

Площадку за год ломали несколько десятков раз. Управляющая компания «Вектор», работающая в 9-м микрорайоне КСК, готова взять детскую площадку под свою опеку и отвечать за её сохранность.

Вообще, это гениально – мэрия Читы начала в прямом смысле слова признавать отсутствие муниципальной и, выходит, государственной власти на отдельных вверенных ей территориях. Власть в прямом смысле слова начала эвакуацию государственного имущества с территорий, населённых вандалами. Сначала вот детские площадки, потом можно будет снять и вывезти остатки государственного асфальта, если он там есть. Всё остальное, я подозреваю, эвакуировали задолго до этого.

Падь Лапочкина, если посмотреть на карту города, выглядит достаточно удобным районом для того, чтобы после эвакуации госимущества устроить там первую читинскую резервацию. Черновское гетто. Первый российский питомник вандалов.

АУЕ — запрещённая в России криминальная молодёжная субкультура.

А что? Поставить на отвороте с федеральной трассы КПП, домик для патриотичных охранников, обнести территорию ажурной колючей проволокой. Продукты питания, газету «Вечорка» и предвыборную макулатуру забрасывать вертолётами МВД. Раз в месяц в рамках проекта «Ярмарка здоровья» под охраной полиции привозить в рамках гуманитарной миссии врачей.

Для тех, кто хочет вернуться на Большую землю, рядом построить за счёт средств Фонда развития Забайкальского края реабилитационный психологический центр. Читать там лекции о том, как устроена жизнь у нормальных людей, выбивая психологию вандалов коучами и плацебо-витаминками, в которые добавлять концентрированные слёзы губернатора. Исправившимся давать пропуск в город, и после прохождения испытательного срока возвращать паспорт.

Этот опыт в течение ближайших 2-3 лет можно будет с успехом распространить и на другие неблагополучные районы города. Благо их становится всё больше. Сначала можно будет огородить отдельные посёлки в Черновских, потом поставить редуты в Засопке – они там всё завалили мусором и не поддаются дрессировке, следом можно будет отсекать части Антипихи.

С годами накопленные знания пригодятся для того, чтобы отсечь Большой Остров, неблагополучный ГРЭС, потом КСК, а потом и Смоленку – к тому времени Дальневосточный гектар окончательно вымоет из посёлка, некогда претендовавшего на статус респектабельного, последних пижонов.

Примерно к 2030 году элита населения сосредоточится в пределах прямоугольника, ограниченного улицами Богомягкова, Новобульварная, Баргузинская и Ленина. Ниже к вокзалу и бронированным поездам жителей Большой Читы будут сопровождать отряды юнармейцев. Выше будут дежурить патрули городской психиатрической больницы. Связь с Большим Северным будем держать при помощи вертолётов и подземных тоннелей. Гражданский аэропорт перенесём на Черёмушки, к которым за счёт средств очередного нацпроекта пустим электрическое метро.

И тогда-то заживём. Тогда-то никто не будет ломать детские площадки, наконец-то перестанут пилить живые деревья, а все свободные от точечной застройки пятачки засадят голубыми елями. Везде будет бесплатный вайфай, который будет нестись в современные телефоны просвящённых читинцев прямо с веток деревьев, а городом будет управлять военный комендант, которого будут избирать на совете Старших дворов.

Ходить по центру, конечно, будем строем, а вооружённым до зубов охранникам на внешнем периметре по вечерам восхищённые первоклашки будут таскать свежие пирожки и чай с лимоном и сахаром в термосах.

Мне давно кажется, что главным национальным проектом в России должно стать образование. Главными людьми – воспитатели в детских садах, учителя в школах и преподаватели в вузах. Они должны стать нашими идолами, нашими правителями и нашими идеологами.

Благодаря им, их руками и непреклонности (чтобы они как минимум не выдавали дипломы о высшем образовании идиотам) нужно как-то выстроить систему так, чтобы она не пропускала во власть неграмотных троечников, которые в XXI веке позволяют себе в публичном пространстве делить людей на достойных и недостойных. На тех, кому положены спортивные площадки и тем, кто их не заслужил.

И, быть может, тогда во власти окажутся люди, которые будут чётко понимать принципы, которые в Советском Союзе доносили до детей как раз в детских садах и мультфильмах. Принципы, согласно которым собака бывает кусачей только от жизни собачей. Согласно которым площадки ломают и пьют на улице чаще всего не от того, что как-то не так сложились хромосомы, а потому что заняться больше нечем, образование разрушено, а телевизор требует добиваться успеха.

А ещё от того, что нет никакой экономики, до города не добраться или дорого, спортивных кружков нет и не предвидится, а успех всё равно нужен, и практически единственный способ почувствовать себя в своей тарелке – оторваться от ужасающей реальности, в которой нет ничего, кроме пустыни за забором и непонятной детской площадки, один вид которой почему-то вызывает глухое раздражение. Быть может, потому, что она так сильно не вяжется с бесконечной серостью и безысходностью, а рассудок требует привести всё к единому знаменателю.

