Ильковский: Если не мажешь по воротам, значит, ты по ним не бьёшь

Временно исполняющий обязанности губернатора Забайкальского края Константин Ильковский 8 июня, ровно через 100 дней после назначения на должность, впервые появился в «Чита.Ру» в новом статусе. Глава региона пришёл с ожидаемыми тортами и с неожиданной дыней, и в течение полутора часов отвечал на вопросы Егора Захарова, Сергея Мастерова, Екатерины Шайтановой и Андрея Козлова.

- Вы уже были в редакции, сидели на этом же месте, но в совершенно другом статусе. Знали вы тогда, что Владимир Путин назначит вас временно исполняющим обязанности?

- Нет, конечно, даже не предполагал.

- Как получилось, что назначили вас?

- Не знаю. Могу только догадываться. Часто это дело случая. Например, помню историю, когда мы создавали подразделение по обслуживанию электрических сетей Якутска. Перебирали кандидатуры – никто не подходит. И вдруг заглядывает замгендиректора одного из наших предприятий и говорит: «Мне ждать, Константин Константинович, или можно уходить?» И все в один голос говорят: «Ёлки-палки! Что же мы перебираем – вот же он!» И назавтра он стал директором предприятия.

- Заглядывали вы к Путину?

- У меня такой возможности нет, конечно. Но я могу предположить, что администрация президента для себя приняла решение о том, что Равиль Фаритович, при всём уважении к нему, имеет предельный срок нахождения на этой должности. При поиске смены начинают рассматривать тех, кто живёт на территории и является руководителем здесь. Потом круг расширяют, включая туда членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, людей, которые связаны с бизнесом и являются выходцами с этой территории. Наверно, есть ещё те, кто лоббирует чьи-то интересы. Потом начинается череда собеседований. Самая последняя встреча – с президентом, конечно.

Были ли ещё какие-то претенденты, я не знаю. Администрация президента – орган закрытый, информация оттуда редко утекает.

- О чём говорили на собеседовании с президентом?

- Разговор был о предыдущем опыте, о семье, о своём отношении к жизни. Разговоров о проблемах Забайкальского края, о программе развития или её реализации не было. Я думаю, что это правильно, потому что в проблемы региона я ещё не был погружен. Просто человеческий разговор. Встреча была не одна, и я могу предположить, что были и другие кандидатуры.

- Есть ли у вас сейчас контакты с Равилем Гениатулиным?

- К сожалению, не общаемся. К сожалению, потому что я с уважением отношусь к Равилю Фаритовичу, что бы ни говорили. Это тяжёлый губернаторский труд. Но, наверное, беда не только руководителей субъектов, политиков, но и хозяйственных руководителей, что они не умеют вовремя уходить. Постоянно поддерживать драйв развития долгие годы невозможно. Драйв - это смена лиц, решений и так далее.

- Через какое время, по-вашему, надо уходить?

- Пять-шесть лет. Я подолгу работал на основных должностях. Больше шести лет был главным инженером горно-обогатительного комбината, почти 10 лет - генеральным директором АК «Якутскэнерго». Через некоторое время понимаешь, что ты уже до чёртиков надоел, но все в силу ряда причин вынуждены с этим мириться. Как и ты, впрочем, с ними. Ты, может быть, уже и чувствуешь, что какого-то человека надо заменить, но понимаешь, что он член твоей команды, он с тобой прошёл огромный путь, помог тебе состояться. И это очень сложно. Есть те, кто умеет это делать, но очень немногие.

- Люди из предыдущего правительства не мешают работать?

- Нет, абсолютно. Другое дело, что люди привыкли к определённому формату взаимоотношений, к определённым условиям работы. И когда ты начинаешь менять эти условия, они не готовы к этому. Впрочем, могу сказать честно и откровенно - работают медленно.

- Ошибки на уровне исполнителей допускаются?

- Конечно. И я допускаю ошибки, и исполнители. Но если ты не мажешь по воротам, значит, ты по ним и не бьёшь.

- Можно ли говорить о том, что возможность кардинальных кадровых решений заморожена до 8 сентября?

- С моей точки зрения, кардинальное решение – это повторно распустить правительство. Менять назначенных уже людей не буду. Это было бы авантюризмом и безответственностью. Кто-то сам если попросится… Но тоже сильно сомневаюсь - народ довольно боевой, стойкий как морально, так и физически. До 8 сентября никаких резких движений не будет.

