Черти в дыму

Чёрт меня дёрнул закурить. Родители ведь некурящие. Понятия не имею, зачем мне это было нужно, да и не помню толком, как это получилось. Помню, что ещё в младшей школе сделал первую затяжку, но тогда ощущения были такие, что глаза на лоб полезли. Потом в средних классах кто-то начал таскать в школу сигареты, но это был такой дешёвый и мерзкий табак, что никакого желания затянуться не возникало.

Другое дело, когда страна вдруг открылась миру, и город наводнили, как тогда казалось, запредельных вкусовых качеств заграничные шоколадные батончики, жвачка, сигареты. Курево продавали в киосках «Союзпечать», в коммерческих ларьках, первых частных магазинах. Любая бабуся, торгующая на улице всем, до чего смогла дотянуться, легко могла продать тебе — пацану - одну сигарету из раскрытой пачки. Или любое их количество. Мы с одноклассником покупали в магазине поштучно тонкие, длинные, коричневые сигареты с морским названием, и шли в парк, вкушать дым чужого отечества и первые ощущения от надвигающегося взросления. Чтобы родители не унюхали, после сигареты давились чесноком, а руки обтирали полынью.

Скандалов было не избежать. Родители и учителя не могли не замечать нашу, растущую как на дрожжах, страсть к табачному дыму. В девятом классе мы окончательно обнаглели и начали курить на крыльце школы. После тренировки во Дворце пионеров мы тоже смолили с важными физиономиями. На роскошные сигареты, понятное дело, уже не хватало, поэтому курилось всё, что можно было достать. Лёгкие были молодыми и розовыми, поэтому никаких особенных последствий, кроме провонявшей одежды, мы не ощущали. Довольные собой, благоухающие смесью чеснока и полыни, мы считали себя окончательно повзрослевшими, хотя и прятали сигареты переда заходом домой в электрических щитах.

Институтская практика предполагала месячную разлуку с городом. Чтобы продержаться, но не обанкротится, закупался блок «нормальных» сигарет и астрономическое количество дешёвой «Примы». Когда впервые затягиваешься чем-то вроде «Примы», черти скребут баграми твою гортань, и ты очень сильно сомневаешься в качестве удовольствия. А когда впервые затягиваешься отсыревшей «Примой», в глотку заливают смолу ядовитых терновников. Багры тоже никто не отменяет. Но не курить всё равно казалось неразумным, как у Жванецкого – кто я такой, чтобы не курить?

Потом пришло понимание, что табак меня окончательно взял за горло. Первые заработанные деньги скармливались табачным ларькам. Каждое будничное утро душил кашель, а каждое утро после посиделок с друзьями казалось последним, потому что накануне внутренние черти требовали не просто курить, а прикуривать каждую новую сигарету от предыдущей. Наутро волосы и одежда источали чудовищный смрад и едва не сочились никотином. То, что творилось внутри, лучше себе было и не представлять. Пробежки и походы в горку давались с большим трудом. Появились первые попытки завязать, но дальше одного дня мучительных, навязчивых мыслей о сигарете дело не шло.

Электронных сигарет ещё не было, но некоторые друзья стали носить какие-то никотиновые пластыри. Никогда не понимал, чем это помогает. Моя страсть заключалась не в недостатке в организме никотина. Я не мог почувствовать этого, как не могу, например, почувствовать в нехватку витамина А или С. Просто ноги шли к табачному отделу, руки прикуривали, а рот жадно хватал клубы дыма. И это было совсем не вкусно, но это было неизбежно. Как под гипнозом.

Когда родилась дочь, я понял, что брать её на руки с запахом курева изо рта как-то… неудобно. Детская чистота требовала ответной чистоты. Это, а ещё утренний кашель, понемногу начали сокращать дневную норму сигарет. Пачки стало хватать на два дня. Ребёнок и здоровье едва не загнали чертей в угол, я предпринял ещё одну попытку бросить курить, потом ещё одну, и ещё. В этой серии битв удалось отвоевать кое-какие позиции. Я прекратил курить натощак, а дневную норму сократил до четверти пачки.

Однажды, в холодном октябре я простыл и схватил такую ангину – не то, что курить, дышать было трудно. Дня на три или четыре я забыл обо всём на свете, в том числе и о табаке. Когда болезнь ушла, я остался лицом к лицу с тем фактом, что не курил почти неделю. И что мне прикажете с этим делать? Попробовать, насколько меня ещё хватит. Хватило дней на 10, и вот, я уже в каком-то вечернем ресторане, беру хорошую, дорогую сигарету, закуриваю и очень сильно удивляюсь тому чувству мерзости, которое меня вдруг накрыло. Курить было противно.

Потом черти стали приходить во сне. Они подсовывали мне целые горы папирос, сигарет, трубочного табака и просто дыма самых разных оттенков. Я с горечью и обидой за такую удачную попытку бросить закуривал, а потом просыпался и понимал, что не курю уже 65, 98, 100 дней. Пока во сне я продолжал оставаться курильщиком, бодрствующая часть откровенно сторонилась курящих. Со временем обнаружил в себе отвращение к запаху дыма. Стали раздражать соседи, закуривающие где-то на верхних этажах и спускающиеся вместе с дымом вниз. Стали особенно заметны летящие с балконов и из окон машин горящие окурки. Стало обидно за тех школьников, которые дымят стайками за углом ближайшей школы.

Прошло 7 лет. Я не знаю, сколько стоит пачка сигарет и сколько денег я не отдал табачным корпорациям. Но я точно знаю, что избавился от кашля, что могу запросто подняться в горку или пробежаться, что моё самочувствие теперь несоизмеримо лучше, чем 10 лет назад. И ещё я точно знаю, что для отказа от сигарет не нужны ни пластыри, ни электронные сигареты. Нужно найти внутри себя смелость объявить войну. Войну самому себе.