Распятый законом — и воскресший. Невероятная история из 1989 года

Когда изучаешь материалы этого уголовного дела, первое, что хочется – лично познакомиться с осуждённым, а позже оправданным главным героем этой истории. За его свободу больше года бились почти полтысячи человек – его большой коллектив, друзья и один из лучших адвокатов Читы. И им удалось повернуть маховик правосудия в обратную сторону.

Это блог о громких преступлениях и занимательных событиях прошлого, которые происходили в разные годы в Забайкальском крае и не только. Автор — пресс-секретарь Забайкальского краевого суда Виктория Михайлюк — будет теперь рассказывать о них не только на страничке в Instagram (запрещённая в России экстремистская организация), но и на «Чита.Ру».

Сначала из толстого тома уголовного дела выпала «Алфавитная книга». В такие раньше записывали номера стационарных телефонов, потому что мобильных ещё не было.

Листаю. На букву Г сразу бросается в глаза знакомая фамилия – Гениатулин. Перелистываю пожелтевшие от времени листочки внимательней, ещё не зная, кому принадлежит этот блокнот. Рядом с каждым именем – должность: управляющая банком, директор совхоза, редакция газеты, торговая база военторга, главный врач поликлиники – в каждой строчке сплошь занимающие руководящие посты лица.

Понимаю, что и хозяин записной книжки — не рядовая персона, и с очередной страницей уголовного дела начинаю погружаться в события тех дней.

Александр Авраменко родился и вырос в Белоруссии и был младшим сыном в семье. Старшие братья мерились друг с другом, кто удачливей в карьере, а он открыл карту Советского Союза и вслепую ткнул пальцем – куда попадёт, туда и поедет, и там добьётся успеха. Выпало Забайкалье. Приехал и устроился мастером в читинский Горплодовощторг, а 13 июня 1988 года был избран общим собранием коллектива на должность руководителя. Удивительно то, что члены коллектива увидели его на этом собрании первый раз в жизни. Но он был так убедителен и представил такую программу развития предприятия, что за него проголосовали единогласно.

Буквально сразу Авраменко стал внедрять новаторские идеи: начал реконструировать овощные магазины, пересмотрел технологию движения товара – овощей и фруктов, которые зачастую доезжали до Читинской области уже испорченными. Заключал с изобильными на натуральные витамины областями смелые договоры и реализовывал их. С Крымской областью, например, на миллион рублей о поставке консервированных фруктов в обмен на сахар, что по ценам 1988 года было очень впечатляюще.

А ещё задумал строить 100-квартирный дом для работников коллектива на долевом участии. «Вот настырный!» — говорили о нём в коллективе. Да что говорить, молились на него, как на святого!

В 33 года для Авраменко началась чёрная полоса – вот и не верь после этого в магию чисел... В сентябре 1989 года в ОБХСС УВД Читинского облисполкома на него донёс председатель одного из кооперативов, с которыми работал Александр Авраменко. Он рассказал, что директор Горплодовощторга брал у него взятки: четыре раза по 250 рублей. Чем не ещё один библейский персонаж с 30 сребрениками?

В квартире Авраменко, который с первого дня отрицает все обвинения, производят обыск, арестовывают имущество, кстати, тогда и была изъята та записная книжка, а его самого вскоре арестовывают.

В уголовном деле есть письмо, написанное им жене торопливым почерком: «Милая моя Ларочка! Знаю, что ты страдаешь из-за меня. Много забот и хлопот я приношу тебе. Но чем больше разлука, тем радостней и желанней встреча... Суда, кажется, не избежать...»

Буквально сразу же он попросил следствие допустить к участию в деле адвоката, но ему в этом отказывают, поскольку, «учитывая специфику расследования данного состава преступления, допуск защитника является преждевременным...»

И только спустя два месяца адвокат всё же допускается к делу. Им стал Семён Розенберг. А разлука Авраменко с женой и детьми продлилась 14 месяцев.

Протокол общего собрания коллектива Горплодовощторга, на которое пригласили прокурора, в то время как арестованный Авраменко находился в СИЗО, заслуживает отдельных строк. Вот выдержки из протокола:

Коллектив: «Судьба нашего директора нам неизвестна, на устные вопросы не отвечают, по городу ходят грязные слухи. Весь коллектив в недоумении, никто не верит этим слухам, это дело грязных рук тех людей, которым он пришёлся не ко двору!»

Прокурор: «Мы ведём следствие и имеем на это право. Мы бы так просто не арестовывали!»

Эмоции в зале нарастают.

Коллектив: «Что творится? Где закон? Убийцы и насильники ходят под подпиской, а честному человеку не дают работать! Это кристально честный человек, знающий руководитель, он всегда беспокоился за людей!»

Подключились и СМИ. Журналистом и по совпадению другом семьи Авраменко оказалась Карина Канунникова, работавшая в ту пору в Читинской государственной телерадиокомпании.

Канунникова: «Мы, пресса, очень внимательно следили за переменами в Горплодовощторге. Грамотный, эрудированный умный человек оказался пешкой подставных лиц. И мы будем внимательно следить дальше за этим процессом!»

Забегая вперёд, скажу, что коллектив не отвернулся от своего руководителя ни через месяц, ни через год.