Хотя, по некоторым руководителям хозяйствующих субъектов такие решения, возможно, будут. Я сейчас наблюдаю, как процесс организован, и вижу, что надо кого-то менять.

Например, строим шилкинскую котельную, говорим, что это проблемный объект. Раз собрались, два собрались, вот уже скоро третий раз собираться, а воз и ныне там. Очень медленно разворачиваются. Есть хозяйственные решения, которые должны приниматься быстро и реализовываться быстро. И если процесс этот начинает затягиваться, это приводит к колоссальным затратам и, в конечном итоге, к социальным последствиям. Ту же шилкинскую котельную не введём к осени, все понимаем, чем это закончится.

Люди иногда считают, что процесс важнее результата: можно год строить, два, три. Мне же непонятно, когда школы по 20 лет строятся. Понятно, когда два-три года, а больше – это просто невозможно. И таких примеров много. Единственное, где быстро строится, - там традиции сохранившиеся, это Агинский Бурятский округ. Они просто молодцы. Можно по-разному относиться, критиковать их, но строится быстро, и видно, что люди нацелены на результат.

А когда объект стоит 100 миллионов, а в бюджет закладывается миллион, и при этом все говорят, что он важный - ну, понятно, важный, но 100 лет будем его строить. То есть при моей жизни запуск этого объекта не произойдёт. А я хочу, чтобы всё произошло при моей жизни!

- Может быть, это связано с тем, что агинчане живут на своей земле, а у других сильна психология временщиков?

- Я родом с Дальнего Востока, где психология временщиков очень сильна по сравнению с Забайкальем. Как определить, коренной или не коренной? Думаю, ты коренной там, где умирать собираешься.

Огромное количество людей родилось в Забайкалье или, например, в Якутии, но они не собираются умирать там, хотят уехать оттуда. Забайкалье в этом плане отличается: здесь в большинстве своём народ умирать собирается. Поэтому здесь, с одной стороны, сложнее работать, а с другой стороны, легче. Потому что, народ больше связан с этой землёй.

- Позиция губернатора в вашем личном росте это какой-то этап, ступенька к чему-то дальнейшему?

- О карьерном росте, работая на разных должностях, я никогда не думал. Впрочем, как и о деньгах. И поэтому я рос всегда достаточно быстро и успешно. И, в общем-то, и зарабатывал всегда хорошо. Поэтому сказать, что Забайкалье - это какая-то ступенька в карьере, - ни в коем случае нет. Это огромное желание хорошо сделать порученное дело.

О какой-то политической карьере не помышляю. Перейти в какое-либо министерство, - депутаты Госдумы с удовольствием переходят на позиции заместителя министра или министрами становятся - нет. Было проще сделать это, сидя в Москве.

- А след в истории?

- Когда мы говорим о хорошо сделанном деле, да, наверное, это и есть след в истории.

- Но о желании баллотироваться вы заговорили раньше, чем Путин дал поручение временно возглавить регион?

- Может быть, в какой-то степени те разговоры и повлияли на смену руководителя, да. Но окончательного стремления занять губернаторскую должность не было.

Поездив по краю во время избирательной кампании, я сформировал стойкое убеждение - без привязки к фамилиям, без критики каких-то личностей - что власть должна быть сменена обязательно.

Но всё же это было неожиданное предложение - занять пост временно исполняющего губернатора. Сказать, что усилия какие-то предпринимал, куда-то ходил, кого-то убеждал, кого-то просил, кому-то какие-то чемоданы заносил, такого близко нет. В верхних эшелонах власти это не работает вообще. Никак.

- Вы знаете про слухи, которые ходят по региону, что вы занесли какое-то количество денег в Кремль?

- Честно говоря, не знаю.

- Никто не рассказывал, что вы занесли денег?

- Нет.

- Ну, мы вам рассказываем, что такие слухи есть.

- Может быть. Но обычно слухи материализуются в печатном слове, а я нигде не читал, даже в комментариях.

- Это обвинение в уголовных преступлениях, поэтому про это просто так не напишешь. А слухи есть.

- Ещё раз говорю: государственная машина по-другому действует. Решения принимает, в конечном итоге, президент Российской Федерации. Вы же не допускаете такой мысли, что кто-то ему может занести чемодан. Поэтому это всё не более чем обывательские слухи.

- Читатели редакционного твиттера спрашивают, где край собирается взять 5 миллиардов рублей на зарплату бюджетникам к концу лета?