Ну а пока у нас учителя вымаливают прибавку к нищенской зарплате петициями в интернете, мы двинемся в сторону социальной сегрегации. Экономика, спортивные кружки, образование – всё это слишком сложно и непонятно. Давайте зафигачим в отдалённом посёлке, где ничего этого нет, спортивную площадку, и это как-то решит такие непонятные нам проблемы, да к тому же ставить эти площадки просто положено.

А если эту площадку потом почему-то сломают, так мы её у них заберём, потому-то они не ценят наши усилия, а другие, правильные, ценят, и мы им всё отдадим. У неправильных заберём, а правильным отдадим. И тогда заживём!

Да, это отдаёт чем-то немного чёрным или даже коричневым, чем-то страшным и древним, но, слава богу, у нас не хватает знаний для того, чтобы понять, что нам шепчет рептильный мозг и остатки ещё советского образования.

Эта неделя вернула нам ограничения, связанные с коронавирусом. У нас рекордный рост количества заболевших — выше, чем весной и летом. Власти реагируют на это аккуратно и местами немного экстравагантно.

Во-первых, к нам вернулись маски. Вернее, штрафы за маски. Их надо носить в общественных местах. К числу таких отнесены автобусы, троллейбусы, легковые и маршрутные такси, а также магазины, торговые центры и другие места массового скопления людей. На улицах и площадях находиться без масок на социальной дистанции можно. Весной за это штрафовали.

При этом относятся ли, например, кафе к общественным местам, не до конца известно, но известно — это во-вторых — что введён запрет на их работу после 00.00. Видимо, в полночь город засыпает, просыпается коронавирус и начинает уничтожать мирных жителей.

В-третьих, появились штрафы для предпринимателей — их, в частности, будут штрафовать за неправильно надетые покупателями маски. Также введён запрет на самостоятельное взвешивание овощей и фруктов в магазинах. Это удивительная мера. Тоже, видимо, на кефире коронавируса нет, а на яблоках в полный рост.

Интересно, что проблема отказов покупателям без масок как бы обнажает и без того обнажённый читинский сервис. Условной женщине из условного «Спортмастера» проще занудно повторять: «Мы не продаём без масок», вынуждая покупателей бросить ворох толстовок футболок и уйти, чем — она же наверняка на проценте — принести пару десятков самостоятельно купленных масок или хотя бы доброжелательно сказать: «Слушайте, это прекрасный выбор, очень хочу вам это продать, но честное слово, не могу, сходите, пожалуйста, в аптеку за углом, там одна маска стоит 10 рублей, и возвращайтесь скорее».

Ещё мэрия Читы пригласила желающих на субботник на Молоковку. Там надо убраться в лесу. Как это соотносится с реальностью, мне сложно понять.

Зато отчётливо ясно, что на полумерах и мы далеко не уедем. В классической «Мафии» есть такое правило критического круга — когда шериф не знает, кто кем ушёл, а после очередного ночного отстрела за столом остаётся 8 или 7 игроков, он обязан вскрыться — убедить стол в том, что он главный, сообщить о результатах своей работы, взять на себя ответственность за игру.

Похоже, что у нас критический круг.

Здравоохранение Забайкальского края давно и настолько плотно погрязло в проблемах, что слушать обычные доклады минздрава стало подобно какой-то особо жестокой психологической пытке. Так, прошедшие две недели руководство министерства пытало откровениями депутатов заксобрания, «Чита.Ру» пересказало два таких отчёта читателям — про первичное звено и здравоохранение в целом.

Из этих текстов известно, что хроническое недофинансирование базово заложено в систему ОМС — ещё с 2014 года оно регулярно приводит к росту кредиторки медучреждений до миллиарда рублей. Это вызывает длинную цепочку последствий от периодической блокировки счетов и до обветшания поликлиник и больниц. Плохие условия работы, большая нагрузка и невысокие зарплаты выталкивают медиков в частную медицину или в другие регионы, на оставшихся специалистов нагрузка только растёт.

Борьбу со всем этим ворохом проблем, провоцируемым в первую очередь хроническим недофинансированием, забайкальские власти ведут бесчеловечным, но, видимо, одобренным Москвой способом.

«Выходили из этого пика в течение четырёх лет путём сокращения 5,7 тысячи штатных единиц, сокращения коек, перевода участковых больниц во врачебные амбулатории. Привели в соответствие объекты здравоохранения с численностью населения. Тогда же объединили городские поликлиники в клинический медицинский центр, а также в детский медицинский центр», — объясняла Шангина.

Эти меры позволили снизить кредиторскую задолженность до 236 миллионов рублей, но сейчас она вновь превысила миллиард. Министр Анна Шангина рассказала про новую серию мер по снижению кредиторки до 830 миллионов рублей до 1 января. По её словам, планируется запросить транш у федерального бюджета, но шансов его получить немного.

«Помимо этого будут пересматривать структуру медучреждений в соответствии с численностью населения. Там, где возможно, переведут участковые больницы во врачебные амбулатории. Также планируют проводить семинары эффективного управления для руководителей учреждений», — цитируются в нашем тексте слова министра.