Растеряться, находясь в СИЗО, если ты не преступник, очень просто. Вместе с Авраменко в камере сидел матёрый зэк по имени Рашид. Ему и пожаловался Авраменко на свою беду. Тот решил «помочь» по-своему. Не бесплатно, конечно. И полетели на свободу два письма.

Письмо первое: «Витёк, день добрый! Поясни, как обстоят дела с Ч…? Написал он заявление о том, что он оговорил Авраменко? Или нет? Никаких последствий ему до суда не будет. «Компенсацией» ему будет его личная жизнь и здоровье. Ну а статью за оговор ему никто не пришьёт, так как Авраменко гарантирует, что никакого заявления от него не будет. Дольше тянуть нет времени. Срок до 26 ноября (два месяца ареста). Рашид».

Письмо второе: «Добрый день, Виктор! Нужно конкретно обязать это животное Ч… написать заявление в областную прокуратуру, что он оговорил Авраменко. Способы и методы тебе известны. Ну и вот какой психологический портрет Ч...: физически слабый, духа нет, по нашей жизни никто и звать его никак. Имеет пристрастие к алкоголю, очень слаб в отношении женщин (жена в декрете). Допускаю, что можно подстелить под него девку и взять его на крюк. Рашид».

На суде этот факт не сыграет в пользу Авраменко. Адвокат Семён Розенберг пояснит, что его подзащитный попал в непривычную для себя среду, а потому просто растерялся.

Первый приговор – обвинительный – огласили 21 февраля 1990 года. Суд признал Авраменко виновным в совершении преступления по ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) и назначил наказание – 5 лет в ИТК (исправительно-трудовой колонии) усиленного режима. Кроме того, Авраменко был лишён права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственных функций, сроком на 5 лет.

Он по-прежнему отрицал все обвинения, а его адвокат заявил, что вина подзащитного не доказана, и единственным свидетелем в получении взяток в деле фигурирует тот самый доносчик. Причины конфликта Авраменко поясняет так: поначалу Горплодовощторг заключил с этим кооперативом договор о совместной работе. Совсем скоро Авраменко увидел, что заказы выполняются некачественно и добился закрытия кооператива. Кроме того, по его мнению, и у начальника ОБХСС области был зуб на Авраменко, когда тот отказался взять на работу его жену.

Смысл кассационных жалоб адвоката и осуждённого един — дело сфабриковано, а самое главное – текст озвученного в зале суда приговора не совпадает с тем, который в печатном виде был выдан на руки. Верховный суд РСФСР начинает проверку по этому факту, и... он находит подтверждение!

Подключается и коллектив. В Верховный Совет СССР приходит письмо: «Авраменко – честный, принципиальный человек. Почему его бросили в тюрьму? Для того чтобы уголовники поиздевались над ним. Мы боимся, что пока он у них в руках, они ему сломают всю жизнь, и это в 33 года! И снова одна судьба, ещё одно неверие в справедливость, нашу партию, наши законы! Помогите!» Секретарь, которая писала протокол собрания по этому поводу делает пометку на полях: «Неизбежна забастовка коллектива».

Отправлены письма и председателю Верховного суда РСФСР: «Если человек не найдёт правду, он навсегда останется духовно покалеченным, а ведь ему надо ещё растить детей. Коллектив просит вас провести повторный суд!», адресуются они и в передачу «Человек и закон»: «Разберитесь, встаньте на защиту человека!»

В итоге судебная коллегия Верховного суда РСФСР направляет дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

И вот 23 ноября 1990 года оглашается новый приговор: «Показания свидетелей со стороны обвинения тщательно проверены и не нашли своего подтверждения. Суд увидел в них массу нестыковок...» И, звучит финальное: «Авраменко оправдать за недоказанностью его участия в преступлении, содержание под стражей отменить, освободить его из-под стражи в зале суда!»

Друзья рассказывают, что, когда отмечали это событие, подняли чарку и за здравие адвоката, проделавшего огромную работу и добившегося оправдательного приговора. Семён Розенберг тогда сказал: «Ну, во-первых, он был невиновен, а это уже полдела!»

После такого удара судьбы Авраменко несколько лет успешно работает в команде Равиля Гениатулина, а позже становится руководителем представительства Читинской области в Республике Беларусь.

Так, в электронном фонде правовых документов есть постановление главы администрации Читинской области от 28 июля 2000 года №575 «О направлении делегации в Республику Беларусь». Делегация направлялась для участия в международном театральном фестивале «Белая вежа», гастролей Читинского областного драматического театра в Республике Беларусь, а также проведения переговоров по развитию экономического, торгового и культурного сотрудничества между администрацией Читинской области и правительством Республики Беларусь, а в 2001 году Гениатулин лично встретился с президентом Беларуси Александром Лукашенко.

Организовывал встречу Александр Авраменко, получивший, кстати, за незаконное уголовное преследование почти 6,5 тысячи рублей (это лишь материальный ущерб, составляющий его заработную плату за 14 месяцев; подавал ли он иск на возмещение морального вреда, на что имел право – этих документов в деле нет). И пока он организовывал встречи в верхах, в региональном ИЦ (информационном центре) УМВД по-прежнему значилось, что он преступник.

Только в 2015 году при участии члена Совета Федерации Федерального собрания РФ Степана Жирякова удалось, наконец, убрать это клеймо «судим».