- Во-первых, мы уже нашли 3,1 миллиарда.

- Где вы их ищете?

- В тумбочке! По сусекам поскребли. Во-вторых, оставшиеся 1,9 миллиарда мы тоже найдём. Бюджетников четыре категории - спорт, культура, социальные службы, учителя. По ним деньги найдены. Кому-то пересчёты будут сделаны с 1 января, кому-то с 1 июня. Логика у нас была такая: давайте решать вопросы по мере нахождения денег. Нашли деньги для культуры, приняли решение, занялись следующей отраслью. Четыре отрасли обеспечили, теперь все усилия - министерства финансов, министерства здравоохранения, администрации края, депутатов - сосредоточим на зарплатах врачей. И думаю, пробьём и это направление, потому что уже федерация согласилась, что они допустили ошибку.

Мы были не настойчивы в прошлом году, когда бюджет формировался, и в результате произошло то, что произошло. Сейчас они (федеральный центр – ред.) согласились, что должны нам эти деньги. Теперь вопрос, где эти деньги взять, они у себя смотрят, где могут перераспределить. Я думаю, что мы в течение лета и по врачам тоже решим.

- Теперь вы настойчивы?

- Мы очень настойчивы. Считаю, что мы не до конца использовали депутатский корпус, Госдумы. Я по себе знаю, что за всё время, пока я был депутатом, мы с Равилем Фаритовичем встретились только один раз, да, и то эта встреча была больше протокольная, нерабочая. Хотя депутаты каждый в своём направлении очень силён. Это совершенно реальные ресурсы, мощный лоббистский ресурс, за которым стоят определённые связи на федеральном уровне, определённые возможности. В принципе, они и сами с удовольствием готовы работать, помогать, брать за руку наших министров, заместителей, водить их по кабинетам, сидеть в приёмных, ждать результатов.

Мы уже собирались все вместе – депутаты и сенаторы, и определились, кто чем занимается, кто с каким министерством работает и так далее.

- Вы много ездите по районам, встречаетесь с жителями, с главами. Вас не раздражает позиция: «Дайте денег?»

- Она не раздражает, потому что сегодня это часть политической культуры. Выстраивая вертикаль власти, мы преследовали одну цель — сцементировать государство. И, наверное, мы этой цели достигли. Но получили другую проблему — иждивенчество. Отучили всех работать и приучили всех к следующему: если ты хочешь жить более или менее достойно, ты должен по этой вертикали иметь проторенную дорогу, желательно мостовую. Тогда у тебя всё будет хорошо.

- У вас есть ЖЖ, вы сами его ведёте?

- В ЖЖ у меня в основном перепосты, я сам почти ничего не пишу. С удовольствием читаю интернет, но чтобы самому что-то писать… Не потому что даже времени не хватает, но как-то большого желания нет. Но комментарии в ЖЖ с удовольствием читаю. В «Одноклассниках» есть у меня страничка, друзей много там. Отвечаю, но отвечаю всегда сам.

- Это принципиальная позиция?

- Да. Это же моё личное.

- «Чита.Ру» читаете?

- Да, конечно. И отзывы читаю. Это обратная связь.

- Не кажется, что это узкая часть аудитории?

- Иногда бывает очень бесполезное совещание, оно может длиться дня два. Выступают совершенно бесполезные люди. Но может возникнуть одна фраза, которая может принести колоссальную прибыль или изменить отношение к ситуации. Вот ради таких фраз и просматриваю комментарии. Иногда бывают очень полезные вещи. А к негативу, который выливается, у меня устойчивый иммунитет - я за свою жизнь прививок немало наполучал.

- Не жалуются вам на «Чита.Ру»?

- Нет. Да и я с самого начала высказал свою позицию, что у каждого своя работа. Какой смысл обижаться на журналистов, которые делают свою работу?

- То есть, вы не собираетесь ни на кого давить, никого закрывать, никому давать никакие указания?

- Безусловно. Иногда, конечно, думаешь: «Ну, ёлки-палки! Ну, чем же они слушали?» Но это не обида, а недоумение. Думаешь: «Наверное, просто неправильно сформулировал, и тебя неправильно поняли».

Ходит байка, что Ильковский наобещал на два бюджета. Я когда пришёл сюда, ко мне стали подходить люди и говорить, что им обещали те или иные вещи. Я спрашивал, кто обещал, записывал эти обещания. Через некоторое время людей, которые ко мне пришли и сказали, что им пообещали школу построить или детский садик, набралось на два бюджета. Пообещать-то пообещали, а в бюджете этого нет.

