Треш с зарплатами, битва с коммерческой медициной, судьба «Мед-фуда». Взгляд автора на интервью с Оксаной Немакиной

Редактор «Чита.Ру» Андрей Козлов поговорил с главой забайкальского Минздрава Оксаной Немакиной о детской смертности, уголовных делах, ситуации в онкодиспансере и клиничке, мобилизации врачей. В день публикации интервью в своем Telegram-канале «Журнал наблюдений за живой природой» Андрей написал свои замечания по этой беседе. В этом тексте опубликованы выдержки из постов про интервью и недосказанное.

Третьего дня побеседовал с министром здравоохранения Оксаной Владимировной Немакиной. Точнее, побеседовал я в два захода еще в январе, но потом то и это, поэтому интервью только сейчас опубликовали.

Так вышло, что я беседовал со всеми министрами здравоохранения нашего прекрасного региона в формате интервью — кроме Лазуткина, который упорно не шел на контакт. Могу сравнивать то есть, но не буду — как-то не с руки мне. Однако тут нужно отметить, что с годами я как-то приближаюсь к министрам по возрасту, и поэтому мне ощутимо проще говорить. Не то чтобы я смущался раньше, но как будто это раскованнее, что ли.

Что можно отметить по тексту интересного:

• уже полгода никто не может объяснить, что происходит со строительством КДКБ на Коханского, вокруг которой было столько шума. Причина в подрядчике, деятелях со «Службы единого заказчика» и, я полагаю, в курирующем вице-премьере. История с Петровым вызывает у меня какую-то усталость внутреннюю — не ярость, не раздражение, не удивление, а усталость. Насколько всё безумно и плохо. Немакина не должна разъяснять происходящее со стройкой — Минздрав не Минобр, который почему-то заказчиком объектов образования выступает. Но не разъясняет и никто другой. Потому что объяснить это можно только следователю;
  
  

• удивительно вообще-то, какое значение для региона приобрели две очень крупные компании — «Удоканская медь» и Быстринский ГОК. Мне кажется, эта тема до конца не осмыслена;
  
  

• онкодиспансер в Чите и так учреждение с понятной атмосферой. Но стараниями разных руководителей ситуацию с фоном вокруг него и, вероятно, внутри довели до какого-то абсурда. И не вывели;
  
  

• что делать с оттоком врачей из региона, никто не знает. Но все пытаются что-то сделать. Однако в этих попытках мне не видится преемственности: один делает одно, а потом следующий — немного другое, а третий — вообще не связанное с первым третье. Можно предположить, что именно поэтому отток остановить не удается, но это не так — министры здравоохранения региона, на мой взгляд, вообще не являются субъектами влияния на этот процесс;
  
  

• в здравоохранении по-прежнему творится треш с оплатой труда прежде всего врачей, в том числе руководителей больниц. Меня это искренне изумляет, но мне понравилось, что Немакина думает в сторону корректировки логики вознаграждения главврачей. И вопросы с этой оплатой, и рисование всякой муры в официальных отчетах влияют на отток врачей гораздо больше, чем все находящиеся в регионе управленцы. Просто потому, что зарплата на карте и данные в чиновничьих отчетах по году — это совершенно разные сущности. В смысле данные из отчета на хлеб не намажешь. А ложь люди осязают так же четко, как зубную боль;
  
  

• бюджетное здравоохранение, несмотря на комментарии Немакиной по этому поводу, осталось в глубоком прошлом по маршрутизации обращающихся пациентов. Коммерческая медицина убежала вперед — не на десятилетия, а просто в другое измерение. Эта ситуация не меняется как будто намеренно. Для примера я пытался записаться к неврологу в свою поликлинику в январе 2023 года. Сейчас март за половину перевалил, я к нему так и не попал. В «Академии Здоровья» я был у невролога в день обращения — по ДМС;
  
  

• регион всегда, в том числе и сейчас, намеренно недофинансирует региональное здравоохранение. Под это, конечно, есть финансовые причины, но их внятно не может объяснить ни один топовый чиновник в правительстве края много лет. И именно поэтому мне мерещится какое-то мефистофелевское коварство. Кстати, Сергей Давыдов очень четко мне в свое время объяснял, к чему это приводит. Если очень общо, то тариф на медицинскую услугу учитывает только 70–80% реальных затрат на нее и не предполагает никаких средств на развитие. Именно поэтому в негласном соревновании бюджетной и коммерческой медицины у бюджетной нет никаких шансов — у частников в тарифе заложено всё;
  
  

• я бы отдельно отметил, что руководителей ТФОМСа нет в публичном поле практически всё время существования этой структуры. Это очень странно и плохо выглядит;
  
  

• Немакина после Давыдова и Шангиной сделала в кабинете ремонт. Стены стали более темного оттенка;
  
  

• в клиничке есть непонятный зам, приехавший в Забайкальский край из Бурятии. Ничем хорошим приезды из соседнего региона не заканчивались ни разу еще;
  
  

• мне не нравится федеральная реформа системы родовспоможения. Немакина аккуратно это объясняет и толково достаточно — такая работа у нее. Но фактически это очередная оптимизация, продолжающая зачистку районов от людей. Следствием этой зачистки, в частности, являются десятки пустых новых ФАПов по краю. А окончанием этой работы станут пустые районы;
  
  

• Немакина четко обозначает попытку сражения с коммерческой медициной. Но тут надо обратиться, во-первых, к пункту про бюджетное здравоохранение. А во-вторых, отметить, что на практике изъятие средств ТФОМСа из коммерческих клиник в бюджетные больницы (вместе с оказываемыми услугами, конечно) приводит к потоку мелких катастроф для пациентов. Я не вижу в этом смысла до тотальной корректировки ситуации в принимающих деньги государевых больницах, которые часто просто неспособны забрать деньги вместе с пациентами, которые остаются без качественных медицинских услуг;
  
  

• Немакина дипломатично и аккуратно комментирует состояние дел в районной медицине — такая работа. Но состояние дел в районной медицине аховое и быстро ухудшается. Тут можно вернуться к пункту про федеральную реформу системы родовспоможения;
  
  

• судьба «Мед-фуда» представляется не очень завидной в регионе. Но, конечно, у них есть рычаги влияния, и неясно, кто победит;
  
  

• надзорные и следственные органы фактически ведут войну против самых квалифицированных врачей на самых важных узких специализациях — хирургов, анестезиологов-реаниматологов, акушеров-гинекологов. Немакина фактически говорит о том, что министр не в силах повлиять на эту ситуацию. Потому что, надо полагать, и сам находится под ударом постоянно.

В общем, мне интервью понравилось. Кому надо, тот недосказанное между строк заберет.