Если Москва денег не даст, сворачивание государственного здравоохранения в районах Забайкалья продолжится уже в ближайшее время. Если даст — продолжится чуть позже, так как разовый транш на ситуации не скажется. Решать эту проблему нужно немного иным способом — просто достаточно финансируя систему.

Читая отчёт Шангиной, кажется, что говорит не министр здравоохранения, а руководитель убыточного предприятия. Его владельцы сильно хотят уничтожить прожорливое детище, но так, чтобы сотрудники и клиенты этого не заметили. Они осознанно занижают финансирование, заставляя руководство предприятия вписываться в бюджет. То пыжится — урезает людей и ставки, сокращает или уменьшает филиалы, почти вписывается, а им хоп, и снова режут финансирование. Всё начинается сначала.

Усиливает эту схожесть отсутствие людей внутри доклада — пациентов. То, как сказывается и сказывается ли вообще на них эта оптимизация, никто не говорит. Есть только кредиторка и необходимость её сократить.

Шангина, конечно, сказала про врачей — мол, бегут из медицины, не хватает уже почти тысячи специалистов. При этом в качестве решения проблемы предложила только проект «Земский доктор» и немногочисленные служебные квартиры — этих мер мало даже для сохранения ситуации в текущем состоянии. Новых этим почти не привлечь, а на уже работающих эти меры почти не нацелены.

Чтобы понять перспективы нашего регионального здравоохранения, достаточно ненадолго взглянуть на страну в целом. К примеру, по данным Счётной палаты за 2019 год, аналогичные забайкальским проблемы с недостаточным финансированием здравоохранения испытывают всего 28 регионов.

Более реальную картинку, на мой взгляд, дают данные по ситуации с кадрами — врачи не задерживаются там, где плохие и тяжёлые условия работы. А где критично не хватает врачей, там сложно ожидать качественной медпомощи. Росстат в феврале впервые показал объём незакрытых вакансий медиков в разрезе регионов.

Так вот, у нас только в пяти регионах страны меньше 2% незакрытых вакансий. В большинстве этот показатель составляет 2-5% и 5-10%. В четырёх регионах — больше 10%. И Забайкальский край здесь с нехваткой тысячи специалистов в зоне 5-10%, ещё не в самой красной.

«На конец 2018 года в России были незакрытыми около 50 тысяч вакансий врачей и ещё около 50 тысяч вакансий среднего медицинского персонала», — сообщает РБК со ссылкой на исследование Росстата.

Пытка информацией окончена.

Во всём, что связано у нас в крае с алкоголем или вечеринками (или и с тем, и с другим разом), чистейшее Лукоморье с говорящим сказки котом учёным, золотыми цепями на некоторых дубах и аномальной русалочностью во всём королевстве, когда в его чертоги перестаёт заезжать дядька Черномор. Причём повелось это со времён Пушкина или стояния татаро-монголов на реке Угре, никто не помнит.

Вот, например, был в кинотеатре «Центавр» ночной клуб «Микс», в котором особенно любили тусить полицейские, ОМОН и всякие группы захвата тех, кто на вечеринку захватил наркотиков. После каждой такой встречи при бодрых обстоятельствах появлялись красивые новости про то, скольких человек задержали и с чем. Если не ошибаюсь, там достояния из федерального розыска попадались.

В недавней истории с читинским ночным клубом «Калипсо» и танцами там в пандемию при запрете всех массовых мероприятий оказалось не так красочно. На старте истории сообщалось, что ночью 21 июня в ночном клубе «Калипсо» до 4 часов утра громко играла музыка, а около него было скопление народа. В комментариях народ спрашивал, почему в ту ночь полиция не реагировала на вызовы - якобы туда не раз звонили жители окрестных домов. Это же подтверждал один из очевидцев.

Надо отдать должное, представитель заведения в ограниченное время представил журналистам вполне рабочую версию: мол, работники заведения остались потусить, посторонних будто бы не было. И через три с половиной месяца выматывающих проверок УМВД выдало результат:

«Проверка была проведена сотрудниками полиции в установленные законом сроки. По результатам проверки установлено, что данное заведение в указанный период было закрыто для посетителей», — говорится в ответе на запрос редакции.

Как это выяснили, нам не сказали. То ли на видео людей перечитывали и лица сверяли, предварительно запросив количество сотрудников, то ли отпечатки пальцев перепроверили - как-то должны объясняться 3,5 месяца работы.

И вот что мне не понятно: хорошо, допустим, не было многократных звонков от жителей в полицию и посторонних в зале. Но по видео ж явно понятно, что все в толпе, вывалившейся из ночного клуба, явно без масок и респираторов и чихать хотели на безопасное расстояние в полтора метра. Это не считается нарушением масочного режима и режима полной изоляции? Мы где-то проглядели и пунктик про то, что тусить всей компанией в пандемию можно, а звать туда посторонних — нельзя?

Читинское троллейбусное управление к 50-летию установит памятник троллейбусу со счастливым билетом в микрорайоне Северный. Троллейбус на постаменте будет не простым, а летящим. Для этого у машины отрезали часть корпуса и приварили металлические направляющие, которые по замыслу автора – известного в Чите кузнеца и сварщика Вячеслава Лёгенького – должны символизировать скорость и движение воздуха.