- Показался ли вам регион более проблемным, чем казался до этого?

- Нет, ни в коем случае. Я же год до этого всё равно был депутатом. Много ездил, с людьми встречался, с руководителями предприятий. В принципе, ничего нового, неожиданного нет. Людей очень много заинтересованных, которые хотят и могут работать. Задача - сделать таким образом, чтобы этот потенциал был востребован.

- Вас не удивляет большое число открытых писем, персональных обращений?

- Нет. Это совершенно естественное желание. Для меня сначала это тоже было удивительно: я приглашал министров, руководителей тех или иных ведомств и предприятий, всем даю свой телефон, электронную почту, и министр совершенно всерьёз спрашивает: «Я что, могу позвонить губернатору?» Я на него смотрю и думаю: «Ну, ты же министр! Конечно, можешь!»

- Часто министры ходят к вам?

- Мы очень часто встречаемся и по телефону много разговариваем. Я сначала не понял: сижу в кабинете, а у меня телефон не звонит. Есть телефон с кнопками, на кнопках написано «Рева», «Жданова» и так далее, но они мне не звонят. Оказалось, у них обратной связи нет. Это было не понятно.

- До сих пор так?

- Нет, уже всё сделали. Все каналы связи должны работать, тем более с твоими заместителями, помощниками и так далее. Если канал связи заведён через какого-то человека, тогда система не может работать в принципе.

Я помню, как несколько раз как депутат пытался дозвониться до Равиля Фаритовича по телефону, а мне говорят: «А у него нет сотового телефона, ему нельзя позвонить». Ты можешь позвонить тому-то, тот скажет тому-то, а ему, может быть, передадут, а потом тебе, может, перезвонят. Это очень сложная система взаимосвязей и взаимоотношений.

- То есть вам можно напрямую?

- Конечно. Телефон я редко, конечно, беру. Сейчас мы с вами разговариваем, он у меня иногда жужжит в кармане.

- Как вы оцениваете шансы «Гражданской платформы» реализовать поставленную задачу и занять второе место на выборах в законодательное собрание?

- Сегодня - ноль. Но есть примеры в мире: если партия последовательна, то она добивается результата. Но это долговременно, конечно. Пример той же Мексики. Там 20 лет была одна партия, которая всё время ноль на выборах набирала, но она со своими идеями и лозунгами 20 лет сражалась, над ней смеялись, издевались. И уже два президента, правящая партия... Поэтому, если они будут последовательными, то результат будет. Но Михаил Дмитриевич — не тот человек, который может довести эту ситуацию до логического завершения.

- «Вечорку» читаете?

- Последний раз давно читал. И мне сложно печатные СМИ читать, айпад уже ближе. Хотя книги я электронные читать не могу.

- Как оцениваете работу регионального отделения «Справедливой России»?

- Удовлетворения от её работы не испытываю. Но то, что оно стало лучше, чем было перед выборами в Государственную Думу, - это тоже факт. Но им ещё совершенствоваться и совершенствоваться. У «Справедливой России» хоть пока ещё и очень отдалённо, но всё равно есть идеология, какая-то политическая платформа. С остальными партиями, конечно, сложнее.

- А «Единая Россия» в регионе как, по-вашему, работает?

- «Единая Россия» - это, что бы мы ни говорили, партия большинства. Она в большей степени похожа на партию в организации работы. Организационно это своего рода преемник КПСС. И в отличие от других регионов, где рейтинги её колеблются, здесь рейтинг стабильный.

- Стабильный, но не очень высокий?

- Чтобы у партии рейтинг был 70-80% постоянно - это сложно. Если 40% вне выборного цикла - это очень стабильно.

- Объясните, как так получилось, что вы были депутатом Госдумы от «Справедливой России», работали от «Справедливой России», а 28 февраля оказались беспартийным. В партии никогда не состояли?

- Никогда. Я состоял в коммунистической партии и горжусь этим. Вступал в партию в городе революций и их вождей - в Санкт-Петербурге. Искренне верил, что правильно делаю, и сейчас никаких сомнений нет. А больше ни в каких партиях не состоял.

Сегодня законодательство таково, что до 25% списков партии могут на выборах составлять беспартийные. И когда формировался список «Справедливой России» на выборах в Госдуму, я в нём и оказался как беспартийный. Был членом фракции «Справедливой России» в Государственной Думе, но в партийных тусовках никогда не участвовал. Существует фракция «Справедливой России» в Думе, а есть партия – у неё своё бюро, съезд, руководящие органы и так далее. Так вот я к этому никакого отношения не имел.

- Насколько вам важно, что вас в регионе поддерживает «Единая Россия» и не выдвигает своего кандидата?

- Важно, потому что губернатор не может быть партийным. Если посчитать всех членов всех партий, то мы наберём, может, 5% от всех тех, кто живёт в Забайкальском крае. И губернатор не может представлять интересы 5%, он должен представлять интересы всех.

- В твиттере спрашивают, можете ли вы навести порядок с очистными сооружениями города – жалуются на запахи. Можете ли вы вообще заставить мэра города что-то делать или не делать?

- Работа мэра и губернатора не должна быть вопреки желаниям горожан. Горожане желают, чтобы город был чистый, и это обязательное условие жизни. Наша задача - вопрос решить.

Мы с мэром сразу договорились о том, что увеличиваем бюджет дорожного фонда для того, чтобы улицы в порядок привести, фактически в два раза. Второе: договорились о том, что город должен быть зеленее, цветов должно быть больше. На это финансирование тоже увеличили в два раза: было предусмотрено 7 миллионов, мы им ещё 6 миллионов дали. Третье, до чего мы договорились, что мало недели или месячника чистоты, надо объявить год чистоты по городу. Мусора много, что там говорить. С одной стороны, это мы, власть, виноваты. С другой - горожане уже привыкли к тому, что можно выкинуть что-то мимо урны. Иногда замечаю, что высокопоставленный чиновник сигарету выкурил и тут же её бросил.

- Делаете замечания?

- Делаю. И сам никогда ничего не бросаю.

- Курите сами?

- Нет. Я с этой точки зрения человек для государства бесполезный: не пью, не курю, акцизы оно с меня не берёт.

- Вообще не пьёте?

- Вообще не пью. Ну, кофе пью, чай пью, спиртное вообще не пью. Никогда не пил.

- Всю жизнь?

- Да. Ну, в молодости пил, конечно. Но как-то мне это не понравилось. Кто-то манную кашу не любит, а я спиртное не люблю.

- Ещё вопрос в твиттере, он касается газификации. Нужна она вообще?

- Нужна. Газификация создаёт другое качество жизни. Для этой суровой территории она просто необходима. Я к мегапроектам всегда скептически отношусь. Моё глубокое убеждение в том, что они не развивают территорию, а иногда наоборот создают дополнительные проблемы. Газификация - как раз другой проект. Это не экономика, это в большей степени социокультурный проект. Там, где газификация, продолжительность жизни возрастает, рождаемость, смертность снижается. Экономика тянется, безусловно.

Наша задача - убедить правительство Российской Федерации в том, что к этому проекту нельзя подходить с экономической точки зрения. Если мы сейчас в дискуссию втянемся о том, что экономически выгодно и невыгодно, то будет про курицу и яйцо. «Газпром» говорит: «Нет, я вам не буду строить, потому что у вас тут потребителя нет». А мы будем говорить: «Да у нас потребителя нет, потому что газа нет». Этот процесс бесконечный. И мы должны отодвинуть это в сторону и сказать: «Да, у нас никакой экономики тут нет, и её и не будет никогда. И газификация - это не экономика». Это как дорогу Чита - Хабаровск построили, а кто по ней ездит? Иногда едешь: 50 километров впереди, 50 километров сзади, ни одной машины нет. Но правильно, что её построили, потому что у неё другая задача, это задача не столько сегодняшнего дня.

Если бы мы с нынешними мерками экономики подходили к Транссибирской магистрали 100 лет назад - людей здесь нет, ресурсов нет, которые по тем временам не разведаны были, рынков никаких нет - сказали бы: «Невыгодно здесь строить! Зачем нам строить дорогу?». И не построили бы её никогда.

- Возможно ли в Чите строительство третьей ТЭЦ, о которой говорит ваш заместитель Алексей Шеметов?

- То, что необходимо строить объекты электроэнергетики – это не вызывает сомнений. ТЭЦ должна быть в увязке с газификацией. Одна из важных составляющих газификации – экология. Я привожу в пример день рождения мэра Читы, ему исполнилось 65 лет. Я его поздравил, после чего съездил в больницу, походил там, возвращаюсь, а у меня светлый костюм весь чёрный. Где я мог выпачкаться? А это просто такая окружающая среда. И мы этим дышим, и это наш средний возраст, продолжительность жизни, работоспособность и так далее.

- На минувшей неделе вы начали собирать подписи, и собирали их в кинотеатре «Родина». Вы на консультативном совете предложили депутатам, которые хотят подписаться, сделать это. Многие обвинили вас в использовании административного ресурса.

- Ну, как я должен был подписи эти собирать? Я обратился к ним, да. При этом никто никого не неволит: готовы подписаться - прошу поддержать. Все, кто согласился, подписались. Я даже не знаю, кто не согласился.

- Существует информация о том, что главам поступали звонки из администрации губернатора с какими-то неясными угрозами.

- Это инерционная машина. Сказать, что какого-то главу будут преследовать за то, что он не подписался, денег завтра ему для района не дадим - это абсурд.

- Ну, мы понимаем, а главы, может быть, и не понимают.

- Привыкнут.

- Вы допускаете, что исполнители на уровне администрации губернатора могут себе позволить такие звонки?

- Конечно, допускаю! Человек привык к каким-то взаимоотношениям, и вдруг они меняются на самом верхнем уровне. Но он-то не может же сразу измениться, это объективно. Работают в администрации люди и по 20 лет, и по 30. Вот он всегда так делал! Поправить каждого - это невозможно, да, наверное, и бессмысленно. Но всё равно люди поймут, в конечном итоге привыкнут. Кто-то на пенсию уйдёт.

- Не считаете, что надо ловить и по рукам бить?

- Ну, не то, что по рукам. Надо демонстрировать личным примером, что теперь не так, теперь по-другому.

- Но вы же при этом несёте репутационные издержки?

- Никуда от этого не денешься.

- Как так быстро были напечатаны бланки для сбора подписей. Ведь они должны быть оплачены из избирательного фонда?

- А они со счёта и оплачены. Бланки печатать – дело пяти минут. Я счёт открыл лично – поехал в «Сбербанк», открыл счёт, положил туда деньги, сразу снял деньги на то, чтобы оплатить эти бланки.

- Отдельный вопрос касается судьбы футбольного клуба «Чита» - эта тема многих волнует. За кого, кстати, болели, когда «Чита» с «Якутией» играла?

- Ни за кого, честное слово. Я не футбольный болельщик, вообще не азартный человек. На футбольных матчах в своей жизни был два раза. Первый - 40 лет назад, в 1973 году, когда, по-моему, «Арарат» стал чемпионом Советского Союза. И второй - в 2013 году на историческом матче «Чита» - «Якутия». Я бы так сказал, что поход на этот футбольный матч - это в большей степени исполнение обязанностей губернатора.

- А судьба клуба?

- Он должен существовать. У клуба есть мощная социальная функция. Вокруг него огромное количество детей, которые не болтаются по улицам, а занимаются спортом. Это правильно, и это надо поддерживать. Будем искать деньги.

- Если вдруг в первый дивизион выйдут, тоже найдёте?

- Как говорится, если какую-то проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а цена вопроса. Поэтому будем деньги искать.

- Обращались к вам с просьбой о помощи организаторы «Шахматного парка» в Чите?

- Да, конечно. И мы будем помогать. Это хорошее дело. Я читал вашу позицию по поводу того, что вы готовы сами заплатить. Она совершенно правильная. Я лично готов заплатить. И заплачу, и как чиновник буду этому способствовать.

- Многие критикуют ваш опыт работы на Депутатском ГОКе, который вы якобы развалили. Так ли это?

- Депутатский ГОК – родное предприятие, я там родился и вырос. Пришёл молодым специалистом и вырос до первого зама. Конечно, я горжусь своей работой там. Мы много делали нового, инновационного. Был, например, проект посадки самолётов «Руслан» - Ан-124 - на грунтовую полосу. Считается, что самолёты первого класса должны садиться только на специально подготовленные аэродромы, а мы его сажали в тундре и вывозили концентрат олова. Я когда пришёл на должность главного инженера, у нас было среднее содержание концентрата – 22%, а когда уходил было 60%. И так далее.

Но любое горнодобывающее предприятие - конечное. Месторождение выработали - хорошо, если рядом чего-то нашлось, а если не нашлось – ГОК кончился. Я ушёл с ГОКа в 1998 году, в Якутск переехал, а ГОК перестал существовать в 2008 году. Десять лет после меня работал.